***
Полторы недели Изуку шугался странных теней, преследовавших его то тут, то там. Персонажи, которых пыталось изобразить это черное нечто, сменялись с каждым разом. Он насчитал в общей сумме всего семь штук. Как-то раз его пытались забрать с собой, но горячая путевка была отклонена, потому что жить еще хотелось. Несмотря на то, что он с ними не общался, все равно был найден компромисс: попытки разговора они откладывали на ночь, когда он засыпал, а днем с них хватало и простых преследований, ведь иначе причиной смерти Мидории стала бы тревожность, а не героическая смерть. Такого в списке его желаний не было. Однажды ночью, во сне, он оказался в странном туманном пространстве. Оно было похоже на комнату, но при этом казалось, что не имело границ. Личных точно здесь не видали. Потому что как только он открыл глаза, к нему сразу же полезли с вопросами все бесы, которых до этого он насчитал. Паника сразу просочилась под кожу, не давая пошевелиться. — Успокойтесь, бестолочи! — Скомандовал женский голос откуда-то сзади. Все послушно расступились. Хотел бы Изуку иметь такую же власть над ними… — Вы кто? Это было всем, что он смог вымолвить перед тем, как зайтись в приступе сухого дымчатого кашля. Изуку подумал, что это было похоже на неудачную затяжку кальяном, а потом вспомнил, что никогда в жизни даже не видел его вживую. — Пацан, ты не видел кальян? Серьезно? — Самая большая из присутствующих фигур подошла ближе. — Э-э, нет. — То, откуда оно узнало, о чем он сейчас думает, было в данный момент на последнем месте в списке вещей, которые его удивляют и тревожат. Больше волновало то, выйдет ли он живым отсюда. Мужчина — как он определил по голосу — скрестил руки, постоял, подумал, а потом пообещал оставить ему на столе завтра записку с адресом кальянной, куда его точно впустят. Сначала Изуку был шокирован, в ужасе судорожно придумывая, как избавиться от бумажки, чтобы мать ничего не заподозрила. (Адрес все равно обнаружился утром, лежащий поверх его школьных тетрадей на столе. Изначальная идея сжечь его было откинута, когда Изуку запихнул листочек в карман своего личного дневника) ----- 16 декабря, 2ХХХ Я испугался, потом привык. Мы стали больше с ними общаться. С бесами. Я долго кстати не мог придумать, как нормально их назвать. Они говорят, что они нечто большее, чем просто мое видение, но не хотят рассказывать больше ничего. Наверное, когда-нибудь настанет подходящее время, чтобы они могли мне объяснить. Кстати, эти ребята очень смешные. Никто, кроме них, не играет со мной. Они мне столько всего показали. Я чувствую, что с ними я становлюсь другим, даже мама заметила. Но когда я ей говорю, что это их вина, то она просто соглашается и только иногда просит наконец показать, о ком идет речь. Каждый раз это заканчивается одинаково, она просто в очередной раз вздыхает и разводит руками. Да и в любом случае, они конечно бесы, кто же еще. ----- Изуку вновь оказался в обществе своих странных знакомых. Теперь они стали встречаться не у него в голове, а в его комнате. Один из бесов всегда сидел где-то на полу у стены на корточках, так что на это место особо никто не претендовал. В обмен на закрепленное за ним местечко он помогал школьнику на уроках, диктуя ответы на задания во время тестов. Выгодная сделка. Торговые условия в компании то, что надо. Изуку готов сотрудничать. Кто-то из компании (он еще не запомнил всех) всегда стоял, отвернувшись спиной. Мидория вообще не понимал, в чем смысл этого, но чем меньше вопросов к новым знакомым — тем лучше. Больше шансов на то, что он окончательно не сойдет с ума. Был еще один, его волосы были немного шипастые, похожие на каччановские. Правда у этого был еще какой-то крест на лице. У себя в голове Изуку так же перечеркнул Бакуго в знак того, что больше он не имеет значения и смысла в его жизни. Теперь у него есть настоящие друзья. Они-то его в обиду точно не дадут. Он это на опыте проверил. На детской площадке, где он сидел поздно вечером после очередного анализа уличного боя, к нему пристал какой-то вонючий гигантский злодей-громила. От него правда ужасно пахло, это было общепринятое мнение. Общепринятое, потому что все убегавшие из двора люди бежали с зажатыми носами. Изуку немного не разобрался с управлением, поэтому вместо носа случайно закрыл глаза и так и остался сидеть на месте, на своих качелях. Бесы окружили его так, будто были личной охраной знаменитой личности (о чем было бы приятно подумать, но не в этой ситуации), когда злодей бросился на ребенка. Именно в этот момент Мидория случайно распахнул глаза, но только для того, чтобы в очередной раз их зажмурить. И в этот момент все вокруг будто бы остановилось. Замер не только мир вокруг, но и он сам. Потому что надоедливых голосов бесов не было слышно, лапища преступника почему-то его еще не душили, а асфальт под ногами до сих пор не чувствовался из-за онемевших ног. Только спустя полминуты он понял, что пола не ощущал из-за того, что висел в воздухе, злодей до него не добрался, потому что был скован какими-то черными лентами, а идиоты молчали, потому что ничего не понимали. Он тоже не понимал. Он не понимал, когда полиция забрала жирдяя, не понимал, пока мамочки с детьми воспевали ему оды, и не понимал, даже когда дома, стоя перед зеркалом, увидел что-то лишнее. На голове виднелись огромные защитные очки, явно большие для его маленькой детской головы. Таких он раньше точно нигде в доме не видел. На плечах, за спиной, болтался белый плащ с капюшоном, а волосы приобрели более темный оттенок. Господь бог, его мама в обморок свалится. К счастью, только после него. Хорошо, что в прихожей есть мягкий пуфик.***
— Сотриголова, здравствуй. — Мужчина в плаще скатился по креслу, устало проводя рукой по лицу и задевая измученную улыбку. Ночь на дворе не давала даже настольной лампе в офисе достаточно хорошо его видеть. — Цукаучи. — Кивнул в ответ герой. — Как там наш новичок? — Как… Да так, что жаль, что он новичок не в наших рядах. Откуда эти горе-линчеватели только берутся… — Айзава с интересом встретил взглядом свою любимую, приглашая подойти поближе. Жаль, что у кофемашины нет ног. Пришлось самому к ней идти. — Вы даже не выяснили, какой его примерный возраст? — Наомаса деловито постучал стопкой бумажек по столу, чтобы выровнять края папки, делая вид, что не держит документы к верху ногами. — Как я должен это сделать, по-твоему? Ты видел вообще, какой он быстрый? Я буквально успеваю только посмотреть на то, как он прописывает с размаху противнику в затылок, выпускает из ниоткуда дымовую завесу и на каких-то лентах, которых со стороны изначально даже не видно, удирает по крышам. Кнуты эти вообще, по-моему, у него прям из ладоней растут. Детектив вздохнул, пытаясь собрать один из самых длинных монологов Сотриголовы воедино, параллельно наблюдая, как тот безрезультатно заигрывает с кофемашинкой. — Айзава, она сломалась вчера. — Опомнился шатен. — Цукаучи, блять. — Шота быстро обернулся сторону тормознутого коллеги и запульнул ему в голову одноразовый стаканчик. Снайперская точность впервые за все время совместной работы опечалила Наомасу. Кофемашина крякнула на другом конце офиса, наверное, нарочно измываясь над ними.***
Чаще всего с Изуку разговаривала женщина, которая представилась Наной. Она постоянно ему объясняла все перемены, что происходили с ним по мере увеличения количества проведенного вместе времени. Компания неопознанных теней стала ему родной. Теперь не хотелось вскрикивать каждый божий раз, как он видел яркие, неоновые желтые глаза в углу. — Подойди поближе, малыш. — Как-то раз подозвала его Нана. — Я хочу, чтобы ты знал, что мы уже часть тебя. Рано или поздно ты все-таки смиришься с нами. — Пф, да я уже. — Легкомысленно фыркнул мальчик на лирическое вступление своей подруги. Подруги, да… Да. — В любом случае, не забывай, ты мне дорога. Вы все. Я не знаю, кем бы я был без внезапного появления бесов в моей жизни. Теперь, благодаря вам, у меня есть сила, которую вы мне отдаете. Спасибо, что доверяете. — Изуку подмигнул ребятам, перед этим оглядев всю компанию, и с хлопком испарился из бесконечной комнаты. Душевные разговоры не были в стиле таких дуралеев, коими их считал Мидория, но, тем не менее, еще один такой состоялся через неделю. Парень, наверное, наоборот был только рад тому, что теперь мог довериться хоть кому-то. Даже если это бесы, даже если они только в его голове. Вообще мир — обман и иллюзия. Не зря ж в колоде таро есть такое значение, хоть что-то должно было оправдать неделю, потраченную на обучение его Третьим бесом гаданиям на картах. ----- 11 февраля, 2ХХХ Я думаю, все мы бесы. Я недавно проходил мимо забегаловки недалеко от кальянного клуба, так там сидели ребятки примерно моего возраста. Они так весело смеялись, улыбались друг другу, пакостили, по-дружески. У них прям любовь да забота на лицах. Прям как у нас с бесами. Если мы с ними так похожи на обычных незнакомых людей, то значит, что все в мире одинаковы. Я тоже бес, слово даю. (Ха или скоро стану им) ----- — Кудо, мы сможем решить, какую пиццу заказываем вечером, только когда поймаем этого ушлепка. — Изуку вытер ладонью пот с глаз, перед тем как рвануть с места. — Показывай, куда он там ускакал. — Тогда пиццу с ананасами. — Прокомментировал Второй. Условия выгодной сделки всегда важны. — Шевелись, дебил! Весь вечер гоняться за злодеем — самое худшее, что мог себе представить Изуку в конце недели. И как же жаль, что он был лишь серединой пищевой цепочки: прямо по пятам несся Сотриголова, без устали агитируя его сдаться и посидеть часок-другой в допросной. Ну так, чисто по-братски, за чашечкой кофе. Обхлестав черным кнутом антенну на соседней крыше, промчавшейся сбоку, линчеватель быстро дернулся в сторону, сбиваясь с намеченного пути. — Стерка, иди прямо, я его перехвачу на проспекте! — А ну давай обратно, мелочь, мне тебя еще поймать надо! — Пытался Айзава докричаться сквозь ветер и шум автомобилей внизу. Выходило еще хуже, чем кадрить кофейник, поэтому он, в стыде опустив нос в воротник, последовал указам мальчугана. Через час и семнадцать минут злодей, гнавшийся от них, уже сидел за решеткой, а Мидория — в допросной. Он заключил с участковым сделку: он отвечает на пару вопросов, которые они так хотят задать, а ему взамен дают погладить огромного кота в полицейской форме. Если Санса унизился этим заявлением, то кроме него и животного психолога об этом никто не узнает, ведь кроме него его слушать все равно никто не стал. Предчувствие опасности, которым наделил его четвертый, не предупреждало ни о каком подвохе, когда Изуку заходил в кабинет. Или эти суровые законные ребята действительно будут с ним честны, или эти суровые законные ребята сделают что-то, что не повлияет на его жизнь в худшую сторону. Хотелось надеяться и на то, и на другое, но вывески с акцией один-плюс-один на двери, увы, не было. Цукаучи с серьезным выражением лица выложил в центр стола диктофон, предварительно разложив каждый листочек по делу линчевателя на своей половине стола. Только собрался открыть рот, чтобы начать, как его прервали: — Ты включить забыл. — Что? — Диктофон включи, дуралей. — С усмешкой посмотрел на него Мидория, ожидая действий. — …Хорошо. — Детектив сконфуженно повертел в руках устройство и понял, что оно действительно не работало. Наверное, ему с такой внимательностью уже пора на пенсию. Если б там еще и платили больше, то он готов хоть деньги на ремонт кофеварки сдать. Уйдут они, правда, туда же, куда и на жалюзи в прошлом месяце. — Итак, начнем. Как вас зовут? — Постоянный клиент кальянной. — Изуку скучающе опустил голову на руку, пальцами второй отстукивая по столешнице. Воспрявший Цукаучи, немного не ожидавший такого ответа, радостно схватил в руки телефон и начал что-то строчить. О. Мидория выловил глазами из-за спины детектива фигуру Четвертого беса и хитро сверкнул взглядом, показывая им куда-то в сторону рук мужчины, сидящего перед ним. Бес сообразил, мысленно потер ручки и навис над головой Наомасы, проверяя, что он пишет в своем телефоне. Даже не дочитав до конца, он разразился хохотом: — Ха-ха, прикинь, что он пишет! Читаю: «Сотриголова, линчеватель точно не ребенок. Он только что сказал, что является постоянным клиентом в кальянной. Исключи из списка всех, — тень кашлянула, стараясь скрыть смех, — младше двадцати лет». Если Четвертый мог уссыкаться сколько его душе будет угодно, и его никто не услышит, то Изуку пришлось удариться головой об стол, чтобы это забыть. — Короче, давайте ближе к делу. У меня скоро встреча. — Наглое вранье никто не отменял, даже если Цукаучи о нем знал. — Парень, — раздался голос из динамиков под потолком комнаты. Говорил Сотриголова, вероятно, из комнаты наблюдения. Спустя мгновение он зашел в допросную. — Ты же в курсе, что на тебя дело заведено еще три месяца назад? По-моему, ты слишком веселый. — Вы же сами сказали, что отпустите. Вы лучше продолжайте, у меня скоро самолет. — Семь минут назад была встреча. — Встреча в самолете. Герой и детектив в унисон тяжко вздохнули, но продолжили: — Какая у тебя причуда? — Наомаса занес над бумагой ручку, готовый записывать. — У меня ее нет. Правда Участковый внимательно кивнул коллеге в знак подтверждения сказанных парнем слов, и только потом понял, что это значит. Ручка вывалилась из его рук, и в комнате повисло молчание. Лица мужчин вытянулись красивым овальчиком. — Что значит… нет? А что есть? — А ты подойди поближе. — Сверкнул дьявольской улыбкой Изуку, подманивая к себе Сотриголову. — Давай, давай. Только пообещай, что не закричишь. — Герой медленно приблизился к линчевателю, настороженно начиная осматривать каждую деталь его образа, чтобы понять, в чем может заключаться подвох. Может, под этим белым плащом что-то скрывалось? — И что? — А ты потрогай мою голову. — Мидория склонил голову, подначивая действительно прикоснуться. Ластик послушно зарыл ладонь в болотных, похожих больше на чернила вихрях, и потрясенно отдернул руку. — Там рога. — Конечно, мы ведь все бесы. — Хитро улыбнулся Изуку, возглавляя ватагу теней за своей спиной, торжествующе сверкающих янтарными глазами. Конечно бесы, кто же еще.