Останься.

Разбитая вдребезги машина. Мой глухой и хриплый стон. Разум не думает ни о чëм, и по всему видимому, даже не хочет давать мне такой возможности. В глазах темнеет и я пытаюсь разглядеть хоть что-то. Но я вижу только звëзды. Я резко вспоминаю наши частые прогулки с Тайлером под ночным небом. У нас не было какой-либо конкретной цели, чтобы из этого, что-то этакое стало нашими частыми вылазками. Но скорее, это просто помогало избавиться от скуки. Я — страдал от бессоницы, а Тайлер просто был не против. Очень смешно думать о нëм в этот момент, ведь именно он захотел провести этот эксперимент. Я так и не сказал, чего бы я хотел перед смертью. В таких ситуациях обычно дают время, чтобы подумать над ответом, а не отпускают руль и по итогу ты уже валяешься на чертовски грязной земле, пока на твоё лицо падают капли дождя. Последнее, что я слышал — ужасный шум в моих ушах и звонкий смех Тайлера. Последнее, что я видел — звëздное небо. Последнее, что я чувствовал — хлопающую меня по груди руку и лёгкое объятие Тайлера. По крайней мере, мне казалось, что если я закрою глаза — я помру. Но я, к сожалению, ошибался. С того момента я держал на него обиду. Очень сильную и пожирающую меня изнутри обиду. Я его возненавидел. И он прекрасно справился с тем, чтобы у меня возникло желание избить его до полусмерти. Почему он мне не рассказал? Это несправедливо. Бойцовский клуб — наша совместная разработка. Именно мы организовали его! Вместе! Он должен был держать меня в курсе. Он должен был рассказать мне о планах и об его проекте «Разгром». В самую первую очередь! Но он этого не сделал. После начала основания этого проекта мы перестали общаться, как раньше. Тайлер всё меньше стал проводить времени со мной. Вместо этого, он стал пропадать вечерами, а то и вовсе не возвращался. От прошлого дома, в котором проживали только мы вдвоём не осталось ни-че-го. Повсюду, в каждой комнате можно было увидеть участников проекта «Разгром», или же — обезьянок-космонавтов. И я знал лишь малую часть того, чего они задумали. Он предал меня — не рассказав об его планах, а я предам его — попытавшись разрушить их. Но сейчас, лежа на грязной земле и находясь в крепкой хватке Тайлера, я начинаю задумываться о том, хочу ли я этого по настоящему? Я — чувство отчуждённости Джека. Мои глаза неожиданно для меня открываются. Я лежу на мягком и заляпанном матрасе. Это означает то, что я нахожусь дома. Моя голова даёт о себе знать, и я начинаю чувствовать как что-то пульсирует у меня в районе висков. Это чертовски ужасное ощущение я испытывал когда весь день просиживал на кресле в моём засранном бумагами кабинете. И оно снова меня преследует. Оглядываясь, я понимаю, что нахожусь в своей комнате. Чей-то голос бормочет что-то в стороне от меня, но я ничего не слышу. Это Тайлер. Какой сюрприз! Хоть я и не понимаю ни слова из всех твоих вышесказанных, но я очень надеюсь, что ты просишь меня о прощении. — Очнулся. — с лёгкой усмешкой Тайлер смотрит на меня. И я вновь вижу прошлого Тайлера. Прошлого, которого я первый раз повстречал в самолёте. Помнится мне, он сидел слева от меня, говоря о том, из чего можно изготовить напал. Он смотрел на меня с той же усмешкой, но был явно увлечён своим рассказом. Я задал ему глупый вопрос об его профессии, пытаясь поддержать диалог, а он протянул мне визитку с номером. Так и появился Тайлер в моей жизни. Я ничего не отвечаю, лишь хриплю что-то неразборчивое, что не смог бы разобрать даже я сам. Я осматриваю очертания его лица. Не смотря на все прошлые драки, он всегда оставался идеальным. Если вчера, он до крови дрался в Бойцовском клубе, то на следующий день от прошлых ран у него не оставалось ничего. Я всегда поражался тому, как он всегда остаётся невозмутимым. Поражался его складу ума, ведь до многого, что мы сделали вместе я бы точно не догадался. Тайлер — Бог, которым я восхищаюсь, но в тоже время презираю. Я — всего лишь червяк, который бегает за этим Богом по пятам, дабы получить от него одобрение. — Будь здоров, чемпион — произносит он, когда поднимается с холодного и деревянного пола, а затем треплет меня по голове. Я лишь слегка зажмуриваю глаза, не ожидая такого действия с его стороны. Тайлер никогда не являлся для меня чем-то большим, чем другом. Он позволял себе похвалить или обнять меня. Изредка, мы вели себя как старая женатая пара, которая ссорилась по пустякам. Поверьте, таких случаев было огромное множество. Но это не было чем-то таким, чтобы это можно было назвать... Отношениями. И никто из нас так не считал. Но даже так, я всё равно удивлялся редким проявлениям таких действий со стороны Тайлера и этот случай не стал исключением. Он берёт свой чемодан и уже намеревается выйти из комнаты, оставив меня одного, но я опережаю его и хватаю его за запястье. Я до сих не могу понять зачем я сделал это. В тот момент я не мог нормально соображать о чем-либо. Я просто не хотел, чтобы он покидал комнату. И если повезёт, ненадолго задержится. Ведь в последнее время он почти не появляется дома и даже не предупреждает меня об его уходе. — Останься.. — очень тихо хриплю я, крепко сжимая его запястье, смотря на него с надеждой в глазах. — Зачем? — Пожалуйста. — я знаю, что скорее, он вкинет какую-то глупую шутку про то, что он не моя мать которая будет нянчиться со мной и просто уйдёт по делам, о значении и важности которых я так и не смогу разузнать. Но к моему удивлению, он разворачивается и садиться возле меня. — И зачем? Неужели я так легко уговорил тебя? — с лёгким сарказмом спрашиваю я. — Заткнись. — Тайлер тихо смеётся, а я подхватываю и смеюсь вместе с ним. Затем, я отодвигаюсь назад. Зачем? Сам не знаю. На моём матрасе нет места для двоих и сделав это, я уже оказываюсь на другом краю. Тайлер понимает жест и ложиться рядом. Становится очень тесно. Я начинаю чувствовать ритм сердцебиения Тайлера и его дыхание. Его горячее дыхание. Я чувствую, как уже готов задохнуться от сильно бьющего в нос запаха его одеколона, но затем он добивает меня окончательно. Я чувствую, как он прижимает меня к себе, отчего я утыкаюсь носом в его грудь. Ужасно жарко, хотя казалось бы, я только недавно жаловался на то, что здесь очень холодно. Мне ужасно стыдно и я не могу принять то, что это самое лучшее, что я хотел бы ощутить перед моей смертью. — Спи, идиот. — произносит он, вновь потрепав меня по голове. Эта фраза будто выключила мой мозг и я в правду начал засыпать. Это было лучше любой другой колыбельной, которую я когда либо слышал. Лучше групп больных раком яичек или других, названия которых я уже давно позабыл, как и их расписания. Ничто не приносило мне такого спокойствия, как объятия Тайлера в данный момент. Даже младенцы так сладко не спят.