Концерт

Нил не слушал такую музыку, которую слушает Эндрю. Честно говоря, Нил вообще не любил слушать любую музыку. Потому что она отвлекала, она заглушала внешние звуки и из-за нее он мог чего-то не заметить и не среагировать так быстро, как того требовала ситуация. У Нила была привычка с малых лет – слушать тишину, вслушиваться глубоко в нее и находить звуки, которых в обычной жизни никто не замечал. Сложно искоренить в себе привычку, воспитанную годами. Эндрю, наоборот, замещал все вокруг музыкой. И музыку Эндрю выбирал не просто глушащую все вокруг, а оглушающую его самого. Постоянно ходил в наушнике, чаще в двух, даже засыпал в них иногда, врубая музыку так громко, что и Нил по ночам мог каждое слово различить. Это даже не было тем «скрытным» звуком тишины, к которым он привык, она просто орала из наушника, не давая услышать ничего другого. Эндрю слушал рок, и чем лучше было его настроение, тем тяжелее он был. От легких Green Day и My Chemical Romance в совсем дерьмовые дни, до Cannibal Corpse и Slayer, когда ему хотелось полнейшей мясорубки из-за хорошего настроения. В машине он чаще слушал что-то нейтральное, просто орущее из колонок, но Нилу все равно было слишком громко. Рыжий обычно или делал тише сам, или ехал с таким умирающим лицом, что Эндрю сдавался и сам вырубал музыку. Ругался, называл Джостена «придурком», и всеми силами не хотел признавать, что вырубая музыку, он так проявляет заботу. Поэтому Нил думал, что он пригласит на концерт кого угодно, но не его. Рене, Кевина, Никки на худой конец, которому вообще было плевать куда идти, если там будет тусовка. Но не Нила, который все еще боязливо вздрагивал каждый раз при любом постороннем шорохе. «Почему я?» первым делом уточнил Нил, и получив в ответ логичный «Потому что я тебя ненавижу», что в этой ситуации звучало как никогда правдиво, согласился. Потому что Эндрю сам позвал его на концерт своей любимой группы, и Нил просто не смог бы отказать ему в лицо. И придумать отговорку, которая не звучала бы как «у меня прямо в этот день кошка будет рожать», тоже, потому что хуже, чем слушателем, Нил был только вруном, когда дело казалось Миньярда. «В конце концов это – просто свидание» - успокаивал себя Джостен, собираясь на концерт и в сотый раз проклиная себя за то, что забыл купить беруши на неделе до концерта. «Просто свидание, на котором будут орать, биться на сцене в конвульсиях и, возможно, разъебут пару гитар об сцену. Зато Эндрю будет счастлив.». Стоит ли говорить, что в случае этих двоих это было чуть ли не первое «свидание», на которое они шли. Потому что обычно рядом с ними всегда был еще кто-то. Теперь вокруг них тоже кто-то будет, но эти кто-то: панки, или рокеры, или металлюги… Нил даже не знал, как их правильно называть. - Ты готов? – Эндрю появился в дверях, опираясь на дверной косяк, и Нил посмотрел на него в зеркало, насильно заставляя себя опять начать дышать. Парень и раньше одевался в черное, но сейчас он был черным пятном полностью. Чертовски сексуальным черным пятном в обтягивающих джинсах, с кожаными вставками под коленями и шипами на верхней части, в черной футболке, видимо, с названием группы, «Motionless in White», и в новой черной косухе, из своей маленькой коллекции кожанок на двадцать штук, которая тоже была усеяна острыми шипами по всем рукавам. На шее у него был застегнут чокер, и Нил, почему то, был уверен, что эту штуку он взял уже из коллекции Никки «чоккеры для особых случаев, когда у Эрика странное настроение, прямо из БДСМ-отдела секс-шопа, со скидкой 20%», потому что это была толстая кожаная лента с круглым кольцом посередине, которое можно было вставить в рот… Ну, вы понимаете, Эндрю не вставил ее в рот, так что это кольцо просто висело на нем, даже не прилегая к коже, показывая свою заднюю часть крепежа для разжимания губ. И глаза у него были ярко подведены черной подводкой вокруг. Нил особо не разбирался, но мог точно сейчас заявить, что видит перед собой произведение искусства. Эндрю черканул массивным шнурованным ботинком по полу комнаты, протягивая после него мерзотный рваный черный след, и фыркнул. - Оглох, придурок? - Как называется группа? – Тихо поинтересовался Нил, и только после этого вздохнул. - Motionless in White, я говорил тебе это всю неделю, Джостен! - Я не запомнил. – Честно признался парень. Он не запомнил, потому что даже и не пытался. Потому что всю неделю только и мечтал о том, что на землю упадет метеорит, и они не пойдут ни в какой клуб. - Ты знаешь пять языков. – Недовольно цокнул языком Миньярд. - Но не язык рокеров. - Это металл. – Поправил его Эндрю с очень серьезным видом. – Ты что, пойдешь так? - Как – так? - Как уебок. Нил всегда был ходячей фэшн-катострофой, но именно сейчас Миньярд смотрел на него так, будто он перешел все границы дозволенного. Нил стоял в красной рубашке поверх своей обычной, синей старой футболки, и свободных джинсах, которые Эндрю принес ему в прошлом месяце «потому что ты заебал позорить нас на интервью». - Извини, что я не похож на звезду порно? – Нил неловко улыбнулся, но когда черная фигурка Эндрю двинулась к нему, сразу же стал серьезным. - Похож, только не из того раздела, который сейчас нужен. – Эндрю дернул его за футболку вниз. – Сними это говно и надень черную. И рубашку сними, она панковская. И джинсы надень черные, с дыркой на колене. - Ты говорил, они – самое конченное, что ты видел. - Я солгал, самое конченное, что я видел – это ты. - У меня нет другой рубашки. - Идиот. – Эндрю закатил глаза и вздохнул так тяжело, будто вся несправедливость мира скопилась в этой конкретной рубашке. Нил переодевался долгие десять минут, пока Эндрю просто смотрел на него прожигающим взглядом, теряющимся под его черной подводкой. И, черт, не был бы он сейчас таким красивым – Нил бы его послал. Точно бы послал. Если бы он сейчас не был накрашен, не сидел в этой своей черной одежде, в этом странном чокере, не был бы блондином или если бы его звали не Эндрю. Да, если бы это был Аарон – Нил бы его точно послал. С Эндрю у него такое не прокатывалось никогда. В клуб они ехали молча, слушая из динамиков песни, которые предстоит слушать и на концерте. И Нилу было чертовски неловко, некомфортно и даже жутко от мысли, что это будет огромное скопище людей, которые пришли получать кайф от ЭТОГО. Потому что если они все такие, как Эндрю, но не любят его так, как Эндрю, хотя он это и отрицает, то они сейчас едут в клуб с сотней, а то и больше, потенциально опасных людей. А Нил еще и слышать не будет, что вокруг него, потому что он даже сейчас, в машине, мыслей своих не слышит от стенаний из колонок. Зато Эндрю постукивает в такт по рулю и миленько подпевает губами «I keep it all inside because I know the man is everything but kind» (Я всё держу в себе, потому что знаю: от человека можно ожидать всего, но не милосердия.) В клубе было прохладно, но не на столько, чтобы замерзнуть и использовать это как причину дать по съебам. Эндрю снял с себя свою кожанку и спрятал ее в рюкзак, закидывая на плечо. Он все еще выглядел чертовски красиво, оставаясь чёрной дырой в пространстве. Нилу хотелось залезть в его рюкзак тоже и не вылезать из него весь вечер. Вокруг толпится куча людей, похожих на него. Нилу неловко, и красивыми он их не считает: многие из них старше его раза в два, все в цепях, шипах, выше и толще подростковых фигурок парней. И смотрят на него странно, он явно не вписывается: все они как будто всю жизнь только и покупали одежду для таких концертов. Нил вот всю свою жизнь покупал одежду для побегов, но даже это ему не удалось. - Не ссы. – Эндрю закатывает глаза и проталкивается к сцене. Благо, вот тут и пригождается его мелкая фигурка: он, как по маслу, протискивается сквозь толпу, таща Нила с собой за руку, чтобы не потеряться. Нил сжимает его руку крепче, просто не упуская такой возможности. Эндрю опять недовольно фыркает, но не отпускает. Концерт начинается неожиданно, ну, или просто Нил никак не может к этому подготовиться. Музыка орет из колонок, люди сзади орут на музыку, Эндрю рядом стоит молча, смотрит вперед, стреляя на сцену влюбленные взгляды. Нет, серьезно, Нил еще никогда не видел, чтобы парень был так чем-то увлечен. Настолько, что даже не отпускает руку Нила из своей, когда они уже достаточно близко к сцене и останавливаются. Клуб взрывается. Громко настолько, что Нил сам превращается в огромное музыкальное зеркальце, которое сначало принимает в себя все звуки, вибрирует в такт с ними, а потом выпускает их из себя, ничуть не изменив. Так ему кажется: все внутри гудит вместе с залом, вместе с колонками, вместе с Эндрю рядом. Каждый орган подрагивает. И это даже было бы интересно и романтично: представлять, что все его тело сейчас максимально похоже на Эндрю, максимально близко к нему по звучанию и восприятию, если бы у Нила не было панического страха внутри. Этим их тела с блондином и отличались: внутри Нила копились силы для панической атаки, внутри Эндрю, видимо, силы для слэма. Нил выдерживает песен пять, прежде чем почувствовать, что ему нужно отлить и продышаться. И для пронизывающего всего его концерта это хороший результат, Нил очень старался отпустить себя. И это почти удалось, потому что Эндрю рядом танцевал, закинув руки над головой и качаясь в такт, вместе со всем другим залом. Спустя пять песен окружение уже не выглядело враждебным, каким Нил его представлял: его ни разу не толкнули, не позвали, не тронули. Это же казалось и Эндрю. Нил выходит из основного зала к туалету, слушая начало очередной песни с очередной разносящей все гитарной партией. Эндрю провожает его сощуренным взглядом, но остается на месте, и Нил спокойно захлопывает кабинку. Он оказывается в странном вакууме: один, в комнате, наполненной музыкой. Он почти уверен, что сейчас он один, хотя, честно говоря, он не слышит даже звуков от своей же струи, потому что звуковик в этом клубе работает просто как бог. Закончив свои дела, Нил вздыхает. Потом вздыхает еще раз, собирая в себе силы, чтобы вернуться обратно в зал. Эндрю выглядит счастливым. Даже не смотря на то, что иногда он слишком серьезно смотрит на сцену или подпевает, размыкая свои губы, грустным и странным кускам песни. Он все равно выглядит чертовски довольным, как рыба, наконец попавшая из маленького аквариума прямо в океан. Рыжий открывает кабинку и неловко делает шаг назад, потому что Эндрю стоит перед ним, качая головой в такт песни, смотря прямо на него. - Да или нет, Нил? – Губами спрашивает Эндрю, потому что один хрен, его будет не слышно, даже если он закричит. Нил непонимающе кивает ему и шепчет «Да». И его толкают в кабинку обратно, захлопывая дверцу. Эндрю сбрасывает рюкзак вниз, на пол, и сразу же целует парня в скулу, притягивая ближе, и Нилу становится жарко, а голова идет кругом. Обычно Эндрю резкий, да, но не спонтанный, его всплески любви можно просчитать заранее, заранее подготовится, и Нил сегодня точно был к ним не готов. Но он чувствует, как Эндрю упирается в него, и через его узкие джинсы буквально сочится предэкуляр, потому что он слишком возбужден. Нил даже не сразу понимает, что происходит. А потом как понимает. И тут же тянется руками к чужим джинсам, потому что ему даже представлять страшно, как Эндрю в них больно со вставшим членом, намертво прижатым к ноге. Нил стягивает с парня джинсы, что оказывается пиздецки сложно сделать, учитывая то, как сильно они прилипают к чужой коже, в кабинке туалета, целуясь и одновременно пытаясь двигать своими руками. Эндрю без белья. Нет, не так. Эндрю чертов Миньярд без белья, так что когда Нилу все же удается стянуть с него узкачи, он тут же оглаживает его бледную нежную кожу руками, проходясь по его заднице, и чувствует конец плага. Эндрю чертов Миньярд стоит перед ним без белья, с пробкой в заднице. И он был в таком виде с самого начала: когда пришел к Нилу в комнату, когда они ехали сюда на машине, когда толкались около сцены… Он с самого начала вечера был почти голым, с блядской пробкой. - Меня всегда заводят такие треки. – Шипит Эндрю на ухо. Реально, как маленькая змея, оплетая Нила за шею руками и пробираясь под его джинсы. И Нил благодарит всех богов за свой ублюдочный вкус одежды, потому что если бы на нем сейчас были модные узкочи, он бы просто умер от взрыва внизу от распирающей ткань эрекции. - Я запомню. – Он цепляет конец пробки ногтями и дергает его, а потом прижимает пальцем обратно, и Миньярд под ним вибрирует, дергая ногой и тихо шипит ему в ключицу. - Ты бы знал, если бы мы хоть иногда трахались под музыку. – Кидает Эндрю, и Нила пробирает волной мурашек. Они и правда никогда не делали этого под музыку, а теперь за стеной орут в живую, и блондин под ним, кажется, сходит с ума. - Понял, признал косяк, обещаю исправиться. – Тут же выдает Нил. Парень никогда еще не был таким мягким и податливым, просто отдаваясь полностью навстречу его рукам, и если это происходит из-за музыки, Нил полюбит ее, да, даже если это именно такая музыка. - Ты весь вечер был с пробкой? Готовился? – В своей манере глупого олененка спрашивает рыжий, и Эндрю поворачивается, весь красный от румянца от щек до шеи, и смотрит на него так холодно, как в такие моменты может делать только он. - Да, всю неделю только к этому и готовился. – подтверждает парень как то даже слишком серьезно. - Для меня? - Ну какой же ты придурок, Джостен! Ты что, видишь тут другого мудака с ублюдошными вопросами, к которому я залетел в кабинку чтобы потраха… - Договорить он не успевает. Нил тянет за конец пробки, на этот раз достаточно сильно, чтобы она выскользнула, и Эндрю откидывает голову назад, бьется о стенку кабинки и стонет, прижимаясь своим стояком к бедру Нила и пачкая его ногу. – Сука. - Куда ее? – Продолжает задавать свои ублюдошные вопросы мудак Нил. Но на этот раз вопрос и правда хороший, не то что бы было много мест для таких вещей в общественном туалете. Эндрю наклоняется вниз, к своему рюкзаку, хватается за руку Нила, чтобы устоять, и нервно достает из него смазку. Потом забирает пробку и кидает к себе на рюкзак. «Он его точно сожжет после этого» - думает Джостен, но не долго, потому что Эндрю поднимается и тут же открывает бутылек, наливая себе на пальцы и член Нила, начиная ее растирать. Теперь стонет уже Нил, но это теряется в адских звуках со сцены за стеной, потому что именно на этом моменте солист тоже решает выстонать из себя всех бесов. Нил целует блондина еще раз, пока тот быстро и рвано надрачивает его член, который стоит как никогда до этого каменно. Язык Эндрю беспорядочно хозяйствует у Нила во рту, а рука не прекращает двигаться, и рыжему кажется, что еще чуть-чуть, и он будет близок к тотально провалу, не дойдя до самого интересного. - Не могу поверить, что ты правда это сделал. – Нилу нужно отвлечься. Отвлечься от давящего комка внизу, от хватки пальцев Эндрю на шее и члене, от блядской подводки парня, которая растекается в уголках его глаз прямо сейчас. Нил обычно говорит глупости и злит всех, когда ему нужно отвлечься, но сейчас Эндрю не выглядит злым. - Да, да, сделал. – Тянет он, и Нил хватает его под задницу, поднимая и с громким хлопком прижимая к кабинке. Парень обхватывает его ногами и мокрой склизкой рукой проходится по его рубашке, вымещая всю ненависть к этому куску ткани. – Растянул себя пальцами и заткнул пробкой, делов-то. А теперь ты это сделай, Ни… Сука. – Эндрю дергается, хватается за шею Нила и утыкается в него носом, загнанно дыша. Нил входит резко, только услышав просьбу блондина. Резче, чем планировалось, почти наполовину, и Эндрю сжимается вокруг него. Сжимается везде: внизу так узко, что перед глазами мерцают звездочки, а сам парень прижимается так близко, как будто хочет слиться с кожей Нила воедино. - Эй, Дрю? – Нил застывает с парнем на руках, холодея от мысли, что он нажестил. И его, как минимум, за это порежут, как максимум – больше никогда не подпустят близко к себе. – Все нор… - Все ахуенно, продолжай. – Стонет Нилу в плечо Эндрю, кусая его через рубашку и футболку. Нил сильнее сдавливает чужие ягодицы руками, чувствуя, как парень давит ему ногами чуть ниже поясницы. Приближая и заставляя двинуться вперед. Нил двигается. Еще и еще, и Эндрю в его руках мечется, ерзает и закидывает голову назад, опять ударяясь. И его белый волосы, и так растрепанные после всего, еще и электролизуются о странный материал кабинки. Нил его отпускает. Именно отпускает, потому что вот так вот долбить парня приятно, и он буквально представляет каждый его стон, теряющийся в посторонних звуках, и ему чертовски нравится смотреть, как глаза парня закатываются, но его просто необходимо отпустить из этой клетки чужих рук, чтобы он не пробил себе затылок. Эндрю даже не успевает недовольно поморщится от ощущения пустоты и открытости, когда Нил разворачивает его к кабинке лицом, входя полностью и приходясь ровно по простате. Теперь уже свободными руками он гладит его под майкой, царапает по соскам, а потом поднимается к чокеру и оглаживает его шею под ним. И тянет назад, заставляя откинуть голову себе на плече. И продолжает двигаться, подстраиваясь под темп не слишком быстрой, но и на удивление не поминальной песни. Эндрю сжимает руки в кулаки, скребясь ногтями по стенке и утыкается лбом прямо между надписей «Тут был Иисус» и «Мелиса шлюха». И Нил слышит в адской смеси звуков гитары, барабанов, крика и топота стоны парня, которые он не сдерживает, надеясь, что они потеряются между другими нотами. Но Нил привык прислушиваться, и он склоняется к загривку парня, проводя по нему губами, зарываясь рукой в чужие волосы. И Эндрю выгибается. Блядский Эндрю со своим ахуенно-гимнастическим прогибом в спине отклоняется от стены, прогибаясь в пояснице, и хватается за чужую шею рукой, притягивая Нила ближе. Нил облизывает его шею, кусает в первый позвонок, второй рукой опускаясь вниз и захватывая член Миньярда, который полностью покрыт его смазкой. И Эндрю стонет, откидываясь на плечо парня и двигаясь на встречу его толчкам, резко подаваясь назад. Нил проводит языком по чужому уху, обводит прокол на мочке, обхватывает губами сережку в хряще и Миньярд плавится. Взрывается. Отлетает. С таким потрясающе громким стоном, попавшим прямо на окончание гитарной партии, что Нил давится своей слюной и кончает на следующем толчке, входя так глубоко, как позволяет поза. Эндрю целует первым. Льнет к его виску, проходясь сухими губами по коже, и ловит чужие губы своими, накрывая, но не углубляя поцелуй, потому что он не может остановить рваных вздохов. - Вставь ее. – Нил открывает глаза. Голова парня все еще лежит у него на плече, его губы все еще чувствуются на губах Нила. Рыжий сглатывает и приходит в себя как никогда быстро, отрезвляясь всего от двух слов. В голове сотни две вопросов, которые он давит, как может, опять закрывая глаза. – Вставь ее. – Повторяет Эндрю, и Нилу приходится распахнуть глаза опять, глупо моргая. – Без тупых вопросов, Джостен. Просто. Вставь. Нил выскальзывает из парня, отпуская его тело, и Эндрю падет вперед, утыкаясь лбом обратно в стену и сжимая над собой кулаки, все так же прогибаясь в пояснице. Пробка входит легко. Слишком легко, потому что парень все еще слишком раскрыт, и внутри него слишком много смазки и чужой спермы. Нил не слышит, но он уверен, что Эндрю в момент погружения плага тяжело дышит. - Ты будешь ходить так до конца вечера? – Спрашивает Нил. Растрепанный, запыхавшийся, красный и чертовски невдупляющий Нил, который гладит блондина между ягодиц по пластиковой пробке. - А ты будешь ходить до конца вечера, зная, что сейчас во мне. – Эндрю поворачивается и натягивает свои джинсы обратно. Одним движением, при этом хищно улыбаясь, абсолютно бледный, как будто ничего не произошло пару минут назад. Только подводка растеклась по лицу, и теперь вместо обычного черного макияжа у него довольно панковский – дорожки от слез на щеках. Он бы, как настоящий металлист, не оценил.