Истинный убийца

10 ГЛАВА Ошеломительной волной осознания смыло все мысли в голове Чона. Он практически не дышит, смотрит на мальчишку во все глаза, издавая горлом лишь вымученный хрип. То, что творится сейчас внутри него не поддаётся никакому описанию. Там взрываются бомбы и одновременно расцветают сады. Его будто молнией пронзило, пригвоздило к полу и он не в силах пошевелиться. Перед глазами только Он и больше никого и ничего не существует. Парнишка ведёт носом и мелко дрожит, на мгновение прикрывая глаза, качнувшись всем телом. У омеги так сильно кружится голова, словно он не аромат коньяка вдохнул, а выпил целый стакан этого напитка. Мингю снова хватает его за связанные за спиной руки, чтобы он не упал. — Отпусти. — рычит хрипло Чон, даже не пытаясь прокашляться, всё его нутро сейчас переворачивается, сердце сжалось до размеров атома, он даже не помнит, как вдохнуть полной грудью. — Босс? — Мингю не понимает, чего от него хотят. — Отпусти его, я сказал. — рёв разносится по всему подвалу, сотрясая обшарпанные стены. — Убери от него руки… И впервые в жизни Энигма выдыхает на полуслове и замолкает, опуская глаза, не зная, что делать дальше. С ним творится что-то невообразимое, эти огромные, медовые глаза с золотистыми искорками, что смотрят на него испуганным взглядом, сносят все доселе знакомые чувства и эмоции. Чон вообще ничего не соображает. Мингю отпускает омегу и растерянно смотрит на босса, отходя от мальчишки на несколько шагов. Сын министра не шевелится, он, кажется, даже не моргает, не сводя настороженного взгляда с Чонгука. Хос и Джун, готовые уже бежать на помощь омеге, оцепенели за спиной друга, явно ощущая его тяжелое, прерывистое дыхание и не могут понять, что с ним. Энигма смотрит на мальчишку не отрываясь несколько долгих минут, после разлепляет пересохшие губы и тихонько задаёт вопрос, обращаясь к омеге. — Как тебя зовут? — голос неожиданно дрогнул. Омега не сводит глаз с Чона, в волнении парнишка почти не дышит, снова и снова жадно вдыхая носом вдруг такой необходимый для него аромат коньяка. — Тэхён. — тихий, нежный голос пронзает сердце Энигмы словно выстрел из крупногабаритного, огнестрельного оружия. И не говоря больше ни слова, Чонгук резко разворачивается и выбегает из подвала, расталкивая стоящих за его спиной друзей, даже не поднимая с пола свой любимый трекер. — Что это было? Я вообще ничего не пон… — не успевает договорить Хосок, как голос сверху с лестницы уже звенит громким эхом. — Хос, Джун, ко мне. Срочно!!! И гулкий звук быстро удаляющихся шагов раздаётся над головами парней. — Я вообще в ахуе, что с ним? — Джун также смотрит на Хосока обалдевше, качая головой и разводя руки в стороны. — Мингю, оставайся с мальчишкой, не отходи от него ни на шаг. И не надевай ему больше на голову мешок, чую я, это будет лишним. — Хосок отдаёт распоряжение выкрикивая, уже поднимаясь по лестнице вместе с Джуном. В кабинете Энигмы тихо, тот снова сидит на диване, широко расставив ноги и низко опустив голову, подпирая её руками. Локти упираются в колени, пальцы ерошат смоляную шевелюру. Таким потерянным они его никогда не видели. Оторопелый исподлобья взгляд на парней и тяжёлый выдох. Снова голова опускается вниз и опять выдох, сиплый, словно обречённый. Аромат коньяка обычно сдержанный и тонкий, как послевкусие после глотка дорогого напитка сейчас горчит на языке, словно его разлили и подожгли. — Да что случилось, Чон? — Хосок не выдерживает первым. — Ты как будто привидение увидел, Гук! — Джун поддерживает. Чон вдруг встрепенулся и, подскакивая с дивана, уже снова направляется на выход. — Мне нужно его увидеть! — хрипит Чонгук и резко останавливается. — А что я ему скажу? Смотрит на парней так беспомощно, что те уже пугаются за его здравомыслие. Оба перегораживают ему проход и становятся плечом к плечу. — Кого? — Хосок в ахере. — Кому? — Джун тоже. Чонгук снова оседает на диван, медленно проводит ладонью по волосам, убирая с глаз сбившиеся пряди, а парням даже показалось, что его пальцы слегка подрагивают. — Да блядь, Гук, ты можешь объяснить, что происходит? — Да, что с тобой? — Сын министра — мой истинный. — хрипло шепчет Энигма, поднимая обескураженный взгляд на друзей. — Твой - кто? — Хосок охуевает ещё больше, его рот открывается и закрывается, как у рыбы, выброшенной на берег. — Омега? Истинный? — Джун соображает быстрее. — Да. — Чон смотрит на друзей, а у самого перед глазами образ неземной красоты мальчишки, что остался в подвале. Чонгук подскакивает, размашисто вышагивая по кабинету. — Срочно перевести его в спальную комнату на верхнем этаже, развязать, приставить к нему охрану, но чтобы стояли за дверью. Никого к нему не пускать. Не трогать и не причинять боль. — Чонгук снова запинается, резко останавливаясь посередине комнаты, как вкопанный. — Мы же его напугали, нужно его успокоить. Поднимает взгляд на парней, а у тех глаза скоро из орбит повыскакивают, смотрят на него растерянно и вообще ничего не понимают. — Омега твой истинный? — Хосок очень долго соображает, но он старается. — Дошло, наконец? — Джун первый улыбается и облегчённо выдыхает, мальчишку никто не собирается убивать, можно расслабиться. — Я вообще ничего не понимаю, что делать дальше? Он сейчас в подвале, ему плохо. — Гук говорит тихо и часто моргает, уставившись на парней стеклянными глазами. — Гук, ты, кажется, не хуёво так поплыл. — лыбится Хосок, осознавая, что мальчишке ничего не угрожает, а даже, видимо, наоборот. — Да не то слово, но парнишка реально очень красивый. — размышляет Джун, внимательно рассматривая Чона, который мыслями уже не здесь. Стоит посередине кабинета и смотрит куда-то в одну точку. — Он, наверное, голодный, поздно же уже. — Чонгук чешет затылок и снова смотрит на парней. В глазах такая озадаченность, словно он только что очнулся после долгой комы и не понимает, кто вокруг него. — Чон, да приди ты в себя. Что делать дальше-то будем? — Хосок улыбается, но дела сами себя не решат. — Не сейчас, Хос, не сейчас. — шепчет Джун, качая головой в разные стороны, хватая друга за предплечье и утягивая за собой, пячясь задом к выходу. — Пошли, Тэхёна переведём в спальню. Чонгук будто резко просыпается, услышав имя омеги. — Я сам. — выкрикивает нервно и двигается к двери. — Мы с тобой, хрен знает, что у тебя на уме. — ворчит Хосок, но Гук его уже не слышит. Энигма спускается первым, следом парни, переглядываются между собой и лишь пожимают плечами. Вход в подвал открыт, Чон поднимает на входе свой нож, что так и остался лежать на пороге и входит в тускло освещаемое помещение. Его снова окутывает сладкий, нежный аромат ландышей. Чонгук вдыхает его полной грудью. Он не может описать, что с ним происходит, его сердце бьётся с такой дикой силой, словно хочет вырваться из груди и вперёд него самого бежать к милейшему омеге, что сидит на кушетке, низко опустив голову, совершенно ни на кого не реагируя. Услышав шаги, мальчишка подскакивает на ноги, его руки всё так же связаны за спиной и, кажется, что виднеются синяки на запястьях. Чон свирепеет от этой картины, а омега пугается ещё сильнее, ощущая доминантные феромоны мужчины напротив. Парнишка отходит на несколько шагов назад, упираясь спиной в холодную стену позади себя, смотрит прямо, усиленно скрывая свой такой очевидный страх. Часто дышит через нос, отчего его грудь резко вздымается, а Чон замирает. Энигма выставляет перед собой руку в успокаивающем жесте. — Не бойся, Тэхён, — имя произносится так мягко, словно он его пропевает, а не говорит, — я лишь развяжу тебя и отведу в спальню. Глаза омежки округляются до невероятных размеров и он угрожающе шипит зверьком. — Не подходите, я буду кричать. — такой маленький и такой смелый. Чон мысленно стекает в лужицу к его ногам. — Нет, нет, ты меня неправильно понял, малыш… — Я вам не малыш. — гордо поднятый подбородок и омега фыркает, вдруг не чувствуя больше опасности. — Я лишь хочу отвести тебя в комнату с удобствами. — Чонгук медленно движется к нему, передвигаясь мелкими шажками. — Кто вы? — сын министра не сводит глаз с мужчины, его снова пробивает мелкая дрожь. — Я не причиню тебе вреда, обещаю. — Чон подходит ближе и тянется к связанным рукам парнишки. Тот поддается, поворачиваясь к нему спиной, а сам опасливо оборачивается, не зная, что ожидать от этого огромного мужчины перед собой. — Кто я, я расскажу тебе чуть позже. — Гук дотрагивается до рук мальчишки и касаясь его тёплой кожи, снова замирает, забывая, что он хотел сделать. — Зачем я здесь? — омега дрожит сильнее от прикосновения пальцев, опускает глаза, щёки полыхают, он боится пошевелиться, аромат коньяка сводит его с ума, он вообще ничего не соображает. — Это мы тоже обсудим позже. — Чонгук резким движение разрезает толстую верёвку, что туго стягивала руки омеги и тот шумно выдыхая, отстраняется от Энигмы, опустив голову, потирая ноющие запястья. Гук не в силах отвести от него взгляд. Длинные ресницы подрагивают, пока мальчишка трёт руки, волнистая прядь белых, пушистых волос упала на глаза и Чон, не задумываясь, что делает, протягивает руку, чтобы поправить локон, убирая его за ухо мальчишки. Тот так крупно вздрагивает от прикосновения и шарахается в сторону. — Не трогайте меня, пожалуйста, не надо. — в глазах капельки слёз, а сам дышит через рот, приоткрыв свои пухлые, мягкие губы. Чонгук теряет связь с реальностью в этот момент, сердце стучит отбойным молотком, в ушах звенит от сердечных ударов, он не шевелится, застыл статуей, не сводя с мальчишки чёрных, как омут, глаз. — Кто вы и что вам от меня нужно? — омега фырчит, смаргивая слёзы, и изо всех сил храбрится, пыхтит, раздувая ноздри. — Я вас не боюсь, ясно. Чонгук неожиданно для себя вдруг улыбается от умиления и снова забывает дышать. Омега прекрасен, словно сошёл с Олимпа, такой богической красоты, его глаза горят магическими звёздами, в них затерялась целая вселенная, такие выразительные, большие, словно бездонные. Гук встряхивает головой, приходя в себя. Это наваждение какое-то, он рядом с этим мальчишкой теряется, как школьник, а ведь тот сам ещё юный и несмышлёный. — Я повторюсь, Тэхён, — Чон говорит уже более громко и настойчивее, — я не причиню тебе вреда и никто здесь тебя и пальцем не тронет. Но пока ты побудешь здесь. И точка. Я провожу тебя в удобную, светлую и тёплую комнату, ты поужинаешь. А уже потом мы поговорим. Бежать даже не пытайся, это бессмысленно, мы очень далеко от города и вокруг только лес. — Я могу позвонить папе? — мальчишка смотрит и слушает внимательно, не отводя прямого взгляда от Энигмы, но губы подрагивают в переживании. — Пока нет, но мы это обсудим. Позже. Чон ощущает такую тяжесть на сердце, когда его пронзила пугающая мысль, что он действительно не знает, что делать дальше. Отпустить истинного омегу он не может. И это уже не потому, что он сын министра........