Воссоединение

Шум — единственный раздражающий фактор, который испытывает Майлз на протяжении этого месяца, когда пытаеся уснуть. Эти дующие кондиционеры, жужжание лампочек и голоса из соседних комнат, которые раздаются по вентиляции эхом, всё это не даёт телепузику нормально уснуть, поэтому у него бывают недосыпания. Ему приходится идти и класть телепузиков спать, как маленьких детей, чтобы хоть насколько то нибудь понизить этот самый шум. Но всё равно безуспешно. На следующее утро, когда в станции начинает бурлить работа, Майлз обычно в это время спит и поэтому приходится будить его Энн, да бы тот не пропустил какое-либо совещание, либо же сбор отряда на выход, но к его же счастью всего этого не было, был лишь шум, который и заставил болотного оторваться от сладкого сна. Он, лёжа боком, лицо которое было наполовину в подушке, открывает свободный глаз и смотрит на стены, на стол, на карту со всякими закреплёнными схемами и фотографиями, осматривает их, затем закрывает обратно, осознавая очередной день. Майлз поворачивает лицо в подушку, тяжко в него вздыхая, так как ему вновь приходится заниматься скудными вещами, через пару секунд встаёт и садится на край кровати, сгорбатившись над полом и глядя на него, на этот тёмный и слегка холодный пол. Его глаза, под которыми образовались уже слегка видные мешки, вновь закрываются от невысыпания и мужчина протирает их ладонями, а потом поднимает голову, протяжно зевает. Его голова вновь пуста и в него появляются мысли, которыми Майлз спрашивает самого себя, кто он и что он вообще здесь делает. Это происходит почти-что из-зо дня в день, но что уж поделать, такова работа. Наконец закончив возвращаться в реальный мир, мужчина встаёт с кровати и делает потягивания, кряхтя, как престарелый дед, а уже с облегчением он выдыхает и направляется ванную, дабы привести уже окончательно в порядок самого себя. Выходя из ванной он, протерев глаза, увидел белого, который, как и сам сержант, страдает недосыпом и может даже бессонницей. Хотя его работа составляла в себе наблюдением за телепузиками из большой земли, так что для него, можно сказать, уже как норма. — Сержант — обращается Страж к Майлзу, стоя в пороге. — вас Энн зовёт по поводу какого-то дела. Майлз сначала смотрит на парня, ещё не отойдя ото сна, словно вкопанный, а уж потом он вновь возвращается в реальность. — Да, хорошо, скоро подойду. — Говорит мужчина. И вот белый уже собирается уходить, как вдруг его останавливает болотный. — Стой. Белый оборачивается в сторону Майлза и вопросительно смотрит. — Подойди ко мне. Беляш же пока не намеревался зайти в комнату, но всё же выполнил просьбу, медленно подойдя к сержанту и становясь где-то на вытянутую руку от него. — Надо было закрыть дверь. — Сказал Сержант, сам закрыв дверь и возвращаясь к стражу, встав вплотную. Беляш же отошёл назад, но Сержант наоборот не отходил от него ни на метр, пока первый не врезался в стенку позади него, что дало Майлзу удачно прижать к стенке, поставив ладонь у головы белого. Он всматривается в эти карие глаза, пытаясь понять, о чём думает сам парень, но Страж отводит взгляд, а на его щеках появляется еле видный румянец. Болотного это заставляет лишь хмыкнуть. Он убирает руку у головы стража и обнимает ею талию, а другой обнимает спину, прижимая к своей, слегка колючей шерсти. Вальт же отвечает объятием, обвив шею полностью своими руками и ухмыляясь так же, как и болотный. Майлз своим носом ткнулся в шерстку белого, заставив того вздрогнуть от горячего вздоха. Так он хотел простоять долго, под всё тоже самое жужжание ламп и шум кондиционеров, чувствуя тепло, издаваемое телом стража, и забыть все эти насущные проблемы, которые свалились на голову Сержанта. Беляш тоже хотел всё это, уйдя вместе с болотным куда-то на берег. Только их фантазии резко прервал крик одного из учёных, звавшего Вальта к себе. — Ни минуты покоя. — пробурчал в белом мехе Вальта Майлз, нахмурив брови, чьи слова заставили белого тихонько хихикнуть, быстренько почесав тому мокушку. — Ну ничего, вечерком можем продолжить. — Сказал Страж, отпустив шею.

только Сержант отпускать не собирался.

Белого это же слегка рассмешило и он попросил мужчину отпустить его, в ответ получив лишь неодобрительный рык, на что белый стал руками выпутываться из его объятий.

Получилось не сразу конечно.

Отцепив от себя болотного телепузика, Вальт увидел того с опущенными ушками, слегка наклонённой головой и до сих пор нахмуренными глазами. — Не расстраивайся, займись чем-нибудь и день быстрее пролетит, что сам не заметишь. — говорит Вальт, на что слышит лишь злостное угуканье. Вальт уже хотел ещё что-то дополнить, но его прерывает крик, который стал громче и злее. — Ладно, побегу я. — Говорит тот и, потрепав того по голове, быстро выходит из комнаты. Болотный же так и остался стоять, потупив свой взгляд на пол. Он закрыл лицо ладонями, чувствуя, как его наполняет раздражительностью от того, что они никак не могут побыть наедине ни на час, ни на минуту, даже на полминуты, а на какие-то жалкие десять секунд и всё, и то это бывает где-то два-три раза в неделю. Болотный убирает ладони с лица и возвышает свою голову вверх, выдыхая всю ту раздражительность, становясь обычным, как его все запомнили, Сержантом Майлзом. Он развернулся, глядя на всю свою комнату, и вспомнил слова Стража. Может быть и вправду не прочь отвлечься, ведь просто стоя — время не ускорится. Постояв в раздумии, болотный подошёл к своему столу, наполненного какими-то бумажками и документами, видимо которые нужно заполнить, рассмотреть и так далее, сел за него и начал заниматься ими.

.

.

.

.

.

.

Майлз, исписав большинство этих документов и бумажек, услышал позади себя стук. Обернувшись, он увидел Энн, стоящую боком об стенку и скрестившая руки у груди. — Долго же вы пишете, сержант — подмечает та, смотря на целую стопку документов и всяких бумажек. — Да так, что пропустили столовую. Болотный же удивился этому. Не уж то он так усердно работал, что даже не услышал сигнал об обеде. Он обернулся и посмотрел на часы — уже был вечер. — не бойтесь, я принесла вам поесть. — Она достаёт пакет, который держала за собой, подходит к болотному и протягивает его болотному. — Ох, спасибо. — Как-то расстеряно отвечает Майлз, принимая рукой этот пакет. Он приоткрывает его и преподносит к носу, занюхивая запах. Так вкусно, что тот удивился этому. — Не уж то в столовых начали подавать вкусную еду?. — Нет. — Резко та отвечает. — Я сама приготовила, а то подносы выносить нельзя, так что… Вот — Та одарила того милой улыбкой, из-за которой сам болотный невольно улыбнулся и отвёл взгляд на внутрь пакета, смотря содержимое. — Ну, не буду я мешать вам, сержант, приятного аппетита. — Говорит девушка, на что Майлз одобрительно кивает и поднимает глаза, вот только её уже и след простыл. Майлз же ещё пару секунд туда смотрит, а затем на пакет с едой. — …Спасибо. — тихо отвечает он, принимаясь уже за еду.

.

.

.

.

.

Еда вышла вкусной, что Майлз не заметил, как съел два блюда. Он отложил контейнеры с фольгой, из которых ел, в пакет, а пакет положил рядом со столом. он откинулся на спинку кресла, вздыхая от полного пуза, и смотрит на ту стопку документов, которую он исписал, а затем уже на оставшуюся часть, которую осталось сделать, а затем вновь на часы. Ещё немного посидев, Сержант же решается на следующий день дописать, а щас пойдёт и глянет, что делает Вальт. Встав со стула и надев шлем, мужчина направился к двери, открывает, осматривается и видит, что как-то пусто в коридорах и, на удивление, тихо. Может спать пошли, хотя вряд-ли, ведь ещё рано. Он закрывает за собой дверь и направляется в сторону лаборатории, где обычно бывает Вальт. Идя, Майлза всё же напрягает тот факт, что на станции тихо, хоть и слышно некие голоса из далека, всё равно было как-то напряженно, однако при приближении к лаборатории голоса становились громче, что дало болотному расслабиться. Он открывает дверь и видит, как Конор отчитывает Вальта, второй же который просто сидит на ящике и, смотря на его глаза, не понимает, но делает вид, будто что-то да понимает. Вскоре же эти двое обращают внимание на болотного. — Ох, сержант Майлз, вы за Вальтеном?. — Нейким с облегчением в голосе спрашивает учёный. Будто Сержант с небес приземлился, да бы уберечь его от белого. — Если это так, то, пожалуйста, берите его и просто уходите. Майлз же был озадачен и задавался вопросом, что такого натворил Вальт, но раз уж тот готов отдать вот так, то почему бы и нет. — Хорошо. — говорит Майлз. Он переводит взгляд на Стража и махает тому головой на выход. Тот подорвался с места и быстрым шагом вылетел из лаборатории, перед этим одарив Сержанта улыбкой, а Конор же отблагодарил того, что даже поклонился, от чего Сержант лишь кивнул и быстренько закрыл дверь. Он обернулся, а Вальт как вышел, так и пошёл по коридору к себе комнату радостным. Сержант же слегка нахмурил брови, ведь беляш не отблагодарил того за «спасение», поэтому пришлось Майлзу бежать за ним. — А спасибо где?. — Спрашивает болотный, догнав белого и беря за плечо. — Пошли в комнату, там тебя отблагодарю. — Беляш берёт за его руку и ускоряется, переходя в не быстрый бег. Майлз же перебирает возможные варианты «благодарности», но он выбирает те, на которые он надеется, по типу обычного поцелуя, либо же объятий. Будучи же у комнат, они залетают в комнату Вальтена, быстро закрыв за собой. Белый тянет того в центр комнаты и уже обеими руками берёт за ладони Болотного, расставляя их на свою талию и болотный тут же обнимает, кинув на кровать свой шлем и прижимаясь к его меху всем телом, а голову он кладёт на плечо. Белый же хотел сделать кое-что другое, к примеру как потанцевать, но видимо им придётся продолжить те объятия, которые прервались тем утром. Он обхватывает шею сержанта и утыкается носом в плечо. Майлз облегченно вздыхает, чувствуя то самое тепло, и как будто раскрывается. В эти моменты он чувствует всё совсем по-другому, будто меняется и становиться более мягким и не таким колючим, как обычно бывает таковым, ему не нужно смотреть на Вальтена строгим взглядом и так, будто вызывает отвращение лишь от одного вида, и не ругать его за поблажки, за нытьё, как его обычно отсчитывает Конор, ему просто нужна забота, тишина и покой, чтобы его и его соулмейта никто не тревожил, чтобы они были одни. Его не раздражает шум от кондиционера, от лампочек, от голосов, всё это становиться каким-то пустым звуком. Всё, что он слышит, так это сердцебиение любимого человека. Так они стояли долго, не проронив ни слова, ни двинувшись, ведь этого так долго хотел сам Майлз и он бы простоял так ещё пару лет, если б была возможность. Вскоре сержант отрывает свою голову от плеча, что делает и сам белый, и смотрит тому в глаза так же, как и второй. — Как же я ждал этого, ты бы знал. — Хрипло говорит он. Вальт лишь хмыкнул, переместил ладони на нижнюю часть челюсти и стал большими пальцами разглаживать щёки. болотный же тоже хмыкнул и закрыл глаза, дабы просто чувствовать руки беляша. — Я тоже. — тихо отвечает он. Беляш ещё немного погладил того по щекам, а затем переместил руки вдоль шеи на грудь Сержанта, зарываясь пальцами в колючую шерсть. — И так. — И так?. — Мы так и будем… Стоять?. — Вальтен поднимает свой взгляд вместе с руками, направляя их к шее. — А то уже ноги болят, знаешь ли. Майлз оглянулся на кровать, а затем обратно на белого. — Можем пойти на кровать. — А если застукают?. — Не думаю. — говорит Сержант, хватая парня за талию и поднимая его вверх, после разворачивается и идёт в сторону кровати. Он кладёт его аккуратно на кровать и уже сам ложится на бок к нему, уткнувшись своим лицом в мягкую грудку беляша и носом зарываясь в его мягкую шерстку. Белый же, умиляясь всему этому, гладит того по макушке. Болотный чувствует запах, который исходит от тела Вальтена. Этот запах мяты всегда бил по мозгам Майлза, одурманивая его, когда белый находился рядом с ним, и тот не понимал — почему, и даже, когда он, весь уставший и потный, всё равно тот запах остаётся. Так ещё и шерсть, которая была мягкая, словно вата, к которой прикасаешься и уже не отлипнуть, и такая светлая, будто его никакая пылинка не задевает, всё время чист, как стеклышко. Майлз даже иногда задумывается, что он такого сделал, чтобы заслужить такого телепузика, всё никак не может найти ответ, хотя зачем искать? Главное — что он есть и есть только у него. Майлз, наконец потрепав тому шёрстку своим лицом, смотрит на лицо Вальта, который добрыми глазами и милой улыбкой озаряли лицо болотного. Он всегда на него смотрел, вот только Майлз заметил это только сейчас, эти яркие глаза и умиляющую улыбку. Сержант поднимается вверх к лицу Стража, находясь от него где-то в нескольких сантиметрах. Он чувствует своим телом, как у белого быстро бьётся сердце так же, как и сам белый чувствует его сердце, готовое выпрыгнуть в любой момент. Мужчина, прижимаясь сильнее к его телу, приближается губами к чужим и когда пытается его поцеловать, то у него это не выходит. Не хватает сил, чтобы сделать этот грёбаный шаг. Да, они никогда не целовались, разве что обнимались и то, либо у себя в комнатах, либо в других закрытых помещениях, но до поцелуя лишь доходит только сейчас. Вальтен, который видит всё это, пытается помочь ему, беря того аккуратно за щёки и уже сам приближается к чужим губам своими. Майлза же начинает переполнять эмоциями и он чувствует, что что-то у него засело в груди, и это начинает растить с каждым пройденным милиметром Вальта, словно опухоль. И, наконец, это происходит. Их первый поцелуй, который получился не очень и даже корявым. Они отстраняются и что болотный, что белый, оба смущённые и выглядят, будто две помидорки. Сержант вновь пытается его поцеловать, но уже более уверенно, приближается и целует, не так коряво и неуклюжо. После поцелуй стал повторяться и становился всё слаще и настырным со стороны Майлза. С каждым поцелуем он углублял его и вскоре почувствовал на своём теле ногу беляша, который потом сел на живот Майлза, однако поцелуй он не смел прерывать, однако нехватка воздуха напомнила о себе и эти двое отстранились друг от друга. Такого поцелуя у этих двух никогда не было, из-за чего первый и второй пока смотрели друг-другу в глаза, отходя от чувств, переполняющих их. Пока Страж ещё не начал действовать, то Майлз решил начать первым. Он рывком приближается к его губам, затягивая в грубый и длинный поцелуй, а уж последующие поцелуи переросли в короткие и жадные. Руками он проводит по телу беляка, проводя то по груди, по бокам и по бёдрам, а вскоре он этими руками трогает ягодицы парня, второй который вздрагивает и невольно мычит, отстранившись от поцелуя и переводя взгляд на его руки. — Извини. — говорит Майлз, убирая оттуда руки. — Я не хо-. — Всё нормально. — перебивает уже смущённый Вальтен, беря его за ладони. — Если. Тебе это приносит удовольствие, то. Я как бы не против. — Он кладёт эти ладони обратно себе на ягодицы, после чего возвращается к поцелую. Сержант же пока побоялся что-либо делать этими руками, но вскоре они начали работать, сжимая ягодицы и массируя, что заставляет беляка тихо постанывать в поцелуй. Это продолжалось не так долго, как хотелось бы Сержанту. Он почувствовал на своём животе что-то, что медленно росло и пульсировало, что заставило отстраниться от поцелуя и посмотреть туда. — Ох. — Говорит Майлз, видя на своём животе пенис Вальтена. Затем он перенаправил свой взгляд на самого парня, который сгорал от стыда, смотрел куда-то в сторону и замер. Майлз и сам замер, однако дело надо было закончить. Он приподнимается вместе с белым, садясь на кровать, а парня он посадил себе на бёдра. Вальт же повернулся и хотел посмотреть, что тот делает и прямо загорелся красным. — Ч-что ты делаешь?!. — Шипит Вальт, смотря, как болотная рука тянется к его агрегату. — Стой, не надо, это непра-. — Утихни. — рычит Майлз на беляка, нахмурив брови, что заставило того мигом умолкнуть. Вальт же не мог на это всё смотреть и поэтому он положил свою голову на плечо болотного, обхватив шею, а после он вновь вздрогнул и охнул, когда почувствовал влажную, от слюны, ладонь на своём стержне. Сержант пока не особо торопился, пытаясь побороть стыд, который сковывал его движения. Он медленными движением проводит сначала вниз, потом вверх, доходя большим пальцем до головки. Только коснувшись до него, Вальтен снова вздрагивает и начинает слегка извиваться, издавая тихие стоны, когда мужчина круговыми движениями стал тереть его головку, а уже потом и самой ладонью, которая была влажной, что заставило беляка чуть громче и продолжительнее застонать, так же и сильнее трястить от каждого движения. Майлзу начало это нравится, а именно слушать, как его соулмейт трясётся и извиваеться из стороны в сторону, при этом дрожа, как лист, от получаемого удовольствия, поэтому он наклоняет свою голову к шее беляка и проводит языком по всей длине шеи, что, опять же, невольно заставляет рывком выдохнуть и издать стон, а уж затем он прикусывает, что даёт такой же эффект. В комнате начинает понемногу подниматься температура, хотя они даже не доходили до самого интересного момента. Стоны, которые были словно мелодией для ушей Сержанта, были недостаточно громкими для него, и поэтому он преподнес другую руку, которой он обнимал талию Вальтена, к своему рту и смочил пальцы своей слюной, а затем расположил у кольца Вальтена. Парень, учуяв что-то неладное у своего заднего прохода, отодвинулся вперёд, подальше от пальцев. — Тихо. — Успокаивает того Майлз. — Расслабься, это будет небольно. — Говорит он, вновь преподнося к проходу свои пальцы. — Стой. — Майлз остановился, даже не дойдя до колечка. Вальт же, сгорая и так от насущнего стыда, поёрзал на месте и всё-таки дрожаще вздохнул, приготовившись. — Ты. По-аккуратнее только. — Не бойся, всё будет хорошо. — отвечает Майлз и уже суёт во внутрь указательный палец. Беляш выгибается в спине, пискнув от дискомфорта, что дало понять болотному не идти дальше. Спустя несколько секунд мужчина продолжил, продвинув свой палец дальше, что заставило Стража протяжно издать тихий стон, а потом ещё раз под движения пальца. Потом он добавил ещё один и уже двумя он двигал под стоны, которые стали ещё чуть громче и слаще. Вскоре же Майлз совместил три вещи и теперь Вальтен ещё громче и слаще стонал от поцелуев и укусов на шее, от приятных ощущении как на члене, так и у себя в пятой точке, а чуть позже первый ускорил свои движения, ускоряя наступающий оргазм беляка, который, кстати, будет скоро на пределе, но он не сообщит тому об этом, потому что через пару минут тот сжимается и протяжно издаёт стон, испустив свой оргазм на живот Сержанта. Болотный же вытирает семя, которое испустил беляш, и опрокинул того на кровать, сам же располагаясь у его ног. Вальт приподнимается и видит ствол Сержанта, от чего у парня расшираются глаза, увидев его размер. — Не бойся. — Говорит болотный телепузик, увидев реакцию соулмейта. — Я буду нежен, ты главное расслабься. Беляш же пытаеться выполнить просьбу другого телепузика, однако, от вида такой махины, попробуй ещё расслабься. Майлз сплюёт на свою ладонь слюну и смазывает ею свой агрегат, подставляя его к проходу и надавливает на него, пытаясь войти, что проходит успешно, от чего Вальтен издаёт вновь такой же протяжный стон и откидывается спиной на кровать. Устроившись уже поудобнее, сержант взялся за ноги беляка и закинул себе их на плечи, после чего начал погружаться в отверстие всё глубже и глубже, доходя уже до конца. Майлз же издаёт приглушённый стон от того, насколько узок Вальт даже после пальцев. Пока-что он приостановился, давая парню привыкнуть к его размеру, после чего начинает с медленного темпа движения тазом. Беляш, закрыв свои глаза предплечием руки, с каждым движением издаёт тихие и приглушённые стоны. Всё это, конечно, прекрасно, но Майлз не хочет ждать. Он хочет слышать стоны, громкие стоны своего партнёра, и поэтому начал ускоряться, что даёт ожидаемые результаты. Парень берётся руками за простыню, сжимая его. и откидывает голову, глядя на потолок и издавая не такие уж и тихие стоны, но всё равно глухие стоны. — Не сдерживайся. — говорит Майлз. — Н-не могу, нас же услышат. — Неуверенно и сквозь стоны отвечает Вальтен — Ничего страшного. И дабы не расстраивать своего любимого, Вальт же попытался как-то стонать, но всё равно было недостаточно, чтобы удолетворить Майлза и поэтому тот в один момент сделал резкий толчок, на что беляш лишь простонал громче предыдущих и аж выгнулся в спине. И с этого момента болотный ускорил свои движения, покрыв своим телом беляша, дав второму обхватить шею руками, а поясницу ногами. Теперь по всей комнате слышны шлепки двух тел друг об друга, так ещё и температура поднялась. Сладкие стоны Стража разносятся по вентиляции эхом и это по-любому слышат телепузики, но Сержанту на это глубоко плевать, он трахает телепузика, который то и дело кружится в его голове днями. Так долго ждал момента, чтобы воссоедениться на такое долгое время, и этот момент наконец настал, поэтому Майлз высосит из этого момента все соки, он будет кусать, целовать и всячески заставлять того стонать на всю, лишь бы эта ночь для них обоих стала незабываемой, особенно для стража. Спустя большое количество времени, за которое Майлз успел оставить отметины по всей шее и плечам, а Вальтен уже не мог соображать и лишь сладко и громко постанывал, эти двое начали доходить до своих пределов. Болотный двигался так быстро, как мог, а Страж усилил свои и на то громкие стоны, которые разносились по вентиляции эхом и доходили до неспящих телепузиков, которые лежали и слушали всё это. Майлз, чувствуя, что он уже на пределе, делает свои последние несколько толчков и на последнем он входит во всю длинну, изливается и издаёт протяжный и громкий стон, так же и Вальтен, который громко простонал вместе с ним, пачкая себя своим же семенем. Закончив это грязное дело, Майлз аккуратно выходит из Вальтена и плюхается набок, тяжко глатая воздух, которого и так мало в комнате. Он смотрит на белого, который так же пытается набрать воздуха, и улыбается, как маленькое дитё. — Майлз. — мямлит Страж болотному, еле поворачиваясь к нему самому и уткнувшись тому в грудь. — Я... Я люблю тебя. — И я. — отвечает Майлз, обхватывая беляка руками и прижимая. — Знаешь… Я хотел кое-что спросить… Вальтен? Болотный видимо все соки выжал из него, раз уж тот быстро отрубился. Усмехнувшись этому у самого Сержанта начали слипаться глаза, что тот непрочь уже и самому уснуть. Он закрывает глаза, не задумываясь о том, какие слухи будут ходить по станции по поводу них и как на них двоих будут смотреть те телепузики, до которых доходили стоны из вентиляции.