Сладость нашего с тобой безумия

      Еле слышный скрежет металлических звеньев разносился по большому помещению, что исходил от цепей, подвешенных к потолку. За столь долгое прибывание в этом сыром и ужасном месте любой звук уже стал смертным приговором, и ещё бы чуть-чуть – точно кровь из ушей польётся от постоянных шумов вокруг. Тот, что всё это слышал и пропускал через себя на протяжении нескольких часов, готов был голову разбить о бетон, но не мог, поскольку привязан теми же злополучными цепями к стулу. Он плакал, до судорог что-то там кричал, как ему казалось, в пустоту, с периодичностью замолкая, чтобы перевести дух. Казалось, никто беднягу не слышит, раз до ушей эхом доносился лишь его же охрипший голос. И либо это он был дебилом, раз не замечал тихих шагов, либо смотрящие хорошо преуспели в маскировке.       Отвернувшись к стене, один из смотрящих быстро набрал номер в телефоне, а когда идущие гудки закончились, то произнёс: «Господин Ким, думаю, он уже готов». — Хе-хе... Хорошо, выезжаем, — такой слащавый и хитрый голос послышался в ответ, от которого все равно мурашки по телу пробежали, даже не будь он каким-то властным. Всё равно такая манера речи тоже заставляла чувствовать себя неуютно, одной фразы хватило. — Пиздец... Бр-р-р. — Что такое? Поругали? — на эту сцену обратил внимание рядом стоящий парнишка. — Да нет... Просто до сих пор не привыкну к голосу босса. Слишком уж он... — Свихнувшийся, да. Господин Ким сказал, что скоро будет? — разговор двух шестёрок услышал мужчина, всем своим видом показывающий, что в отличие от этих бездарей хоть чего-то добился в бандитской сфере. И его взгляд выражал явное недоумение, когда речь зашла об обсуждении начальства. — А... А...подручный Чхве! Д-да, Господин Ким сказал, что он выезжает... — что у одного, что у другого земля из-под ног ушла, когда к ним обратился вышестоящий человек. — Вот потому-то вы до сих пор и зовётесь зверьками, придурки. — с небольшим прищуром процедил мужчина, впоследствии отойдя от них на пару метров, — Аргх, и почему же он не сказал, чтобы я позвонил? — В-вы что-то сказали, Подручный Чхве? — Работайте нормально, вашу ж мать! И чтобы больше никаких лишних разговоров в сторону босса, — с характерным вздохом отмахнувшись, он вскоре покинул небольшую смотровую, из которой тоже шло наблюдение за тем самым предателем. А пока шестерки пытались отойти от второго сердечного приступа, произошедшего за последние пару минут, Чхве Чонхо – первое доверенное лицо Семьи Ким и по совместительству приёмный сын двух боссов – отправился подготавливать «рабочее место».       Тихо и мирно было на заброшенном заводе поздним вечером, пока к нему не подъехала черная, полностью тонированная машина, из которой даже с закрытыми окнами и дверьми была слышна какая-то уже заезженная музычка. — Пха-ха-ха! Найнти ту... Аха, мичинпом! Ха-ха-хах... — Ох, милый... Хех...ай-я-я чумыльчо... Аха-ха!       Дверь не то что открылась – она распахнулась до такой степени, будто вот-вот отпадёт нахрен, несмотря на то, что стальная. И наконец-то этому миру предстали под заливистый, немного истерический смех, громкие попытки попасть в ноты песни и кучу других неразборчивых слов Ким Хонджун – босс всего этого отребья, что зовётся мафией, вместе со своим прекраснейшим мужем тире пассией тире любовью всей жизни Пак Сонхва. Хонджун, как истинный джентльмен, лишь перед своим мужчиной, подал тому руку при выходе из машины, чтобы в ответ получить поцелуй в щёку. Он это любил. В особенности то, с каким же эстетичным видом, вперемешку с лёгкой сексуальностью, двигался темноволосый. Не только в подобные моменты, всегда, абсолютно всегда. И это сводило с ума, и так, сумасшедшего человека.       На эту вечеринку они буквально ворвались и теперь уже смех Ким Хонджуна слышали абсолютно все, из-за чего весь сброд и прочие находившиеся на заброшке поспешили мгновенно очутиться возле ног своего господина, выстроившись в несколько рядов один за другим и склонившись на девяносто градусов перед хозяевами с громким приветствием. Вскоре показался и Подручный Чхве, что был оставлен здесь за главного. — Здравствуйте, Господин Ким, Господин Пак, — и он тоже встретил их глубоким поклоном, оставаясь в согнутом положении, пока ему не разрешили выпрямиться. — Да чего ты такой вечно серьезный, Чонхо-я. Ты всё подготовил? — Да, Господин Ким. — Вот умничка... Учитесь, зверьё тупое! Наш Чонхо ещё совсем малыш, а вон до чего дослужился! Ахахаха... — мужчина похлопал младшего по плечу и эти его пару шагов вперёд означали, что всем собравшимся нужно теперь в две колонны по бокам пропустить босса вперёд. Они так же стояли в поклоне, а Ким, размахивая руками и что-то напевая себе под нос, удалился внутрь завода. — Хорошая работа, Чонхо, ты отлично постарался, — Сонхва тоже не забыл похвалить своего подопечного, но сделал это куда более мягче и нежнее, чем тот придурошный. На лице его читалась некая забота что ли, а не дикий оскал и выпученные глаза... Хотя кто кого тут безумнее – вопрос вечный. После довольно тяжёлых трёх суток без нормального сна и естественных процедур с утра, парень был порядком измотан и вообще не понимал, как у Хонджуна ещё оставалась энергия на все эти его выкрутасы. Он даже кое-как улыбку натягивал, чтобы заострять чужое внимание не на себе, а на работе. И вроде на этой ноте тоже должен был уйти... Однако где-то возле самого входа остановился, оборачиваясь к Чхве. — Чонхо, подойди сюда, пожалуйста. А вы... — пальцем указывая на всех стоящих рядом, — разошлись по своим местам, быстро. — Что такое, Господин Пак? — подручный тут же подоспел, когда стоящие шестерки с такой же скоростью разбежались кто куда. — Никто сюда не приходил, пока нас не было? — Нет, мои парни следили за этим. — Ну хорошо-хорошо... А что тот предатель? Он раскалолся-таки? — после заданного вопроса темноволосый уставился на парнишку, от чего тот даже с опущенной головой смог прочувствовать чужой холодный взор. И отсутствие ответа означало лишь то, что не всё шло так гладко, как того хотелось первому боссу. По расчётам, к приезду Хонджуна уже должны были разговорить крысу, которая слила некоторые данные об их организации полиции, чтобы он быстренько над ним поиздевался и прикончил. Но этот ублюдок оказался слишком стойким. Тут либо радоваться нужно, что в их Семье такое хорошее воспитание, либо плакать по причине «сейчас будет больно всем, не только предателю». — Ладно, не переживай ты так, — после недолгой паузы Пак снова продолжил, — всё образумится. К тому же – Хонджун-и вроде весёлый... Иди лучше собери ребят. Скоро понадобится труп закапывать и убираться.       Чонхо ничего не сказал в ответ. Лишь поклонился и тихо ушел, мысленно ставя себе пометку впредь не допускать подобного, и что таким добрым и лояльным Пак Сонхва бывает не всегда. И даже несмотря на своё родство с Семьёй, пусть не кровное, парень всё равно лишний раз не пренебрегал оказанной ему поддержки со стороны приемных родителей и до сих пор благодарил Хонджуна за то, что в детстве не убил: когда голодный и замёрзший мальчик нашел в себе смелость наставить пистолет на самого главаря мафии. Благодаря доброте Господина Пака его оставили в живых и позже этот поступок Джун счёл даже «героическим». В действительности – оба босса семьи Ким были до чёртиков теми ещё психопатами, способными без угрызения совести убить любого, кто не просто посмотрит в их сторону, а подышит... Своим дуэтом, прозванным среди других обитателей ночного мира Сеула «МАТЗ», они наводили шороху на территориях чужих группировок и никто им ничего не сделает, поскольку даже из горящего здания они способны уйти так, что загорится соседнее. Честно говоря, самому Чонхо не было до конца ясно: почему их ненавидят и любят одновременно, и по какой именно причине появилась Семья Ким, так как подконтрольных им сфер хоть пруд пруди. Хонджун и Сонхва просто были, просто веселились пока молоды. Занимались тем, чем хотели и поддерживали друг друга вот уже на протяжении десяти лет.       Недолго смотря вслед уходящему Чонхо, вскоре Сонхва решил заняться делом и догнать ранее ушедшего мужа, а то уж долговато его не было и подозрительно громкий крик доносился со стороны входа в здание. Чем ближе подходил к помещению, тем отчётливее становился истошный голос предавшего их ублюдка, вперемешку с пронзительным смехом Ким Хонджуна, который наверняка уже что-то да отрезал ему. А ведь реально так и сделал, ибо крики прекратились. — Уф-ф-ф... Детка, ты чего так долго? — за километр от себя парень мог учуять знакомый запах дорогущего одеколона, исходящего от любимого мужчины. Ощутив его уже совсем близко, обернулся, чтобы взглянуть в черный омут любимых глаз, —Я уже успел соскучиться по тебе, ехе-хе.. — Меня не было всего лишь минут пять. Не драматизируй, это моя стезя. — Я ведь тоже иногда могу побыть прихотливой сучкой... Или всё-таки нет? Ахахаха! — Хонджун сам и не понял от чего рассмеялся, но ему было так весело, что аж кусачки с окровавленными лезвиями выпали у из рук, запачкав штаны, слава богу – его же. Это не осталось без внимания Пака, который сперва окинул взглядом ноги Хонджуна, а потом торс и заметил на пиджаке кровавые разводы. — Джуни, я ведь говорил быть тебе поаккуратнее, — он поспешил подойти ближе и чуть пригнулся, чтобы рассмотреть пятна, впоследствии просто цокнув, когда попытался потрогать грязную часть одежды и в итоге вымазал свои пальцы, — Чёртовы узоры... Такого же цвета, как и кровь, блин. — М-м-м, детка? Что-то случилось? — а вот Ким похоже и не заметил этого, витая где-то в своих мыслях. Это тоже не осталось незамеченным. — Он рассказал кому сдал нас? — Ага. — Про слитую информацию тоже? — Ага. — Погоди... Ты что, съел что-то, пока меня не было? — Да! — недолгая пауза озарила помещение, в котором был слышен тихий неразборчивый шёпот предателя, что до сих пор пытался отойти от двух отрезанных пальцев и как-то странно подергивался. А потом Киму надоела эта тишина и он прервал её, надрывая живот. — Метамфетамин, я ещё с ним поделился, — указал на мужика, — И с ними тоже! — а следом на трёх валяющихся неподалеку шестёрок, у которых пена уже со рта шла. — И сколько ты им дал? — По два пакетика, ех-хе-хек. — Придурошный блин! Если ты привык к такому количеству, то они коньки отбросят нахуй... — ну, что наркоту младший принимал, это ладно. Пак тоже такое делал и не осуждал, но вот что ему больше всего не нравилось – так это лишние жертвы, от которых потом нужно как-то избавиться и отвести все подозрения с себя. Он пока оставил Хонджуна, чтобы проверить состояние парней, а выше упомянутый, не упустив возможность, потянулся за очередной дозой в карман, ехидно хихикая при этом. Опускаясь на корточки перед самым ближайшим, Хва опустил руку на чужую шею, пытаясь нащупать и проверить пульс. И в этот самый момент, судя по всему что-то произошло в организме бедолаги, раз он отхаркнулся кровью, попавшей на прямо лицо. — Блять! — парень быстро вскочил, пытаясь стереть жидкость рукавом свитера и попятился назад. Ким это услышал и даже мимо рта просыпал порошок, невольно дернувшись. Он будто в себя почти пришел, когда Сонхва за матерился куда сильнее и жёстче. Отбросив пакетик в сторону и найдя мутным зрением свой объект воздыхания, почти в мгновение оказался подле него, помогая вытереть кровь с красивого личика. — Ну как ты так... А, это всё этот ублюдок! Получай! — и пнул парнишку в под дых, от чего тот уже блевать начал, но хорошо в другую сторону. — Сука... Аргх! Как же бесит всё! — запуская пятерню в волосы вновь про матерился, уже не вынося даже малейших неудач. Чтобы легче стало хоть немного, Пак начал наматывать круги, пока его за обе руки не схватил брюнет. — Детка, что-то случилось? Почему ты такой дёрганый... У тебя пмс? — Я вообще-то парень, еблан, — нахмурился, как туча, дав понять, что сейчас не намерен вести словесные перепалки. Однако, если это была шутка со стороны невменяемого Ким Хонджуна, нажравшегося мета, то она смогла разрядить обстановку и стало немного легче воспринимать всё произошедшее. — Ладно-ладно... Кстати, как мудака этого убьем? Сердце ему вырежем?... О-о-о, придумал! — он быстро подскочил к мужчине, схватив того за патлы, чтобы поднять голову, — Вырежем ему глаза и отрежем ноги, а потом заставим на ощупь искать выход. Или руки тоже стоит отрезать, как думаешь, крыска? Аах-аха-ха... — П-пощадите... Пожалуйста, пощадите! Не убивайте меня! Я ведь не специально, не хотел.... Пожалуйста, прошу вас, пожалуйста... Не надо.... — Тц... — заколебавшись уже третий день подряд слышать вой и плач, Сонхва с разворота отправил того ненадолго поспать, при этом с некой раздосадованностью вздохнув. — У-упс, аха-хах... Ну что, как прикончить-то? — Ой, да просто перережь ему горло. — Бу-у-у... Детка, обычно ты не такой скучный, когда дело касается чьих-то смертей. Даже не узнаю тебя, — изобразив на лице такое детское удивление, какое только мог, Ким очутился около своего парня и теперь уже его одной ладонью прихватил за подбородок, правда куда осторожнее. Недолго смотря в темные глаза напротив и мучая близким дыханием куда-то в область щеки, облизнул чуть обветренные чужие губы, что даже не дрогнули от такого действия. Он ухмыльнулся, сжал подбородок сильнее и непривычно нежно даже для самого себя прижался к Сонхва, пытаясь протолкнуть язык глубже. Но этого благополучно сделать не дали и пришлось обойтись поверхностным поцелуем. — Что-то всё же случилось? — последовал ожидаемый вопрос, после которого темноволосому пришлось немного нахмурится, ненадолго отводя взгляд в сторону и спустя время снова уставившись на мужа. — Честно? Я дико устал и поскорее хочу попасть домой. А ещё я ванну не принимал целых три дня... Мне нужно нормально помыться! Так что просто убей его, неважно как. И поторопись. — Да так бы сразу и сказал, любовь моя! — Джуну повторять два раза не надо – что захотела его милая жёнушка, то он сразу же пошёл и сделал. Так что по пути к до сих пор лежащему без сознания придурку, парень на миг остановился, чтобы выбрать самое подходящее орудие для убийства такого говна, как он. И взор упал на нож с длинным лезвием, обычно используемый для разделки рыбы. На лице тут же расцвела та самая убийственная улыбка проехавшего на голову чувака, с которой обычно провожал таких плохишей в последний путь. — Подьём, хуйло! Самое время сдохнуть, — подняв того в вертикальное положение и не дождавшись предсмертных слов, Ким одним движением руки вонзил нож вдоль чужой шеи, до самого упора в спинку деревянного стула. Говорить сразу отпала возможность, точно так же, как и двигаться, будучи до сих пор частично парализованным из-за большой дозы наркотика. Невнятное харканье не заставило себя ждать, и пока тело билось в конвульсиях – Хонджун оставил ещё с десяток дырок как на шее, так и в туловище, разбрызгивая кровь на несколько метров от себя. Ему нравилось происходящее: как жертва смиренно ничего не могла поделать, умирая от рук безумца; нравились крики боли, запах крови и её вкус на кончике языка. Как бы ни было противно измазываться в красной жидкости – брюнет уже давно в ней погряз. С момента как себя помнит, кажется. Закончил издеваться лишь когда превратил эту крысу в непонятное месиво, ознаменовав всё характерным истерическим смехом со смесью невнятного бормотания. Такую картину не смог наблюдать даже Чхве Чонхо, что пришёл перед тем самым моментом, как его босс убил человека. Он опустил голову и молча стоял ждал, пока всё не прекратится, нервно сглатывая слюну с каждым вонзанием ножа в плоть. — Фу-ух... Бля, кажись, перестарался немного. Эй, Чонхо, уберись тут. И скинь все записи, как закончишь. — Будет сделано, Господин Ким. Окровавленный ножик с лязгом приземлился на холодный бетон и до сели сопровождающий в немом поклоне своего главаря, Чхве смог спокойно вдохнуть исключительно после того, как выше упомянутый человек покинул помещение.       Как и было ожидаемо – уставшая и нервная жёнушка с минут как пять сидела в машине, буквально развалившись на заднем сидении и пытаясь прочувствовать такую желанную тишину. Сонхва, конечно, ничего не имел против шумной и веселой жизни, но даже гангстерам иногда нужен покой, особенно таким, как он. Прекратив сжигать полуоткрытыми глазами спинку кресла, с большой неохотой перевел взгляд на окно, замечая по ту сторону весело шагающего Хонджуна. Пришлось даже заставить себя пододвинуться, чтобы этот придурошный сел рядом. — Эхе-хей! Детка! Ты чего ушел и ничего не сказал? — всё с такой же неаккуратностью открыв дверь до самого упора, парень запрыгнул внутрь машины, устраиваясь одной ногой на сиденье, а другой на муже. — Я ведь сказал тебе: Милый, я устал. — В следующий раз тогда ты разбираешься с очередным зверёнышем. Оке-ей? — Хорошо... — Ну тогда трогай давай, водила! Не видишь что-ли? Мой мужчина хочет в ванную! — ни в чём не виноватый шофёр аж вздрогнул от неожиданного басистого голоса, послушно заводя автомобиль.       Но не долго темноволосый ощущал желанное им спокойствие. Находясь в немного полусонном состоянии, он отчётливо слышал какое-то шебуршание со стороны: то заканчивающееся, то вновь начинающееся. В чувство привела тёплая ладонь, просунутая под насильно выдернутую из штанов рубашку и так настойчиво впивающиеся в левый бок пальцы. После оставленной царапки ногтём на медовой коже, Сонхва мигом распахнул глаза, не понимая: кто он, где он, и что происходит. Опуская взгляд ниже, он увидел Хонджуна, который устроился между длинных ног, и который при тусклом свете фонарей из окон пытался расстегнуть ремень. — Да блять... Нихуя не вижу.... — Что ты пытаешься сделать? — слишком расслабленно спросил Сонхва, будто и не он тут недавно жаловался, что хочет покоя. — На кой чёрт тебе вообще ремень? И джинсы тоже... Ты и без них выглядишь прекрасно, снимай! — парень отстранился от злосчастного куска кожзама, ознаменовав своё недовольство шумным вдохом и недовольным выражением лица. А Пака эта ситуация только умиляла, поскольку он любил, когда грозный босс Семьи злится по всяким мелким пустякам и надувает губы, словно дитё малое. — Хах, Джуни... — улыбаясь самыми кончиками губ, он наклонился к Киму, чтобы как пёсика потрепать по голове и оставить чмок в области щеки, — Не дуйся, я помогу тебе, — всё с таким выражением лица теперь принялся медленно расстегивать ремень вместе с ширинкой на джинсах, а для привлечения чужого внимания рвано выдохнул. Это стало хорошим толчком для продолжения того, за чем изначально Хонджун и полез к мужчине.       Чётко обозначив все границы и что действовать будет лишь один брюнет, легко ударяя Сонхва по обеим рукам, когда тот намеревался помочь приспустить штаны, под пристальным взором на уже заметное возбуждение Хонджун не упускал малейшего движения своего любимого тела. Даже давно оголённый живот то и дело покрывался невесомыми поцелуями, что вскоре стали более напористее и Ким оставил первый засос под ребром. Прикусив кожу в этом же самом месте, секундами позже на что реакцией стал приглушённый стон и мурашки до самих кончиков пальцев. Хва всё же опустил одну из рук на коричневую копну волос, сразу же сжимая их в кулак, так как новый укус не заставил себя ждать, а потом ещё один, и ещё... До тех пор, пока вся нетронутая кожа не была измучена, а бугорок внизу не стал ощущаться, как нечто невообразимо неприятное и приятное одновременно. — Мх... Милый.... Ну не медли ты, — Пак простонал эти слова, откинув голову назад. Ну а Хонджун – верный исполнитель слов своего мужа – наконец-то наигрался с чужой выдержкой, что не выдержала как уже можно понять, и с усмешкой опустил руки на поясницу. Поддевая кончиками пальцев боксеры, чтобы освободить от тесноты то, зачем изначально Джун и пришёл, темноволосого после пробил очередной табун мурашек из-за приятной прохлады. Взбухший орган недолго оставался без внимания, сразу оказавшийся в маленьких, но цепких ручках младшего, которые приятно водили вверх-вниз, размазывая по всё длине естественную смазку. Нащупывая каждую выступающую венку, Хонджун нежно обводил их подушечками пальцев, принося тем самым расслабленному парню целую тучу звёздочек перед глазами и участившиеся стоны. Ведь уставший Сонхва был таким податливым, сладким и красивым – что можно было использовать его как секс-игрушку, принимая всевозможные позы.       Склонившись, Хонджун на пробу дунул в самую головку, наблюдая за чужой яркой реакцией. Ладонь в собственных волосах начала куда сильнее напирать и ничего не оставалось, кроме как прильнуть губами к члену, пропуская его с каждой секундой всё глубже, и глубже. Ким ухватился за бедро, когда начал двигаться интенсивнее, почти до основания вбирая и невольно давясь собственной жадностью. Жаркий рот приносил куда больше чувств, чем сам процесс, так что последующий скулёж, издаваемый темноволосым, заставлял и чужую эрекцию вздрагивать при каждом микродвижении. Пак Сонхва издал уж слишком громкий стон, трудно распахнув мокрые ресницы и тут же облизывая губы, успевшие обсохнуть из-за духоты. Водя глазами по салону автомобиля в поисках чего-то, он заметил в зеркале пару глаз, которые тут же устремились прочь. — Ублюдок... Ты проблем хочешь? Отвернись и следи за дорогой... — рявкнул он, однако не так, как хотелось. Всё-таки напор Хонджуна выбил его из колеи и через каждое слово был слышен прерывистый вздох. Конечная точка ознаменовалась впившимися до покраснения кожи пальцами, гортанным чужим стоном и Пак наконец-то излился, откинув голову на спинку сиденья и очень трудно дыша, не в силах даже убрать длинные взмокшие волосы с лица. А чтобы не запачкать дорогущий авто – ведь этого не жалуют – Киму пришлось проглотить большую часть. Хоть подобные выкрутасы Сонхва тоже не любил, сейчас он был уж слишком мягким и обессиленным, чтобы упрекать мужа, в итоге просто наблюдая, как он всё возвращал на круги своя: оглаживал скулы тыльной стороной ладони и всё так же молча психовал из-за грёбаного ремня.