Забытые

Чонгук больше всего на свете, наверное, ненавидит их хлипкий общажный стол, который скрипит даже от малейшего сквозняка, не говоря уже о том, как он переживет захлестнувшую их страсть. Девушка несдержанно стонет и сильнее цепляется за край столешницы. Стол под ней жалобно скрипит и глухо бьется об стену. Чонгук уверен: соседи их уже просто ненавидят. Кому бы понравилось такое громкое нечто, мешающее спать почти каждую ночь? Доживший свои последние секунды стол издает предсмертный скрип, и с треском ломается. Чонгук чудом удерживает девушку, подхватив ее под бедра. Он перемещается со смеющейся омегой на руках к кровати и опрокидывает ее на мягкий матрас. Волосы ее разметались по пледу. Чонгук успевает лишь заметить ее заалевшие щеки, но его тут же тянут вниз, заставляя уткнуться в чуть влажную шею. Он толкается в разнеженное нутро, ощущая новый прилив сил. В самый неподходящий момент, когда он был готов вот-вот кончить, на периферии сознания врезается воспоминание. Это похоже на вспышку, она его почти ослепляет. Он видит образ девочки с белоснежными как снег волосами, ее голубые глаза, покрасневшие от слез, смотрят проникновенно, кажется, в самую его душу. Такой родной и знакомый голос возвращает Чонгука в реальность. И он как потерявшая крылья птица разбивается. Переход из этого состояния всегда болезнен, невыносимо. — Ты серьезно? — со смешком спрашивает девушка, голос ее сел и осип. Конечно, она поняла, что с ним произошло. Это происходит с каждым, без предупреждения и подготовки. Оно настигает тебя в любой момент, не оставляя выбора. Ты вынужден лишь подчиняться и надеяться, что это скоро пройдет. Чонгук слезает с обмякшего тела и натягивает штаны, что одиноко валялись на полу. Девушка приподнимается на локтях, смотрит на него с издевательской полуулыбкой. — Прости! — произносит он и трет глаза. Его голова раскалывается болезненными спазмами, что подобно молниями расходятся по черепной коробке, беря начало с затылка. Девушка хмыкает, продолжая на него глядеть своими красивыми голубыми глазами. Ее белые волосы растрепанны, а под глазами черные круги от растекшейся туши. Он собирает волю в кулак и вглядывается в любимые черты лица, ощущая небывалое отчаяние. — Да ладно тебе, не извиняйся. — она наконец встает с кровати и поправляет подол юбки, с длинным откровенным вырезом сбоку. — Подай, пожалуйста. Она указывает пальцем на свое нижнее белье, что в порыве страсти было выброшено и теперь валялось около стеллажа с книгами. Чонгук исполняет ее просьбу, все еще ощущая боль в голове. Это совсем скоро пройдет. — Поедешь? — Чонгук знает, что она не останется. Она никогда не остается с ним до утра, и это, к сожалению, не изменится. А Чонгук все еще надеется. — Нужно вернуться, пока отец не заметил мое отсутствие, я и так сбежала. Чонгуку все еще тяжело отпускать ее, хотя это происходит каждый раз. Пора бы уже привыкнуть, но это почти нереально, особенно, если этим человеком является твоя родственная душа. Жизнь несправедлива, Чонгук это знает, но он никогда не смирится с тем, через что ему приходится проходить каждый день. — Что делаешь в выходные? — осторожно спрашивает она. Чонгук наблюдает за тем, как она поправляет свои волосы и подтирает растекшийся макияж влажными салфетками. — Не знаю. А что? — Я думаю заглянуть к тебе на часок. Освободишь для меня время? Ей даже спрашивать не нужно. Чонгук всегда найдет для нее время даже в самые загруженные дни. Расшибется в лепешку, но найдет. Он весь для нее, всегда. — Приезжай. — Я напишу тебе. — она подходит к двери и кладет ладонь на ручку. Машет ему на прощание и исчезает. Все их встречи проходят одинаково, по одному сценарию. Она приходит неизменно под вечер, спит с ним, а после уезжает, договорившись о следующей встрече. Они истинные, но они не делают ничего, что делают все нормальные истинные. Более того: они не вместе, и, пожалуй, это самая страшная трагедия в жизни Чонгука. *** На улице по-осеннему прохладно. Тэхен, одетый в легкую рубашку, уже сто раз пожалел, что выбрал красоту, а не практичность. Обжигающие на мгновение слезы тут же становятся холодными, леденя кожу его щек. Он вытирает их ладонями, а потом обнимает себя руками, пытаясь хотя бы чуть-чуть согреться. — Тэхен! — слышит он позади, но даже не думает, чтобы остановиться. Он так разочарован, что нет никаких слов, чтобы это описать. Его опухшие от слез глаза говорят лучше любых слов. — Куда ты пошел? «Куда-нибудь подальше отсюда» — отвечает он мысленно, но сил сказать вслух нет совсем. — Пожалуйста, подожди! — Хосок нагоняет его, останавливает, взявшись за омежьи плечи. Альфа разворачивает его с особой нежностью и пытается заглянуть в его глаза. Тэхен отворачивается, ощущая себя невыносимо беззащитным. — Прости меня! Он слышал это, наверное, раз сто. Он знал, что отношения — сложная штука, но не был готов, что это будет высасывать из него все силы и нервы. — Я не могу так больше, — тихо выдавливает из себя Тэхен, устало вздохнув. — Что ты не можешь? — спокойно спрашивает Хосок, но Тэхен ощущает нутром, как тяжело ему дается оставаться спокойным. Хосок всем известен, как человек с необузданной и неконтролируемой агрессией. Тэхен, дурак, думал, что его можно изменить, если со всех сторон его окружить заботой и пониманием. Но теперь он понимает, что это совершенно бессмысленно, пока сам Хосок не осознает свою проблему. — Давай возьмем перерыв? — просит Тэхен, хотя ему уже совершенно неважно, что тот ответит. Хосок воспламеняется за долю секунды, он встряхивает его. Конечно, Тэхен задел его, но он больше не хочет думать о других. Пора уже и о себе позаботиться. — Что ты говоришь? Ты себя слышишь? Какой к черту перерыв?! — почти кричит Хосок, продолжая трясти его. Тэхену страшно и больно. Он хочет просто исчезнуть, убежать или стать невидимым, но Хосок держит его крепко, что у Тэхена толком и сопротивляться нет возможности. — Отпусти меня! — жалобно скулит он, ощущая новый поток слез, бегущих по его щекам. На этот раз их так много, что они и остывать не успевают. — Пожалуйста, отпусти! — Ответь мне и я тебя отпущу! — Отпусти! — это все, что Тэхен сейчас хочет. Неожиданно их обоих ослепляет свет фар, а уши слегка закладывает от рева мотоцикла. До этого бывший тихим до звона в ушах переулок наполняется дребезжанием и гулом. Тэхену приходится зажмурить привыкшие к темноте глаза, чтобы банально не ослепнуть, а от рева начинает болеть голова. Они оба наблюдает за незваным гостем до того самого момента, пока тот не останавливается прямо около них. Рев прекращается, сменяясь размеренным, даже слегка приятным, рычанием мотора. Незнакомец снимает свой шлем. Они переглядываются. — Проблемы? — Хосок первым нарушает молчание. Его хватка на плечах Тэхена становится слабее. — Порядок? — незнакомец обращается прямо к Тэхену, игнорируя заданный ему раннее вопрос. Его голос приятный, с легкой хрипотцой. Тэхен думает, что, наверное, это его шанс, что, наверное, Вселенная его услышала и дала шанс уйти. Нужно быть совсем глупцом, чтобы им не воспользоваться. Но вот так уехать в неизвестность с совершенно незнакомым альфой на его байке было бы опрометчивым решением. И едва ли Тэхен успевает что-либо сделать, Хосок отпускает его плечи и встает перед ним, загораживая от альфы, от которого исходили невиданные умиротворенность и уверенность. — Слушай, вали отсюда, пока кости целы! — зло цедит Хосок. Тэхен чувствует опасность, она волнами завладевает его телом, оцепеняя. С Хосоком шутки плохи, его ярость способна на многое. Тэхен видел, как от кулака его альфы ломались и дробились чужие кости. Однажды, он сломал кость в двух местах одному альфе, который просто посмотрел в сторону Тэхена. Что будет с этим незнакомым альфой, только одному Богу известно. — А я ни с тобой говорю! — незнакомец устало вздыхает и размещает свой шлем на руле. А после встает, всем своим видом выражая недовольство. Его силуэт на фоне горящих во всю силу фар выглядит не менее опасно, чем напрягшийся всем своим существом Хосок. По комплекции они были примерно одинаковы. Ситуация накалялась с каждым мгновением, воздух вокруг становился невыносимо тяжелым от усилившихся запахов обозлившихся альф. И почему-то Тэхен вдруг понимает, что больше переживает за незнакомого альфу, чем за Хосока. Хосока он видел в гневе, ему это знакомо. Он не хочет, чтобы совершенно неповинный человек вдруг пострадал из-за него. Он пользуется моментом, обступает Хосока, осторожно выходя из-за его спины, и, почти не помня себя, делает два шага прямо в сторону незнакомца. Тот ловит его за запястье и помогает усесться на свой байк. — Тэхен! Ты что делаешь, блять? — слышит он отрезвляющий голос любимого альфы, но из-ха страха даже не оглядывается. Незнакомец ухмыляется и садится вперед, беря в руки свой шлем. Странно, что Хосок не кидается на него, странно, что не останавливает их, не говорит ничего, чтобы оставить Тэхена. Сам же омега, дрожа всем телом от необузданного страха, цепляется пальцами за чужую куртку по обеим бокам и сжимает их крепко, будто его вот-вот заберут, оттащат. Мотоцикл взрывается оглушающим ревом, вибрирует, заставляя вибрировать каждую клетку тэхенова тела подобно себе. Они трогаются с места, а он лишь крепче сжимает свои пальцы, и наклоняется вперед, боязно прижимаясь грудью к чужой спине. Они долго на низкой скорости плутают по бесконечно длинным переулкам и дворам, в кромешной темноте, среди бесчисленных, источающих убийственный запах мусорных контейнеров. Тэхен постоянно оборачивается назад, ощущая фантомное присутствие Хосока, но каждый раз убеждается, что они одни заблудились в этих узких и безлюдных проулках. Вскоре они выезжают на довольно оживленную магистраль, мотоцикл набирает скорость, и теперь его шум, отражаемый от стеклянных витрин и бетонных стен многоэтажек, слышно во все округе. Несмотря на то, что вокруг много машин, Тэхену почему-то кажется, что на дороге они одни. Они несутся на большой скорости, не останавливаясь ни на одном светофоре, ловко лавируя между машинами. Незнакомец ведет мотоцикл в неизвестное Тэхену направление, Тэхена почему-то это совершенно не заботит. Главное, что его увезли от нежеланного разговора, от Хосока, доведшего его до такого состояния. Тэхена также не заботит ветер, что трепет его волосы и бьет по лицу, не хуже хосоковой ладони, ему абсолютно все равно, что он одет в насквозь продуваемую рубашку, а на улице давно не лето. Важно лишь то, что он наконец-то по-настоящему ощущает себя свободным. Никогда прежде он не чувствовал что-то подобное, признаться, лучше, что с ним было. Спустя некоторое время, казалось, бессмысленных блужданий по улочкам города, они выезжают на какую-то площадь на отшибе и мотоцикл снижает скорость, пока вовсе не останавливается. Тэхен, окоченевши от холода, с трудом разжимает ладони и отпускает чужую ветровку. Незнакомец тут же снимает шлем, а после поправляет свои густые, чуть спутанные волосы. Тэхен не решается слезть первым, поэтому ждет пока это сделает альфа. Площадь хоть и была освещена, но света было достаточно, чтобы Тэхен смог подробнее разглядеть одежду альфы, его телосложение и лицо. Он боязно пробегает по нему взглядом, оценивая крепкое, подтянутое тело. Поднимает глаза и смиряется с чужим, пронзительным взглядом. Черные волосы упали на чуть взмокший лоб незнакомца, делая его невероятно красивым. У альфы были пухлые губы, широкий нос, выразительные скулы и карие глаза, обрамленные густыми ресницами. В лице незнакомца было что-то, что заставило Тэхена завороженно задержать на нем взгляд. Это явно слегка смутило альфу. Он мило улыбнулся и провел кончиком языка по пересохшим губам. — Порядок? — альфа начинает первым. Тэхен кивает, оцепеневший от холода и, вероятно, красоты незнакомца. Никогда прежде ему не удавалось встречать кого-то столь же прекрасного. Хосок хоть и был красив, но во внешности этого альфы было что-то невероятное. — А мне так не кажется, — говорит тот и бесцеремонно подходит к нему. Тэхен не успевает возразить, как парень освобождает свою ладонь из перчатки и прислоняет ее тыльной стороне к щеке омеги. — Ты замерз! — говорит очевидное. Тэхен отрицательно мотает головой, по-прежнему отмалчиваясь. Но альфа на него уже не глядит, резко растягивая молнию на своей куртке и снимает, тут же накидывая ее на плечи омеги. — Спасибо! — произносит наконец Тэхен, ощутив нотки полевых трав и цветов в запахе альфы. И тут альфа облегченно выдыхает. — Блять, я думал, что ты немой! — Что? — Тэхен его не понимает, озадаченно смотря на альфу. — Немой, — повторяет альфа, облокачиваясь о свой байк, в сантиметре от голой коленки Тэхена. Надевать джинсы с дырами тоже было плохим решением. — То есть глухой или еще там что-то. — А, боже! — выдыхает Тэхен. Ему показалось «не мой», что его очень озадачило. — Я еще в себя не пришел, — признается он, продевая руки в рукава и прячет ладони в чужих карманах, не подумав спросить разрешения. — Бывает. Кто этот альфа? — Мой парень. — нет смысла врать. — Он тебя обижал? Видимо, альфа хочет знать, что не зря вмешался в чужой разговор. — Немного, обычно он нормальный, я его вывел из себя. — Тэхен поджимает губы, вспоминая жутко обиженное лицо Хосока. — Поэтому он и распускал руки? — язвит незнакомец. Тэхен ощущает укол совести, ведь Хосок его сегодня и пальцем не тронул. — Он не бил меня, лишь за плечи держал, — Тэхен пытается оправдать действия Хосока. — Для меня это именно то, как я это назвал, — говорит тот, лениво потянувшись. Тэхена удивляло то, насколько тот был невозмутим, будто ежедневно спасает омег по подворотням. Тэхен ничего не отвечает, потому что не важно, что думает этот незнакомец. Это их первая и явно последняя встреча. В их городе проживает пять миллионов человек, вероятность очередной встречи слишком мала. — А ты, что там делал? Насколько я знаю, по дворам запрещено ездить на мотоциклах после восьми. — Скрывался от полиции, — с легкостью отвечает альфа, смотря куда-то вперед. Тэхен прослеживает за его взглядом, но впереди лишь чернеющие стены зданий, с темными окнами, в которых отражается лунный свет. Конечно, он мог сказать это в шутку. — И что ты сделал? — с недоверием спрашивает Тэхен, готовясь быть обсмеяным. — Вел незаконную деятельность в центре. — в голосе ни капли усмешки. Тэхен тяжело вздыхает, понимая, что, видимо, не стоит расспрашивать об этом дальше. Меньше будет знать, лучше сегодня будет спать. — Где ты живешь? — альфа выпрямляется, вновь устремляет взгляд на лицо Тэхена. — В западном. Альфа вопросительно приподнимает бровь, оценивающе оглядывает его с ног до головы. Тэхен под этим его взглядом весь съеживается. — Что-то не так? — осмеливается спросить он, видя замешательство в глазах незнакомца. — Ты не похож на того, кто живет в западном, — наконец говорит он. — По-твоему все, кто живет в западном, одеты в золото и ездят на спорткарах? — Тэхен сразу понимает, что тот имеет в виду. Западные районы считаются самыми элитными районами их города. Там живут богатейшие семьи, имеющие громкие фамилии с вековой историей. Но, как бы странно это ни было, лично Тэхен не имел к этому никакого отношения. Его папа вышел замуж во второй раз, когда Тэхену было десять лет, и они переехали туда, потому что его отчимом был генеральным директором сети гипермаркетов в стране. Родной отец Тэхена был в бегах почти десять лет, его фамилия и имя были в черном списке всего светского общества, что Тэхена автоматически делало не причастным к этому дерьму. — Ну, вообще-то! — соглашается незнакомец со словами Тэхена. — Долгая история, — устало говорит Тэхен, собираясь снять чужую куртку, но тот его останавливает. — Согрелся что ли? — Ну, да. — Пока мы будем ехать до западного, ты превратишься в ледышку, — уверяет его альфа, используя свой запах, чтобы Тэхен точно его послушал. — А где мы сейчас? Тэхен не знает, почему вообще не спросил об этом раньше. — В совершенно противоположной стороне от западного. В восточном. До твоего дома ехать около часа. Это в лучшем случае… — многозначно поясняет альфа. Тэхен никогда не был так далеко от своего дома, не считая заграничные и междугородние поездки. И признаться, ехать домой сейчас у него не было желания. Не хочется видеть ни своего папу, ни отчима, ни сводную сестру, ни Хосока, который наверняка поджидал его около ворот дома. — Если я скажу, что не хочу ехать домой, то ты бросишь меня здесь? — Тэхен почти в отчаянии, понимая, что у него совершенно нет выхода. Либо ехать домой, либо к Чимину — одно и то же. Появись он у Чимина, его тут же отправят домой, потому что папа наверняка уже хватился его. — Нет, я отвезу тебя, куда тебе надо, — с полной уверенностью отвечает альфа и тянется к шлему. — А мне некуда ехать, — сознается Тэхен, вдруг понадеявшись, что альфа сможет что-то предложить. — Есть у меня идея одна. *** Самой лучшей идеей незнакомца была привезти Тэхена в общежитие, в котором он по всей видимости жил. Омега понял это по вывеске. Тэхен догадывался, что альфа явно старше его и Хосока. Может быть, поэтому Хосок не ввязался с ним в драку. Они останавливаются у самого входа и парень, дождавшись, пока Тэхен слезет, припарковывает байк на месте для велосипедов, под камерами. Он отточенными движениями снимает шлем и крутит в руках ключи от байка. — Идем. — машет рукой, приглашая Тэхена пройти. Омега мнется пару секунд, будто раздумывая над приглашением альфы. Прежде ему не доводилось быть в гостях у малознакомых парней. Если честно, он у Хосока ни разу не ночевал, не говоря о чем-то другом. Хосоку исполнилось восемнадцать всего месяц назад, а Тэхену ждать своего совершеннолетия еще пять месяцев. А у них законом запрещена физическая близость с несовершеннолетними. Страшнее лишь близость с неистинным малолеткой. И чем Тэхен только думает, принимая приглашение совершеннолетнего альфы и явно не являющегося его истинным? Остается лишь молиться, что тот его не тронет и дальше будет таким же сдержанным по отношению к нему. Они проходят в холл, и Чонгук показывает свой пропуск охраннику. Тот странно на них смотрит и совсем не спешит открыть турникет. — До скольки? — мужчина кивает на Тэхена. — До утра, — невозмутимо отвечает тэхенов спутник. — Тише там будьте, жалобы постоянно на вашу комнату! — Добро! Их пропускают, и Тэхен ощущает, как взгляд бдительного охранника провожает их до тех пор, пока они оба не скрываются за поворотом. Альфа подводит их к лифтам и нажимает нужную кнопку. Тэхен же до сих пор прокручивает в голове слова охранника, не до конца понимая их смысл. Он может лишь догадываться. Не может же быть, чтобы его сочли за омегу на одну ночь? Хочется узнать у альфы, но язык не поворачивается о таком спросить. Вдруг незнакомец и в самом деле из тех альф, которые пользуются омегами, а потом разбивают им сердца. — Чего загрузился? — интересуется альфа, когда они заходят в лифт. — Ничего, — давит Тэхен. Он устремляет взгляд на зеркало на противоположной стене лифта, смотрит не на себя, на альфу, что привалился спиной к стене и запрокинул голову. На нем была лишь легкая кофта с длинными рукавами и Тэхен запоздало вспоминает, что так и не отдал ему ветровку. Наверняка, он замерз, Тэхен чувствует укол вины и тут же снимает с себя чужую вещь. — Спасибо! — говорит он, протягивая вещь. Альфа приоткрывает один глаз и смотрит на тэхеново отражение в зеркале. — Не за что. — альфа протягивает руку и принимает свою ветровку. Он отталкивается лопатками от стены и подходит к дверям в тот самый момент, когда они разъезжаются в стороны. Комната альфы находится рядом с лифтами, поэтому уже через мгновение они оба вваливаются в комнату. На удивление Тэхена, в ней уже был кто-то. — Даров, где проебался? Слышит Тэхен, оставаясь стоять за спиной альфы, пока тот убирает ветровку в шкаф и снимает свои массивные ботинки. — Да так, поездил по округе. И ни слова о полиции. Как Тэхен и думал, он действительно был обманут. — Проходи и чувствуй себя как дома, — альфа обращается к нему, повернув голову в его сторону и скрывается за дверью, вероятно, ванной. — Я в душ. Тэхен остается наедине с еще одним альфой. Не решается сделать хотя бы шаг, чувствуя сильнейший в своей жизни дискомфорт. Ему боязно и немного стыдно. — Привет! — альфа меняет свое положение на кровати и устремляет взгляд на Тэхена. — Ты с какой группы? — А? — не понимает Тэхен. Тот посмеивается и садится на кровати, свесив ноги. — Не студент значит? — Нет. — Тэхен мотает головой. — Проходи, не бойся. Мы смирные. Чонгук бывает слегка устрашающим, но в основном он пусечка. — улыбается альфа. — Я — Юнги, а тебя как зовут? — Тэхен. — Проходи, проходи, — настаивает альфа, но делает это с такой осторожностью, что Тэхен наконец оживает и сбрасывает кеды с ног. — Присаживайся на кровать Чонгука или вон, стул есть. Тэхен смотрит туда, куда указывает альфа. В углу комнаты стоит стул, а рядом почему-то сломанный стол. Тэхен даже спрашивать не будет, что здесь случилось. На сегодня с него хватит новизны и странностей. За стеной раздается шум падающей воды. Он мысленно радуется, что, предполагаемо, Чонгук скоро выйдет из душа. — Так откуда ты? — Юнги заинтересованно на него смотрит, по-прежнему мягко улыбаясь. — С западного. — Школьник еще? — Да, — подтверждает Тэхен. — Сколько тебе? — Семнадцать, — отвечает честно, надеясь, что это может спасти его в случае, если эти альфы представляют для него опасность. Альфа посвистывает и усмехается. — А с Чонгуком как угораздило познакомиться? — Случайно. Он меня спас. — От чего? Тэхен не любит, когда ему задают слишком много вопросов, но сейчас у него нет выбора, кроме как отвечать. — Было от чего. — Как в западном живется? — альфа резко переводит тему. — Нормально, правил правда много. — о наболевшем. Тэхен самой судьбой не подготовлен жить в западном. Он проще, чем остальные, живущие там. Они родились с золотой ложкой во рту и с детства приучены быть аристократами, но не Тэхен. Он родился в семье без вековой истории, а достаток познал, когда впервые получил дорогой подарок, от которого не пошатнулось их с папой материальное положение. — Расскажи об одном из них? — альфа устраивается поудобнее, явно подготовившись слушать огромный рассказ. — Например, нельзя оставлять машины у ворот, даже если до проезжей части далеко. Штраф, как зарплата обычного офисного работника. — Это еще адекватно. — Это не все… — Тэхен вспоминает еще кое-что. — Домашним животным нельзя предлагать алкоголь. Его собеседник разразился громким, неконтролируемым смехом, который наверняка было слышно в самом дальнем углу общежития. Тэхену даже неловко стало. — К… кому эт… о-о-о в голоо-о-ову могло прийти… — Хер ли ты ржешь как конь! Тэхен вздрагивает от неожиданности, услышав знакомый голос. Из-за смеха Юнги он даже не услышал, как тот вышел из ванны. — Ты… слышал! Ты слышал?! — Не слышал. Переночуешь сегодня у Джина? — Снова? Чонгук устремляет убийственный взгляд в сторону Юнги, тот закатывает глаза и лениво поднимается с насиженного места. — Тогда завтра я прихожу, и тут не будет очередной поломанной мебели, а стол чудесным образом оказывается целым, — говорит Юнги, делаясь в мгновение серьезным. Он немного раздраженно натягивает ботинки на ноги и открывает дверь. — Узнаю, что трахались на моей кровати, обоих убью. Тэхен кусает губу. И вовсе они не собирались. — Съеби! Дверь захлопывается и они вновь остаются одни. Тэхену чудесным образом становится даже легче дышать, нет прежнего напряжения. — Я не… — начинает Тэхен и запинается. — Будешь спать на моей кровати, а я его кровать займу. — Чонгук опережает все вопросы Тэхена. — Хорошо. Чонгук дает ему свою одежду, чтобы тот мог переодеться и поспать в ней. Тэхен спешно переодевается, закрывшись в ванной, и только вспоминает о своем мобильном, который, к слову, сел еще днем. Наверняка его все потеряли и уже обыскались, но пусть, главное, что он хотя бы ночь спокойно поспит. Уже оказавшись в кровати, он вдруг впервые за день ощущает настоящую физическую усталость и накатывающую сонливость. Почти засыпая он слышит, как Чонгук на соседней кровати ворочается. — Так как тебя зовут? — Тэхен. А тебя? — Чонгук. — Очень приятно. — Мне тоже. — Ты обманул меня! — Когда? — Когда сказал, что прятался от полиции в переулках. Тэхен едва слышит тихие смешки. — Ты прав. Я обманул тебя. — Что ты там делал? Если ты и правда занимаешься незаконной деятельностью, то лучше сказать мне об этом сейчас. В комнате темно, они выключили все источники света, но Тэхен понимает, что Чонгук улыбается. Он чувствует, как меняется его запах вместе с тем, как меняются его чувства и эмоции. — Я искал тебя.