***
Вернувшись в морг, Антонова всë-таки не смогла себя сдерживать, и слезинки скатились по её щекам. "Ну и зачем я это сделала? Меня же по большому счëту всё устраивало. А теперь... Теперь я не знаю, что будет дальше..." — думала женщина. Её потряхивало, а на сердце скребли кошки. — Валь, ты тут? — В помещение вошла Амелина. Увидев коллегу в таком состоянии, Оксана подошла ближе. — Валь, что случилось? Почему ты плачешь? Антонова взглянула на девушку, но сразу же отвернулась и, вытирая слëзы, торопливо сказала: — Нет, всё в порядке. — Когда всё в порядке, не плачут, — заметила старший лейтенант и, положив руку на плечо патологоанатома, добавила: — Валь, ты можешь мне доверять. Я очень хочу тебе помочь. Что случилось? — Да тут никто не поможет... — Снова слëзы. — Я люблю её, но безответно. Она ясно дала понять, что мы только подруги. Я где-то в глубине души была готова к такому исходу, но всё равно больно... — Валя замолчала и с надеждой посмотрела на девушку. — Оксан, что мне делать? Амелина не стала спрашивать, о ком говорит коллега. Зачем, если и так всё ясно? Слишком уж явным было напряжение, периодически возникающее между Галиной Николаевной и Валей. И взгляды, которые Антонова бросала на Рогозину, тоже всё выдавали. — Знаешь, отказ — это ещё не конец света, — ответила девушка обнимая патологоанатома за плечи. — Просто нужно принять это. По крайней мере вы всё ещё друзья, не так ли? Просто будь рядом с ней. Я уверена, что всё будет хорошо. — Спасибо, Оксан. Мне нужно было с кем-то об этом поговорить. — Антонова слабо улыбнулась. — Только просьба: пусть этот разговор останется между нами. — Ну конечно, Валь. Не беспокойся.***
Рогозина сидела в своём кабинете в подавленном состоянии. Она сказала подруге то, что хотела сказать, а не что думала на самом деле. И это решение было абсолютно осознанным и самостоятельным, но в груди полковника всё равно щемило. Почему она не сказала правду? Никто не знает, даже она сама. — Да ну почему так тяжело? — спросила Галя сама у себя и ударила кулаком по столу. — Дурацкие принципы!***
Прошла неделя. Как они ни пытались поддерживать дружеские отношения, получалось из рук вон плохо. Антонова боялась предпринимать какие-либо попытки возобновить общение, думая, что навязывается. Рогозина же просто не знала, что делать. То, что было раньше, казалось ей теперь каким-то странным и неправильным, а перейти к новому полковнику что-то не позволяло. — Эх, Галя. Мало того, что сама страдаешь, так ещё и она из-за тебя страдает. Ну что ж ты за человек-то такой? — Начальница ругалась на себя. — Поговорите с ней, Галина Николаевна. — В кабинет вошла Амелина, прервав сеанс самобичевания. — Извините, что я без стука. Рогозина хотела что-то сказать, но не смогла. — Быть может, я лезу не в своё дело, — продолжила Оксана, — но поговорите с Валей, пожалуйста... Ей плохо без вас, вам — без неё. Может, хватит уже прятаться? Полковник смотрела на подчинённую с удивлением. — Но откуда... — начала женщина, но её перебили. — Не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, — ответила Амелина. — Галина Николаевна, пожалуйста, выполните мою просьбу. — Договорив, Оксана вышла из кабинета, оставив Рогозину наедине со своими мыслями.***
Прошло ещё три дня. И Галя всë-таки решилась. Эти кошки-мышки ей порядком надоели. Надо было что-то менять. "Как только они вернутся из института, я обязательно всё ей расскажу", — думала Рогозина. Однако через час выяснилось, что Валю пытались утопить. И что если бы не Майский... Женщина судорожно глотнула воздух. Ей стало плохо от одной лишь мысли, что всё могло бы закончиться плачевно, если бы Сергей опоздал буквально на минуту...***
На следующий день полковник поехала к Антоновой. Блондинка отказалась от госпитализации, но обещала сидеть дома и отдыхать. — Галя? Что ты тут делаешь? — Патологоанатом искренне удивилась, увидев начальницу на пороге. — Приехала узнать, как ты, — ответила Рогозина. — Я в порядке, — бросила Валя и отвела взгляд. — Прости меня, — чуть слышно проговорила гостья. — Ч-что? — Эти слова заставили Антонову поднять глаза. — Прости меня, Валь. — Уже громче. — Я никогда тебя не обманывала, но в тот день почему-то солгала. Я не знаю, что заставило меня сказать, что ты дорога мне только как подруга. На самом деле это не так. Я люблю тебя. И всегда любила. Как человека, как женщину. Но когда ты призналась мне, я чего-то испугалась. Поэтому сказала неправду. Прости меня... Антонова ущипнула себя, не веря в реальность происходящего. Поняв, что это не сон, она улыбнулась и обняла Рогозину. — Отпусти свои страхи, — прошептала Валя. — Всё будет хорошо. Я люблю тебя...