***
Пак Сонхва проснулся этим утром в на удивление приподнятом настроении — приподнятом, в буквальном смысле. Он распахнул глаза в то мгновение, когда головка его члена погрузилась во влажный предельно ласковый ротик, который не скупился на ласку. Сонхва прикусил губу, судорожно выдохнув и чуть приподнялся, податливо раздвигая ноги и одновременно желая посмотреть, кто же ласкал его под одеялом: однако некто, кто прятался там и уже начал сводить его с ума, одеяло крепко держал. Вначале Сонхва подумал, что стоит всё-таки посопротивляться, однако, когда нежные женские губы скользнули ниже, медленно-чувственно осыпая поцелуями весь ствол, а тонкие пальчики сжали набухшие яички, нарочно играясь, он бросил любые попытки воспротивиться. Чёрт! И кто бы знал, что утренний минет — его слабость? А вот девушка под одеялом явно знала толк в изощрённых ласках: его член словно "таял" у неё во рту, она покручивала яички, оттягивая то одно, то другое, а то и мягко массируя их вместе, заставляя Сонхва дышать часто-часто в попытках совладать хоть немного с собой и позорно не спустить как школьник — спустя три минуты. И только ему показалось, что кольцо пальцев на его напряжённом члене чуть ослабло, а губы незнакомки — Сонхва готов был их уже боготворить, — подустали, как она, лизнув сверхчувствительную головку члена, заставила его вначале тихо простонать, а затем она медленно полностью погрузила вставшую плоть в рот. Ощутив, как её горло призывно сжалось вокруг его члена, Сонхва мог поклясться, что перед глазами увидел звёзды, а в ушах у него ангельский хор запел "аллилуйя". Ещё ни у одной его бывшей не получалось полностью взять его член в рот, а эта умелица справилась буквально с первой попытки. — Умница, — хриплым неузнаваемым голосом похвалил Сонхва, неловко опуская руку на предполагаемую макушку девушки, а почувствовав, что та стала активнее двигать кольцом губ вдоль члена, то вбирая его по самую гортань, то выпуская и язычком лаская головку, он повторно застонал, поклявшись, что точно обязан будет узнать её имя. Темп минета быстро сменился с плавного на более резкий и быстрый, и, наконец, Сонхва не выдержал, делая несколько толчков бёдрами навстречу девушке, которая, кажется вовсе не была против. Он тихо застонал, а после кончил…***
Когда Юнхо толкнулся мне на встречу, мелодично застонал и вдруг кончил, я едва сама достигла оргазма — какой у него всё-таки потрясающий голос в постели. Не придумав ничего лучше я проглотила, облизнув головку его члена и очередной раз думая, что мало того, что он чертовски красивый, даже тут внизу, но ещё и вкусный — едва-едва сладковатый. И в этот момент я услышала голоса и замерла в панике.***
Сонхва даже не успел отойти от шикарного оргазма, как дверь в его спальню резко распахнулась, вынуждая его моментально напрячься и являя последнего человека, которого он хотел бы этим утром видеть. — Сонхва-хён, сколько раз я просил тебя… Ооо… — ворвавшийся в комнату Юнхо явно не ожидал застать брата в таком интересном положении. Сонхва, в испарине, с чёрными горящими глазами, глядел на него исподлобья и тяжело дышал, а в ногах у него находилось… ну, точно не второе одеяло, свёрнутое в рулон. — Я хотел сказать не бросай свою кожанку на тумбе в ко… коридоре… — стремительно краснея проговорил Юнхо не сводя взгляда с коленей старшего брата, скрытых одеялом. — Я понял тебя, Юнхо. — Сонхва невозмутимо качнул головой, убеждаясь, что отросшие пряди волос, не завязанные в хвост скрыли его горящие уши; с этого мелкого занозы потом станется подшучивать. — Потом уберу. Когда поднимусь. — Да. — на автомате проговорил Юнхо, краснея ещё больше и опуская взгляд в пол. — Да. Ко-конечно… — деревянный пол казался ему теперь самым интересным украшением в комнате старшего брата на предмет рассмотрения. — Хорошего подъёма, то есть… Поняв, какую глупость он ляпнул, Юнхо медленно сделал шаг назад в сторону порога комнаты и неловко начал было: — Я это… я пойду мусор внизу уберу. — Да. — кивнул Сонхва из последних сил держа маску предельной вежливости и отрешённости. — После вечеринки. — добавил Юнхо, делая ещё шаг, и голос его стал ещё глуше. — Хорошая идея. — подтвердил Сонхва. Юнхо последний раз мимолётно глянул на старшего брата, а потом как бы невзначай добавил: — И ты же остальное мне поможешь убрать — мне сегодня надо успеть ко второй паре… В этот миг одеяло словно бы ожило, испуганно заматерившись, и на глазах двух опешивших парней бросилось прочь: и пока один смотрел ему вслед, распахнув рот в шоке, второй деловито поднялся, застёгивая штаны. — Ну, молодец. Теперь поедем к тебе в университет искать мою без пяти минут девушку — иначе родителям сам объясняться будешь, прежде чем они тебя четвертуют…***
Едва я услышала голоса, ещё будучи под одеялом, я уже чуть не сошла от паники и стыда: мало того, что я вчера напилась и вполне возможно закончила-таки с каким-то парнем, так ещё и сделала минет какому-то "Сонхва", который приходился Юнхо не то родственником, не то близким другом. Но это была половина проблемы — я не помнила какой сегодня день недели и только, когда Юнхо сказал о расписании, поняла, что могу опоздать на пару к "грымзе Чон Мивён" — самой неприятной женщине-профессору в нашем университете. Лишь в метро, после заезда домой, где я на скорую руку сумку собрала, приняла душ и привела себя в относительный порядок, я вспомнила, что сегодня мне нужно было в университет только к третьей паре. А ещё мозг так и не подгрузил мне остатки ночи, и я не была точно в курсе — завершили ли мы процесс с тем парнем или смазанный финал в тёмной комнате мне всё-таки приснился. В перерыве после второй лекции, я вместе с другими студентами спустилась в университетский кафетерий и принялась искать нужный столик в углу, подальше от шумных больших компаний. По счастью, искомая точка обнаружилась весьма скоро: двое моих приятелей заняли столик в дальней части зала, почти у стены, и сейчас сидели там с двумя парами кружек, видимо продолжая страдать от похмелья. Я быстро протиснулась к ним и кратко перекинувшись парой дежурных фраз о самочувствии, а потом подколками, уселась на свободный стул. Несмотря на фантастическое количество и разнообразие выжратого вчера алкоголя, эти два раздолбая очевидно чувствовали себя куда лучше, чем я могла предположить: а потому они быстро заметили, что я витаю в облаках и периодически краснею, оглядываясь по сторонам. После первого цунами вопросов и подозрительных взглядов пришлось сдаться и рассказать им о произошедшем. Сочувствия, впрочем, я, конечно же, не дождалась. Возможно, потому, что эти двое быстро смекнули, что несмотря на все "но" вечер я провела великолепно и секс мне понравился. А, возможно, ещё и потому, что, когда я завершала свой рассказ у входа в столовую поднялась огромная шумиха: и, оглянувшись, мы смогли увидеть сквозь столпотворение молодого симпатичного брюнета — точно не студента нашего универа. И по моему жалобному стону, двое моих друзей сразу сопоставили что к чему. Конечно, первым напирать на меня начал Сан, к тому времени уже пожравший два кекса — и мой, и свой. Я, если честно, уже не понимала смысла подкармливать этого дармоеда: потому что Чхве Сан несмотря на то, что поел за мой счёт, защищать почему-то стал именно незнакомого парня, с которым я сегодня утром оказалась в одной постели. — Ну и хер ли ты выёбываешься, если и секс с ним хорош, и утром ты к нему в штаны сама залезла? — отряхнув рот салфеточкой, Сан деловито вскинул бровь, посмотрев на меня со скепсисом. — Чай, не Пасхального кролика там искала... — Яйца его она там искала. — прыснул в чашку невозмутимый Уён. Миг, — они с Саном переглянулись и оба одинаково противно ухмыльнулись. Вот же... гадёныши. — Пошли бы вы оба нахуй, пидоры. — я не сдержалась и в итоге от всей души широко пожелала им. Оба моих приятеля синхронно повернулись ко мне, и вскинули зеркально брови. — Аж ножом по сердцу, — первый как обычно подначивать начал Сан, а потом бросил в сторону панибратское и карикатурно учтивое: — Уён, приглашаю тебя на мой хуй. — Благодарю, Сан, жди в гости и зову ответно. — тут же с елейной улыбочкой откликнулся Уён. Я тяжко вздохнула — будто это они сегодня утром стали главным поводом для сплетен универа, а не я, и коротко бросила: — Клоуны. — Не-не-не. — нарочито строго покачал указательным пальцем в воздухе Сан. — Не надо такого, Дайен. Цирк разводишь ты, а клоуны — мы что ль? — Уён согласно закивал, также изображая возмущение, и я едва не закатила глаза из-за разыгрывавшегося прямо передо мной шапито. — Ты мне вот честно скажи: нахуя ты от такого классного парня, который сам теперь тащит к тебе зад, утром, как от бабки Чхве, сбежала? Сан не глядя большим пальцем указал себе за спину, где дружелюбный брюнет уже опрашивал студентов, что не оставляло сомнений, что он весьма настойчив в попытках найти "свою утреннюю Золушку". Я на миг скорбно закрыла лицо ладонями, силясь протереть глаза и проснуться от этого фарсового сна. К сожалению, не вышло, и я вернулась к полемике с Чхве Саном. — Я ж не знала, что я к нему, а не к Юнхо в штаны залезла. — оправдалась я. — Гляди, какая разборчивая — а в лицо посмотреть не додумалась. — цокнул языком Сан, ядовито иронизируя. — А трахается он видать знатно — раз тебе память во как отшибло... — Да не помню я, чтобы я с ним спала! — выходя из себя, повысила я голос, решив немного исказить правду в попытках защитить свою честь, однако в итоге два соседних столика просто обернулись на наше трио, и я позорно стушевалась. Сан, впрочем, этим не удовлетворился, тоже в ответ повышая голос: — А если спала, — то, что?! — возмущённо прикрикнул он, и тут же потребовал: — Ответственность брать будешь?! Уён в восхищении уставился на своего парня, поспешно прикрывая рот ладонью. Я очарованию Сана упорно поддаваться отказывалась. — Это как типа? — пошла я на попятную, и Сан ухмыльнулся с победным злорадством; чувствовал подлец, что я кривила душой, — не больно уж хочется в двадцать два замуж, не насладившись всеми плюсами молодости и окрыляющей свободы. — Обесчестила — женись? Так я точно не первая, кто его там обеч... ну, в общем вы поняли. Сан покачал вдруг головой, явно разглядывая незнакомца, разговаривающего со студентами, а потом вдруг нахмурился. — Блять. — как-то тяжело выдохнул он, точно пытался скрыть сожаление. — Хороший пацан — правильный. Сразу видно, что добрый. И рожей вышел и ростом. И судя по часикам на руке точно не бабкину пенсию живёт. — добавил он, а потом скосил взгляд в сторону Уёна, нарочито провокационно шепнув: — Не будь у меня тебя, недоумка... — Но-но-но! — воскликнул возмущённо Уён, моментально взвинчиваясь. — Поосторожнее с пиздежом, мой милый... Сан хохотнул в итоге, ловко наклоняясь к надувшему щёки парню и звонко чмокнул его в щёки. — Да, расслабься ты, Уён. — хохотнул он, а потом приглушённо заверил: — Я тебя ни на кого не променяю. — Даже на двадцатилетнего Киану? — Уён выгнул бровь провокационно, явно перестав обижаться и даже игриво подмигнул своему парню. — Даже на него. — почти ласково, но всё равно с изрядной долей ехидства проговорил Сан. — Уж больно, я тебя, недоумка, люблю. Момент идиллии, впрочем, долго не продлился, так как его прервал появившийся будто из ниоткуда невысокий парень с выкрашенными в блёклое серебро волосами. — Дайен, привет. — вежливо поздоровался он со мной, махнув рукой своим друзьям, чтобы те шли дальше без него. — Слушай, не знаю, кто этот парень — вон там, у входа в столовую, но он, кажется, о тебе расспрашивал. Обещал ящик любой выпивки на выбор нашим — а ты их знаешь… — юноша отвёл взгляд, выразительно покачав головой, точно подобное не одобрял. — В общем, если он — твой сталкер или что-то вроде того… — Нет-нет, всё в порядке, — поспешила заверить знакомого я, натянув на лицо слабую улыбку. — Он не опасен, но спасибо, Хонджун. Студент молча пожал плечами, а потом растворился в толпе других снующих ребят, поспешив на свою пару. Я нервно постучала коротким ногтями по столешнице. — Ну, хорошо, что у нас в универе несколько студенток-иностранок — так просто ему меня никто не сдаст, — выдохнула я, как можно увереннее, стараясь себя успокоить. Уён рядом хихикнул. Сан, впрочем, напротив, остался до несуразного абсурдно серьёзен, медленно покачал вскинутым пальцем в воздухе и нарицательно подытожил: — Осторожнее — за ящик пива, — Сан произнёс "ящик пива" так торжественно, точно говорил о Святом Граале. — Я самолично щас пойду и сдам тебя. — Тоже мне — друг, — претенциозно надавила я, рассчитывая хоть на малейшее проявление стыда, однако Сан лишь вальяжно покачал кружкой с чаем в воздухе. — Друзья друзьями, а субботний расслабон — по расписанию. — с изрядной долей пафоса философски изрёк Сан, а потом заметив кого-то за моей спиной, приветственно вскинул свободную ладонь. — Йоу, Минги. Подошедший сокурсник и заключительный участник нашего квартета подошёл к нашему столу, ответно вскидывая ладонь и отбивая "пять" Сану. — Йоу. — ленивым сонным тоном пробубнил он, а потом повернувшись ко мне, вдруг ехидно оскалился, сощуриваясь: — Ну чё, как оно? Натрахалась? В ответ на смешки уже всех трёх друзей и похабные причмокивания, я уронила голову на скрещенные руки и зарывшись в рукава свитера на локтях, возмущённо взвыла: — Боги, Минги только не ты! Пожалуйста! — Что, пожалуйста? — скрипнув стулом уронил своё долговязое тело возле нашего стола Минги, скучающе почёсывая бровь; засранец был глух к мольбам любого, зато трёхкратно обожал чужие проблемы и смаковал их с садистским удовольствием. — Там этот красавчик из меда вовсю про тебя расспрашивает — говорит украла его дугун-дугун. А всем известно, что когда парень болтает о сердце — то это одно из двух: либо клиника, либо хуй. Как сердечник он не выглядит, так что... — многозначительно протянул Минги, вальяжно отхлёбывая из моей чашки, которую он нагло оприходовал для своей нужды; я даже возмутиться не успела. — Так что, колись давай, что ты там такое с его хозяйством с утреца сделала. — Ёбушки-воробушки!.. — присвистнул Уён. — Он ещё и из меда?! Сан покачал головой, с любопытством вновь оглядываясь на брюнета у дверей. — Как пить дать — да не абы кто, а помощник хирурга Дана, если вы понимаете о чём речь. — заговорщицки понизил голос Минги, будто шпион, отчитывающийся об успехах своей тайной миссии. — Диссертацию пишет, а диплом-с уже защитил. А на вечеринке вчера он был, потому что за младшеньким братом должен был приглядеть. Чон Юнхо — его младший брат… Минги с довольством помассировал собственную шею, разминая мышцы: ну, точно, как собака продрался сквозь кусты и собрал все листья — только он продрался сквозь всех студентов и собрал все сплетни, судя по всему. — А ты где был, кстати? — невинно поинтересовался Уён, сощуриваясь. — На вечеринке я тебя не заметил… — Да так… — лениво пожал плечами Минги, не меняясь в лице, лишь удобнее устраиваясь на стуле. — Были дела… В этот момент молчавший всё это время и бдительно высматривавший что-то в толпе Сан вдруг ухмыльнулся и тактично покашлял, явно стараясь скрыть смущение. — Уже боюсь догадываться какие дела у тебя были, Мин… — протянул он с нотками коварства в голосе посматривая на флегматичного Минги. — Но судя по невесомой походке и лучезарному настроению госпожи Айрин, вечер у неё выдался что надо… В это мгновение забиравшая поднос профессор случайно бросила взгляд на наш столик и глазами нашла приметную беловолосую макушку, обладателю которой тут же была послана чуть лукавая счастливая улыбка. Затем госпожа Айрин отвлеклась на двух своих коллег, в компании которых довольно быстро удалилась. Мы наблюдали этот маленький почти что шекспировский спектакль в немом шоке, а потом все резво уставились на его виновника и по совместительству участника. Под неверяще-возмущённо-восхищёнными взглядами нас троих Минги лишь привычно со скукой зевнул, потягиваясь. — Не знаю, как там вечер госпожи Айрин, — медлительно протянул он, причмокнув губами в слабой попытке скрыть своё довольство и провокационно уставился на Сана в ответ. — Однако думаю, что, если сегодня кто-то забыл конспект на её лекцию, она… не будет сильно ругать бедолагу. Может быть, пожурит? Хитрые раскосые глаза смотрели расчётливо с опасным огоньком, на что даже Сан дёрнул бровью, отмалчиваясь. Зато Уён возвёл глаза к потолку, показательно вздыхая. — Боги, я уже и забыл про то, как тебе нравится эта безумная идея. — проговорил Уён нарочито страдальческим тоном. — Как кстати твоя мать относится к тому, что ты трахаешься с её ровесницами? — Учитывая то, как она мечтает поскорее меня женить и начать нянчить внуков, она будет возражать только в том случае, если я приведу домой в качестве невесты свою бабку — и то, лишь потому что мне для начала надо будет откопать урну с ней на Сеульском кладбище. — Минги в долгу не остался и с пафосного спокойствия переметнулся на едкую желчь. — Мне больше интересно, как твой отец реагирует на то, что вместо того, чтобы проводить время с выбранной кандидаткой на роль твоей супруги, ты трахаешься с другом детства. Это не сильно рушит планы ваших родителей о заведомо годами подготавливаемых браках? Уён пристыженно повёл плечами, закусывая нижнюю губу, но в итоге смолчал, просто отвернувшись. Сан, не проронивший ни слова, посмотрел на своего парня. В конце концов Минги не первый месяц эту шарманку заводил, и мы все прекрасно знали почему: близился конец третьего курса обучения — а там, мимолётно-неуловимо шагающее время пролетит быстро, и нас ждали дипломы и работа, а едва Сан и Уён встали бы на ноги на заранее в кружочек обведённые должности в компаниях своих отцов, им было бы пора немедленно жениться. И пока единственным, кто был настроен решительно воспротивиться планам собственной семьи на свою жизнь был Сан; Уён всё это время отмалчивался, уходя от опасно-искрящего вопроса. Смотреть на молчаливо грустившего Сана было выше наших сил, так что мы немо ему сочувствовали и всячески подбадривали, а Минги… что ж, как самый большой циник среди нас, он не стеснялся занять роль задиры, подначивая Уёна уже наконец высказаться: в глубине его ответных чувств к Сану мы не сомневались, просто в силу мягкости характера ему было сложнее противиться навязанному родителями решению… Я промолчала, не решившись вмешиваться в и без того напряжённую ситуацию, и послала мягкую улыбку Сану и Минги, задерживаясь взглядом на последнем. Мне было немного дико осознавать на самом деле — пусть я и старалась не демонстрировать этого парням — что в современной стране, со всеми благами нынешней передовой цивилизации, с одной из лучших медицин в мире, всё ещё можно было найти договорные браки, оправдание изнасилований, рукоприкладство начальника к подчинённым на работе… Для меня это было чем-то, что будто осталось за гранью моего пусть не всегда сверкающего, но вполне прогрессивно-настроенного мира, где чопорность, стариковские замашки в попытках построить жизни своих детей по своему сценарию и жалобы на то, что нынешнее поколение какое-то "не такое", чаще всего высмеивались, а в худшем — активно порицались. В силу дремучести этих взглядов. Пока мы успокаивали друг друга, к нашему столику приблизился высокий стройный брюнет, чьи длинные волосы отливали мягкой синевой. Я обернулась слишком поздно, когда он уже нашёл меня глазами: первым порывом было повторно дать дёру, однако будто заранее поняв мою задумку, он мягко пожурив покачал головой. Я пристыженно пожала плечами, отставив идею об элегантном молниеносном побеге, и осталась на месте. Тут уже и мои друзья обернулись, также воззрившись на подошедшего парня: если честно я впервые воочию видела человека, который в буквальном смысле не мог не привлекать внимания — на него итак пялилась половина всего университетского кафетерия, если не весь, а он, невозмутимо встал у нашего столика. Даже в широкой белой футболке с Данте из DMC, джинсовой куртке и ярких алых кедах парень всё равно производил впечатление модели: образ дополняли тонкие серьги-подвески с переливающимися лазурными опалами. Всего на миг, когда я посмотрела ему в глаза, я вдруг подумала, что он напоминает волшебника Хаула — хозяина Ходячего Замка. Однако затем я поспешила выкинуть из головы эту нелепую мысль, потому что Сан в своей излюбленной манере уже вступил в разговор. — Здравствуй, прекрасный принц. — спокойным, нарочито приветственным голосом произнёс мой приятель. — Приятно видеть столь красивое лицо на нашем студенческом сонном болоте. — Сан махнул рукой, притворно кланяясь и привлекая ещё больше внимания к нашему столику. — Однако прости нас за отсутствие радушия: дело в том, что я не нашёл твою стрелу, а туфелька — вряд ли мне налезет. По крайней мере, на нужную часть тела. Минги рядом прихлебнул из чашки, выдыхая чуть больше воздуха, чем обычно, и тем самым маскируя дикий ржач, который мог его охватить. Мы с Уёном моментально покраснели по самые уши. А Сан — это же Сан: он остался невозмутим, точно лидокаином с утра опохмелялся. Однако, на везение рассчитывать мне видно сегодня не приходилось, потому как красавчик-"хозяин Ходячего замка" скромно улыбнулся, сохраняя ледяное спокойствие: его не смутила ни возмутительная выходка Сана, ни всеобщее внимание, и по его реакции — а он не разозлился, а лишь степенно кивнул — можно было уже рассудить, что и он завтракал лидокаином. А затем он ответил, деланно приложив ладонь к сердцу: — Приветствую и тебя ответно, сфинкс с двумя загадками и двумя подчинёнными, но дело в том, что я ищу одну красавицу, и, я могу уверить тебя, что совместимость нашу определяют совершенно не туфельки. Лицо Уёна сделалось клубнично-красным, и он, закрыв его ладонями, взвыл в них восторженно оставляя торчать через копну волос только алые уши. Минги всё-таки подавился, лихо заходясь немым кашлем, и задёргался на стуле точно одержимый под пасами экзорциста, расплёскивая остатки чая. А я — я отбила себе фейспалм, с горящими щеками решительно поглядев красавчику в лицо. Тот — неожиданно! — посмотрел в ответ не дерзко ухмыляясь, а мягко и нежно, вводя в ступор этим взглядом "невинных" округлых глаз. — Пойдём поговорим где потише? — понизив голос так, чтобы его было слышно только за нашим столиком попросил парень. Я встала, подхватывая рюкзак и замечая, как Сан отчаянно мне подмигивает. — Даже не думай, — шепнула я этому гаду, когда наклонилась, чтобы "попрощаться с милыми друзьями". — Ящик пива я заберу себе. Как компенсацию. — Это грязная инсинуация, — покачал головой Сан, притворно хватаясь за сердце, и также шёпотом ответил: — Но я не об этом волнуюсь. Будь с ним помягче, потому что ты, кажется, ему правда нравишься. Я вздохнула, качнув рукой и показывая парню идти следом. Мы прошли вдоль всего первого этажа к пожарному выходу, где в такое время никого обычно не было. И я с разворота сразу решила всё прояснить. — Пожалуйста, прости меня. — кажется, я вогнала брюнета в ступор, потому что он молча наблюдал за тем, как я коротко поклонилась, и не перебивал, пока я говорила. — Меня зовут Дайен Кингспорт, четвёртый курс, сценарное мастерство. Вчера я напилась на вечеринке и поэтому смутно всё помню, однако… сегодня утром я перепутала тебя с моим сокурсником, твоим братом, Чоном Юнхо и…— я покраснела, но упрямо постаралась продолжить, глядя на мыски своих кед. — И прости, что я так полезла к тебе. И сегодня, и вчера вечером, если что-то было… Не услышав ничего в ответ, я робко подняла голову, встречаясь с самым добрым взглядом, который я когда-либо видела в жизни. — Значит, то, что было утром, предназначалось не мне, а Юнхо? — Сонхва очень мягко улыбнулся, явно стараясь не задеть моих чувств. Я смущённо кивнула и обеспокоенно открыла было рот, боясь, что я могла его как-то обидеть, однако Сонхва успел остановить меня, вскинув ладонь. — Дайен, мне очень приятно с тобой познакомиться. Я — Пак Сонхва, как ты уже знаешь, — произнёс молодой мужчина спокойно и размеренно. — Я прошу тебя не заниматься самоуничижением и постараться не винить себя в произошедшем и уж тем более… не стыдиться, хотя понимаю, что возможно много прошу. — снова этот мягкий солнечно-тёплый взгляд, будто Сонхва понимал и предвидел каждую эмоцию, которая готова была во мне бушевать. — Виноват я, потому что я не остановил тебя и ничего не сделал, чтобы хоть как-то подать тебе сигнал о том… с кем ты находишься в постели. Однако сожалеть о произошедшем я не стану. — от этого прямого ответа я распахнула глаза, в шоке разглядывая молодого мужчину. — Мне в любом случае приятно с тобой познакомиться. Возможно, мы могли бы попробовать дружить и… В это мгновение у меня настойчиво зазвонил телефон. Я извинилась, вытаскивая его из кармана, а Сонхва учтиво отдалился, позволяя мне поговорить со звонившим. Учитывая, что звонила бабуля, которую госпитализировали с аппендицитом неделю назад, новостей хороших я ждала, но с очень большим напряжением: я говорила с ней каждый день, и она успешно шла на поправку, ругая меня за "слишком частые" визиты. Но вот сегодня врач по телефону сообщил, что час назад бабушке стало плохо, и её отвезли в отделение интенсивной терапии. Я, опустошённая, положила трубку, убирая телефон от уха и тяжело вздыхая. Надо было думать, как мне пулей успеть съездить в один конец города в аптеку за нужными бабуле лекарствами, а потом также быстро метнуться к ней в госпиталь. Погружённая в свои невесёлые мысли, я не сразу вспомнила про Сонхва: увидев, что я закончила разговаривать он неслышно подошёл ко мне, мягко касаясь плеча. — Что случилось, Дайен? — обеспокоенно спросил он, в волнении заглядывая мне в глаза. — На тебе лица нет… — Всё хорошо, — я постаралась натянуть на лицо улыбку, силясь не расплакаться от тревоги, сдавившей грудь. — Пустяки, Сонхва. Это мои личные проблемы, правда. Я хотела сказать, — я нервно поправила лямку рюкзака на плече. — Я пойду. У меня свои дела, у тебя — свои. Извини за сегодня и… хорошего дня тебе. Я хотела было скользнуть мимо мужчины, однако Сонхва мягко придержал мои плечи, ласково заглядывая в глаза. — Дайен, не надо. Не отталкивай меня сейчас, хорошо? Клянусь, я просто хочу помочь и, будь на твоём месте любая другая девушка, — я бы сделал тоже самое для неё. — произнёс он твёрдо, заверяя меня. — Ты ничем не будешь мне обязана. Так что случилось? Я шмыгнула носом, кивая, и в итоге сдаваясь. Я коротко рассказала ему о бабуле, о произошедшем приступе, о том, что случилось: Сонхва гладил меня по спине, участливо и нежно, и молчал не перебивая, пока я не закончила. — Мы не можем ждать, Дайен. — я позорно высморкалась в последнюю салфетку, чувствуя себя полностью разбитой; ещё вчера днём бабуля уверенно шла на поправку, а уже сегодня я могла её потерять. — Ситуация такова. Поехали. Сонхва бодро направился к урне неподалёку, выбрасывая в неё салфетку и подал мне руку галантно. — Поехали? — прогундосила я, вытирая заплаканные глаза. — Да. У меня машина. — улыбнулся Сонхва. — Заскочим в аптеку — а потом сразу к бабушке. У меня там дядя работает — пустят без вопросов. Я неуверенно посмотрела на него, болезненно хмурясь. Сонхва повторно качнул ладонью, протянутой ко мне. — Дайен, ещё раз. Это бы я сделал для любой девушки — даже незнакомой, если бы встретил её плачущей в метро или ещё где-то. Давай не терять времени, ладно? — Ладно, — решилась я, кивнув и поправив лямку, и последовала по коридору вперёд. Сонхва нагнал меня в два шага, стараясь идти со мной нога в ногу. Быстро выйдя из университета, мы дошли до парковки, где Сонхва показал мне на чёрный Hyundai Solaris: едва мы сели в машину, как мужчина сразу же нажал на газ, плавно выруливая с парковки и уверенно повёл автомобиль по дороге. Сонхва вбил адрес аптеки в навигатор по моей просьбе и, построив самый короткий маршрут, поехал с максимальной разрешённой скоростью. И пока мы ехали до аптеки, а после и до больницы, в на удивление уютном молчании, я украдкой смотрела на точёный профиль Сонхва, думая как старший брат не похож всё-таки на младшего. Юнхо на курсе все знали, как шутника, балагура, первого весельчака и заводилу: он заражал всей своей энергией, взбалмошный и яркий точно фейерверк. Сонхва же был спокойным и рассудительным, в нём очень отчётливо ощущалась внутренняя зрелость, умение поддержать в любой ситуации, а ещё, — насколько я успела понять, пока находилась с ним рядом — он мог быть по-настоящему добрым и запредельно нежным в отношении того, кто ему нравился. И при этом с посторонними он сохранял баланс дружелюбия и строгости, позволяя себе иногда сострить. Это странным образом волновало, однако я старалась выкинуть это из головы. И когда мы подъехали к больнице, и он припарковал автомобиль, я прежде, чем покинуть машину, улыбнулась Сонхва. — Спасибо большое. — поблагодарила я. — Это очень важно для меня. Сонхва в ответ на благодарность подмигнул мне, вытаскивая ключи зажигания и ставя авто на сигнализацию. Мы поспешили в госпиталь, чтобы узнать на стойке регистрации, что пациентка всё ещё в отделении интенсивной терапии. Сонхва на ходу позвонил своему дяде, попросив об одолжении, и кивнул мне, указывая на лестницу (так как в лифт закатили очередную каталку с пациентом, вокруг которого столпились врачи). Мы побежали по лестнице наверх, и где-то на третьем пролёте я, уже отставшая от длинноного Сонхва, неудачно споткнулась, не так наступив на ногу, и тихо ойкнула. Сонхва остановился, оборачиваясь и вскидывая вопросительно бровь. — Дайен? Что там? — он поспешил спуститься на пару ступеней к хромающей мне. — Лодыжку потянула? Я поморщилась, но постаравшись размять голеностоп, шагнула, и ногу тут же пронзила острая боль до самого колена. Я и не пикнула, однако Сонхва по выражению моего лица понял, что мне больно. — Тут совсем немного осталось — ещё пролёт, — произнёс он вскидывая голову и высматривая что-то наверху, а потом наклонился ко мне. — Позволишь? Я колебалась несколько секунд, однако в итоге робко кивнула, признавая, что идти я в таком состоянии в любом случае не смогу. — Вот и хорошо, держись за шею, ладно? — я аккуратно обняла Сонхва за шею, в то время, как он осторожно поднял меня на руки, придерживая под коленями, и зашагал наверх. Выйдя с лестницы в коридор, он осторожно опустил меня на ближайшую скамейку и доверительно сообщил: — Сейчас узнаю обстановку и вернусь. Я не успела и слова сказать, как он уже удалился к дверям отдела интенсивной терапии, чтобы подловить любого врача и спросить о нужном нам пациенте. Всё то время, что его не было, я мысленно благодарила Сонхва и умоляла, чтобы бабуля была в норме. Наконец, я увидела, как Сонхва разговаривает с каким-то врачом, а потом пожимает ему руку с улыбкой. Развернувшись, он направился ко мне и прибавил шагу, замечая, что я поднялась со стульев. — Ну, что он сказал? — в волнении спросила я, стоило запыхавшемуся мужчине подбежать ко мне. — Опасность миновала, она в триста шестнадцатой палате, здесь в отделе наблюдения, — произнёс Сонхва с улыбкой, полной облегчения, которую я отзеркалила. — Ты можешь её увидеть. После этого Сонхва повторно подхватил меня на руки, до крайности смущая меня и игнорируя врачебный персонал. Он донёс меня прямиком до палаты, где я настояла, что войду сама. Однако стоило нам заглянуть в окошко на двери, как я нахмурилась. — Что такое? — поняв, что что-то не так, поспешил спросить Сонхва. — Там нет моей бабули, — ответила я через паузу, вновь начиная нервничать. — Не может быть, — отрезал Сонхва. — Этому должно быть объяснение. Позвони ей. Я кивнула, извлекая телефон из кармана и набирая её номер. Мы немного отошли от двери в палату номер триста шестнадцать, и через минуты бабушка взяла трубку к моему огромному облегчению. — Бабуля, привет. — затараторила я. — Мне звонил твой врач, и я в больнице. В какой ты палате? — и после ответа я громко воскликнула: — В смысле ты дома?!! Сонхва услышав эту реплику тут же расслабился, усмехаясь и улыбаясь, и с облегчением взъерошил свои волосы. После короткого разговора со сварливой родственницей, я выяснила, что бабулю выписали часа три назад, и она, не дожидаясь меня, умотала домой на такси. А врач просто перепутал пациенток. — Бывает и такое, — ответил мне явно позабавленный Сонхва, а я теперь хотела либо умереть от стыда, либо хотя бы извиниться перед ним ещё раз, за то, что целый день таскала его с собой по городу. Однако, Сонхва предупредил этот момент, говоря, что всё в порядке, и что пять часов вечера — самое время для ритуального врачебного стаканчика кофе из автомата, которым я могу в благодарность угостить его на первом этаже этой больницы. А он взамен будет так любезен, что поможет мне ещё разок и спустит вниз аккуратно и без проблем. Что же… кажется, за один день я умудрилась собрать все возможные неловкости и одно тотальное клише. — Это бы ты тоже сделал для любой другой девушки? — почему-то шёпотом спросила я, когда Сонхва уже спускался по безлюдной лестнице, бережно неся меня на руках уже в третий раз за сегодня. Сонхва на миг скользнул взглядом вниз по моему грозящемуся заалеть лицу и вдруг чуть лукаво вздёрнул уголок губ и изогнул бровь, усмехаясь. — Не думаю, — также тихо ответил он. Внизу мы выпили кофе, и Сонхва проводил меня до своей машины — всё также на руках, хотя я краснела точно помидор от каждого взгляда окружавших нас людей, которые ещё и оборачивались нам вслед. Потом он помог мне сесть внутрь авто, галантно открыв и закрыв пассажирскую дверь, и мы поехали к моему дому: Сонхва настоял, чтобы я позвонила друзьям, чтобы они приносили мне еду и помогали с компрессами на растянутую лодыжку. И пока чёрная машина, управляемая уверенной рукой Сонхва неслась в пункт назначения, я всё думала, правильно ли я поступила, собираясь отшить такого классного парня. И уже по окончании поездки я вежливо поблагодарила Сонхва и, чмокнув его в щёку, сказала, что не против как-нибудь выпить чаю вместе с ним. В ответ на это он удивлённо посмотрел на меня, а потом внезапно спросил: — Значит я могу позвать тебя на свидание? — Просто попробуем! — попыталась было возмутиться-возразить я, однако хрустальный смех Сонхва и его широкая улыбка разбили все мои усилия. — Не беспокойся, Дайен. — широкая открытая улыбка вдруг превратилась в хитрую ухмылку красивых пухлых губ, а от взгляда тёмных засверкавших азартом глаз у меня по плечам забегали мурашки. — Я понял тебя и не собираюсь упускать свой шанс. Поправочка. Кажется, я только что поймала и второе тотальное клише. С другой стороны, как вообще можно не влюбиться в старшего брата парня, который тебе нравился, когда он — Пак Сонхва?