Берегись автомобиля

Порывистый ветер бил каплями дождя по лобовому стеклу. Печка неистово разгоняла горячий воздух, наполняя салон приторным запахом вишнёвого диффузора. Я прислушивалась к работе мотора, отчетливо ощущая повышенную детонацию на руле. Стук в водительское окно вывел меня из задумчивости, сквозь капли дождя я увидела гладко выбритое лицо Исаева. - Оля, дай мне зажигалку. - бросил он мне, тут же отворачиваясь к своим собеседникам. Если они говорили на улице, под проливным дождём, значит, разговор был точно не для моих ушей. Я была благодарна за то, что он не выгнал меня из машины, для того чтобы пообщаться со своими квадратоголовыми партнёрами. Несмотря на свой статус и положение, Исаев оставался нормальным мужиком, ничего человеческое ему не было чуждо. Он поздравлял меня с праздниками и несмотря на мою не женскую профессию, дарил цветы на 8е марта, в шутку называя меня Олегом Сергеевичем в открытке к цветам. Мой рабочий день по трудовому договору закончился полтора часа назад, но как и последние полтора года, я знала, что не попаду домой раньше десяти вечера. Это в лучшем случае. Мой босс, часто не придавал значения тому, что отнимает моё личное время. Иногда, я пыталась намекать ему, что не хотела бы всю жизнь прожить за рулём его бесспорно шикарной машины…но всё заканчивалось тем, что Исаев выписывал мне премию в размере моего месячного жалования и я снова малодушно закрывала рот на несколько месяцев. Я конечно, ругала себя за то, что не могла серьёзно с ним поговорить, но в конце концов, смирилась с положением дел, тем более моя прекрасная квартира в ЖК «Молодёжный», всё равно никого кроме меня не ждала. И торопиться мне было не к кому. Мой промокший пассажир наконец сел на заднее сиденье, громко хлопнув дверью. Вода блестела на плечах черного пиджака, намокшие с проседью тёмные волосы придавали ему моложавый вид. Бесспорно, он был симпатичным мужчиной, с красивыми правильными чертами лица. Стильный, аккуратный, бережливый. Он нравился мне как человек, я искренне испытывала к нему симпатию и даже что-то похожее на преданность. - Домой? - спросила, глядя ему в глаза через зеркало заднего вида. - Да…давай только через «винную карту», эти «Питерские» все нервы мне вымотали, хочу взять чего-нибудь покрепче . - Завтра рано утром вставать на рейс. - Негромко сказала я, продолжая смотреть на него в зеркало, не трогая машину с места, будто надеясь, что он передумает. - Оля, давай это….ты не будешь читать мне морали. – нервно выпалил Исаев, нетерпеливо махнув на меня рукой. – достаточно того, что Сашка попрятала весь коньяк дома. Возвращаюсь как в дом терпимости. Кстати, давай через цветочный проедем…надо подготовить аргументы. Въезжая в ворота особняка шефа, в половину двенадцатого ночи, я понимала, что у себя дома окажусь не раньше чем через час, даже если буду безбожно превышать скоростной режим. В доме не горел свет и если бы не освещение двора, можно было бы подумать, что я веду машину в тёмную пустоту, окруженную газоном. Я приоткрыла окно, с удовольствием вдыхая свежий вкусно пахнущий запах мокрого асфальта. - Не закрывай, я буду выезжать. – сказала я безликой фигуре в пиджаке. После дождя в воздухе стоял туман и даже, старания ярко горящих фонарей, не спасали. Я не видела, с кем разговариваю. - Не дури, уже поздно. Останешься у нас, - зевая бормотал Исаев, ёжась в угол салона от сонливости, – завтра рано вставать. Учитывая время на дорогу домой, и время вылета утреннего рейса Андрея, я понимала, что выбор у меня не очень большой: либо сплю максимум два часа или остаюсь ночевать у него. Тихонько прокравшись в спальню для гостей, я с прытью солдата со стажем, избавилась от одежды. Плотные тугие струи душа окутали меня жаркими объятиями, пар заполнил комнату и я с упоением почувствовала, что начинаю согреваться. Кто-то может удивиться тому, что человек практически всегда находящийся в салоне люкс класса, умудряется замёрзнуть, но разгадка тайны весьма прозаична. Сидя в одном положении, конечности… руки, ноги и даже пальцы лишены нормального кровоснабжения, поэтому ощущение озяблости было для меня постоянным, перешедшим в мою жизнь даже вне работы. Что-то типа производственной травмы. Зачастую мне было зябко, даже если в помещении было объективно тепло, что конечно невероятно раздражало окружающих. Уже лёжа в постели, практически в полудрёме, я услышала как кто-то спускается по лестнице. Услышала женский голос и цокот когтей о паркет…скорее всего собаки. Слов было не различить, но интонация была мягкая и нежная. Мне было любопытно, я прислушивалась, но меня мазало от усталости и окончательно сдавшись, я провалилась в сон. Стена ливня застилала мне глаза, воды так много, будто она идёт не с неба, а льётся свободным потоком с пожарного шланга. - Оленька. Я услышала ласковый голос мамы, он пробивался ко мне будто сквозь глубину. За плотной стеной дождя виднелся едва различимый силуэт. Казалось, что он протянул мне руку. - Мама! Вскрикнув, я попыталась сделать шаг, но мои ботинки были полными воды, одежда была мокрой и очень тяжелой, ноги не хотели двигаться, утопая в глубокой и мутной луже. Вытирая лицо рукавами, я ощущала как лужа становится всё глубже и вот уже край воды закрывает мои колени. - Мама! – в бессилии я вытянула вперёд руку. Мутный силуэт рассеялся, будто его и не было. На глаза навернулись слёзы. Жадно глотая воздух, я чувствовала ,каким тяжелым и плотным он становится.       От громкого «Оля!» я содрогнулась, широко распахнув глаза. Первые несколько секунд, всматриваясь в темноту, я слышала гулкий бой своего сердца и тяжелое глубокое дыхание. За окном всё еще была ночь, я проспала чуть больше четырех часов и не чувствовала себя отдохнувшей, даже на половину. От слёз заложило нос, он практически не дышал. Куртка висела на стуле у окна и мне было невыносимо думать, что нужно выползать из под тёплого одеяла, для того, чтобы достать капли.       Несмотря на кромешную темноту, я слышала негромкий шум в доме. Скорее всего, Андрей уже поднялся и собирается в командировку. Значит и мне не стоило медлить. Чего не любил Исаев – так это халатности и безответственности. В этом мы были крайне похожи.       Машина должна быть чистой и исправной, шофёр свеж и бодр, шеф – ответственным и надёжным. Мы работали с ним как швейцарские часы, точно зная и приветствуя гипертрофированное чувство перфекционизма друг в друге. Будильник в 5.00 на моём телефоне сработал, когда я уже была одета и готова к выходу. Конечно, свежая рубашка или футболка не помешали бы, но я утешала себя тем прекрасным чувством, что Исаев уезжает на три дня на свои «переговоры», которые по факту были обычным сабантуем с его старым армейским корешем, с которым он дружил уже больше тридцати лет. По версии для Александры Исаевой это были конфиденциальные переговоры с первыми лицами «МашинОилИнвест», коими они безусловно и являлись, если бы не сопровождались пьянками. В коридор из кухни лился мягкий тусклый свет, почти у самого входа, моей руки коснулся мокрый холодный нос. Разглядев в темноте силуэт бультерьера, я в испуге отдернула руку, издав при этом сдавленный всхлип. -Шах! Не приставай! - из кухни послышался звонкий, но не громкий голос жены Исаева. Она выглянула из кухни, больше глядя на собаку, нежели на меня. Исаева обладала даром обесценивая окружающих. Я никогда не замечала в ней прямого хамства или цинизма в отношении близких, но она просто…не придавала значения окружающим её людям. Только Андрей обладал «плотностью» тела в её присутствии, остальные казалось, были бесплотными прозрачными духами. Тем неожиданнее было услышать от неё предложение выпить кофе. Возможно сказывался мой недосып, либо врожденная заторможенность в общении с женщинами, а может и всё вместе, но я даже не сразу поняла, что она обращается именно ко мне. Осознав, что собака ткнувшая меня носом скорее больше забавный друг, чем опасный хищник, я ласково водила пальцами по морде щенка подростка, каждый раз ускользая от его игривых укусов молочными зубами. - Ольга! От настойчивости её тона, моя спина выровнялась как по стойке «смирно». Будто я снова ученица 10-б класса, а Елена Степановна глядя поверх своих квадратных очков, по фамилии вызывала меня к доске. -Богданова, ну что ты там топчешься? Иди кофе остывает! – окликнул меня Исаев. Жестом прощаясь с собакой, я видела как Александра смотрит на меня приподняв бровь. Видимо в её глазах я была заторможенной идиоткой, похожей на тех дуболомов, которые охраняли особняк на улице, только в женском теле. Конечно, что может быть проще, чем крутить баранку и останавливаться, когда и где тебе велят. Запах кофе был крышесносным…я не была искушенным гурманом, в моём доме был тот кофе, который был по карману и я искренне не знала, что он может так пахнуть. Исаев сидя за столом и глядя в экран телефона поверх своих очков, недовольно фыркал, попеременно сдабривая своё недовольство фразами «ты посмотри на неё» и «ну что ты будешь делать». - Что там? – поинтересовалась я, делая аккуратный глоток кофе. Заранее мне было понятно, что Андрей просматривает ленту своей дочери. Только по отношению к ней он выражался фразами озабоченного отца скрепоносца, искренне возмущаясь тем, что его дочь уже взрослая и живёт своей молодой энергичной жизнью. - Ты посмотри на это, - он повернул телефон экраном ко мне. На нём счастливая Женька, широко улыбалась в экран, надевая мотоциклетный шлем. - Ну зато она не пренебрегает безопасностью. – с сарказмом улыбнулась я. - Богданова, не думай, что я не знаю, что отчасти это и твоё влияние. Видимо наша «семейная драма» не зашла Исаевой и она спокойно вышла на террасу, кутаясь в полы белоснежного махрового халата. Сквозь синеву предрассветного утра, я видела, как она закурила, женственно подпирая рукой грудь, а вторую держа кверху. Я не знала, есть ли между Женей и женой Исаева конфликт, по мотивам: дележка папы и мужа. Никогда не хотелось совать туда нос и мне казалось, что Андрей ценил моё очень дозированное внимание к жизни его семьи. Но с Женькой у нас были неплохие приятельские отношения. Она была одновременно и похожа и не похожа на отца. Очень гибкий ум, сильная харизма и обаяние, но при этом она была достаточно взбалмошная и импульсивная. Скорее всего, ей было интересно общаться со мной из-за неженских увлечений, которыми изобиловала моя жизнь. Это сильно отличалось от того, что ей навязывали её няньки- гувернантки, на которых не жалел денег Исаев после смерти первой жены. Он любил постоянство и консерватизм, так что радикальная смена имиджа и образа жизни уже взрослой дочери, пугала его. Андрей не понимал, с чем могут быть связаны такие личностные изменения, поэтому придумал удобную для себя версию: «это всё ты Богданова! Я всё знаю, как ты её на мотоцикле учила ездить, я всё знаю!». Вот и сейчас, он уже был готов разразиться тирадой о моём пагубном влиянии на его дочь, попутно переключаясь на «безнадёжную» в его глазах молодежь и еще около часа втирать мне о том, как ему было сложно стать человеком, а весь сегодняшний мир прогнил до основания.

Мысленно я перекрестилась и набрала в лёгкие воздуха.

Видимо страдальческая гримаса на моём лице, вызвала внимание Александры. Видя её только сбоку, я заметила, как она криво улыбнулась, закрывая дверь на террасу. Она развернулась к нам лицом и я отвела взгляд. Не знаю почему, но мне не хотелось с ней общаться и иметь хоть какой-то контакт, даже зрительный. Красивые женщины вызывали у меня панический страх. По дороге в аэропорт Исаев дремал, как обычно скрестив руки на груди и опустив голову на грудь. Утренний свет хорошо освещал дорогу, вчерашний дождь всё еще блестел металлическими бликами на сером дорожном полотне. Прямая дорога, со скрывающимися под капотом белыми полосами, напоминала взлётную, казалось прибавить еще немного и уже можно отрываться от земли. Боже, как мне хотелось домой, залезть под одеяло и уснуть под документалку на ютубе. Я предвкушала свой трёхдневный отпуск. Хотелось крикнуть: « Обожаю командировки Исаева!», но триггером в голове пронеслись обрывки моего ночного сна. Сбавив скорость, я подумала, что не слышала голос мамы уже 2 года. Я проспала почти до вечера, в беспамятстве раздевшись и бросив вещи прямо на пол. Такая неряшливость не была мне присуща и говорила о крайней степени усталости. Чего уж там врать, я невероятно заебалась быть практически круглосуточным водителем для своего шефа. И если ему и удавалось весьма комфортно спать на заднем сидении автомобиля, то мне в это время приходилось бороздить просторы города…а иногда и межгорода. Наверное, по этой причине мой потасканный организм решил отомстить за месяцы невменяемой эксплуатации и выспать абсолютно всю усталость, которую я копила с рвением суицидального неврастеника. Когда проснулась, на часах было почти 7 вечера. Меня не радовала перспектива всю ночь таскаться без дела и учитывая, что чувствовала я себя может не бодрой, но отдохнувшей. в голове возник самый очевидный вариант развития событий. - Алло, - голос Насти показался мне уставшим. Всегда спокойный и ровный тембр, сейчас фонил лёгкой раздраженностью. - Привет, - от её голоса, пусть и немного натянутого, веяло женственностью, я всегда завидовала людям с красивыми бархатными голосами. Стоило только им открыть рот, как несчастные жертвы вроде меня были готовы как зачарованные трубочкой кобры, виться вокруг заклинателя. От нахлынувших ощущений, я перевернулась на живот, подминая под себя подушку. Это всегда была одна и та же игра с Настей. Она ломалась, я настаивала и каждый в итоге получал то ,что хотел. Ни одной из нас эта связь не была обременительна, она оставалась счастливой женой, я получала внимание и близость интересной красивой женщины, которая ко всему прочему прекрасно готовила, и я бы малодушно солгала, если бы сказала, что меня это не радовало. Прелюдией к сексу, я ненавязчиво предлагала что-нибудь приготовить, она смеялась, стопроцентно выкупая мою аферу и всегда соглашалась. Настя была полноценным прототипом женщины, с которой хотелось бы прожить жизнь. По крайней мере мне. Но её муж –по её рассказам, давал ей ощущение полноты жизни. Она часто восторженно рассказывала о нём, лёжа без одежды в моей постели, забросив ногу на ногу и колыхая в руке бокал шампанского, что конечно всегда вызывало у меня чувство когнитивного диссонанса. При этом, я никогда не позволяла себе колких замечаний в сторону её семейной жизни, заочно уважала Петра за то чувство стабильности и заботы, которое он старался ей дать. Не знаю, понимал ли он, что я сплю с его женой, была ли очевидна химия между нами, но я точно знала, что он любил её и всегда выбирал только её, чего нельзя было сказать обо мне. - Оля, знаешь, я устала от твоих: приеду/не приеду. Всё прекрасно понимаю, но и ты меня пойми…регулярные обломы, ведут к нерегулярным половым связям. Так что…найди себе другой спортзал, Богданова. - Ты имеешь право злиться, я это понимаю и не настаиваю…у меня за долгое время появилась пара выходных и первое о чем я подумала, вернее о ком, - осеклась я, мысленно отпуская себе подзатыльник, - это ты. - Агрх, - видимо ей никак не заходили мои дилетантские подкаты, но я могла поклясться, что она сейчас улыбается. - Безумно хочу тех креветок в сливочном соусе, помнишь? Мы еще тогда вино пролили на твой турецкий ковёр. - Узбекский, - наконец рассмеялась Ася. - Без разницы... - Огромная разница, Богданова! И запомни - меня возбуждает интеллект и эрудиция, поэтому будь добра…Не путай Турцию с Узбекистаном, я знаю, ты можешь. И будь у меня через 2 часа с креветками, вином и своей наглой улыбкой. Мысленно я крикнула «ессс» и даже характерно дёрнула рукой. - Люблю тебя, - сказала я, широко улыбаясь. - Сплюнь, Богданова. Мне искренне не терпелось прожить эти несколько дней обычной спокойной жизнью, не срываясь в пять утра за Исаевым к нему домой и не карауля под офисом до двух ночи. Я тосковала по возможности ходить в кино, прогуливаться по парку, что уж говорить за тех, кто имел возможность завести домашнее животное. Не то чтобы я мечтала обзавестись кокер спаниелем или в целом чем-нибудь живым и лохматым, мне невдомёк было осознавать, что кто-то может возвращаться домой в одно и тоже время и успевать что-то кроме быстрого сна и короткого перекуса. Осознавала ли что живу неправильной жизнью? Наверное, и да и нет. Это была полная финансовая свобода, Исаев не скупился на моё содержание, да и заработанные деньги я, банально не успевала тратить, поэтому ощущение финансовой стабильности и независимости закрывали мою основную внутреннюю потребность – свободу. Пусть даже только морально, физически я, конечно, была его вечным узником замка «Иф». И, конечно, чувство необычности…неординарности. Я выделялась на фоне «водил» бизнес партнёров шефа. Насмешливое «тёлка» за полтора года сменилось на «Привет, Оля, рад тебя видеть». Конечно не без помощи Андрея, и устроенного им заезда между тачками друзей и партнёров. Он безоговорочно гордился тем, что его шофёр женщина…мне казалось, что это даже какая-то крайняя степень маскулинности и брутальности. Как-то раз, я спросила у него, почему именно я, на что Исаев отделался скупым «мне с тобой спокойно» и мы свернули эту тему, больше никогда к этому не возвращаясь.       На улице было ожидаемо холодно мокро и зябко. Стихийная лужа во дворе нашего ЖК, унылым облаком колыхалась о бордюр, угрожая прохожим своими грязными брызгами. Моя бедная «тойота», к которой я не прикасалась неделями, безнадёжно покрылась внушительным слоем дорожной пыли. Я не строила иллюзий касаемо состояния аккумулятора, поэтому первым же делом достала пусковое устройство из багажника. После недолгих манипуляций, моя девочка послушно заурчала, приветствуя слаженным цокотом форсунок и тихим шуршанием немного задубевшего ремня.       Времени у меня оставалась чуть больше часа, этого с лихвой хватило бы на то чтобы двадцать минут сомневаться между «теми» и «этими» креветками. Настя или Ася, как я её называла, жила от меня в трёх кварталах, и она знала, что я могу добраться к ней за 15 минут, но так как Ася сказала «2 часа», я понимала, что меня ждёт очень серьёзная программа возмещения морального убытка за продинамленные последние 2 раза. Предвкушение во мне смешивалась с лёгким чувством щекотного страха, я не могла предугадать, что ей придёт в голову…и в каком контексте и успею ли я попробовать те чудесные креветки, которые уже таяли в багажнике моей машины, плотно прижавшись к бутылке белого сухого вина.       Уже паркуясь у подъезда Аси, я увидела как на экране мобильного высветилось короткое «Шеф». Устало заныло под ложечкой, мне искренне хотелось отмахнуться от него как от комара высасывающего счастье из моей жизни. Сидя в заглушенной машине, я пялилась на экран телефона, широко раскрытыми глазами, чувствовала, как недовольно кривятся мои губы. - Оль, мне нужна твоя помощь.       Спасибо, что перешел сразу к делу, возможно я успею решить твою проблемы до того как Настя захлопнет дверь квартиры перед моим лицом и перестанет поднимать от меня трубку, и будет на сто процентов права в этом. Я не знала, что ответить, продолжала молчать в ступоре глядя на то как, хозяйка добермана пытается оттащить собаку от мусорного ведра, в котором он, видимо, открыл в себе гурмана. - Оля, ты меня слышишь? Подъездная дверь громко хлопнула, хозяйка охотника за мусором, наконец изолировала его от источника неожиданной радости. - Да, я слышу Андрей Викторович. - Оль, забери пожалуйста Сашу из кабака и отвези домой, она выпившая, и я бы не хотел чтобы она ехала на такси.       Блять это было просто фантастическим хамством. Я беззвучно выругалась, нашаривая рукой пачку сигарет в кармане. Пьяная курица, которая успела надраться до 9 вечера, теперь изволит ехать домой, но обычная карета ей не подходит, нужен свой надёжный и главное молчаливый «хлопчик». Я никогда не возила Исаеву и не было никакого желания начинать, я знала, что согласившись один раз, я стану заложницей этой дамы на постоянной основе. -Андрей Викторович, я не хочу выразиться грубо, но я ведь ВАШ водитель, но не водитель еще кого-то, - я старалась быть твёрдой, но не наглой. Я понимала его мотивы, но не понимала, почему это нельзя было поручить кому-либо из охраны. Машин в особняке хватало, людей тоже. - Оль, ну что ты как маленькая, если я тебя прошу, значит мне важно, чтобы её отвезла именно ты. Ты же понимаешь, что из всей охраны, больше чем тебе я не доверяю никому…ну что ты хочешь от меня услышать? - Я не знаю… я честно надеялась отдохнуть несколько дней, пока вы будете в отъезде и не буду скрывать, что меня уже ждут. -Оля, забери её и я не буду трогать тебя до конца командировки. По приезду поговорим о твоём нормальном отпуске, хорошо?       Мне так хотелось сказать ему «нет». На седьмом этаже меня ждала красивая, умная, интересная женщина, которая меня вкусно накормила бы во всех допустимых и не совсем смыслах и я оочень хотела к ней. Вместо этого мне светило ехать за женой Исаева и еще полтора часа дышать её перегаром до элитного загородного парка имени счастливой богатой жизни. - Где она? - «Севен елевен» на пересечении титова и лизы чайкиной. - Да, я знаю где это. Передайте чтобы собиралась и выходила, я буду через 15 минут. - Хорошо, в телеграмме скину номер, вдруг потеряетесь. Хотелось спросить что значит «вдруг»? я не собиралась выискивать её по углам, если она «потеряется», но в конце Исаев совершенно искренне и по доброму добавил: - Спасибо, Оля. Устало выдохнув, я выбросила окурок в урну.       «Seven\Eleven» был не дешевым, но при этом открытым заведением. Туда можно было попасть без списков, но ценовая политика заведения, отсекала всех залётных и не хорошо обеспеченных людей. Под хорошо обеспеченными я подразумевала тех, кто мог поужинать на мой квартальный оклад. На парковке перед входом стояли тотально затонированные иномарки, с волшебными номерными знаками в виде 001, 777 и так далее в том же репертуаре. Пара лоботрясов с каменными лицами, стояли под хорошо освещенной вывеской «7/11», не мигая осматривая входящих гостей. У меня не было никакого желания проходить через эту «живую рампу», тем более по мне и моей одежде можно было без труда понять, что я не отношусь к привилегированному классу. Да и в целом я испытывала устойчивую тошноту к помпезности и вычурности. По моим подсчетам Исаева уже должна была одеться и выйти на крыльцо. И хоть я приехала точно вовремя, всё равно решила дать ей 5-10 минут запаса. Закурив, я написала Насте, что в супермаркете огромная очередь, но с упорством рыцаря «без страха и упрёка» я добыла всё что она просила и обещала быть так скоро, как только смогу. Александра не появлялась, злость во мне начинала бурлить с новой силой. Андрею в телеграмме я написала, что жду её на крыльце, но синие галочки о прочтении так и не появлялись. Не выдержав, я набрала скинутый ранее номер. Александра сразу взяла трубку, я слышала как она произносила слова смеясь: - Слушаю вас. - - Здравствуйте, это Ольга Богданова, Андрей Викторович просил забрать вас, я стою на парковке у клуба. - Это хорошо, дайте мне пять минут, я схожу..ой, - на фоне послышался звон разбитого стекла и она легко и нетрезво рассмеялась, - это я не вам. Вы на машине Андрея? - Нет, я на личной. Синяя тойота селика, я встречу вас у машины. Не знаю, зачем назвала ей модель машины, я была стопроцентно уверена, что она не отличит хундай от ауди. - Океей, - нетрезво протянула она. Простояв еще десять минут, я поняла, что нет смысла ждать и необходимо предпринимать какие-то действия, если я действительно хочу завтра утром проснуться в тёплых объятиях Аси и от всей души насладиться, вахтовым графиком работы её мужа. У входа крупный парень в чёрном костюме и квадратной головой, безразлично смерил меня взглядом. Я была крайне удивлена, что он не перегородил мне дорогу своей рукой, которая по размеру была чуть больше моей ноги, поэтому я вполне спокойно вошла в клуб. Обстановка и контингент практически не отличались от среднестатистического клуба для обычных смертных. Возможно, было гораздо меньше позеленевших от выпивки малолеток, готовых блевануть в любой момент, но их с лихвой компенсировали обдолбаные синтетикой представители «золотой молодёжи». Поиски Исаевой я решила начать с самой очевидной для меня локации, и пропетляв небольшой лабиринт из тёмных коридоров , набрела на табличку WC. В глаза сразу бросилась пустота комнаты. Если сам клуб был не то чтобы набит, но изобиловал гостями, то женский туалет был пустым. Длинное зеркало вдоль стены безучастно отражало однотонную черную плитку на противоположной стене. Неоновые светодиоды тускло освещали периметр, не знаю ,чем руководствовался дизайнер, когда делал проект этой комнаты. Видимо, он рассчитывал, что народ будет передвигаться вдоль сигнальных фонарей, особо не заморачиваясь над выбором траектории движения. Лишь только в самом конце этого вытянутой как трамвай комнаты, я увидела в отражении зеркала какое-то движение. Сквозь бухающие басы застенков клуба, показалось что я услышала шорох и даже как –будто сдавленное мычание. Стало немного не по себе. В таком месте, где тусовались богатые мира сего, вполне реально было увидеть как какой-нибудь сын областного головы трахает своего друга детства и поиметь серьёзные неприятности из-за наличия ушей, глаз и рта. Я аккуратно шагала вдоль стены, приближаясь к закутку, из которого доносились шорохи и звуки. Конечно, я понимала, что меня будет видно в отражении зеркала напротив стены, поэтому я старалась разглядеть эту мешанину раньше, чем меня заметят. Чем ближе я подходила, тем более явно видела светлые волосы, сильно напоминавшие Александру. Мне хватило еще пары метров, чтобы убедиться в том что я вижу. Спусковым механизмом был её вскрик «оля!»       Рывком я сократила расстояние до минимума, за углом, в закутке туалета Исаеву прижимал к стене двухметровый бугай с бородой от уха до уха. Она билась к его тисках как птица попавшая в силки, тонкое запястье сжатое крепкой мужской рукой и прижатое к стене, казалось, может надломится в любую секунду. Другой рукой он пытался закрыть ей рот, видимо моё имя она выкрикнула приложив все свои силы, чтобы высвободиться. Я видела её глаза наполненные паническим ужасом, понимала что мне срочно нужно было принимать решение и самым верным было выбежать за охраной, я было дёрнулась в сторону выхода и увидела, какой умоляющий она бросила она меня взгляд, быстро растекающаяся туш на её глазах, разрывала мне сердце. - Пошла вон отсюда, -процедил он мне.       Не знаю что именно триггернуло меня в тот момент…беспомощная морально и почти физически униженная Саша, его грубый хамский тон или мой врожденный комплекс спасателя, я не знаю, возможно, всё вместе. Я вцепилась ему в руку, будто щенок в тряпку, изо всех сил пытаясь ослабить его хватку и позволить Исаевой вырваться. Он легко отмахивался от меня как от назойливой мухи, толкнул бы он чуть сильнее и думаю, я отлетела бы в кабинку туалета. Почти лишившись надежды, с рвением спартанского мальчика, я изо всей дури дёрнула его руку за локоть, Саша тут же выскользнула, оказываясь за моей спиной. Всё происходило так быстро, что я не могла понять, успею ли добежать до двери вместе с ней, пространства для манёвра оказывалось с каждой секундой всё меньше. От шока меня будто пригвоздило к полу. Глядя в глаза раздосадованного амбала, я могла честно признаться себе, что это был один из самых стрёмных моментов моей жизни. Он сделал шаг мне навстречу и я ясно осознала, что моя черепная коробка аккурат поместится в его ладони, и он щёлкнет ею как капсулой в сигаретном фильтре.       Удар пришёлся мне ровно в губы, самым очевидным и предсказуемым образом. Боль не ощущалась в моменте, я только поняла как забросило мою голову , глаза увидели потолок: то ли это был эффект мерцающих звёзд или от удара изображение в голове пошло зёрнами, сложно было понять. Я влетела в стену, чувство равновесия стремительно покидало моё тело. Последнее что я помнила в тот момент, это щекотные тёплые капли по подбородку и ледяной кафель под моими ладонями. - Мам, мне уже 20, я взрослая, я могу делать то, что считаю нужным! - Оля, пойми наконец, ты себе так жизнь загубишь! Ну кто тебя на работу возьмёт, ты подумай сама! С твоей головой, тебе такие перспективы в жизни откроются, а ты тратишь себя на сиюминутные хотелки! - Ты не понимаешь, я там сейчас заработаю столько денег за один день, что тебе до конца месяца работать не нужно будет…а может и вообще! Стану профессионалом и куплю тебе всё что захочешь и больше никогда тебя в твой конвертерный цех не отпущу! - Да не в этом же счастье, Оленька… Последняя фраза, ускользала от меня, размываясь о чужой женский голос, совсем другой, не такой как у мамы. -…если будет рвота или тошнота, вызывайте скорую….или мы или другая бригада приедем. Дичайший резкий запах нашатырного спирта, заставил меня дёрнуть головой, тут же потянуло затылок, он казался слишком тяжелым для моей шеи. Ниже носа кожа казалась горячей. - Вон возвращается ваша подруга. - Тише тише, не дёргайся, - услышала я приглушенный голос Саши. От слишком ярких вспышек рекламных огней, было трудно открыть глаза, они слепили меня. Наверное, я болезненно щурилась....или не знаю как она поняла это, но аккуратно коснувшись подбородка, отвернула мою голову от света. Стало легче. Звуки просачивались в сознание будто со дна трёхлитровой банки, я не могла разобрать слов, да и честно не старалась, меня в тот момент вообще мало что интересовало в значительной степени.       Не помню когда я открыла глаза, время шло как-то иначе, и слишком медленно и слишком быстро одновременно, скорее всего, скорость моих реакций снизилась до неизмеримого уровня. Какое-то время из под едва открытых век, я наблюдала, как она аккуратно вытирает вытекающую из моей губы кровь, с филигранной аккуратностью, избегая мест, где мне могло быть больно. Светлая прядь её волос, упала на лоб, и одним движением она аккуратно заправила её за ухо, открывая мне вид на свою красиво очерченную линию подбородка.       В какой-то момент, я поняла, что она заметила. Не могу сказать точно, чего мне не хватало в те несколько секунд , для того чтобы отвести взгляд от её лица, как я делала это раньше, избегая её скользящего мимо или взгляда в упор…но я никогда не смотрела ей прямо в глаза. Никогда. Ровно до этой минуты. Тяжелый груз её век, прикрывающий серо-голубые глаза, казались мне такими большими, что я не видела ничего вокруг. Встревоженный взгляд, спустился на мои губы и в мгновение стал спокойным, я ощутила, как она проводит пальцем чуть ниже моей губы, уже без ваты в руке. Тёплое, мягкое прикосновение подняло волну мурашек по моим плечам, только одна мысль о том, что она уберет руку от моих губ, могла заставить меня удержать её запястье.       Искренне не знаю, откуда во мне взялось столько силы воли и выдержки, чтобы отвести взгляд от её лица и одёрнуть подбородок, но в тот момент, когда её пальцы ускользнули, меня физически обдало режущим холодом, будто полоснуло льдом по шее и машинально, я вжалась в воротник куртки.       Коснувшись пальцами начавшей гореть губы, я ощутила влагу. Морщась от боли в затылке, растерла кровь на пальцах и почувствовала, как по подбородку продолжает течь щекотная тёплая капля. Видимо, рассечение было довольно глубоким и останется шрам. Ну что ж, при определенной доле брутальности, это может стать изюминкой, если конечно не будет похоже на заячью губу. - Поднесите нашатырь, с ним дело пойдёт быстрее, - услышала я грубоватый женский голос справа от себя. - Не нужно, ей уже лучше. - Негромко ответила Саша и встала с сидения моей тойоты, где еще полминуты назад, мы помещались вдвоём. Без неё было физически холодно, очевидно потому что, она закрывала меня от ветра со стороны улицы. – Спасибо, что приехали так оперативно и вот возьмите…       Окончание их разговора я уже не слышала и не пыталась прислушиваться. К машине подбежал здоровенный бугай и фамильярно нависнув над моим полу бездыханным телом, радостно объявил, что они уже вызвали полицию и наряд мчится на всех парах. - Не нужно полицию, - промямлила я, - возвоните…       Я хотела продолжить фразу, но с ужасом поняла, насколько быстро из разбитой губы, течет кровь ко мне в глотку и если я сейчас же не сглотну её, то просто захлебнусь.       Беспардонно оттеснив секьюрити, Саша опустившись, присела на край сиденья и серьёзно посмотрела мне в глаза, наверное пытаясь оценить моё состояние, а возможно намереваясь отчитать меня за то, что я лезу куда не следует. Крупный детина всё еще стоял в замешательстве, не понимая хорошо он поступил или плохо, вызвав полицию и Сашино безразличие к его персоне, скорее всего, вызывало в нём сомнения и замешательство. Это наверное, была её суперспособность или уникальный дар – делать людей несуществующими, бесплотными и прозрачными, я знала это, потому что чувствовала себя так же, каждый раз оказываясь, с ней в одном помещении или салоне авто, но еще пару минут назад, когда она смотрела куда-то вглубь меня, мягко касаясь моих губ, я поняла, что значит быть по ту сторону безразличия. - Ты как? - спокойно спросила она, вообще без тени участия, будто я была прохожим с улицы. Единственное, что выдавало наши резко изменившиеся отношения, это переход на «ты». Наверное, если бы не слегка сдвинутые брови и хрипотца в голосе, я бы действительно поверила в её безразличие.       Кивнув, я прикрыла глаза, слегка морщась от боли в затылке. Интересно, след от моих мозгов остался на стене туалета клуба «Seven Eleven» , как пишут на оборотах фотографий «на долгую память»? - Нам нужно уезжать отсюда.       Я была согласна с ней полностью, нужно было убираться как можно скорее, пока сюда не приехала полиция или жёлтая пресса мелкого пошиба. История с попыткой изнасилования, могла нанести серьёзный ущерб репутации Исаева, что могло прямо отобразиться на мне и Саше. И хоть бородатого ублюдка стоило бы наказать, неприятности, которые могли стать побочным эффектом, могли нивелировать удовольствие от возмездия правосудия.       Была одна проблема – у меня жутко гудела голова, будто царь колокол, после удара молотом. Очертания Саши расплывались, теряя обозримую четкость контура, фокус ускользал от меня. Я не могла сесть за руль, я бы просто не разглядела дорогу. Видимо, она заметила как безуспешно я пытаюсь сфокусироваться и накрыв мои щеки ладонями, направила мой взгляд прямо на себя. Чуть наклонив голову вперёд, она внимательно посмотрела мне в глаза. Не сводя с неё глаз, я прохрипела: - Сможешь сесть за руль?       Вначале она мелко уверенно кивнула, но через секунду я поняла, что она мешкает. Отвернувшись на секунду, мельком взглянула на ручку переключения передач. - Не автомат? - Нет.       Конечно, я должна была догадаться, что её БМВ на автомате, а сама Саша в глаза не видела автошколу, инспектора гибдд и слабо представляла значение слова «трансмиссия».       Её перепуганное лицо, вызвало во мне противоречивые чувства…с одной стороны, хотелось ругать за то, что она бестолковая идиотка, чья безответственность привела нас обеих к нежелательным последствиям, а мне кроме того еще и разбили лицо. Вместе с тем, я ощущала истинное сочувствие, после того, что видела в туалете клуба. - Садись за руль, - мягко сказала я, пытаясь не спугнуть её. – Не бойся, это не сложно, я помогу.       Поколебавшись несколько секунд, она кивнула. Сине - красный свет проблескового фонаря, отразился на её бледном лице. Мне хотелось говорить с ней тихо, несмотря на шум, который поднимался вокруг нас. Спокойно и бережно я объясняла, что и в какой последовательности ей предстоит делать, с удовольствием замечая, как она прослеживает взглядом все действия, которые я проговариваю. Тойота послушно заурчала. Положив свою ладонь поверх её на рычаге кпп, я скомандовала: - Выжимай сцепление. Вместе плавно включили заднюю скорость, я обернулась назад, убеждаясь, что мы можем спокойно сдавать назад. - Плавно жми газ. Газ крайний справа. Давай по чуть чуть назад и отпускай плавно сцепление.       К своему стыду я как и она не училась в автошколе и понятия не имела о правильных энциклопедических методах обучения управлению автомобиля. Глядя на её побелевшие ладони на руле, я понимала, как сильно она нервничает. - Теперь первую, выжми сцепление. Так же как и в первый раз, я направила её руку своей ладонью в ветку первой скорости. - Плавно отпускай и жми на газ, как почувствуешь, что колёса чувствуют двигатель, можешь понемногу отпускать педаль.       На секунду она обернулась ко мне, и я заметила легкую улыбку на её губах. Едва поймав рвавшееся «умница», я тоже слегка улыбнулась. Мне нравилось, что у неё получается. Я охраняла это чувство с хладнокровием гвардейца на посту английского монарха, не позволяя в него поверить даже себе.       Свет встречных фар освещал её лицо, её красиво очерченный овал и губы. Иногда я замечала, как Саша продолжает слегка улыбаться, не прекращая напряженно морщить брови. Я готова поклясться, что физически ощущала, как она сдерживается от того, чтобы нажать газ сильнее, не сдерживая мою охочую до скорости лайбу. Но я блюла каждое движение её красивых рук, готовая подстраховать или выкрутить руль, в нужный момент. - Сейчас выжми сцепление и сними со скорости, плавно нажимай тормоз…да вот, так.       Сложно было понять, что конкретно вызывает у меня головокружение: вероятное сотрясение головного мозга или её послушное и беспрекословное исполнение моих команд, я не знаю. Но её покорность ученицы смольного института, открывало для меня новые грани её личности. Обычно холодная и безразличная, можно даже сказать высокомерная, сейчас она реагировала на каждую тональность моего голоса, практически интуитивно понимая меня на пол шага вперёд. Интересно, такой женой она была для своего мужа? Я не знаю, такую Александру я видела впервые.       Мы доехали до дома Аси и я попросила высадить меня. Саша заверила, что сама спокойно доедет до гостиницы на другой стороне улицы и утром отдаст мне машину. Спорить не было сил, голова продолжала гудеть, только теперь в ушах явно слышался телевизионный шум помех и я с раздражением заметила, как рот наполняется слюной с привкусом железа.       Открыв багажник, я вытащила бутылку вина. Растекшиеся по пакету креветки, бросила на асфальт на радость дворовым котам. Саша не отъезжала, пока я не дошла до двери подъезда, взявшись за ручку, я обернулась, тщетно всматриваясь в непроницаемую темноту стёкол своей машины. Мелкий снег, вихрем кружился в свете фар, машина, тихо урча, не двигалась с места. На секунду я представила, как она смотрит на меня по ту сторону окна. Хрупкая, нежная, чувственная. В голове всплыло пойманное «умница».