Принцесса и дракон

      Каждый год тридцать первого декабря в замке царит тишина. Многочисленные жители и жительницы древних комнат, тёмных подвалов, заснеженных каменных крыш и карнизов разъезжаются праздновать Новый год. Остаются лишь двое: престарелая Агафья Петровна и хозяин замка. Им не к кому поехать и приглашать некого, так что на праздники они довольствуются обществом друг друга, благо давно и крепко дружат.       Агафью Петровну в замке знают все. Можно было подумать, что она здесь работает только домоправительницей, особенно если увидеть её с длинным списком дел в одной руке и вечным пером в другой, когда она со значительным видом проходит этаж за этажом, заглядывает по строгому расписанию в подвалы, комнаты, старую оружейную и обеденный зал, чтобы поставить маленький крестик напротив мелко написанной строчки, удовлетворившись результатом осмотра; или же она покачать седой головой и подчеркнуть ровной красной линией. Значит, кому-то придётся заняться этой проблемой (точно не Агафье). Заветная строчка в тот же вечер окажется на дверной табличке кого-то из жильцов, кто посвободнее. Стоит только новому обитателю замка обосноваться в комнате, как на него сразу же сваливается куча домашних обязанностей, о чём Агафья Петровна непременно напомнит вместе с пожеланиями новоселья. На все возмущения женщина отвечает так:       «Если вы не хотите жить в свинарнике, не хотите, чтобы у вас протекла крыша летом, лопнули стёкла зимой, завелись крысы, взорвался паровой котёл, вас не зарезал искатель приключений или вам не пришлось искать уборную в кромешной тьме, то выполняйте несложные домашние дела, регулярно платите за аренду, сдавайте фруктовый взнос, на новые шторы, масло для ламп и множество других мелочей».       Бунтовали редко. Если и вспыхивали ссоры, зачинщик немедленно оказывался в кабинете хозяина замка на великолепном пурпуровом ковре и получал суровый выговор, после чего либо съезжал, либо молча принимался за домашние обязанности. Агафья Петровна справедливо решила, что только общими усилиями можно превратить замок в обитель спокойствия и надёжное убежище для нуждающихся.       Но Агафья Петровна занималась не только планированием домашних дел. Она полномочный представитель хозяина замка. Где бы не потребовалось поставить подпись и печать с гербом его благородного семейства — договор об аренде, заказ продуктов на месяцы, покупка сотен свечей и литров масла для ламп, масштабные ремонтные работы, — это всё на ней. Только бухгалтерия, охрана замка и налоги на недвижимость оставались за хозяином. Никто не сможет оценить золото и серебро лучше него, мимолётным взглядом сосчитать монеты в мошне с точностью до копейки, торговаться до последнего за пачку бумаги или сургуч, никто так ревностно не оберегает свои владения и жильцов, как он — первый и последний мужчина в жизни Агафьи Петровны.       Проверив засовы на входной двери, она поднялась в покои с окнами на внутренний двор, ныне утопающий в сугробах. В просторной комнате с трубами парового отопления вдоль стен целая иллюминация из свечей и ламп, особенно над обеденным столом. В углу притихла молодая сосна, увешанная самодельными ангелочками из розового атласа, стеклянными шарами и, по прихоти хозяина, мандаринами на рыболовных крючках. Тихий желтый свет щедро поливал белоснежную спину дракона. Длинный мощный хвост, обвитый вокруг стола, ритмично вздрагивал в такт напеваемой хозяином мелодии, а витые рога чуть не задевали чучела животных над ними. Каждое движение сопровождал звон чешуи, будто ребенок играл на ксилофоне. Дракон устроился на груде разноцветных подушек и жевал арбуз.       — Я уе фобирался ифти ифкать тебя, — промямлил он, прикрывая пасть липким от сока полотенцем и могучим усилием проглатывая еду. — Всё пытаешься доделать, за всем присмотреть. Поздно уже, расслабься.       — Для безопасности никогда не бывает поздно, — привычным нравоучительным тоном ответила Агафья, занимая свободный стул и подвигая к себе блюдо с курицей и серебряный кубок из драконьей коллекции сервиза «Это на Новый год!», до краёв наполненный вином. Хозяин поднял свой, в два раза больше. Они чокнулись и в молчании накинулись на еду. Ни с чем не сравнимое удовольствие — трапезничать, не прислушиваясь к окружающим звукам, не ожидая каждое мгновение услышать торопливые шаги и слова: «У нас проблема». Агафье и дракону не требовалось болтать во время еды, как это обычно бывает во время праздничных застолий, они знали друг друга так давно, все слова уже сказаны, а новых и не требуется.       Покончив со вторым арбузом, дракон с довольным видом потянулся к вазе с финиками «Королевский размах», неприлично дорогому удовольствию с юга. Но на полпути коготь замер от предостерегающего покашливания Агафьи.       — Сколько ты уже съел сегодня, солнце моё?       — Три, — откликнулся ящер, пряча глаза.       — Десятка?       — Ни в коем случае! Ровно три.       — Они же тебе задним числом выходят, помнишь? Опять чешуя на морде облезет.       — Но они восхитительны! Оторваться невозможно, а если возможно, то ненадолго.       — А я забочусь о твоих почках. Что ветеринар наказал? Больше воды и никаких фиников.       — Я здесь хозяин, что хочу, то и ем! — грозное сверкание очами. Агафья только хмыкнула. Этот приём не работал с самой первой их встречи. В ту незабываемую ночь дракон сверкал глазами, бил хвостом об пол и ревел, что сделает из неё покорную жену. Не получилось.       — Не выделывайся! Лучше съешь персиков — полезно для пищеварения.       — Они волосатые и вяжут. Из зубов не выковырять потом.       — Всё для твоего же блага, не спорь!       Закончить перепалку они не успели. Снаружи донеслись бранные слова, хруст шагов по свежему снегу и бряцание оружия. Эти звуки Агафья знала очень хорошо. С огорчением она вышла из-за стола, распахнула окно во двор и высунулась в прозрачный ледяной воздух, запирающий дыхание и пробирающий до костей. Под алмазными звёздами по колено в девственно белом снегу стояли двое. Агафья подслеповато прищурилась, с досадой вспомнив, что забыла очки на столе и любимую шаль на спинке стула. Хоть лиц не разглядела, но шляпу волшебника — и это на морозе! — признала, и продолговатый предмет за спиной у второго очень напоминал меч. Искатели приключений. Тридцать первого числа. Какое свинство. Агафья собралась было позвать дракона, как волшебник её окликнул:       — Приветствую, добрая женщина. Скажи, здесь обитает большой и страшный кристальный дракон Гласиар?       — Во-первых, я не добрая, — ответила польщённая Агафья, — во-вторых, кто спрашивает?       — Наши имена слишком известны, чтобы их называть первому встречному. Достаточно сказать, что я подающий надежды маг-пиромант, а мой спутник — драконоборец. И я спрашиваю ещё раз: здесь обитает ужасный дракон?       — Вы правы, бравые охотники, Гласиар с недавних пор прописан в этом замке. Можем справку показать.       Агафья решила немного поиздеваться над ними, чтобы как-то смягчить разочарование от испорченного вечера. Самомнения у приключенцев воз и маленькая тележка, но колдун, на удивление, почти вежлив. Их братья по ремеслу иначе, как старой каргой, Агафью не называют, почти не здороваются, подарков не приносят.       — А вы что делаете в его логове? — продолжил волшебник. — Дракон держит вас в плену? Собирается съесть?       — Сожительствуем мы. Я комнаты сдаю, он охраняет. Взаимная договорённость.       — Ого!       Похоже, маг потерял дар речи. В его убогой картине мира не могли ужиться злобное чудовище и пожилая женщина. Какая сдача жилья? «Наверняка, — подумала Агафья, — он считает, что в логове дракона встречаются только юные девы на съедение и горы сокровищ. Обхохочешься». Волшебник вздрогнул и задал самый «важный» вопрос, мучивший его:       — Так вы, это, ну, того, спите вместе, что ли?       Агафья фыркнула. Ещё один. Никак мужики не могут понять, что можно жить вместе и не залезать в постель друг к другу. Подающему надежды магу ещё столько предстоит узнать об этом мире, если он переживёт ночь. Но она решила окончательно разрушить его наивно-хрупкое мироощущение другим способом и просто ответила:       — Было дело.       Она удовлетворённо наблюдала, как волшебник сел прямо в сугроб, переваривая услышанное. Агафья могла только догадываться, что он себе вообразил. Никакого воспитания. Видя, что его товарищ деморализован, вперёд выступил драконоборец с обнаженным мечом:       — Не пытайся заморочить нам голову, наложница дьявола! Я наслышан том, чем вы тут занимаетесь. Ты превратила логово зверя в рассадник нечисти, что справляет омерзительные оргии в его честь. Мы пришли сразиться с драконом, добыть его глаза, язык и этот самый, ну, вы поняли, а потом спалить замок дотла! Зови чудовище сюда или я вышибу дверь!       Агафья покачала головой. Этот субъект безнадёжен. С напускным пафосом она ответила:       — Тогда поведайте мне, смелые охотники на чудовищ, с чем вы пришли на бой? Ужасный Гласиар будет драться только с достойными. «И по возможности обременёнными интеллектом».       — Меч-кладенец из склепа забытого драконоборца, — живо отозвался воин и взмахнул им, чуть не снеся голову волшебнику.       — Тайный огонь десятой ступени! — подхватил чародей, вылезая из сугроба и замысловатым жестом расплавляя весь снег во дворе. «Как хорошо, чистить не надо», — обрадовалась Агафья.       — Где ты этому научился?       — Школа пиромантов имени Святого Антония. С отличием!       — Надо же! А сколько тебе лет? Я уже совсем плоха стала, не разгляжу ваших благородных лиц.       — Минуло двадцать, добрая женщина, — ответил довольный маг.       — Понятно, — кивнула Агафья и вернулась к столу за очками и шалью. «Ужасный» Гласиар успел к тому моменту опустошить полстола и задремать на подушках. Ваза с финиками заметно опустела. — Там два искателя приключений. Драконоборец с мечом-кладенцом и маг-пиромант с тайным огнём десятой ступени, отличник. Требуют твои глаза, язык и этот самый, ну, ты понял.       — Попозже никак? Справили бы Новый год и на рассвете славно подрались. У нас ещё закуска осталась и вина залейся.       — Они очень настойчивые. Я бы сама их прогнала, но считаю, что в новогоднюю ночь они заслуживают твоего внимания. Подумай сам: или они вернутся домой, побеждённые свирепым чудовищем и героически спасшиеся из его пасти, или поколотит поганой метлой древняя старуха. Поднимайся, старый, и прогони их сейчас же!       Дракон проворчал что-то невразумительное, выбрался из-за стола и пополз к огромному окну, специально расширенному под его комплекцию. Движением когтя распахнул массивные створки и нырнул в черное небо, оставляя позади мелодичный звон чешуи. Агафья решила не смотреть на расправу. Она видела бесчисленное количество раз, как наглых, самонадеянных, наивных или просто глупых приключенцев с позором выдворяли из замка. Случалось и так, что они оставались, даже снимали комнату на время. С такими Агафья Петровна обстоятельно беседовала, узнавала подробности жизни, пристраивала к хозяйству, знакомила с остальными постояльцами. Некоторым нравилось, они становились частью большой семьи (постоянных жильцов замка) и работали на благо всех. От размышлений Агафью отвлекли крики людей и рёв Гласиара:       — Тридцать первое декабря, сукины дети! Никакого уважения. Я для кого развесил таблички, что по праздникам не дерусь?       Внутренний двор озарила багровая вспышка, потянуло горелым мясом. Зарево погасло с громким хлопком и болезненным «Ай!» волшебника.       — Парень, я сожгу твои аттестат и шляпу, если ты не покажешь всё, на что способен. Жги, юное дарование!       Три вспышки выхватили из темноты силуэт дракона, готового извергнуть пламя. И опять крик, громче прежнего.       — Десятая ступень? Ты, сопляк, позоришь благородную профессию пироманта балаганными фокусами. Чему вас там учат? Смотри, как надо.       Зимний воздух пронзила огненная струя с громовым раскатом, от которого дрогнула посуда, и так же внезапно наступила тишина. Агафья внимательно слушала, как Гласиар приземлился во дворе и воскликнул:       — Тайный огонь на твёрдую двойку, оборона на десять из десяти! Молодец, парень, ты не безнадёжен.       Вдруг раздалось радостное, звонкое «Дзы-н-н-нь!» меча об алмазную чешую.       — Моя очередь!       БУМ!       Тяжелая лапа прибила драконоборца к земле, поставив жирную точку в поединке.       — Радуйся, что я его тебе не вставил, куда следует. Заберу, пожалуй. Меч детям не игрушка. Теперь валите отсюда, дилетанты, лентяи, грубияны! А на твою школу, юное дарование, я напишу жалобу, чтоб с вас там три шкуры драли за атакующую магию. Совсем расслабились. Что? Нет, учеников не беру, ты столько не заработаешь даже на первое занятие. Проваливайте!       Шум крыльев и звон чешуи, скрип оконной рамы, и дракон снова улёгся на подушки, сверкая глазами после битвы и тяжело дыша с мороза. От него тянуло гарью, чешуя чуть-чуть оплавилась на боку.       — Что за народ пошёл! Ни чести, ни уважения, бесталанные юнцы. Я поколотил их маленько, чтоб запомнили, и выкинул в сугроб ниже по дороге. Если они не совсем безнадёжны, больше нас не побеспокоят. И всё же, каков наглец…       — Да шут с ними, солнце мое, — осадила его Агафья с хитрой улыбкой. — Скажи-ка мне, какой сегодня важный день?       Гласиар нахмурился и уставился в потолок. Агафья невольно залюбовалась им, считая каждую бело-голубую чешуйку на морде, наблюдая за движением ноздрей и тонких ниточек усов. В задумчивости проявлялось драконье благородство, которое редко сыщешь среди его сородичей. Таким она полюбила Гласиара. Честным, прямолинейным, добрым, готовым слушать другого. Дракон встрепенулся:       — Как я мог забыть! Шестьдесят лет назад я похитил тебя, прямо в Новогоднюю ночь.       — И сделал самой счастливой принцессой на земле. Спас от ужасных родственников. Вот уж не думала, что такое бывает.       — А меня — самым счастливым драконом на земле.       — Хоть ты и никудышный любовник, но замечательный друг.       — Постой, а как ты отговорила меня от венчания? Я ведь и священника похитил специально для такого случая.       — Закатила скандал, чуть не спалила твою библиотеку, помогла сбежать несчастному батюшке. А потом…       — Предложила превратить мой чудесный замок в общежитие.       — Твой грязный, мрачный и запущенный замок. Как видишь, преуспела. А ты ещё угрожал заставить меня работать в одиночку, помнишь?       — Как такое забудешь. Тогда, за нашу дружбу! И чтобы завтра было лучше, чем вчера!