safe and sound

Солнечное зимнее утро. На небе ни облачка, будто сейчас лето, ветра тоже нет, зато повсюду лежит белый-белый снег, посверкивая своими кристалликами. Он приятно хрустит под ногами, такой чистый-чистый. Парки уже очищены, за что можно поблагодарить не поленившихся встать в такое раннее время дворников, машин тоже ездит мало, вокруг тишина - красота! Кажется, что лучше погоды для 5 января и не найти. На улице холодно, -16 градусов как никак, но никого это не пугает. Люди снуют и там и сям, пускай сейчас и выходные, милые парочки и компании друзей гуляют, играют в снежки, бегают туда-сюда, даже маленькие дети уже не спят, а во всю скачут по замёрзшим горкам. Даже мелюзга не спит, а вот Макс, видимо, спит. - Ну возьми ты, блядь, трубку, а. - Миша тихо ругался, стоя посреди белоснежного парка, окутанного лёгким морозом и солнечными лучами. - Ну где он? Договорились же встретиться в 9 утра у входа.. Но у входа сейчас никто не стоял. Миша уже довольно таки далеко отошёл от него, но яркая вывеска все ещё попадала в его поле зрения. Благо, видел Миша все ещё прекрасно - на дальних расстояниях тоже. Если бы Макс там появился, он бы точно узнал его в этих клетчатых красных зимних штанах, которые вообще-то должны были носиться дома, чёрном худи, всегда расстёгнутой курткой, хотя на улице отнюдь не тепло, и, конечно же, чёрными, как уголь, чаще всего взъерошенными волосами, торчащими в разные стороны. Шапку Максим не носил никогда(и за то Миша не в праве его ругать, ведь сам сейчас стоит без неё), разве что новогоднюю, но надел ли бы он ее на прогулку? Хотя Мишу сейчас это не особо интересовало, самое главное, чтобы он оделся на прогулку в целом. И вот повезёт же ему, если он встретит Кабе уже собранным, потому что второй вот-вот сдвинется с места и пойдёт по направлению к дому Максима. Парк был недалеко от домов обоих, квартала три всего, а вот дома вообще стояли друг напротив друга. Миша сразу думал, что удобнее было бы просто зайти сначала за Максом, а потом уже вместе пойти в парк, но Кай убедил его, что он сам в силах собраться и дойти дотуда, а там уже пойти гулять вместе. Однако чем больше Миша стоял на месте, тем больше он начинал убеждаться в том, что Макс безответственное чмо. Безусловно, он может быть ответственным, но сейчас не хотел совершенно. Неужели Миша для него совсем неважен? - Але. - даже без громкого запоминающегося смеха было понятно, что Макс в приподнятом настроении. А вот по отсутствию шума возле него стало понятно, что он ещё дома. - Че звонишь? - Ты угараешь блять? Мы договорились встретиться в 9, я уже полчаса тут жопу морожу и тебе наяриваю, чтобы ты нахуй мне сказал че я звоню? - Ну я… - Макс хотел что-то сказать, но был грубо перебит ругающимся Мишей, так что стал просто хихикать. - Да ты блять ахуел, 9:34. ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ, СЛЫШИШЬ? ЕЩЁ ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ И Я ИДУ УБИВАТЬ, МАКС, ТЫ ПОНЯЛ? - Ахахаха всё-всё, не переживай, я уже выхожу. Жди, уебище. - Он посмеялся и повесил трубку. Вот же чмошник. - Жди… Заждался уже блять. Ну хоть трубку взял.. - У Миши даже немного отлегло. Все же он очень переживал, что Максим может не прийти. Сегодня вот такой день. День, когда Миша решил, что им пора все обговорить, все чувства, вообще их отношения. Кусакабе ещё не знал, взаимно ли это, с одной стороны или с двух, но считал своим долгом побеседовать об этом, ведь терпеть он больше не мог. И в какой момент он полюбил этого алкаша, а главное - за что? Да зачем ему вообще такое чудо на голову свалилось - об этом Миша думал постоянно, но в глубине души любил, всегда любил. Даже когда он заваливался в квартиру глубокой ночью пьяным в хламину, когда Макс со всеми ругался и говорил, что хочет умереть, да даже когда он не объявлялся по месяцу, заставляя всех переживать за него и даже за его жизнь - любил, любил не переставая. Готов был поддержать, согреть, помочь, выслушать - все, что только Макс попросит. Что радовало ещё больше - он почти всегда получал это взамен. Пускай у Кая был довольно-таки тяжелый характер, но своих друзей он никогда не бросал. Всех, кто состоял в их компании, кто ездил с ними в туры во время концертов Рейза и остальных - все они были ему безумно дороги, каждый. И Кусакабе был совсем не исключением. Но понятно, что последнее время ему хотелось большего - не просто внимания со стороны Макса, а настоящей любви. Он будто восьмиклассница - влюбился в мальчика, теперь бегает за ним, места себе не находит, когда тот не отвечает или игнорит, рассказывает обо всем своему другу - Меридею. Вообще-то именно Никита натолкнул Мишу на то, что неплохо бы уже признаться, обсудить все это. Миша бы рассказал и всем из компании, ведь любого из них любил не меньше Энгеля, но вот боялся. Набухаются и расскажут, или угарать будут. Вот поговорит с Максом и расскажет им - тогда хоть не страшно будет. Кстати, про Меридея. Неплохо бы ему написать. kusakabe добрррр Макс такая скотина Мы уже полчаса как гулять должны Какого хуя я его жду тут стою 9:41 mary_day Да ты лох ебаный Доброе Ты с ним поговорить всё-таки решил? 9:43 kusakabe Да Я домои хочу пиздец 9:43 mary_day Да лан тебе Зато наконец-то перестанешь ныть как ты его любишь и хочешь обнять поцеловать Не ссыкуй 9:44 kusakabe Да мне страшно пиздец А вдруг он откажет( Ой бляи идёт Я его ща В сугроб Окуну) Тварину 9:46 mary_day В рот выебать не забудь Удачи) 9:47 Закрыв телеграмм и отложив телефон в карман, Миша уставился на бегущего к нему Макса. Каким образом второй разглядел Мишу в глубине парка непонятно, но так, впрочем, даже лучше. При виде его все внутри затрепетало, радостно защебетало, словно Миша пропитался своей любовью, но за себя Кабе точно должен был отомстить. Всё-таки как хорошо, что Миша отошёл подальше в парк: теперь у него было достаточно времени, чтобы налепить уйму снежков, а потом закидать ими пришедшего Кая. О, какая будет месть! Промазать ни в коем случае нельзя: невозможно уйти с позором и без удавшейся кармы. В крайнем случае, разумеется, всегда можно просто надавать по шее, но это уже крайние меры. В итоге Миша сделал 7 снежков, считается это за уйму или нет, но в руках все еле получалось удержать. Макс, издалека заметив, что его уже заприметили как мишень для своих снежных шариков, медленно перешёл на шаг, а после уже попытался и вовсе обойти Мишу. Правда, не вышло: тут уже Кусакабе сам побежал к нему, попутно стреляя, как ебаная артиллерия. Руки у него сейчас напоминали больше парусамельницы: по крайней мере, крутились очень похоже, прямо как в этих нарисованных современных и абсолютно нереалистичных мультиках. И ведь попал: снежки прилетели Максу и в голову, и в капюшон, и в его любимые красные штаны, и в худи, и даже на ботинки. В паре метрах от теперь уже отряхивающегося Кая победно засмеялись, так что и Макс не смог сдержать улыбки. - Ну ты ебанутый, вылизывать будешь теперь. - Макс посмеялся и стал отряхивать волосы, с чем Кусакабе любезно решил ему помочь. - Привет, Кусобака. - Я с тобой даже здороваться не буду. Я вообще мог бы сейчас спать, а вот к тебе пришел, а ты блять… - Ой ой ой, ну ты прям разнылся из-за этого. Я так-то и думал, что ты как всегда домой в итоге уйдёшь ко мне или к себе. - Макс с явным чувством вины посмотрел Мише в глаза. Н-да, логика у кого-то хромает, но ничего страшного, уж это ему Кусакабе вправит, кулаками или своим бесконечным нытьём, но вправит точно. - Ладно, на этот раз я тебя, так уж и быть, прощаю. - царским голосом сказал Миша, будто делает такое одолжение. Ребята посмеялись и пошли вперёд, уже через секунду забыв об этой ситуации.

***

Темы сменяли друг друга, пауки даже не замечали. Они гуляли уже, наверное, часов 6, но их все устраивало. Людей, конечно, после обеда немного прибавилось, но в целом двоих друзей это ни капли не смущало. Если в 10 утра они шли только по парку, фотографируя деревья и друг дружку за одно, то теперь уже были в каком-то парке аттракционов, который находился где-то в другом районе города. Пока что их не особо волнует собственное местонахождение, да и потом вряд ли будет волновать. Интернет есть, не совсем уж бомжи, дойдут до дома по 2ГИС, а на худой конец можно и такси вызвать. Впрочем, это все сейчас неважно: тут вокруг столько всего, на чем хотелось бы прокатиться, что домой возвращаться все равно не хочется! Словно в детство возвратились, вот честно. Макс сам уже как ребёнок прыгал повсюду, на любую горку указывает и за собой тянет, вдвоём ведь интереснее, а одному кататься и не хочется. Так и обкатали, наверное, весь парк: Джуза только укажет в ту сторону и оба уже идут. Побывали даже на камикадзе: Суккакабе, правда, потом хотел убить Сузую за такое небрежное отношение к его хлипким нервишкам. Ныть, правда, пока что не стал: за сегодня успеет ещё точно. А пока что можно просто понаслаждаться красивыми видами, незабываемыми ощущениями и самое главное - компанией любимого человека, пускай он об этом и не знает. Время летело, день проходил, скоро Макс все равно устанет и они пойдут по домам. Миша все шёл, шёл, думал и думал, но никак не мог решиться заговорить. Благо, Кай не молчал: рассказывал какую-то историю про Максута и кого-то ещё, так что гнетущей тишины между ними не было. Обычно Миша слушал с удовольствием любые его рассказы, даже самые дебильные мысли, всегда рассуждал вместе с ним, но сейчас не мог сосредоточиться. Чем дальше они заходили, тем больше он волновался за ответ Макса. А что он будет делать, если это все невзаимно? Макс расскажет это на публику или оставит при себе, но перестанет общаться? Да и стоит ли вообще? Миша ведь столько дней терпел, месяцами боялся заговорить о столь важной теме, что сейчас даже думать страшно и уже невозможно ни на чем больше зацикливаться. - Слушай, мне поговорить с тобой нужно. Очень. - Как-то неожиданно даже для самого себя сказал Кабе. Он хотел завести разговор где-то в более красивом месте в более романтичный момент, но почему-то сказал это спонтанно и вот так в лоб, ещё и Макса перебил. Наверное, он просто перестаёт себя контролировать уже от нервов, а коленки бьет такая сильная дрожь! Оставалось только надеяться, что этого не видят все остальные, ведь иначе Миша был бы обречён на позор. Никогда бы он не подумал, что может настолько сильно чего-то бояться, а тем более - обычного(или нет) разговора. Если бы можно было, он бы непременно сейчас провалился под землю, даже не пытаясь закончить свою мысль, и просто не объяснять ничего, но теперь, понятное дело, не отвертишься, Макс допрашивать будет. Кабе даже немного погрустнел, что, конечно же, не осталось незамеченным. - Эй, что-то случилось? Выкладывай давай. - Да, случилось. Пойдём пройдёмся.. - даже не дожидаясь ответа Миша как танк попер вперёд, причём очень быстро. Чтобы его догнать, немного запоздавшему с реакцией Максу пришлось бегом бежать. Снег валил так, что оба стряхивали огромные хлопья с лица, но на небе все равно было ясно и безоблачно. Само солнце словно хотело, чтобы эти двое наконец признались друг другу, наблюдало за всей картины и лучами пыталось отгородить их от снега, людей, да всего этого мира, оставить вдвоём. - Да что случилось то? Такая вроде погода хорошая, ну… - Макс успокаивающе погладил Мишу по волосам, до которых, правда, еле дотянулся. - Погода хорошая. И поговорить нужно о хорошем. Только вот не знаю, хорошо ли это для тебя или нет. - Миша замялся. От осознания того, как неловко будут звучать его слова, он сам немного скривился и совсем поник. Нет, он не может решиться говорить такое. Или всё-таки может? - Ну так дерзай, а там посмотрим. - Макс с полным доверием заглянул в глаза Мише, выискивая в них такие же эмоции. Кабе снова замялся, а от близости их лиц щеки медленно, но заметно стали наливаться свинцом, что убивало Мишу ещё больше. В конце концов он прервал зрительный и тактильный контакт, отойдя в сторону. Разговор, как и планировалось, будет коротким, но морально и физически очень тяжелым. Ну вот и как люди это ежедневно говорят? - Ладно. Вообщем… я не знаю как это говорят и даже не подумал об этом.. - Миша резко остановился, заставляя практически врезаться в себя Макса. - Я…..я влюбился как девочка малолетняя. Вот прямо сильно. - Речь начинала сбиваться, Кабе сильно заикался и все высматривал эмоции на лице Кая. Тот сначала постоял с абсолютно непонятливым видом, переваривая информацию, потом поледенел, после с удивлением посмотрев на Мишу. Ничего кроме грусти и шока в чужих глазах разглядеть было нельзя, и он задал только один вопрос. - В кого? Миша промолчал. Вглядывался в эти бездонные глаза, в его реакцию. В душе будто начинала образовываться огромная дыра: минута, и от Миши не останется совсем ничего. Он будет пустым местом, если вообще будет. Эта дыра, которая его поглотит, в которой он сам пропадёт навсегда. А ведь правда, что будет наполнять Мишу, если сейчас ему откажут? Вот-вот он скажет решающие слова может даже для всей его жизни, и что тогда? Огромная дыра разрастется и Миша совсем-совсем исчезнет? В любом случае даже этот вариант из-за стыда и всей глупости ситуации не казался таким страшным, хотя сердце замирало, понимая, что скорее всего сейчас увидит смешное выражение на лице Максима, а после будет разбито вдребезги, на тысячи осколков, и никто их не соберёт. Никогда. Даже Миша. - В тебя. - Не выдержал. В глазах брызнули слёзы, сердце, судя по ощущениям, сделало тройное сальто, казалось даже все люди вокруг затихли и наблюдали за этой картиной. Миша развернулся, чтобы снова уйти вперёд, а ещё лучше убежать, убежать и никогда больше не выходить в свет, чтобы никто о нем и его словах не вспомнил, и он бы умер вот так, после, наверное, самых постыдных в его жизни слов. Кабе подался вперёд, медленно уходя от любви всей своей жизни. Та грусть в его глазах от Мишиных речей, а какая грусть сейчас, наверное, заметна в глазах у самого Миши? Макс так и остался стоять позади? Неужели он правда не остановит Мишу больше никогда, просто посмотрит ему вслед и уйдёт с тем фактом, что кто-то может любить его вот так, до дрожи, до заикания, до сбивчивой речи и покраснения везде, где только можно.. Миша ему не нужен? Эти слова били больше любой биты. Голова уже начинала трещать, хотелось подойти к ближайшему фонарному столбу и раздолбать его, а заодно и свои руки, и голову, и вообще все. Все равно ему это все вряд ли уже пригодится: смысл? Ради чего он будет жить? Весь последний год он жил только надеждой на согласие, так терпел, высматривал какие-то знаки внимания от Макса, промыл все мозги Никите, и что теперь? В груди все сдавило от боли, стало тяжело дышать, но теперь уже не страшно. Если Макс сейчас не возвратит его на место или не напишет потом куда-то, хоть на почту, то Мише и правда не за чем жить. Он не сможет так жить. Это чувство раздробленности съест его ещё быстрее, чем осознание своей… - СТОЙ! МИШАААНЬ! ДА КУСАКАБЕ БЛЯТЬ! - Даже разворачиваться страшно, но уже не так, ведь голос, что кричал эти слова был родным, своим. Развернувшись, Миша застал бегущего к нему со всех ног Макса, растаскивающего всех людей у себя на пути, прямо как с утра, только теперь уже все было по-другому. Теперь он с каждой секундой теряет надежду на светлое будущее и здоровые отношения, в целом на эту жизнь… Он подбежал, остановился возле Миши, поначалу немного согнулся, пытаясь отдышаться, хоть то и не получалось. Он сам был на взводе, сам нервничал, это было видно, ещё и легкие заядлого курильщика так сейчас мешали. Он посмотрел в глаза Кусакабе все так же шокировано, но уже без тонны грусти. Он резко взялся за Мишины плечи, с силой разворачивая того, а после втянул в свои объятия. Внутри Кусакабе все перевернулось, в прямом смысле стало с ног на голову. В груди защемило, но уже не от грусти или безнадежности, а от радости, безумной радости. Это то самое ощущение, определенно. Когда сердце словно сжимается, прямо как руки этого человека на плечах Миши, когда наконец чувствуешь спокойствие и умиротворение, коих никогда не чувствовал. Миша крепко обнимает Макса в ответ, уже готовый его расцеловать, заобнимать, да все, что угодно. Ему не отказали, не отвергли, не посмеялись и не посмотрели как на дурака - остановили и обняли. Значит, все уже не так плохо? Дыра, кажется, начинала затягиваться, а на смену ей приходила безграничная нежность. - Я тебя люблю, Миш. - это сказано было в плечо так тихо, но Миша услышал. В глубине души он ликовал, не позволяя себе запрыгать в обнимку с Максом прямо тут, на улице, хотя впору было именно так сделать. Он уже не верил своим ушам: неужели это взаимно? - Что? - Вопрос скорее риторический. Миша растерянно, но радостно заглянул в теперь уже веселые и игривые глаза Макса. Свобода. Это свобода. Они оба прекрасно знают, что Кай уже согласился получать любовь от Миши и отдавать свою в том же количестве. Эти слова, все их действия сейчас развязывали обоим руки. Больше не нужно сдерживаться, можно целовать сколько влезет, обниматься, да даже жить вместе! Это же абсолютно другой уровень, другая жизнь. - Я-те-бя-лю-б-лю. - Чуть ли не по буквам и громко, так весело обьявил Макс, что на него стали оборачиваться прохожие. Но ему плевать: пускай не лезут в чужие трусы, это же его дело, да и эти люди, скорее всего, забудут об этих словах уже через пару секунд. А вот Миша никогда не забудет ни этих слов, ни безмерного счастья от их осознания, ни одной секунды с этого дня. С этого момента Макс его парень, и неважно, нарекал он себя таковым или нет, эти слова - согласие на все, о чем Миша мог только мечтать буквально весь прежний год и даже полчаса назад. Он бы так и стоял дальше, хоть всю жизнь, главное в обнимку с любимым человеком, с этим чувством радости и пением в груди, лишь бы никогда больше не ощутить той грусти и безнадёжия. - Мишань. - Макс ласково посмотрел в глаза Миши, выражающие столько любви и восторга, сколько Кай, наверно, и за все годы своей жизни не выразил, исключая, конечно же, сегодняшний день. - Пойдём. Мы же всё-таки погулять вышли. Медленно он потянул Мишу за рукав куртки, а тот доверчиво пошёл за ним. Отныне он всегда будет идти за ним с безмерным доверием, ведь это его человек. Макс вытаскивал его из радостных мыслей, сам ещё до конца не осознавая всей этой ситуации. Это все. Но это все не конец чего-то, а новое начало. То, после чего они никогда не будут относиться друг к другу как раньше, это полностью изменит их жизнь, но разве это плохо?Ещё несколько минут они обдумывали все происходящее сейчас, раньше, моменты друг с другом, пока Миша не завёл разговор снова. Это было уже что-то будничное и обыденное, но этот день теперь никогда не станет обычным, ведь теперь все по-другому.