— Небо красиво, но бездушно, — чиркнула зажигалка и от кончика сигареты повалил дым.
— Повеяло философией? — улыбнулся Кэйа, ведя рукой по отметинам, оставленными им самим на мокрой спине.
— Не то чтобы, — выпустила дым девушка, — Небо действительно красиво, но не вызывает отклик в душе. Может это потому что я знаю, что оно фальшивка?
— До сих пор не могу поверить, как ты спокойно об этом говоришь. Такую информацию, возможно не все архонты знают…
— Отнюдь! Знаешь как я каждый раз срусь что-нибудь сказать про историю этого мира? Хрен его знает, что эти черти с Селестии выкинут за такое. Оробаси же заставили суициднуться из-за книжечки…
— Не бойся, — легкий поцелуй упал на плечо, — Небесный остров сейчас далеко, значит все в порядке.
«Это пока»
Каждый раз, смотря на пристанище богов, она думала о причинах нахождения здесь. Кому вообще понадобилась чтобы душа какого-то человека попала в тело npc, причем третьего плана? Или это простая случайность? Но почему именно она?
— О чем задумалась? — рука капитана кавалерии в немой просьбе потянулась к сигарете.
— Да так, вспомнила кое-что. Знаешь, когда я не могла уснуть, я любила слушать про космос, — взгляд проследил, как почти скуренная сигарета перекочевала в смуглые пальцы, — Меня завораживала информация про квазары, ланиакею, облако Оорта, хотя, дай Бог, я запоминала процентов пять. Но меня это настолько убаюкивало, что стоило врубить видео в любое время суток, как я начинала засыпать.
Бычок был ловко выброшен в пепельницу на тумбе. Послышался шум простыни и скрип пружин матраса, как над ней зависли. На нее уставились два невероятных синих глаза с явным недовольством.
Это напоминало пытку длиною в восемь лет. Сколько раз она говорила себе не привязываться к персонажам, но вот ее можно считать матерью трех детей — Беннет, Рейзор и Диона прочно обосновались у нее (Кли воспринимает ее как тетю, а для Фишель она скорее смесь наставника с психологом). Повторяла, что не стоит вмешиваться в сюжет и вот Коллеи отправилась в Сумеру раньше положенного, а Кавех не обременен долгом за свой проект. Каждый раз клялась, что в последний раз оказалась в одной постели с Альберихом, но вот спустя полмесяца они вновь лежат на мокрых простынях.
« Зря я вернулась в Монд так рано, надо было подождать еще как минимум полгодика. Стоило наверное остаться с Кавехом, хоть он и такой же проблемный», — проносились в голове девушки мысли, но вслух она лишь сказала то, о чем думала долгое время:
— Знаешь, в моем мире многие думали о мультивселенной. Что существует множество вариантов нашей реальности. У нас вроде была теория, в которой говорится, что наши действия разделяют действительность на две параллели, приходящих к разным результатом. Например на человека направлен револьвер и неизвестно, есть сейчас в барабане пуля или нет. В равных шансах в человека либо выстрелят, в следствии чего он умрет, либо произойдет осечка и он выживет. Вот и получается, что чувак одновременно мертв и жив, просто в разных вариантах, что делает его потенциально бессмертным. Так и мы сейчас живы и потенциально бессмертны, ведь револьвер каждый раз для нас стреляет в холостую. Но подозреваю, что сейчас я сказала полный бред, поскольку тему квантового бессмертия так и не поняла.
Кэйа молчал, продолжая нависать над девушкой. Тихое тиканье часов, показывающие пять утра, разбавляло тишь и не давало уйти от удручающей реальности.
— Ты все еще думаешь что вернёшься? Может ты все же мертва там? — наконец прозвучал вопрос.
Нет, жива. Она знала это. Знала и верила. Не зря она периодически слышит музыку, которой никто больше не может распознать. Чужую для этого мира, на незнакомом для местных обитателей языке, но такую родную для нее. Бывает, до нее доносятся голоса, что просят очнуться.
— Я жива…
Девушка не успела договорить. Альберих не стал дослушивать прерывая все слова поцелуем. Глубоким, диким и болезненным. Таким отчаянным. Кусая и так растерзанные уста, холодными пальцами он хватался за бока с силой.
Это они уже проходили. Он снова кусался, оставляя по всему телу следы зубов, делал засосы, пытался войти, зная, что она обязательно остановит его и заставит надеть презерватив. Кэйа делал все, лишь бы выбить мысли о доме. Ее настоящем доме.
Не раз поднималась тема ее возвращения. Альберих один из первых узнал тайну, что в хозяйку этого тела попала чужая душа, стремившаяся к себе, и несмотря на это захотел отношений. На которые положительного ответа так и не прозвучало. Но мужчину это не остановило. Он отчаянно пытался добиться согласия быть с ним и остаться с ним.
Она знала что Кэйа эгоист. И понимала это. Понимала, что стоит ему к чему-то привязаться, то он не захочет это отпускать. Так и происходит. Этот ребенок, в теле взрослого парня, только почуяв хоть каплю тепла, вцепился в нее как клещ. И как бы больно не было его отцеплять, она это сделает.
В голове начал появляется уже знакомый туман, донесся до ушей такую далекую и тихую песнь, что смешивалась с бормотанием мужчины.
Замутненными глазами девушка посмотрела в сторону тумбочки, пока Альберих впопыхах надевал контрацептив, шепча, что ей нужно оставить попытки, остаться с ним, что ей ненужно будет не о чем беспокоится, он сделает все что она захочет. Просто не нужно уходить.
И так каждый раз. Каждый раз жалела, что встретила тогда еще совсем юного офицера Ордо Фавониуса на ночных улицах, когда вышла из церкви…
Ничего, немного осталось. Год-два и здесь окажется Люмин или Итэр, а вместе с ними и начнутся изменения. Возможно появится информация как попасть в свой мир, а может, после того как они пройдут сюжет, она окажется дома. Если же нет, то возможно есть еще один способ…
Вздрогнув, стоило почувствовать внутри Кэйю, девушка посмотрела на нижний ящик тумбочки.
В голове смешались слова песни и отчаянные слова Кэйи.
Солнца свет и сердца звук
— Я тебя люблю!
Робкий взгляд и сила рук
— Почему не хочешь остаться?!
Звёздный час моей мечты
— Не бросай меня!
В небесах
— Не уходи…
Возможно, будь она другой, она бы с радостью осталась. Осталась в этом мире, с друзьями, с Кэйей, который кажется любит ее. Но к несчастью, она тоже та еще эгоистка. И сделает так, как хочет. В подтверждение к этому в нижнем ящике лежит револьвер с наполовину заряженным барабаном.
Ему будет больно, да и ей, чего скрывать, тоже. Нельзя было привязываться и она это знала. Но изменить прошлое невозможно, поэтому теперь остается только ждать и пожинать горькие плоды своих решений.
В окнах показалось зарево…
На заре голоса зовут меня
