Пути судьбы неисповедимы

Лань Сичэнь и Цзян Ваньинь дружили со времен ученичества. Хотя и у Ланей дружить юношам с девушками было непринято, но как вышло, так вышло. Они и правда стали хорошими друзьями, общались, помогали друг другу в разных ситуациях, иногда даже развлекались. И вдруг однажды Лань Сичэнь прибыл в Пристани Лотоса без предупреждения. Выглядел он непривычно злым и печальным. Встретившая его Цзян Ваньинь немало удивилась такому внезапному появлению; вид её был растерянным, а глаза выдавали немой вопрос. Покончив с приветственными формальностями, она спросила: — Что привело тебя сюда? — Старейшины собираются меня женить. — Как женить? — она нахмурилась и скрестила руки на груди. — Тебя нельзя женить, ты сам только можешь этим распоряжаться. — «У главы ордена должна быть жена. Вам уже вот-вот тридцать, а ни жены, ни наследников», — процитировал Лань Сичэнь и мучительно вздохнул. — Они уже нашли мне невесту, но я не желаю жениться без любви. — Пойдем отсюда, поговорим по душам, Сичэнь. — Цзян Ваньинь взяла его под руку и утянула подальше, в совершенно безлюдный уголок резиденции. Остановившись под раскидистым деревом вишни, она отпустила его. — Это должно было однажды тебя настигнуть. И кто она? — Не знаю... — Как не знаешь? — Мне пока только имя известно. — Так говори! — Ли Цзимэй. Она дочь главы одного из подвассальных нам орденов. Говорят, прекрасная добродетельная девушка. — Лань Сичэнь скривился. — Только вот вряд ли даже пальца стоит. На руке Цзян Ваньинь. — Прекрати. Ты так говоришь лишь потому, что мы друзья. — Нет. Я говорю так, потому что это правда. — Лань Сичэнь замер, а потом выпалил: — А что если нам с тобой пожениться? Обещаю, что не буду тебя как-то стеснять или требовать супружеский долг. Просто создать видимость. — Ты по дороге головой ударился что ли? Как тебе такое вообще пришло на ум? — Цзян Ваньинь только руками развела, беспомощная перед мужской логикой. — Мы с тобой близки и знаем друг о друге всё. Я привык к тебе. — Лань Сичэнь запоздало смутился и потупился. — И что, это повод? Так. Остановись. Давай я сначала о твоей невесте информацию поищу, посмотрю кто она и может ли тебе понравиться вообще. Но если совсем трагедия, то я подумаю над твоим предложением. И было над чем думать: Цзян Ваньинь тоже подвергалась регулярному принуждению, потому что теряла год за годом и становилась старой девой. Вот только такие авантюры старейшины не предлагали. Хотя жених из Лань Сичэня вышел бы хоть куда. Тот душераздирающе вздохнул. — Мне жаль девушку. Ей ведь из-за меня придется страдать, если я не сумею дать ей любви. — А вдруг сумеешь? Что же ты раньше времени её со счетов списываешь? — Не знаю. Предчувствие. — Лучше моему чутью доверься, оно тебя ещё не подводило ни разу. — Как скажешь. Давай выпьем? — Прямо так? Ох, Сичэнь, ты совсем обалдел меня так изумлять! — Цзян Ваньинь стукнула его по плечу. — А ещё я с тобой сопьюсь, так переживать. — Не сопьёшься. Я не позволю. — Лань Сичэнь усмехнулся и легонько ткнул её в плечо в ответ. — Конечно, так тебе и поверила. Она вздохнула и тайком повела его к себе. Хотя не положено! Особенно в нынешнем положении! В покоях они достали спрятанное вино, которое Лань Сичэнь когда-то подарил Цзян Ваньинь. — Памятное. — Я бы и не подумал, что ты его сохранишь. — Мне Лань вино подарил. Представляешь моё удивление в тот момент? — Я ведь знаю, что ты его любишь. — Лань Сичэнь улыбнулся. — Какой ты заботливый, — подразнила его Цзян Ваньинь и разлила вино по пиалам. — Только с ума от него не сойди. — При тебе можно. Не представляю, что бы я без тебя делал... — Соблюдал бы правила. Жил спокойно. Продолжать? — она сделала глоток и довольно улыбнулась. — А жил бы? — риторически спросил Лань Сичэнь и выпил. — Может быть. Твои соорденцы ведь живут. Даже ваш почтенный дедуля. — Тоже верно. Вкусно. — Ещё? — Мгм. — Лань Сичэнь протянул пиалу, и Цзян Ваньинь наполнила ту вином, задумчиво уставившись на его пальцы. — Благодарю. — Выпив, он отставил пиалу в сторонку. — Думаю, достаточно. — Так забавно за тобой наблюдать, когда ты пытаешься выверить вино, чтобы не опозориться. — Цзян Ваньинь улыбнулась. Он тихо рассмеялся. — Я уже столько раз перед тобой позорился, что это уже нестрашно. — Тебе лучше не знать, что я видела. — Вот как?.. — Однозначно. Твоё нежное сердечко не выдержит. — Не думаю. — Пф, а я вот думаю… А ведь и правда. Если тебя кому и отдавать, то только сильной женщине, которая не позволит твоему сердечку разбиться. — Но сильная женщина сама может разбить сердце, — усмехнулся Лань Сичэнь. Вино потихоньку начинало действовать, голова становилась лёгкой. — Ещё мудрой, чтобы знать когда остановиться. — Ты такая. — Ладно, признаю, я неплохо тебе подхожу. Но это не предел моих мечтаний — стать женой. — Знаю. Хм... Если ты глава и я глава, получается, никому не придётся покидать орден. Хотя это не по правилам. Но я уже столько нарушил, что уже и неважно. Одним больше одним меньше... — Сичэээнь, и всё же я не понимаю, это ведь так глупо с твоей стороны. Почему ты просто не откажешься жениться? Ну не могут же тебя заставить. — В том-то и дело, что могут. — С какой стати? Ты взрослый зрелый глава ордена, как тобой могут повелевать? Погоди... Или ты сам желаешь жениться и потому становишься уязвим перед старейшинами? — прищурившись, Цзян Ваньинь ткнула Лань Сичэня в грудь тонким пальцем. — Не желаю. Но старейшины в нашем ордене имеют большую власть. — Больше, чем глава? Количеством взяли, что ли? — Старейшестью, — Лань Сичэнь хихикнул. — Тц, вот же умники нашлись. — Мгм. А вот ты, Ваньинь, что думаешь насчёт замужества? — Вообще или на тебе? — И то, и другое. — Я не думаю, что из меня выйдет хорошая жена. Вот глава ордена неплохая. Но не жена. Все мне толкуют о женском счастье за мужчиной, а мне-то что с этого? Разве это похоже на меня: стоять за кем-то, подчиняться кому-то? Даже с учётом того, что мужчин хороших найти-то можно. Вот ты, например, и не в рамках дружбы, а вообще. Да только моего отношения к замужеству как таковому это не поменяет. Эх, плохо меня воспитали, плохо. — Тебя воспитали, как главу. — Пьяненький Лань Сичэнь так гордо улыбнулся, будто сам Цзян Ваньинь и воспитывал. — Не думаю, что это плохо. Это было правильно. — Ну да, а что остаётся, если у тебя всего две дочери? — Цзян Ваньинь хмыкнула, выпивая уже которую по счету пиалу вина. — А в чём я хорош не в рамках дружбы? — Вот я сейчас начну перечислять и всё смогу притянуть к дружбе. Может, я не буду на этот вопрос отвечать? — Ну ладно... — Лань Сичэнь расстроился. — Эй, что за тоска на лице? — возмутилась она. — Я надеялся узнать о себе что-нибудь новенькое. — Ты и так знаешь, что красив, заботлив и любезен. Лань Сичэнь расплылся в довольной улыбке. — От тебя приятно такое слышать. — Но всё же это ничего нового, признай. — Цзян Ваньинь хмыкнула и поняла кое-что. — Я-то думала, почему ведёт... А мы закуску забыли. — Забыли, — смешно кивнул Лань Сичэнь. — Пошли раздобудем? — А мы дел не наделаем? — Не должны. Ты ведёшь себя прилично, в крайнем случае меня прикроешь. — Хорошо. Если ты так в нас уверена, пойдём. Они выскользнули из дома и Цзян Ваньинь натянула на лицо самую серьезную маску. Только походка неровная была, но это так, мелочи. Лань Сичэнь тоже сделал серьёзное лицо, хотя его пробивало на «хи-хи» из-за того, что они на вид такие серьёзные, но на самом-то деле! Почти по тридцать лет, а ведут себя как дети малые. Добравшись до кухни, Цзян Ваньинь приставила палец к губам и шикнула, призывая к тишине. А после оперлась о стену и твёрдым голосом потребовала: — Подайте закусок ко мне... во двор. И чай. Когда слуги послушно кивнули, она оторвалась от стены и полетела на пол. Ловко и бесшумно (ему же сказали не шуметь) Лань Сичэнь поймал её. Чуть сам не упал, но удержался и Цзян Ваньинь удержал. — Ох, госпожа! Вы в порядке? — послышался удивлённое восклицание служанки. — Всё в порядке, я просто споткнулась. — Будьте осторожнее. Глава Лань, умоляю вас, позаботьтесь о главе Цзян. — Прозвучало до жути двусмысленно, особенно в контексте того, что Цзян Ваньинь всё ещё висела на руках друга. Но как только прекратила ловить кружащиеся перед глазами лепестки, поспешила подняться и твёрдо встать на ноги. — Позабочусь, не волнуйтесь, — серьёзно ответил Лань Сичэнь и потащил Цзян Ваньинь обратно. — Да всё в порядке, не волнуйся. — Пока да. — Что значит пока? Вот поем и всё нормально будет. — Но ты ещё не поела. Поэтому пойдём прятаться. Она хихикнула и ткнула его в бок. Двор Цзян Ваньинь был ещё пуст, так что они с удобством устроились на свежем воздухе. — Ваньинь? — Сичэнь? — Спасибо. — За что? — За то, что ты есть. — Мне тоже стоит тебя поблагодарить в таком случае. Ты заставляешь меня творить глупости. — Взаимно. Если бы не ты, быть мне скучным Ланем... — Лань Сичэнь хихикнул. — Тебе бы пошёл образ зануды. Ах да, ты же он и есть. — Не зануда. — Зануда. — Да почему? — Да по жизни. Лань Сичэнь надулся. — И дуешься постоянно, как ребенок. — Потому что ты меня обижаешь. — Тебя обижает девчонка. — Нет. — Ты сам сказал, что я тебя обижаю. А я девчонка. — Ты не девчонка. Ты — женщина. Прекрасная женщина... — В чём разница? — От тебя я могу вынести всё что угодно. — Так сладки твои речи! А что толку? — А какой толк хочешь? — Не важно. — Госпожа Цзян, глава Лань. — Служанки поклонились и накрыли столик, выставили еду и чай. Вот так они спасли от неловкости свою госпожу. Они приступили к трапезе, но Лань Сичэнь не выдержал и повторил вопрос: — Так какой толк ты хочешь? Я не понимаю. — Такие речи лучше бы не на мне практиковал, а на будущей невесте. — Какие речи? — Хвалебные. — Я говорю их тебе, потому что хочу говорить их тебе. Не указывай. — Они смущают меня! — А я ещё даже ничего особенного не сказал. — И не начинай. Что за угрозы? — Это не угрозы. — А что тогда? — Я просто сказал. Цзян Ваньинь недовольно фыркнула. Эти пустые разговоры выводили из себя. — Ты прекрасная, но временами глупая. — Глупая? Ха! С чего бы это? Лань Сичэнь покачал головой и промолчал. — Надоел. — Я могу уехать. В конце концов, я не должен был приезжать без предупреждения. Прости. — Оставайся. Просто мы на странные темы разговариваем, они мне надоели. — Я не знаю, почему так получается. — Я догадываюсь. — Поведай же мне тогда. — Как можно долго вытерпеть похвалу, если тебе похвала не нравится? — Тебе не нравится похвала вообще или когда тебя хвалю я? — Я... не знаю. Вообще скорее всего. — А комплименты? — Тоже нет. — Хм. Хорошо. Я постараюсь не забывать об этом. — Благодарю. Тебе вкусно? — Вкусно. Спасибо. Я даже уже протрезвел, кажется. — Лань Сичэнь чуть улыбнулся. — Я тоже. Ох... Неужели так звучит старость? — Не думаю. Скорее опыт. — Опыт опытом, а раньше точно так не было. Кутили до утра. — Мы и сейчас можем. Просто я немного невовремя пришёл. — И немного не с тем настроем. Нет бы радостью поделиться, так тут горе. — Прости. — Лань Сичэню отчего-то стало стыдно. — Я не злюсь, и мне не за что тебя прощать. Хотя вру, я всё же злюсь. — О. Я кое-что забыл! Лань Сичэнь вдруг встрепенулся, достал из мешочка цянькунь шкатулку и протянул Цзян Ваньинь. — Это что? — Тебе. Она чуть нахмурилась, придвинула шкатулку к себе и открыла. Внутри лежали красивые длинные серьги, которые сверкали в переливах света подобно молниям. — Ого... Они... — Цзян Ваньинь даже растерялась и стала разглядывать подарок. — Очень красивые. Я буду с радостью носить их, спасибо, Сичэнь. Тот просиял. — Радостно слышать. Я только увидел их и сразу подумал о том, как они тебе должны подойти. Она не стала медлить и надела сережки, покрасовалась перед Лань Сичэнем. — Оправдала ожидания? — Если бы ты не была против комплиментов, я бы тебе сказал, —усмехнулся тот, любуясь ей неосознанно. — Один можно. — Ты красива как звёздная ночь. — Ох... Хорошо, что только один. Лань Сичэнь хитро замолк. — Надену их на встречу с тобой следующую. — Цзян Ваньинь хмыкнула довольно. — Кстати, это будет совет орденов по поводу земных наделов. Я так и не поняла, кто с кем конфликтует, но я буду приглашённым палачом, чтобы усмирять недовольных, кажется. По крайней мере, мне так эту информацию преподнесли. — Цзини с Не конфликтуют, — Лань Сичэнь вздохнул. — Никак не успокоятся. — Делать нечего? — Не знаю и не уверен, что хочу знать. — Хммм, а может быть у какого-нибудь Не и Цзиня интрижка, но это тщательно скрывают за ссорами? — она задумалась, подперев щёку рукой. — О, этого я тоже не знаю, — смущённо пробормотал Лань Сичэнь. — Увы. Если что, я твоя до заката. Ты умудрился приехать в относительно свободный день. — Тогда, может, прогуляемся немного? — Да, как раз хотела предложить! Что хочешь увидеть сегодня? Горные пейзажи? Водные пейзажи? Суетливых людей на улочках? Красоты дворов? — То, что ты сегодня посчитаешь самым лучшим. — Не будем размениваться на мелочи, я хочу тебе показать последние обновки в городке. Мы смогли всех обеспечить хорошими материалами и теперь снова заработали мастерские, лавки, всё красивое и работает! Горда ли я? Безусловно. Мы всё преодолели. — Цзян Ваньинь подскочила с места, серёжки тонко звякнули. — Ты хорошо постаралась. Не думаю, что хоть один орден может похвастаться такой замечательной главой. — Лань Сичэнь улыбнулся, следуя за ней. — А как же твой? — А что мой? А мой ничего. Цзян Ваньинь вывела его за пределы резиденции в город и стала показывать, как при ней похорошело всё. Они гуляли и общались до самого вечера. Уже перед отъездом Лань Сичэнь сказал: — Спасибо тебе, Ваньинь. Особенно за поддержку. Думаю, теперь у меня есть силы принять судьбу. — Не глупи, главное. Если дева тебе совсем не понравится, тогда будем думать, а если приятная окажется, то смысл отказываться? Дома Лань Сичэнь дал старейшинам согласие на женитьбу, только попросил всё же позволить ему провести пару встреч с будущей женой. Хоть это было и не положено, но, скрипя зубами, старейшины дали ему дозволение. Девушка оказалась... обыкновенной. Да, миленькая, да, неглупая, но... Не хватало чего-то в ней, чтобы всколыхнуть хотя бы часть чувств Лань Сичэня, и он не понимал чего. Но решил, что всё не так уж и ужасно. Значит, быть жене и свадьбе быть. Спустя какое-то время Цзян Ваньинь проездом оказалась в подвассальном ордене, родине невесты Лань Сичэня. И увиделась с девушкой тоже. Что-то в ней было, мужскому мозгу не доступное. Но женскому вполне. Цзян Ваньинь отправилась скорее к другу, рассказать об опасениях. — Цзян Ваньинь, — тот встретил её официально, как положено. И удивлённо. — Что привело вас сюда? — Во-первых, дела. Во-вторых, твоя невеста. Пойдём поговорим. Лань Сичэнь кивнул. — Расскажи мне поподробнее, как прошла ваша встреча? — Спокойно. Мы просто поговорили немного и всё. Впрочем, ничего другого и не положено ведь. — Он хмыкнул. — Ты меня не услышал? Я ведь подробнее просила. — Так это всё. — Лань Сичэнь развёл руками. — Мы встретились не наедине. Так что даже немного от общепринятых тем отойти не могли. Она показалась мне милой. — Я советую тебе настоятельно подумать о том, насколько она была мила с тобой. Мне она при личной встрече показалась фальшивой. — Ты думаешь? — Да. Подозрительная особа. На вид мила, а услышала от неё я совершенно другое. — И что же ты услышала? — Она хамовата. Хитрит, увиливает, прямо не отвечает, некоторых тем и вовсе избегает. Неискренняя. Лань Сичэнь задумчиво заварил чай, разлил его по пиалам и одну пододвинул Цзян Ваньинь. — Ты уверена в своих словах? — Уверена даже больше, чем в том, что на сливовом дереве растут сливы. — Я верю тебе. Спасибо. Я подумаю, что с этим сделать. — Я хочу тебя предостеречь от боли, не хочу, чтобы тебя использовали. Поэтому позволяю себе вольности. Ты уж прости мне это. — Зачем ты просишь прощения, когда помогаешь мне? Мне не за что тебя прощать, есть только, за что благодарить. — Встаю грудью на защиту твоей чести. — Цзян Ваньинь рассмеялась. — Если ты откажешься от этой и тебе подыщут другую, обязательно скажи мне об этом. — Обязательно. — Лань Сичэнь улыбнулся. — Пожалуй, стоит поискать самостоятельно. — Лишь бы никто потом не болтал, что я вмешиваюсь в дела дружественного ордена. — А мы никому не скажем. — А говорить и необязательно. Все и так соотнесут факты и всё поймут. Надеюсь, беда минует нас. — Пиала с чаем была опустошена, а Цзян Ваньинь печальна. Лань Сичэнь налил ей ещё. — Время покажет. Ты в порядке? — Немного огорчена. — Из-за госпожи Ли? — Угу. — Всё будет хорошо. Лань Сичэнь протянул руку и легко погладил Цзян Ваньинь по плечу. — Неловко осознать, что у нас для знатных высокопоставленных особ так трудно найти достойную партию. — Я даже не представляю, кто мог бы быть достойным тебя, Ваньинь. — Одиночество? — Но ты достойна большего, чем одиночество. — Но мне иного не остаётся. — Быть может, однажды найдётся кто-нибудь. — Я в этом не сомневаюсь. Ох, это стала основная тема нашего общения, ужасно! — Кто бы мог подумать... — Докатились. Постарели. Теперь беспокоят, вынужденно естественно, семья, род, до детей дойдёт, я с ума сойду. Лань Сичэнь тяжело вздохнул. — Как жаль, что наша жизнь должна идти определенным образом. — Хм. А вот скажи мне, дорогой друг, будь ты простым человеком, пусть и со способностями, чего бы ты хотел? Подумав, Лань Сичэнь растерялся. — Я не знаю... Я так привык к своей жизни, что правда не представляю что-то иное. Но в то же время эта жизнь в чём-то грустна. — Потому я и предлагаю тебе пофантазировать. Я так однажды думала и поняла, что жила бы тихой жизнью вдали от суеты, освоила бы ремесло. А может быть стала странствующей заклинательницей и жила бы только этим: дорога, битва. — Твои фантазии звучат замечательно. — Лань Сичэнь вздохнул. — Пожалуй, и я бы хотел чего-то подобного. — И были бы мы совсем другими людьми. — Мгм. И могли бы жить по своему разумению. — Лань Сичэнь, звучит как повод сбежать. — Но разве мы можем? — Можем. Не должны, но ведь можем. — Ты сможешь оставить свой орден? — А старейшины тогда на что? — Старейшины выберут нового главу в твой орден. — Ооо, они не осмелятся перечить наследнице. Если кто и будет править, то доверенный мне человек. — Но если ты сбежишь, то не сможешь устанавливать свои правила. — Лань Сичэнь, ты зануда. — Я просто знаю, что ты всё равно будешь переживать о том, что с орденом. Так же, как и я. — Тогда всего на несколько дней. — Хмм. Если мы с тобой вместе сбежим, нас точно заподозрят и точно придется жениться. — Лань Сичэнь хитро прищурился. — Скажешь, что я обещана другому. — Что ж. Можем попробовать. — Неужели? Согласился! Вот это да! — Думаю, это должно быть здорово. Меня, конечно, за это по головке не погладят... — Пф, никого не погладят. Но разве это повод останавливаться? — Когда-то я сказал бы, что повод. Но не сейчас. — Что изменилось? — Что-что, у меня есть ты, человек, с которым я могу совершить всё что угодно. Хоть самый большой подвиг, хоть самую большую глупость. — Вот и давай совершим все глупости мира. Я с тобой что угодно могу! — Цзян Ваньинь сияюще улыбнулась и накрыла его ладонь своей. По телу разлилось приятное тепло, и Лань Сичэнь тоже разулыбался, глядя на прекрасную подругу. В сердце странно ёкнуло. — Я согласен. — Тогда заканчивай срочные дела, и мы начнем отдыхать. — В целом, там немного. Так что хоть завтра можем начать. — Давай так. Через три дня выбирайся из города, встретимся там, где мы познакомились когда-то. Я успею вернуться домой и со всем закончить. — Договорились. Наступил нужный день, Лань Сичэнь пунктуально прибыл в отдалённую деревню между их орденами. Но Цзян Ваньинь он не нашёл. Он даже порасспрашивал здешних жителей. Но они лишь заверили его, что госпожа не прибывала. В мучительном ожидании прошёл день, но к ночи в город на лошади прискакал путник, которым и оказалась Цзян Ваньинь. Она была одета по-простому, скрытно. — Вот и я. — Здравствуй. У тебя что-то случилось? — Пришлось задержаться. Бандиты на дороге, а Цзыдянь я решила не использовать, чтобы внимание не привлекать. — Ох. — Лань Сичэнь заволновался. — Ты цела? — Разумеется. Что со мной станется? — Цзян Ваньинь усмехнулась. — Где ты устроился? — Тут неподалеку, пойдём. Тебе нужно отдохнуть. — Да ладно, не так уж и нужно. Но уже вечер. Она смиренно последовала за другом, кутаясь в плащ. — Нужно-нужно. Когда они зашли на постоялый двор, Лань Сичэнь попросил у хозяйки бочку воды и ужин в комнату. — Не в отдельную? Вместе будем, что ли? — в свете свечей было заметно, как Цзян Ваньинь помотал этот день. Запачкавшаяся одежда, усталый вид. — В отдельную, не волнуйся. Но поесть мы можем вместе, думаю. Или ты против? — Не против. Помираю с голоду. — Она похлопала друга по плечу, подмигнула, и её проводили в комнату. Лань Сичэнь снова остался один. Цзян Ваньинь, то ли девушка, а то ли виденье, смерчем проносится по его жизни и оставляет после себя и запустение, и странное удовлетворение. — Ваньинь? Можно войти? — немного позже постучался Лань Сичэнь в дверь её комнаты. Она не ответила, но по звуку чего-то упавшего стало понятно, что нужно подождать ещё немного. Вскоре ему открыли. — Проходи, конечно. Я просто увлеклась и забыла о времени. — Всё в порядке. Лань Сичэнь отчего-то замер, глядя на Цзян Ваньинь. Она была такая домашняя, такая милая, с ещё влажной после бочки кожей. Раскрасневшаяся от тепла. — Сичэнь? Идёшь? — Она не стала медлить и затолкала его в комнату. — А? А, да. Он смутился и устроился за столиком, продолжая подглядывать на Цзян Ваньинь. — Что-то случилось? — Нет. Ничего. — По тебе не скажешь. Но если не знаешь сам, то ладно. —Ваньинь... — Что? — Нет сил молчать. — Так говори. — Ты красивая. — Спасибо. — Она рассмеялась. — Но, кажется, я просила без комплиментов. — Ты разрешила мне сказать. — Лань Сичэнь хмыкнул и повернулся к еде. — Лааадно, тогда сама виновата. — Цзян Ваньинь приступила к еде. Но тут же остановилась. — Вина бы. — Я могу сходить попросить. — Советую тогда поспешить, дама ведь ждёт. — Она хитро прищурилась и усмехнулась. Лань Сичэнь быстро сходил вниз и обратно и вскоре уже разливал удивительно ароматное вино (да-да, себе тоже немножко). — Вот это аромат. Как из прошлого! — Цзян Ваньинь вдохнула полной грудью и улыбнулась, поднимая пиалу. — За нас и заслуженный отдых! — За нас, — с улыбкой повторил Лань Сичэнь, и они выпили. А потом и поели наконец-то. Цзян Ваньинь весело рассказывала ему о подвигах дня минувшего, как прорывалась к нему с боем и как ловко всех уделала. Такие встречи у них случались регулярно, но Лань Сичэнь помнил каждую из них. Впрочем, как и Цзян Ваньинь. Они дорожили каждым совместно проведенным моментом, и рядом друг с другом им всё было ни по чём. — Всё же никто не сравниться с Цзян Ваньинь, —выслушав её героическую историю, усмехнулся Лань Сичэнь. — Лань Сичэнь тоже очень хорош. — Но не так, как ты. — Ты ведь мужчина, ты сильнее, могущественней, лучше. — Так считают другие. — Я считаю так тоже. Я явно сдаю позиции перед тобой. — Может быть, я сильнее тебя, но не лучше. — Почему ты так считаешь? Поразмыслив, Лань Сичэнь сказал: — Это прозвучит странно, учитывая, что я Лань, но ты гораздо честнее меня. — Я? Я просто прямолинейна. — Не только. — Я вижу причину только в этом. — Мне кажется, ты себя принижаешь. — Мне кажется, что это ты всей своей силы не осознаёшь. — Хм. Наверное, мы оба хороши. — Лань Сичэнь рассмеялся. — И все равно ты лучше. — Цзян Ваньинь подмигнула ему и выпила снова — Ваньинь. — Взгляд его стал укоризненным. — Да что? Дай женщине тобой повосхищаться! — Мне неловко. — Так у тебя те же чувства, что у меня возникают? Хм. Может, и правда тогда не стоит. Хотя с какой стати? Ты, в отличие от меня, комплименты слышишь не так часто, этикет того не подразумевает. Привыкай. Хорошая жена будет тебя хвалить. — Ваньинь... — Лань Сичэнь даже покраснел, смущаясь. — Красивый! Мудрый мужчина! Лань Сичэнь закрыл лицо руками. Вот вроде бы Цзян Ваньинь ничего особенного не говорила, но отчего-то от её слов внутри всё волновалось. Та же заливисто расхохоталась, явно пьяненько, и похлопала его по плечу. — Тише-тише, всё хорошо ведь. Взглянув на неё, Лань Сичэнь убийственно серьёзно выдал: — Ты похожа на сон в летнюю ночь — настолько приятно быть с тобой, что не хочется просыпаться. У Цзян Ваньинь даже дыхание перехватило от смущения и возмущения. — Ах ты... столь прекрасный, что заставляешь рыб погружаться на глубину, а птиц опускаться на землю... Перед тобой не устоять! — Прости, засмотрелся на тебя и потерял мысль. Ты не могла бы повторить всё ещё раз? — хитро улыбнулся Лань Сичэнь. В него полетела пустая пиала. Посмеиваясь, он поймал её и поставил на столик. — Знаешь, моя жизнь и правда стала намного лучше с тех пор, как я познакомился с тобой. — Это почему же? — Цзян Ваньинь скрестила руки на груди. — Благодаря тебе моя жизнь разнообразилась и наполнилась эмоциями и событиями. — Как же скучно вы, Лани, живёте всё-таки. — Она успокоилась и подперла щёку рукой. Её стали одолевать совсем другие мысли. — Быть может. Зато каждый раз, когда ты рядом, я чувствую, как весь мир становится более красочным и удивительным. — Так, одну минуточку, это было больше похоже на комплимент. Лань Сичэнь мило улыбнулся. — Какой же ты дурак! — кинулась на него с кулаками Цзян Ваньинь. — Позволь мне сказать последнее. — Лань Сичэнь аккуратно перехватил её за запястья. — Я никогда не встречал таких, как ты. Ты особенная и неповторимая, Ваньинь. Никому с тобой не сравниться. Она взглянула на него пронзительно, так, что за душу брало. Одним лишь взглядом его благодарностью затопила. Потому что на язык слова никак не приходили. — И невыразимо красивая, — едва слышно добавил Лань Сичэнь, не отрывая от неё взгляда. Сердце взволнованно ускорилось. Что же это с ним такое? — Дай я тебя просто побью... Я уже не могу, Сичэнь. Мне нужно как-то эмоции выплеснуть. Лань Сичэнь отпустил её, и Цзян Ваньинь кааак треснула его. Он упал навзничь и не шевелился, меланхолично глядя в потолок и размышляя, а как дышать. Цзян Ваньинь же потрясла рукой и медленно выдохнула. — Спасибо. Лань Сичэнь издал нечленораздельный звук, мол, пожалуйста. — Ты жив хоть? — Она подсела поближе и погладила его по руке. — Не уверен. — Сам виноват. В ответ ей — душераздирающий вздох. — Не расстраивайся, такова судьба твоя. — Цзян Ваньинь легла рядом, поплотнее запахивая свои одежды. — Почему? — Пока я с тобой, ты будешь счастлив, но обратной стороной этого будут страдания. — Хм. Не такие уж и страдания. — Если тебе это приятно, я могу бить тебя на регулярной основе. — Спасибо, не нужно. — Да что ты отказываешься, такое заманчивое предложение! — Цзян Ваньинь ткнула его в бок. — Ай, — он ткнул её в ответ, не глядя. — Тебе, может, и заманчивое, а мне не очень. — Ты чего меня лапаешь? —возмутилась Цзян Ваньинь и ткнула его снова. — А ты чего? — Лань Сичэнь тоже ткнул. — Я оцениваю твои возможности. — Интересно какие? — На противостояние женскому обаянию и готовность к внезапному нападению. — Цзян Ваньинь пихнула его ногой. А Лань Сичэнь повернулся к ней лицом, подперев голову рукой. — Я проиграл. — Придется учиться, Лань Сичэнь. Иначе тобой так помыкать и будут. — Не будут. Я только тебе проиграть могу. — Ты уже проиграл старейшинам. Это я так, обобщаю. — Что ж... Лань Сичэню взгрустнулось. Он сел и налил себе вина. — Кто-то захотел кутить? Тогда и мне налей тоже. — Нет. Он налил и Цзян Ваньинь. — А что тогда? Он покачал головой и выпил подряд несколько пиал. Цзян Ваньинь же пить не стала, с опаской глядя на друга, готовая среагировать в любой момент. Молчала. — Пойду спать, — чувствуя, как пустеет голова, сказал Лань Сичэнь и поднялся. — Хорошо. Тогда увидимся завтра. — До завтра. Лань Сичэнь кивнул и поспешил уйти, пока ещё мог идти нормально и пока опьянения окончательно не охватило тело. Цзян Ваньинь же, помня о его непредсказуемом поведении будучи пьяным, тайком за ним проследила. Но сегодня тот был скучным и правда ушёл в свою комнату. Решив не сторожить его пол ночи, Цзян Ваньинь ушла к себе, съела все что только оставалось, запив вином, и улеглась спать. Спустя час проснулась и пошла контролировать Лань Сичэня. Чувство ответственности не отпускало. Но у того всё было тихо. Металась Цзян Ваньинь так полночи и только под утро нормально заснула. Около десяти утра в дверь её комнаты постучался Лань Сичэнь. Цзян Ваньинь его послала. Решив, что не стоит трогать злую подругу, он спустился позавтракать. Цзян Ваньинь провозилась до самого конца его трапезы и приползла покушать тоже. — Ты как? — В порядке. — Лань Сичэнь подозвал здешнюю работницу и попросил принести ещё порцию завтрака срочно. — А вот ты, похоже, плохо спала? — Не страшно. Духовных сил полно, они всё исправят. — Хорошо. Куда желаешь отправиться? — На север нельзя, там пересечение с другими орденами. Заметят, доложат, придётся вернуться раньше. Пойдём на юг. Вкусим жизнь странствующих заклинателей. — Согласен. Тогда скорее завтракай и в путь. Цзян Ваньинь принесли еду, и она с удовольствием поела. Не как какая-то интеллигентная знатная особа, а с аппетитом, до насыщения. Когда-то она сказала Лань Сичэню, что не церемонится при нём потому, что он знает её истинную натуру воина и властителя. Таким людям положено есть так, чтобы были силы, да настолько безграничные, чтобы смочь защищать и управлять. И только покончив с яствами она произнесла: — У тебя есть предпочтения? Куда бы ты хотел конкретно? — А смотрела она на Лань Сичэня так очаровательно! Ах, сытая Цзян Ваньинь — прекрасная Цзян Ваньинь. — Можем долететь до Гуандуна и посмотреть, что там творится интересного. — Согласна. Мне нравится. Ну что, будем выдвигаться? Вскоре они уже шли к выходу из города, где можно будет спокойно встать на мечи и полететь куда глаза глядят. Окинув прощальным взглядом городишко, они взмыли в воздух. Цзян Ваньинь унеслась вперёд, да так, что даже капюшон слетел, показывая всему свету её сияющее радостью лицо. Пришлось Лань Сичэню её нагонять. На сердце расцветало ребяческое счастье. Вместе, плечом к плечу, они провели незабываемые дни, полные приключений, неловких и забавных ситуаций, жарких битв, даже споров (с Цзян Ваньинь иначе и не выйдет). Они повидали множество деревень и городов, питались чем придется, надеялись только на себя и друг друга и совершенно не думали ни о чём другом, кроме далёкого пути, которым шли до самого моря. Не смогли остановиться раньше. Они показали друг другу и красоты природы, и жутковатые заброшенные территории, от которых невольно по коже пробегали мурашки. В один из дней чуть было не рассорились и не разошлись, но одумались и помирились. Их отношения стали только ближе, дружба крепла с каждым днём всё больше. Когда они достигли моря, Цзян Ваньинь дала Лань Сичэню обещание: — Я тебя никогда не оставлю, Сичэнь. Никогда на свете. Даже на том. Только позови, и я найду тебя. — Ваньинь... — Его затопила такая признательность, что он не выдержал и притянул подругу в объятия. — Это взаимно. Обещаю. Она осторожно обняла его в ответ, а после осмелела и сжала крепко, голову на груди устраивая. И носом шмыгнула. — Ох, ты чего? — Я так рада тому, что ты есть у меня. — Ваньинь... Взгляни... на меня? — у Лань Сичэня перехватило дыхание, и фраза вышла слегка отрывистой. Она с трудом отлипла от него и через глаза в саму душу заглянула. А тот, не выдержав, прильнул губами к её губам. Цзян Ваньинь застыла, смотрела на Лань Сичэня размыто и не понимала, почему сердце так надрывается, так в бешенном ритме заходится. Лишь позже она поняла, что испугалась того, что произошло. Не дождавшись ответа, Лань Сичэнь отстранился и отпустил её. Щёки его пылали от смущения и чувств. — Прости... Цзян Ваньинь выглядела не лучше — раскраснелась, а на глаза слёзы наворачивались. — Скажи, что ты просто не совладал с чувством благодарности... Прошу... — Я просто не совладал с чувством благодарности, — повторил за ней Лань Сичэнь, отводя взгляд. Он и сам не знал, что на него нашло и отчего сейчас так больно в груди. Она потупила взгляд, развернулась и направилась вниз со скалы, к берегу моря. «Вода успокаивает, — убеждала она себя. — Вода успокоит глупое сердце». Лань Сичэнь не пошёл за ней, только взглядом провожал и старался дышать. Вдох и выдох это ведь совсем несложно, правда? Того гляди, за время, проведённое с Цзян Ваньинь, он и дышать научится. Свободно. Она же опустилась на берег, поджала ноги к груди и устремила взгляд далеко-далеко, туда, где горизонт. Вечерело. Нужно было выдвигаться обратно. — Ваааньииинь! — крикнул Лань Сичэнь, который всё ещё сидел наверху. Она вздрогнула и подняла на него постепенно проясняющийся взгляд. — Пора. Кивнув, она медленно поднялась. При всём нежелании всё же пошла к нему. В молчании они отправились в обратный путь. Радости и легкости как не бывало, и Лань Сичэнь прямо-таки ненавидел себя за это. Цзян Ваньинь же ненавидела тоже, но не его, а себя. За то, что не смогла ему сразу всё внятно запретить, за то, что не увидела раньше. — Сичэнь? — Ваньинь? — Прости меня. — За что? — он растерялся. — За всё. — Но тебе не за что извиняться, Ваньинь. Это я должен... — В том числе и за то, что я больше не хочу к этому возвращаться. Ни повторять, ни вспоминать. Это будет наше последнее путешествие. После него каждый из нас займётся своим делом. — Я понимаю и принимаю твоё решение. — Лань Сичэнь покорно склонил голову. Он бы очень удивился, если бы Цзян Ваньинь ещё захотела иметь с ним дело после того, что он натворил. Но всё равно... Всё равно было больно. Та тяжело вздохнула. — Но свое слово я сдержу. Я тебя не оставлю. Они вошли в небольшую деревеньку недалеко от берега. — Ты не обязана, если не хочешь, — мягко ответил Лань Сичэнь. — Я не хочу терять такого друга как ты. Да, ты сглупил. Но я не могу тебя оставить. — Спасибо. На сердце стало чуть легче. — Но ты дурак. — Знаю. Цзян Ваньинь чуть улыбнулась, не в силах видеть этого идиота таким печальным, и с такой силой хлопнула его по плечу, что он от неожиданности чуть не упал. И удивлённо воззрился на Ваньинь. — Ты чего? — За дело. — За какое? — За косяки. — Ладно. — Будешь плохо себя вести, я тебя побью, и никто ничего не сделает. — Плохо, в твоём понимании, это как? — на всякий случай решил уточнить Лань Сичэнь. — Это уже я сама решу. — А да... — А да. — Что ж, придется мне быть очень осторожным. — Уж постарайся. Хотя это выйдет легче, чем ты думаешь. Всё же нам вот-вот по домам, я тебя убить за это время не успею. Приближалась ночь, поэтому они заселились на постоялый двор, чтобы отдохнуть перед дальней дорогой домой. Вечер и ночь прошли без происшествий, а рано утром они отошли подальше на лесную опушку и оттуда взмыли на мечах в воздух. — Не знаю, за сколько мы доберёмся, но у нас будет время поглазеть на виды. — Это точно, — согласился Лань Сичэнь, украдкой любуясь совсем не видами, а Цзян Ваньинь. Они не спешили. Хотелось продлить это время как можно дольше, вдохнуть поглубже сладкий воздух свободы. Но всё же вечность это длиться не могло. И вот они уже прощались, чтобы вернуться каждый в свой дом. — Не забудь ничего из того, что мы обсуждали и будь умницей. — Цзян Ваньинь улыбнулась ему на прощание. — Постараюсь. Легкого пути тебе. Дома их ждали дела, обязанности и часто не оставалось времени даже на себя, не то что друг на друга. Пока Лань Сичэнь отсутствовал, ему нашли новую невесту взамен прошлой и даже проверили заранее, даже слухи всякие разузнали. Лани! Слухи разузнали! Серьёзно за дело взялись ради блага ордена. В общем ждала Лань Сичэня свадьба. А он мучился. Мысли раз за разом возвращались к Цзян Ваньинь. Такой родной, такой прекрасной, такой врединой, такой, такой, такой... Ни о каких других невестах думать даже не хотелось. Но делать было нечего. Подруге о новой невесте Лань Сичэнь не рассказал. Так что она узнала, только когда, как глава союзного ордена, получила приглашение на свадебное торжество. Цзян Ваньинь объял невиданный гнев. Как Лань Сичэнь посмел ей не сказать? Как? Она всю душу ему свою отдавала, а он так с ней поступил? Тайком, вечером того же дня, когда пришло приглашение, она выбралась за пределы своего ордена и вылетела в Облачные Глубины прямиком к Лань Сичэню. Прокралась тенью в его дом. И чуть не оказалась пронзённой Шоюэ, благо, Лань Сичэнь вовремя остановил меч, сумев узнать подругу. — Ваньинь? Та надвигалась на него угрожающе, кольцо искрило, а в глазах виднелись отблески жестокости. — Ваньинь, что стряслось? — Ты ещё спрашиваешь? — Если ты о свадьбе, то всё решилось слишком быстро. — Быстро? БЫСТРО?! — госпожа была в таком гневе, что её потряхивало. — Очень быстро. Лань Сичэнь взгляда от неё отвести не мог. Дыхание перехватывало. — У меня чувство, будто я узнала последняя. — Она подошла почти вплотную. — Это не так. — Кто она? — Наследница ордена Линь. — Эта? Серьезно? Кто её выбрал? — Старейшины. И я. — Она тебе нравится? — Она мне не не нравится. — Что ты думаешь о ней? — Она кажется неплохой, спокойной и трудолюбивой. — Такой в браке и будет. — Ты её знаешь или просто говоришь? — Я её знаю. — Что ж, значит, если ты так говоришь, она будет хорошей женой. — Лань Сичэнь, я затаила на тебя обиду. — За то, что я тебе лично не рассказал сразу, как только всё решилось? — За то, что я узнала об этом не от тебя, а лишь из официального приглашения на свадьбу. — Что ж, можешь меня побить в таком случае. Лань Сичэнь невольно загрустил. Из-за того, что отныне всё изменится. Слишком изменится. Из-за того, что Цзян Ваньинь так близко, но на самом деле — так далеко. Она отвесила ему звучную пощечину. За все свои терзания, за все обиды, за все мысли о нём. Поджала губы и не смогла продолжить. Лань Сичэнь опустил голову. Щека горела. Внутри всё — тоже. — Ты обещал никогда меня не оставлять. — Разве я тебя оставил? — Да. Потому что именно мне пришлось ехать к тебе навстречу, именно мне пришлось от тебя докапываться, гуй побери! — она вцепилась в его плечи. — Ты оставил меня одну, без единого упоминания о себе, без своего голоса, без своего почерка, без своей правды. Разве это ты обещал?! — Меня не оставляли и не оставляют дела ни на минуту, Ваньинь. — Как же жалки его оправдания... Но что Лань Сичэнь ещё мог сказать? Что молчал, чтобы не засомневаться в своём решении? — Ты говоришь это такой же главе ордена, которая нашла время и силы прилететь к тебе? — она отшагнула от него, неверяще взглянула на него. — Прости. — Лань Сичэнь отвернулся. — Нет, нет, быть не может... Я не верю... Нет... — она отшагнула ещё и, развернувшись, направилась на выход. — Ваньинь! — Лань Сичэнь кинулся за ней, но замер, не в силах остановить. Может, так было правильно... Она не откликнулась, ушла, будто её и не было. А Лань Сичэнь осел на пол и схватился руками за голову. Невыносимо. Настал день свадьбы. Невеста прибыла в Облачные Глубины, начались обряды. Лань Сичэня охватили беспокойство и горечь, он был рассеян, и даже те, кто близко его не знал, замечали это. Но всё списали на праздничное волнение. И вот он с будущей женой стоит в храме предков у алтаря, и уже начали обряд. Лань Сичэнь поднял взгляд на скрытую алой вуалью невесту. В голове тяжело ворочались мысли, в груди — чувства. Не те, которые должен думать и ощущать жених, ой не те. Он будто во сне поднял руку, останавливая заговорившего церемонийместера. Тот возмущённо выдохнул: виданное ли дело, прерывать обряд! — Нет. Я не могу. Лань Цижэнь и отец невесты непонимающе на него воззрились. — Я не могу. Простите. Госпожа, вам стоит найти мужа получше, чем я. Лань Сичэнь поклонился и, пока никто не опомнился, сбежал из храма. И заперся в своём доме, ещё и заклинания наложил, чтобы никто войти не посмел, только и сказал встретившемуся по пути адепту, что уходит в уединённую медитацию для осознания своих ошибок. Невиданный до этого дня скандал разгорелся в Облачных Глубинах. Цзян Ваньинь, планировавшая приехать лишь в самом конце праздника, чтобы соблюсти традиции и сделать тем самым жест доброй воли между орденами, чуть с ума не сошла, когда ей донесли, что произошло. Она желала сразу же отправиться в путь, но остановила себя. Большой мальчик. Сам справится. Ему не нужна мамочка, норовящая исправить любую его проблему. Но уединенная медитация — это ведь так серьёзно! В ней боролись противоречия и не давали действовать. Плевать она хотела на бедную брошенную девушку, её волновал лишь один гуев дурачина, который наломал дров и оставил других с этим разбираться. Первое время Лань Сичэня, несмотря на запреты, указанные в правилах, пытались вызволить из уединения, но прорваться сквозь удивительно мощную защиту никому так и не удалось. Конечно, он все силы приложил, не желая, чтобы до него добрались. Но через несколько дней Лань Сичэнь... сбежал, и защита с его дома спала сама собой. Наверное, в то утро скандал в Облачных Глубинах был ещё большим, но Лань Сичэнь об этом уже не узнал, убегая от ордена, от людей и от самого себя куда-то на юг. Тем временем в Юньмэне не выдержало сердце девичье, и глава Цзян отправилась в Облачные Глубины узнавать о том, что произошло. Её пусть и встретили по всем правилам, но рассказывать ничего не стали (кто бы сомневался, вот Цзян Ваньинь совсем нет). Она и её сопровождающие остались в Цайи. Терпение подводило. Этой же ночью она тенью прокралась в Облачные Глубины, чудом прошмыгнули мимо патруля, чуть не попалась. Как оказалось, дом, кроме охраны, ничем даже не окружён. Проникнуть туда уже знакомым путем не составило особого труда. Но она случайно наделала шуму, единственное, что смогла увидеть перед тем, как убежала, так это то, что никакого Лань Сичэня там нет. «КАК НЕТ?!» — Цзян Ваньинь была поражена и охвачена ужасом. Она металась как загнанный зверь в клетке, не знала куда себя деть. Все мысли снова занял гуев Лань Сичэнь! Куда он мог деться? Почему Лани делают вид, что всё в порядке?! Лань Сичэнь летел через места, которые они с Цзян Ваньинь не так давно пересекали вместе. От воспоминаний было и сладко, и больно. Особенно стало, когда Лань Сичэнь оказался на том самом берегу моря и сел на том месте, где когда-то сидела подруга после их... поцелуя. Поцелуя. Того поцелуя, который стал началом конца. Сможет ли Лань Сичэнь простить себя за то, что поддался чувствам? Сможет ли Лань Сичэнь простить себя за то, что испугался и сбежал от собственных чувств? В сердце разгорелась решимость, и он, толком не отдохнув, вскочил на меч и на всех парах помчался в Юньмэн. Туда же отправилась и Цзян Ваньинь с адептами, чтобы скорее придумать, где искать этого несносного Ланя. И как только прибыла, заперлась в своём доме и склонилась над картой, прикидывая места, где можно его искать. — Глава! — к ней застучались. — Глава, к вам... посетитель. — Пусть катится к гуям, я занята! — бросила она, не в силах остановить панику. — Глава Цзян, — раздался уже совсем другой голос. — Я покачусь куда угодно, только дайте возможность сказать кое-что, прошу. Она вздрогнула, дыхание перехватило. Цзян Ваньинь вылетела ему навстречу и, как только отперла дверь, уставилась на гостя. — Глава Цзян. Мы можем поговорить там, где нас никто не услышит? — проговорил Лань Сичэнь, не отрывая от неё взгляда. Она вцепилась в его руку мертвой хваткой, затащила в свой дом, захлопнула дверь. И кинулась ему на шею. — Ваньинь... — Лань Сичэнь обнял её крепко, прижал к сердцу. И будто мир новыми красками заиграл. Как Лань Сичэнь мог быть так глуп? Он отстранил Цзян Ваньинь и, заглянув в глаза, тихо проникновенно заговорил: — Каждый раз, когда я встречаю тебя, моё сердце... нет, весь мир вокруг наполняется радостью. Я не хочу видеть рядом никого, кроме тебя. Ты — единственная, кого я люблю, и я твёрдо в этом уверен. Я хочу засыпать и просыпаться с тобой, хочу радоваться и грустить с тобой, хочу... целоваться с тобой, хочу всё с тобой, хочу быть с тобой. Ты самая лучшая. Ты — моя радость и вдохновение. Твои слова всегда вдохновляют меня, поддерживают, усиливают уверенность в собственных силах. Когда мне бывает сложно, я вспоминаю, что ты у меня есть, и мне становится намного легче. Ваньинь... прекрасная, грозная, неповторимая Ваньинь, прошу, стань моей женой. Она выслушала его со всей внимательностью, на которую была способна, стойко выдержала все столь нежные признания и расплакалась. Она никогда не была настолько растроганной, по-радостному взволнованной, её вообще было трудно вывести на хорошие эмоции. Лань Сичэнь всех разом переплюнул. — Ох, Ваньинь, ты чего?.. Лань Сичэнь растерялся и не знал, куда деваться. Только невольно руки вокруг её талии крепче сжал. Ей нужно было немного времени чтобы прийти в себя. Она и звука выдавить из себя не могла, слёзы всё текли и текли, опустошая её, забирая все переживания, тоску, душевную боль. Она всё жалась к Лань Сичэню, не могла его отпустить, боялась, что отпустит — и он снова исчезнет. Тот стал поглаживать её по спине, стараясь успокоить, хотя сам весь изводился от тревоги. Уняв слёзы и поняв, что он всё ещё тут, она прошептала: — Ты так меня напугал. — Прости. — Больше не уходи. Прошу, не оставляй... — она шмыгнула носом, давя в себе новый порыв заплакать. — Не уйду. Не оставлю. Клянусь. Она подняла на него покрасневшие глаза и обхватила лицо Лань Сичэня ладонями, притянула к себе, чтобы робко и совсем нерешительно коснуться его губ своими. Лань Сичэнь будто умер и воскрес. Он прижал Цзян Ваньинь к себе крепче и прижался к её губам увереннее. Уже этого было много с ним. С ним она становилась робкой скромной девочкой, нерешительной, опасливой. Она молила, чтобы это было временно, чтобы она сумела раскрыть себя настоящую. Но пока что так. А Лань Сичэнь осыпал всё её лицо невесомыми поцелуями, чувствуя, что вот-вот лопнет от радости. — Хватит, Сичэнь, остановись. — попросила она, но под поцелуи не могла не подставляться. Тот тут же замер и чуть отстранился. — Переусердствуешь, от меня места живого не останется. Что людям скажем? — Цзян Ваньинь щёлкнула его по носу. Он смешно сморщился. — Не переусердствую. — Я помню о твоём предложении, ты не подумай. Только нужно кое-что обсудить. — Она толкнула его что было сил и уронила на подушечку для сидения. Лань Сичэнь устроился поудобнее и внимательно взглянул на Цзян Ваньинь. — Слушаю. — Если ты так жаждешь на мне жениться... — начала она, угрожающе на него надвигаясь. Ну вот, опять она за своё. — ...тогда как ты мог так опозорить деву Линь и себя сорванной свадьбой? — Я действовал, не подумав, — смущённо пробормотал Лань Сичэнь. — Тогда какие могут быть гарантии того, что сейчас ты не действуешь так же? — О, вот об этом я думал очень долго. — Лань Сичэнь, ты конченый дурак, невыносимый, легкомысленный, — она ударила его, раз, другой, каждое слово вбивая в дурную голову. — Но я, кажется, тебя люблю. — Ваньинь... А Лань Сичэнь взял и повалил её на себя, обнимая. Тогда Цзян Ваньинь поцеловала его, в плечи вцепившись намертво. Как было сладко целовать её в ответ! — Гуй с тобой, я согласна. Прерывисто вздохнув, Лань Сичэнь обнял её крепче. Никогда не отпустит. Никогда. — Не отпущу. — Попробуй только. Мне приносит небывалое удовольствие бить тебя, так что в противном случае тебе не поздоровится, — прошептала она и тихо рассмеялась. — Ах, Ваньинь-Ваньинь. — Хочу после свадьбы снова отправиться в путешествие. Надеюсь, так оно станет ещё интереснее. — Отправимся. Непременно отправимся. Цзян Ваньинь просияла и заобнимала его. Кто бы мог подумать, что всё произойдет именно так. Что однажды они сойдутся таким нелепым образом. Пути судьбы неисповедимы.