```
5 января 2024 г. в 01:36
он ведёт за руку, аккуратно сжимая пальцы тёплой ладонью. джейку очень хочется потрогать волосы на его затылке, они такие мягкие на вид. джейк смотрит в небо: облака чёткие, словно нарисованные масляными красками, на фоне ярко-голубого неба. это конец мая, время, когда студенты снимают пиджаки, и жизнь становится чуточку легче; время, когда джей вылезает из своей скорлупы и оживает снова. джейк так любит весну.
в одной руке чужая, в другой - оба рюкзака, а в голове ни одной приличной мысли. крыша дома семьи пак переливается под ярким солнцем. они проходят за высокий забор, минуют небольшой яблоневый сад, маленький пруд, любимый цветник миссис пак. чонсон небрежно снимает кеды, ведёт в свою комнату, не отпуская руку, совсем наоборот сжимая её крепче. у джейка что-то шевелится в груди.
комната джея не меняется: всё тот же второй этаж, то же распахнутое окно, незаправленная кровать рядом; небольшой беспорядок на столе и запах свежих фруктов. всё, как прошлой весной.
джеюн скидывает сумки на пол, не особо заботясь об учебниках и тетрадях. подходит к джею вплотную, смотрит в кошачьи глаза. они тёмные, будто даже затуманенны дымкой. джейк большим пальцем гладит крошечную родинку на левом нижнем веке чонсона. он дышит глубоко, спокойно.
– какая тема тебе понравилась?
сюжет до боли прост: оказались напарниками для написания эссе по английскому, сразу же договорились зайти к джею, чтобы не затягивать. в джейке тогда всё замерло, когда они единственные остались без пары. пальцы чуть подрагивали; очень хотелось с джеем, хотелось к джею, хотелось для джея.
– я запомнил что-то про язык цветов.
чонсон улыбается в чужую ладонь.
– да ты романтик, джейк-и.
– есть предложения получше?
пак осторожно подталкивает назад, усаживая на край стола. смотрит в глаза, тепло и нежно, и, о боже, как джейк скучал по такому чонсону - мягкому, сладкому, как плюшевый мишка. единственный недостаток в том, что джей бывает таким только весной, и у джейка осталось не так много времени.
чонсон дышит куда то в шею, а джейк гладит его по спине. шепчет: «мой хороший», целует в висок тяжело и влажно. джей поднимает голову.
– я люблю твои глаза. они всегда блестят, джеюн-а.
джейк пропускает сквозь пальцы тёмную чёлку и зачёсывает её назад. волосы мягкие, и правда очень мягкие, такие же, какими он запомнил. джей ластится, как большой кот, сейчас начнёт мурлыкать.
когда он целует, джейк чувствует только сухость его губ. трещинка на нижней отдаёт металлом. джейк слизывает его языком, давая разрешение ступить чуточку дальше.
они страшно скучали. ощущать друг друга так близко сейчас – будто сон, пхожий на те, которые снились джейку всю зиму: вишнёвые лепестки падали с красивого, изящного дерева, пока джей гладил щёку и признавался в любви. джеюн тогда просыпался посреди ночи и плакал от правдоподобности снов. хотелось, чтобы чонсон был рядом, чтобы правда говорил те слова. но он уже вот как полтора месяца не отвечал на сообщения и почти не появлялся в школе.
джейк обнимает за талию ногами, чтобы быть как можно ближе: чувствовать грудь грудью, вжиматься друг в друга, как в последний раз. джей дышит тяжело, кончиками пальцев ласкает чужие бока сквозь рубашку. стягивает трясущимися руками пиджак с джеюновских плеч, целует в шею.
– тише, тише, мой хороший.
джейк аккуратно оттягивает его за шею от себя, спрыгивает со стола и ведёт к кровати с белоснежными простынями. над ней несколько плакатов и полароидных фотографий, и так это всё чертовски хорошо, потому что на фото джейк со своей собакой, домашнее имбирное печенье; чуть дальше ярко-розовый рассвет с ночной прогулки, когда они много целовались и слушали группу, плакат которой висит совсем вот рядышком, чуть правее.
сердце посылает нежную трель до кончиков пальцев, и джеюн садится на кровать, смотрит снизу вверх своими щенячьими глазами и ухмыляется. джей убирает волосы с его лба и целует, сладко и томно. укладывает его на подушки, опирается коленом на кровать и стагивает сначала пиджак, а потом просит джеюна помочь расстегнуть рубашку. остаётся совсем раздетым сверху и нависает. у джейка ёкает. и в груди, где-то левее, и там, внизу.
джей освобождает джейка от рубашки, вытягивая его из рукавов. наклоняется к чужому уху, чтобы водить по бархатной щеке носом. подушечками пальцев дразнит низ плоского живота, джейк с дрожью выдыхает.
– предлагаю тему «пятьдесят оттенков вздохов шим джейка».
джеюн целует его в ухо и тихо стонет, когда чужие пальцы начинают расстёгивать ремень. джей стонет в ответ, и джейк смеётся:
– пятьдесят оттенков вдохов шим джейка и как они влияют на пак чонсона.
джей пробирается пальцами сразу под бельё, вызывая ещё один протяжный стон. он спускается ниже, стягивает штаны до колен и, о боже, берёт в рот, совсем бесстыдно.
глупый, глупый шим джеюн. он абсолютно по уши, оттягивает волосы на чужом затылке. свежий ветер распахивает окно больше и заставляет соски затвердеть. джейку так страшно, но так хочется посмотреть вниз. он убирает предплечье с глаз и стонет измученно: джей острым взглядом прожигает в джейке дыру, всё ещё держа член во рту и выглядя при этом так чертовски хорошо и тягуче.
– блять, джей, джей-а...
он кончает, так и не отрываясь от чужих тёмных глаз. он смотрит, как чонсон слизывает всё, чтобы ничего не осталось, и жутко привлекательно вытирает тыльной стороной ладони губы. щекой ложится на вздымающийся живот: джейк и не заметил, как сбилось его дыхание.
они лежат так, кожа к коже, пока джей щекочет джеюнов бок короткими ногтями.
– я боюсь зимы, джей-а.
голос какой-то сухой, а интонация жалкая - сейчас заплачет. джей приподнимается на локтях и выглядывается в чужое лицо. чуть влажная чёлка липнет ко лбу джейка, красивые губы приоткрыты, ресницы слегка дрожат.
– прости. я говорю тебе это каждую весну, а потом снова исчезаю. я всё порчу, джеюн-а, прости меня.
– если тебе правда жаль, давай встретимся в августе - мне нравится этот месяц. сходим к тому большому дереву, туда, где постоянно дует сильнейший ветер, и ты мне всё расскажешь. будешь гладить меня по голове и кормить арбузом с вилочки. потом спустимся ниже, к реке, и будем долго целоваться. у меня душа из-за тебя болит, чонсон-а. за тебя болит.
джей щекой чувствует чужое сердце - оно обливается слезами и просит прекратить. джей слушается.
– мы просидим там до утра, я буду целовать твои красивые руки. мы будем слушать ночную воду, а потом ты уснёшь у меня на плече, чтобы я отнёс тебя обратно к дереву и укутал в краденный с моего чердака тёплый плед.
джейк улыбается чонсоновским словам. на душе теплее. веки, утомлённые произошедшими потрясениями, опускаются тяжело. джеюн чувствует, как джей укрывает его воздушным одеялом и ложится рядом. кладёт свою руку поперёк груди, греет.
– это здорово, родной, но всё таки... что нам делать с эссе?