Сказка о Златокрылой птице

«Сердце стучит так сильно, что, кажется, я не доживу до утра..». Люди такие очаровательные существа. Они верят, что способны победить саму смерть. Но души их гниют. Гниют быстрее, чем успеют прорастить хоть один крохотный бутон. Но его душа зацвела.. Жизнь в таком стабильном регионе, как Ли Юэ, шла своим чередом: люди каждый день трудились во благо наследства Моракса, а сны их охраняла златокрылая птица. Лишь сны были ее способом спастись от одиночества. Боялась она заходить дальше людских грез, страшилась обжечь и обжечься.. Так тянулось веками. Дни созданий этих были цикличны, словно у хрупких кукол в театре с единым сценарием, повторялись раз за разом. Наследник торговой гильдии Фэй Юнь любил эту цикличность. Изо дня в день в ней он находил мгновения тишины, когда, подобно зверю, вырвавшемуся на свободу, он был волен делать то, чего жаждала лишь его душа. А душа его желала писать.. Словно мед, сладкие речи тянулись из уст молодого творца. Писал он обо всем: о жизни горожан, о дружбе и отваге.. Не выходило лишь одного - любви. Не ведал он ни любви, ни привязанности. Так и жил день за днём. Лишь однажды удалось ему почувствовать порхание бабочек где-то в груди. Казалось, они хотели унести его сердце далеко-далеко.. Видимо, так же, как далеко находились мысли поэта. Зачем это все, если нет у него того, кому бы он посвящал стихи? Того, чье лицо он рисовал бы на полях очередного листа в блокноте, того, кому бы он посвятил всего себя.. Не знал он, кого просить об этом, где искать чувство привязанности, одновременно дарующее лёгкость и заковывающее тебя в кандалы, отдающее всего тебя одному и единственному. Не знал, но безумно желал.. Слаба была его душа в ту ночь. Без смысла тянуться к свету людей покидает сила духа, такая нужная им.. Погиб бы творец в ту самую ночь, если бы не златокрылая птица, явившаяся на зов сердца. Тишина, такая любимая, близкая, привычная, сейчас казалась самым злейшим врагом его. Лежал безвольный писатель под тушей зловещей, неестественно багровеющий. Сердце его колотилось дико, точно зверь, запертый в клетке, рычащий, напуганный.. А парень сам задыхался. Нечто высокое, темное, с рогами, длинными конечностями и горящими от жажды крови глазами величественно возвышалось над жертвой своей ослабшей, сжимая горло ее. И лишь смелость защитника мира, оставленного Мораксом, могла бы помочь ему сейчас. Страх его отступал, впуская в разум ярость. Не понять ему, отчего так скверно внутри, от картины этой. Мальчонка тот не первый, кто погибнуть мог от лап твари бесформенной. Но хотелось адепту, чтобы был он первым человеком, спасенным от нее. И ринулся в бой решительный Сяо, подобно златокрылой птице. Не успел и удара нанести, как нечисть спряталась в тени человеческой. Почувствовала, видать, приближение гибели своей, несущей бремя долга вместе со светом лунным. Едва гибель его сделала шаг назад, поэт открыл глаза. На его руку капнула кровь. Только лишь капля крови из носа.. — И столкнутся миры, лишь капля крови смертного падёт к ногам великого.. Ах, знак ли это или просто давление? Один лишь хранитель мой знает.-- Шептал поэт, пока кровь его капала на пол, озарённый непорочным светом луны. Сзади послышался шорох ткани. Лишь спустя мгновение предстал перед своей жертвой облик рогатой тени, слившейя с его собственной. Опасность вновь приближалась. Тень бесовская занимала внимание поэта не сильнее скрипа половиц за спиной. — Кто ты? — Нет, не посмел бы дрогнуть голос его. Пусть и был писатель смешон с темнеющим ожерельем на шее и блестящими от ужаса глазами, но не посмел бы он выдать неуверенности в своем спокойном, точно водная гладь, голосе. И вновь шорох. — Тише, решительный. Этот страшный сон закончится, стоит лишь тебе закрыть глаза.-- Не умела птица беседы людские вести. Голос ее резал воздух, точно масло, а глаза были такими колючими.. почти жестокими. Но сейчас отчего то плескались в них тепло и нежность. Именно их последними увидел поэт. Два сияющих янтаря были так нежны и внимательны, что на мгновение Син Цю был уверен, что это и есть ангел, пришедший по душу его. Сердце его стучит так сильно, что, кажется, он не доживёт до утра.. — Жаль, что я не увидел тебя раньше.. Глаза твои достойны тысячи стихов. Спасибо, что позволил увидеть их пред гибелью скорой, мой ангел.-- Едва шевеля губами, молвил тот, ломя их в нежной счастливой улыбке и повинуясь существу столь прекрасному. Так долго смотрел он в глаза ангельские, что в груди его затрепетали бабочки. Трудно было оторваться от зеркал души загадочных, но нужно. — Ты.. Ты будешь жить. Я обещаю..-- Опешивший от комплимента колючий хриплый голос на мгновение дрогнул, но продолжал уверенно. -- Пока жив, я не позволю боле никому вред тебе причинить.-- Навсегда голос защитника грёз мирских останется на затворах памяти писателя, как и глаза, что он поклялся искать с той ночи. В одно мгновение огромная сила кольнула пальцы смертного. Будто в спокойном танце взял адепт его за руку, завлек в объятия, словно защищая от тени и дурных снов, от всего этого мира. В тот момент Син Цю потерял связь с реальностью, а души их покрылись первыми бутонами, которым определенно суждено было раскрыться..