Make a joke and I will sigh and you will laugh and I will cry, Happiness I cannot feel and love to me is so unreal And so as you hear these words telling you now of my state I tell you to enjoy life I wish I could but it's too late
***
Он появился в Хоукинсе так же быстро и неожиданно, как потом и исчез, растворился, сгорел, словно грёбаная звезда. Он горел ярко, даже слишком, и казалось, что даже зажигал всех вокруг самым настоящим пламенем... Пламенем эмоций: от обожания до ненависти. И если обожание, то до сведенных в наслаждении бёдер и тяжелых выдохов, если ненависть, то до сбитых в кровь костяшек, до отхаркивания крови на асфальт. Дело было не в миловидной внешности и идеальном теле, что вечно обсуждалось в кругу хихикающих и голодных до секса девчонок. Дело было в его крышесносной харизме, во взгляде голубых глаз куда-то сквозь тебя, в его кривоватой наглой ухмылке, в его умении держать спину ровно, даже когда мир рушился на глазах. Стив не мог отрицать, что Билли, да, блять, это о нём он рассуждает уже добрую половину часа, был необычным. Да, чудаком и чужаком, но таким манящим. В его сучьей натуре было что-то притягательное. Билли хотелось узнать лучше, раскрыть его, как гребанный подарок на Рождество, торопливо и резко стянуть яркую ленточку с коробки, дико разорвать упаковку, забив на наслаждение от процесса, достать всё-всё до последней детальки, рассматривать внимательно-внимательно, пока сердце бьется быстро-быстро. Стив усмехнулся и с лёгкостью открыл, только не Харгроува, а уже пятую банку пива. Так себе альтернатива, если быть честным. — За тебя, Харгроув, — он отсалютировал куда-то перед собой и пьяно усмехнулся. Пиво полилось из банки с громким шипением, по тонким пальцам до рукава синей ветровки. Пару капель упало на сырую землю. — Кто бы мог подумать, что я буду скучать. Что мы все будем скучать. Тишина была приятной. Она не нагнетала, не смущала… Впрочем, Стива слишком накрыло опьянение, чтобы он фокусировался на таких мелочах. Могильный камень — действительно неплохой собеседник. Но не хватает ему ядовитых комментариев, закатывания глаз, сигаретки, зажатой между зубами, тупых светлых кудряшек. — Да, придурок, ты лучше куска камня, — буркнул он в пустоту. Голова раскалывалась, мысли не задерживались в ней дольше чем на секунду. Что он только что вообще сказал? Он серьезно сравнивал могильный камень с Харгроувом? Что? Но поток бреда, который Стив наивно считал размышлениями, было уже не остановить. Билли бы сейчас смог приплести даже к такому безобидному бреду пошлый комментарий. Он бы медленно провел языком по губе, дерзко бы подмигнул и наградил бы Стива игривым взглядом снизу-вверх. И ничего бы это не значило, так, тупая шутка. А девочки бы засмущались и поплыли, спрятали бы красные лица в своих причёсках, наполненных лаком на девяносто процентов. Но Стив впервые был бы рад услышать любой бред изо рта своего… врага? Да какой же он враг теперь, когда мертв. Как можно ненавидеть тех, кого уже нет? Ненавидеть можно только запах одеколона, что пропитывал и загущал воздух в школьной раздевалке после жестокого матча, ненавидеть можно было ебучую полоску пресса, вылезающую за пределы расстегнутой рубашки, ненавидеть можно было кулаки, которыми мутузили с такой яростью, что становилось по-настоящему жутко. — Я послушал Black Sabbath. Да, ту самую их песню, что ты врубал, когда уезжал с моей вечеринки. Paranoid. Честно, в ту ночь я надеялся, что ты сдохнешь. Мечтал, чтобы тебя подрезали, твою гребанную тачку сплющило, а тебя бы разорвало на мелкие кусочки. Настолько сильно ты меня бесил, кусок говна. Но музыку слушаешь классную… слушал, конечно, слушал. Жаль, что я не успел тебе сказать это. — Стив, пора уезжать, — Джонатан появился так внезапно, что сердце на секунду упало в пятки. — Ох, ты перепил… Нэнс сделает тебе чай. Крепкий-крепкий, вот будет здорово. Поднимайся, так, осторожно… Стив усмехнулся. Он не был благодарен такой заботе, потому что нахуй оно надо? Пиво он оставил перед могилой. Наслаждайся, Билли, это тебе. Подрагивающая рука Джонатана аккуратно схватила Стива за плечо, потянула к разваливающейся машине, в которой уже сидела хорошенькая Нэнси. Взгляд её глазок был такой напуганно-сочувствующий, что хотелось зареветь от неприязни к самому себе прямо сейчас. Виной был не алкоголь в крови, конечно, а взгляд олененка. Да. Именно. Он упал на заднее сидение и высунул голову в открытое окно. Ветер сгибал пополам высокие деревья, пахло приближающимися холодами. Стив поежился, но не от холода. Прошло почти два месяца, но кажется, что все произошло только вчера. Ну же, поехали отсюда. Кажется, в планах друзей было другое. — Стив, я понимаю, что ты очень… впечатлён произошедшим, — Нэнси перебирала пальцы, сильно волновалась, бедненькая. Джонатан мягко кивнул ей, поддерживая. Она продолжила, и голос почти не дрожал. — Но надо отпустить. Как я отпустила Барб… Отпустила? Стив бы рассмеялся, но ком в горле помешал. Даже когда Барбара была со стопроцентной вероятностью мертва, эта любовная парочка устраивала ужины с семьей погибшей, а Нэнси пыталась рассказать всему миру правду. Отпустила, мать твою?.. — Да, это сложно, мы понимаем, — Джонатан обернулся на Стива через плечо. Не смотрел в глаза почему-то, а куда-то в пол. — Но иначе никак, понимаешь? Нельзя приезжать сюда почти каждый день. Чтобы сказал Харгроув на это? Нэнси с ужасом стукнула своего парня по руке. Боялась, видимо, что заденет за живое… Но Стива почему-то не задело, не тронуло. Просто сердце заныло так сильно, что хотелось сломать ребра и вытащить его из груди, сжать так между пальцев. — Принцесса, я польщен, что ты плачешь по мне ночами, — хрипло проговорил Стив, а в голове слышал только голос Билли. Он улыбнулся, но улыбка эта была вымученная, больная, ненастоящая. В носу предательски закололо. — Вы же никогда не дружили, Стив… — Нэнси всё ещё говорила мягко и спокойно, словно с маленьким ребенком. — И что? — и тут он взрывается. — И что, блять? Он спас всех. А в его блядских вещах Макс нашла рисунки… Там была она, была сраная Калифорния, наши баскетбольные матчи, его тачка. А ещё стихи, строчки из песен, какие-то короткие заметки, планы на день… Макс носит рубашки Харгроува, слушает его музыку. А после школы прется к этому камню и говорит с ним… долго говорит. Как после такого не чувствовать себя… хуево? Ты не чувствуешь? — он тыкает пальцем в Джонатана, тот вздрагивает. — А ты, Нэнси?! Девушка закрывает глаза и выдыхает. Кажется, она сдается. Так бы сразу. — Я поняла, Стив… Мы не будем тебя трогать на эту тему. Он достаёт пачку сигарет Marlboro Reds и закуривает в открытое окно. Они наконец-то трогаются с места, а в машине снова тишина. Только в этот раз Стив уверен, что она нихуя не спокойная и легкая. Вовсе нет. А в руках у него зажигалка Билли. Макс отдала её ещё месяц назад, как и потрёпанную пачку сигарет. — Нашла в его столе, — пояснят она, а глаза сверкают от слез. Макс было сложно даже заходить в комнату погибшего брата, но недавно она пересилила себя. Лукас рассказал, что девушка стала даже ночевать в комнате Билли, когда ей хотелось побыть одной. Разбирала его вещи потихоньку, что-то надо было выкинуть, даже несмотря на огромное нежелание. Медальон Билли Макс носила с собой, но никогда не надевала. В отличие от рубашек и футболок. Его рисунки висели у неё на стенах в комнате, а украшения и подводка стали частью нарядов девчонки. Она даже пыталась завить волосы… Майк, Дастин и Уилл смотрели на неё с болью, а Лукас всячески поддерживал стремление своей любимой быть похожей на брата. Да, даже несмотря на их напряженное прошлое… Стив завидовал благородству Лукаса, но тот обрывал любые попытки заговорить об этом. — Она любила Харгроува, а я люблю её. Мне плевать на наши с ним тёрки. Какой в этом смысл? Его уже нет. — как-то объяснил он, когда Макс не было поблизости. И Стив зауважал его ещё сильнее. — И что прикажешь с этим делать? — он смотрел на зажигалку и сигареты в ладошке девчонки. Она дрожала. Он тоже, кажется, подрагивал. Стив прокашлялся: уж больно сипло он звучал. — Скури, выкинь, оставь на память? — Макс огрызнулась, повела плечом. Он не выкинул, конечно… Разве мог? Стив аккуратно открыл эту самую пачку — всего две сигареты. Одну он выкурил прямо в тот момент. Они уселись на бордюр. Девчонка даже полезла затянуться, закашлялась, но через пару мгновений попробовала вновь. Стив должен был остановить её, но не смог. В тот момент Макс была похожа на Харгроува. Да, они не родственники, Стив понимал это прекрасно, но взгляд, повадки, тон, стиль… Она всё это переняла, даже не заметив. И Стиву было тяжело смотреть на разбитую и несчастную Макс, поэтому он избегал её взгляда. Смотрел под ноги и старался поменьше думать. «Не идёт тебе думать, принцесса», — вспомнился очередной момент их ссоры с Харгроувом на почве баскетбола. Как же вовремя. Вторую сигарету, помятую такую, со следами зубов на фильтре, видимо, Харгроув собирался покурить, но что-то его отвлекло, Стив оставил в пачке. Носил с собой в кармане куртки, ветровки, джинсов… словно талисман. И купил себе новую такую же. Он даже не любил эти сигареты! Как же всё это глупо. Стив снова покрутил в руках массивную зажигалку с рисунком скорпиона на ней. Понятно, что Харгроув нарисовал его сам. Красиво вышло, очень реалистично. — Мы приехали, — его вернул в реальность Джонатан. Он постучал пальцами по рулю, задумался. — Ты сегодня один дома? — Как и вчера, как и завтра, как и через неделю. — Тебе нужна компания? — Нэнси нежно взяла Стива за руку. Раньше он был бы рад такому жесту, но не сейчас. Она искренне любила Джонатана, а Стив искренне не любил и не хотел никого. Отпало желание видеть кого-то на себе, целовать, зажимать по углам и нести хуйню про чувства. Выгорел. Сгорел. — Мы могли бы остаться на ночь, знаешь? Посмотреть фильм! Джонатан тут же кивнул, соглашаясь. А Стив отрицательно покачал головой. Ну уж нет, эти няньки его доведут до ручки. — Тогда мы поедем… — разочарованный вздох. — Звони Джонатану, хорошо? Я буду с ним сегодня, — зачем-то пояснила Нэнси. Стив ожидаемо не ответил. Он хлопнул входной дверью и поспешил в свою комнату, упал на кровать. И никакого чая от Нэнси ему не надо. Нахуй всех. Нет, после смерти Харгроува он не всегда ходил мрачной тенью. Это преувеличение. Кто он был ему, чтобы переживать настолько сильно? Стив работал, общался с другими, даже пытался учиться. Ну а что, в колледж идти придется, не в этом году, так в следующем. Да, он навещал могилу Харгроуваа, проводил там ну очень много времени, но не мог найти этим поступкам оправдания. Просто хотелось. Зачем пытаться искать смысл в этом? Конечно, Макс тоже повлияла на эту привязанность к куску камня с именем Харгроува — она часто просила Стива привезти её к брату. Мог он отказать этому ребенку? Конечно же нет. — Стив, поздоровайся с Билли, — как-то раз сказала она. Стив стоял в сторонке, курил и думал о своем, поэтому не сразу понял, что Макс сказала это всерьез. Стало очень неловко. — Эм… Привет?.. — Стив стиснул зубы и нерешительно подошел поближе. — Ну ты и говнюк, Стив! Нормально поздоровайся. Вдох-выдох. «Разговаривать с камнем, ну что за ерунда…», — промелькнуло в его голове. Знал бы Стив, что он так втянется в это занятие, не стал бы потакать разбитой и грустной Макс. Не стал бы, конечно. Даже видя её заплаканное личико. Зная, что она в его любимой рубашке, а в кармане Стива его любимые сигареты. Кого он обманывает? Что ж, Стив попытался вновь. — Ну привет, Харгроув. Как жизнь? — Стив! — Макс вдруг широко улыбнулась. Искренне так. Потом нервно хихикнула. — Билли бы заценил эту шутку… И на секунду в голове промелькнул образ Харгроува. Да, он бы действительно поржал… Стив отогнал все воспоминания и наконец-то провалился в беспокойный сон. Он действительно был уверен, что пронесет сквозь свою жизнь эту скорбь, если бы не одно огромное «но». Его разбудил звонок. Сначала сложилось впечатление, что это всё ещё сон. Но звонок не прекращался и даже подушка поверх головы не спасала от этого мерзкого звука. Стив поднялся с постели рывком. Ну что за твари звонят ночью? Если это Томми с его дебильными подколами, то ему просто пиздец. Стив спустился на первый этаж и резко поднял трубку. — Клянусь, я убью тебя, Томми… — Стив! — его перебил тоненький голосок. Спросонья он даже не мог его узнать. — Стив… — Что? — почему-то перешел на шепот. — Вернулся… — только сейчас он понял, что разговаривает с Макс. — Что? Кто? Стив почувствовал, что сердце бьется быстрее и быстрее. Кто вернулся? Демогоргон?! — Он вернулся… — Макс всхлипнула. — Ты в порядке? Твои друзья рядом? Ты с мамой? — Стив запаниковал, руки его затряслись. — Я в порядке! — она вдруг повысила голос. — Билли… Стив застыл. Сердце его тоже резко застыло. Выдохнул медленно-медленно… — Тебе приснился кошмар, да? Всё в порядке, успокойся… Разбуди маму, хорошо? — он причитал, успокаивая Макс. Почему звонит ему, а не Лукасу или шерифу? Почему просто не разбудит Сьюзан? А потом те два слова, что просто не могли существовать рядом. Уже нет. — Билли вернулся. И мир вокруг резко потемнел.