Кот Кота

Я начал жизнь в трущобах городских И добрых слов я не слыхал.(с) Генералы песчаных карьеров)) А кот пришёл, мой кот пришёл назад,<...> Он вернулся, гад, такая вот досада, брат.(c) Кот пришёл назад Последнее насилие нового кота подействовало на Ньона тяжело. Немного придя в себя, он, спешно накидав в рюкзак бутылок и самокруток, сбежал. На родине, спасаясь от одиночества, он любил ходить в заброшенные, разграбленные дома, которых все боялись, считая, что там жили бродяги и прочая нечисть. Изрядно выпив, Ньон вспоминал про такие дома, отправлялся к ним, и пробирался внутрь через разбитые окна или наскоро заколоченные двери. Однажды в таком месте его крепко двинули бутылкой по голове и забрали три рубля денег, но привычка все равно осталась. Теперь кот вспомнил про свое давнее увлечение. Еще в пути, только сбежав, Ньон открыл первую бутылку алкоголя. Вскоре время для него стало темным мешком, огромные куски дней и ночей перематывались, исчезая в неизвестность, когда он снова обнаруживал себя в очередной развалюхе. Один раз его, пьяного, сбила машина и он долго лежал на обочине в глубочайшем шоке, тяжело дыша от боли и постоянно проваливаясь в беспамятство. Кот смотрел в серое небо и беззвучно молился, едва шевеля запекшимися от крови губами. Он не погиб, у Ньона вообще были сомнения в том, что он может умереть в общечеловеческом смысле этого слова. Долгое нахождение возле хозяина сильно изменило его природу. Когда его состояние улучшилось, Ньон уполз подальше от дороги, опасаясь, что кто-нибудь из проезжающих водителей заметит его и решит помочь. К этому моменту у него все еще была отбита почка и в нескольких местах порван кишечник. Ничего, до свадьбы заживет, подумал кот, и, мысленно усмехнувшись, поволочился к знакомой заброшке. Бедные его израненные внутренности, они не заслужили этого путешествия через камни и кочки. Но самым грустным было то, что при столкновении с машиной у него разбилось две бутылки со спиртным. Если начинался дождь, он пил из луж: вода хорошо ускоряла его восстановление. Водка, впрочем, еще лучше. Поправившись через несколько дней, он вышел на охоту за чужими овощами: ему очень хотелось есть. Воруя по ночам фермерские тыквы, он клятвенно обещал себе потом, когда у него будут деньги, возместить весь нанесенный ущерб, но в глубине души знал, что не сделает этого. У него никогда не было денег и едва ли они появятся теперь. Во время одной из таких вылазок, он увидел объявление о своей пропаже. Объявление было написано рукой хозяина. Ньон аккуратно отклеил его и убрал в рюкзак. В скором времени у него собралась целая коллекция таких объявлений. По ночам он доставал их, бережно разглаживал грязными пальцами, рассматривал и плакал. Простите, господин Лютер! Простите, что так трусливо сбежал и бросил Вас! Мне так жаль, мне так стыдно!.. Я подвел Вас и теперь я причиняю Вам боль, столько боли. И хлопоты. От меня вечно одни проблемы. Ньон представлял, как его хозяин по вечерам пишет на сероватых листах: "Пропал коточел. Кличка "Ньон". Масть белая. Был одет в желтый костюмчик. Прошу вернуть за вознаграждение и черничные блинчики.", а потом, вне зависимости от погоды, бродит, расклеивая их, и сердце кота разрывалось от тоски. Но зачем, зачем Господин взял в семью этого злобного нового зверя? Затем, что он, Ньон, не справлялся со своими кошачьими обязанностями, разве не очевидно? Эти мысли заставляли его сворачиваться в клубок на каменном полу и тихо плакать с новой силой. Иногда он пытался мастурбировать, но все было безрезультатно, его тело оставалось равнодушным и мягким, точно воск. Так Ньон и таскался из угла в угол на протяжении дней восьми. А потом у него кончились стимуляторы. Ни алкоголя, ни травки. Ужасно, мучительно хотелось есть, хотелось помыться. А еще он очень соскучился по господину Лютеру. Несмотря на весь страх перед новым котом, стыд и чувство вины, Ньон все-таки вернулся домой. Хозяин встретил его тепло. Лютер крепко обнял его, и, хотя Ньон был весь в грязи и засохшей крови, прижал к себе. Кот уткнулся господину в основание шеи и глубоко вдохнул его родной, любимый запах: - Мау, сэр, мау. Мау, мау, мау!.. - у него начался приступ компульсивного вокализирования, это была реакция на пережитый стресс - Мау, мастер, мау, мау, мау... - неконтролируемое мяуканье, чем-то походящее на икоту, понемногу начинало усиливаться и звучать все надрывнее. Кот рисковал потерять над собой контроль. Лютер успокаивающе положил длиннопалую ладонь коту на затылок: - Все так, Но-но, все так. Мяу-мяу, ты, разумеется, прав. - его голос звучал глубоко и ровно - Ты дома, все позади. Ты в безопасности. Ньона затрясло. Он прекрасно знал, что хозяин ошибается, но сказать об этом не смел. Особенно теперь, когда все зашло так далеко. А что, если господин, узнав обо всем, выгонит его за дверь, встав на сторону Ньена? Все это так стыдно, так неправильно, нет, нет, нельзя рассказывать... Ньон прижался к своему покровителю всем телом. Лютер легко поднял похудевшего за эти дни кота на руки. Хозяин отнес питомца в кресло, где укутал мягким пледом и налил чашку теплого молока. Забота и нежность хозяина успокоили кота, вскоре он крепко уснул. Во сне его ушки, мех на которых слипся от сырости, беспокойно подрагивали. Новость о том, что русский вернулся, быстро облетела Дом. Ньена это событие взбудоражило. В те дни, что его сосед отсутствовал, он мало спал и много злился. В нем постоянно росло сосущее раздражение. Абсолютно на все. Любая мелочь напрягала и нервировала его. Глазастые куклы Рэндалла, оживающая еда, заканчивающиеся сигареты... Не зная, чем себя занять и куда приложить, он весь измаялся. Один раз ему даже пришлось залезть в мусорный мешок, чтобы разорить его и наесться старых рыбных косточек, а в другой раз он прыгнул на занавески и повис на них. Но все это было не то. Какой-то суррогат настоящих развлечений, пресный, безвкусный эрзац. ...и вот теперь все наконец-то встало на свои места. Ньен незаметно следил за спящим русским беглецом и выгадывал нужный момент. Скоро, совсем скоро... Через несколько часов белый кот проснулся. Он осмотрелся и поежился, а потом медленно поднялся и поплелся в сторону ванной комнаты, чтобы помыться: впервые за долгий срок. К закрывшейся двери ванной неслышно подошел Ньен и принялся ждать. Ждать он умел хорошо, это было в его кошачьей природе. Охотник был в засаде, только засада в этот раз была не на грызуна, а на представителя его же вида. В кармане у кота лежало несколько презервативов: он не знал, где Ньона носило эти дни и не хотел потом страдать от противного зуда или еще чего. Шум воды должен был подействовать успокаивающе, но почему-то этого не случилось. Находясь в состоянии нервного ожидания, Ньен тихо постукивал кончиками пальцев по стене. Чтобы как-то сосредоточиться, он не придумал ничего лучше, чем с силой провести когтями по обоям. Сначала левая рука, потом правая. На цветочном узоре осталось восемь параллельных полос. Красиво. И наглядно: все здесь принадлежит Ньену. Главный Кот. Стало лучше, но не идеально. Зрачки у него были расширены, а сердце билось необоснованно часто. Как себе помочь? Немного подумав, кот изящно потянулся, после чего потерся виском и основанием черного уха, о дверной косяк. Помечено. Пока Ньен был занят уходом за территорией, шум воды за стенкой прекратился, осталось лишь легкое шуршание. Охотник замер, готовясь действовать. Дверь немного приоткрылась, в образовавшейся щели показался Ньон, завернутый в полотенце. В руках он держал грязную одежду. Одним ловким движением Ньен легко затолкал сородича обратно в ванную комнату и закрыл щеколду изнури. От неожиданности белый кот выронил испачканные вещи, они упали на мокрый кафель унылой мятой кучей. Испуганно глядя на своего соседа, Ньон сделал шаг назад, словно ему было куда здесь спрятаться. Уши прижались и как-то пугливо разъехались. Пальцы так сильно сжимали края полотенца, что казалось, окаменели. Ньен заложил руки в карманы, склонил голову к плечу и беззвучно приблизился: - Давно не виделись. - на его губах играла спокойная ледяная улыбка. Дружелюбия в ней не было, напротив, она таила в себе опасность. Ньон попытался отступить еще дальше, но уперся в бортик ванны. Бежать некуда. Его круглые глаза, что от страха стали еще больше, нервно ощупывали комнату в алогичных поисках выхода. Тщетно. Дверь перегородил противник. Ньон побледнел настолько, что по цвету кожи почти сравнялся с кипенно-белым полотенцем, укрывавшим его тело. Губы шевельнулись, но слов не последовало. Кот попробовал еще раз, теперь получилось удачнее, хотя и очень тихо: - Хелп... - кого именно он звал на помощь, было не совсем ясно. Учитывая слабость его голоса, на помощь прийти могли только призраки и тараканы - Ноу, плиз... - подбородок кота чуть дернулся, все тело съёжилось и начало мелко дрожать - Господи, нет только не снова... - Ньон боялся не столько боли, с ней у него были своеобразные отношения, сколько грубости и унижения, которыми сопровождались действия Ньена. Тонкая душа русского не выносила агрессии и злости, это пугало его. Внезапная многословность Ньона, дрожь и лихорадочно бегающий взгляд, удивили Ньена. Обычно его жертва проявляла больше покорности, а тут вдруг "хелп". Этого не хватало. Может быть, дело в том, что русский трезв? Это было неуместно. Если белый кот сейчас впадет в истерику и начнет шуметь, сбегутся домочадцы и все веселье будет испорчено. Ньен чувствовал, как в нем закипает злость. Силой воли он заставил себя мысленно досчитать от десяти до одного и несколько раз глубоко выдохнуть. Нужно было успокоиться, чтобы не врезать, как следует, этому сумасшедшему. Кажется, его нежная игрушка сломалась. Ничего, все поправимо: - Тихо. Тшшшш. - он подошел ближе и плавно положил ладони поверх напряженных пальцев сородича - Все в порядке. - кот заставил свой голос звучать ровнее и даже добавил в него немного теплоты, после чего уверенно развел руки Ньона в стороны, заставляя того убрать полотенце. Русский смотрел на него с непередаваемой болью: он чувствовал себя невероятно уязвимым и жалким, Ньон был на грани паники. - Не бойся. Сейчас - не бойся. - Ньен нахмурился и сел на бортик ванны, заставляя белого кота стоять рядом. Теперь, когда крысолов сидел, его лицо находилось на уровне талии партнера. Белый кот до боли закусил губу, кажется, он готовился к тому, что крысолов сейчас что-нибудь ему отрежет или оторвет. Ньен тяжело выдохнул и взял лосьон для тела. На самом деле, ему не особо хотелось заниматься кем-либо, кроме себя, но Ньену было нужно успокоить этого неврастеника, чтобы вернуть полный контроль над ситуацией. Ньен медленно провел подушечками пальцев от солнечного сплетения Ньона к низу его живота и мягко погладил полоску из светлой шерстки, что начиналась под пупком. Он еще ни разу не видел русского без одежды. Пожалуй, увиденное ему понравилось. Пожалуй, он даже не против эту белую шерстку поцеловать, хотя и не сегодня, сегодня есть дела поважнее. Смазав руки, Ньен аккуратно положил ладонь между ягодиц Ньона, тот, опасаясь жестокости, был напряжен. Средний палец деликатно прошелся по кругу, чуть массируя зажатые от страха мышцы входа. Скользкое движение и палец уже внутри. Ньен хорошо помнил, как нежно отзывался его любовник на ненавязчивые ласки простаты, поэтому решил прибегнуть именно к ним. Он без труда нашел маленький плотный комочек нервов внутри Ньона и бережно потер его. Ньон громко втянул влажный воздух ванной через плотно сжатые зубы. Смотри-ка, работает. Свободная рука Ньена скользила по шелковому телу русского: от серебристых завитков на лобке к кончику члена. Он работал уверенно и старался не спешить, Ньен давно понял, что его любовник не страстный, но чувственный. Ньон крепко зажмурился и оперся руками о плечи нового кота, он чувствовал, как к паху приливает кровь, он ощущал обещание эрекции: настоящей, крепкой. Ньен добавил внутрь еще один палец, затем еще, он намеренно усиливал воздействие, его терпение заканчивалось: - А теперь тебе пора возвращаться к своим обязанностям. - кот-крысолов плавно отдалился и поднялся на ноги. Ньон поднял на него огромные, затуманенные удовольствием, глаза, и кивнул. Ньен так умело его завел, что страх отупил. Белый кот медленно, будто двигаясь под водой, развернулся к партнеру спиной, прижимаясь грудью и ладонями к прохладной плитке на стене. Ньен торопливо надел презерватив и начал вводить член в русского кота. Ньон, ожидая боли, сжался, на него накатила тревога. Однако, боли не последовало, сказалась подготовка, Ньен легко вошел внутрь и громко, протяжно замурлыкал от окутавшей его трепещущей влаги: - Мррр!.. Мой белый котенок, мой нежный мальчик!.. - он соскучился по этому красивому сливочному телу, он соскучился по тому удовольствию что, оно дарило, наконец-то можно по-хорошему сбросить напряжение... - Зачем же ты сбежал от меня?.. Зачем ты сбежал, Ньон? Зачем сбежал, отвечай мне! Зачем ты свалил, маленькая ты дрянь?.. - голос Ньена стремительно переходил от нежности к злой угрозе. По мере того как движения его бедер ускорялись, в интонации проступила настоящая агрессии - Где тебя носило, сучий ты сын? Ньон, встревоженный этими переменами молчал: он не справлялся с накатывающими эмоциями. Он был так возбужден... И это сладкое, такое правильное, чувство наполненности чужим телом... Ньону очень хотелось дотронуться до своего члена, что изнывал без ласки, но он боялся еще сильнее разозлить этим Ньена. А еще кот невыносимо стеснялся. Постепенно, все сильнее вовлекаясь в процесс, он начал быстрее и легче двигаться на любовнике, испытывая на каждом толчке острый укол удовольствия. Движения Ньена становились все отрывистее и короче: - ...не смей больше... от меня сбегать!.. Не смей!.. - последний приказ перешел в низкий, полный чувства, стон, тело кота мощно содрогалось в опустошающем оргазме. Чуть позже Ньен вымыл руки, и, выбросив презерватив в унитаз, вышел за дверь. Ньон все так же стоял, опираясь одной ладонью о стену. Ему хотелось попросить Ньена остаться, и если не продолжить ласки, то хотя бы побыть рядом, не оставлять его в одиночестве, но белый кот не сделал этого. Он лишь молча провел горячим языком по пересохшим губам. Ньон считал, что его сородич принадлежит к той категории мужчин, что достигнув оргазма поворачиваются к партнеру спиной и тут же засыпают. Может быть, он шибался, но пока Ньен не давал поводов думать иначе. Меж тем, возбуждение, так ловко вызванное Ньеном, никуда не делось. Коту хотелось вновь испытать великолепное, упоительное чувство заполненности другим существом. Сделать это не представлялось возможным: ничто не могло сравниться с человеческим теплом, а источник этого чудесного тепла так равнодушно его бросил. Ньон аккуратно погладил себя подушечками пальцев, нежно сжал отвердевшую головку члена. Обычно в такие моменты он вел себя тихо, но тут не выдержал и вымученно застонал. Совсем скоро его накрыло: сдавленно подвывая, он кончил себе на живот, прямо на серебристую дорожку волос, которая так понравилась Ньену. Обессилев, он медленно опустился на колени и сгорбился, тяжело дыша. Вероятно, теперь ему стоит помыться еще раз.