рейв

лампа противно трещала, вторяя часам и на фоне нее дракен выглядел бы богом, а эма произносила б это так заворожено, что почти верила. боги всемогущи, а дракен не смог спасти даже первую любовь и она уже никогда не подумает о таких глупостях, ибо под слипшейся копной волос валятся куски левого полушария и хорошо, что не видно, иначе слишком противно больно. за дверью майки сливается со стеной и кажется, вовсе не верит и постепенно умирает сам. возле его ног копашится такемичи, оставаясь самым и живым и отвратительным существом в пределах морга настолько, что хочется придушить его прямо здесь, на месте, чтоб перестал мямлить и наконец сгинул, оставив умирать вместе с эмой в обнимку. желание лечь вместе в гроб с сано — как свадьба, только лучше — умолкло и в образовавшемся могильнике возникло новое. где-то в коридоре что-то шаркнуло. — майки, пойдем выйдем. такемичи в ахуе, а тень в процедурке радуется. лицо эмы уже из романтичной бледности переходит в серую разлагающуюся массу, вовсе не похожую на живого человека. — ну какая ты куколка. тень в кошачьей улыбке растягивает губы. скоро перепадет рыбка. на улице слышны истошные вопли дракена. тень странно хмыкнула. — ну что, начнем, сучечка! — и палец с размаху мажет в дыру черепа, превращая содержимое в сплошное месиво. и тут капля крови попадает в разможденную плоть. улыбка становится шире, обволакивается паром, исходящим из зарастающих костей. труп в болевом шоке падает с кушетки. — ну как, поймала кайф? — иди нах... — приподнявшись на окаменевших руках взгляд устремляется в лицо дьявола. нечитаемый взгляд под красными стеклами не испытывает ни грамма сочувствия. — скажи честно, ты сатанист? — было дело. серые тряпки летят в лицо и в голову врезаются ревы моторов. подорвавшись было встать тут же осеклась. нет, осознание того, что она сейчас в чем мать родила пока не изволило явиться. а осознание того, что больше нет никаких майки, кенчина и дедушки тут как тут, сидит и обнимает со спины. дьявол неучтиво смотрит. — срам прикрой. и кстааати, вопросик чисто риторический: чем ты думала, когда соглашалась на это? черные провалы маки озаряют красные фонари. — сердцем. — дьявол в прада обреченно улыбнулась. ну почему ей досталась какая-то блаженная. — эх, генетика.. эмма вопросительно подняла бровь, в ответ только предложение пройти через черный ход. футболка с пивозавром болтается где-то в бедрах. *** выражение "все пошло по пизде" не уместно, потому что пизда наступила еще в тот момент, когда такемичи уговорил кучку калек пойти на поднебесье. сейчас герой драмы стоит перед кисаки, упирается лбом ствол и понимает, что ему светит только дырка в голове поэтому выебениваться можно уже сколько влезит. — ну толканул речь и че дальше?! хули выебываешься, если вы уже проебали! — с одной стороны кисаки и прав, а с другой стоят дебилы, у которых от воодушевления почти встал. так что поспорить можно и на аргументы тетте тамекимичи аргументировано разбивает ему ебальник. приходит изана. "ну все, пизда мне" — таак, ставь это сюда, — красные стекляшки ехидно смотрят с высот контейнеров на пацанские разборки, в какой-то момент превратившиеся в еблища. — ну что за пиздец на ночь глядя? — почему нельзя пойти на переговоры и добиться мирного разрешения вопроса? — потому что это не интересно, так что шла бы на три знаменитых буквы со своим мирным путем. опа смотри, твои подъехали. эма отчаяно бросилась к краю, впившись взглядом в побитое лицо майки. так его мог только дракен... о боже, когда же этот кошмар закончится! — фу-фу, ну они еще пусть засосутся для большей атмосферы. — в доказательство язык в противном жесте очертил бардовые губы. почти черные, как кровь эмы. скоро начнется легендарное пизделово, глаза так и мечутся в поисках попкорна, а находят только белую как смерть эму, которая напротив, совсем места себе не находит. — ну все, давай диджей, заводи это дерьмо, йоу, поехали! — пиздато ножками махаешь, майки! — че бля? такемичи в двойном ахуе. с майки не только дерутся на равных — его еще и побеждают! вокруг них кольцо в двести гопников, которые еще даже кулаков не поднимали и это еще не берется в расчет количество элиты монстер хай, рано или поздно придущих снова в себя, чтобы надовать им по самое не могу. время свершиться божественному чуду. Эй, ты, не смотри на меня Опять залип на меня, достал палить Подкатил и паришь, что ты рэпер Не намерена тратить свое время громафон заманчиво удобно ложится в руку. дежавю. На то, чтобы тебя отшить Хули ты пристать ко мне решил? Нет-нет, не беси, я пришла сюда висеть Может быть, и потусили, если б не узнала, Что ты рэпер у эмы бита отражается в глазах страшным огнем. это рейв. на них ошалело смотрит толпа из трехсот человек и большую часть из них надо вынести до двух ночи. голые бедра блестят на морозе и дракен смутно узнает прическу. твою мать. — доброй ночи юные уголовники, смотрю все гей-пати уже в сборе! —толпу запиксилила цензура — че разорались-то?! значит так, у вас есть два варианта: съебать по-тихому или получить пизды и съебать по-тихому! — пиксиливание услилось — а кто обзывается, тот в морге разлагается! погнали нахуй! хорошая металлическая бита влетает аккурат промеж глаз изана. блестящие бедра шагнули в темноту порта. Эй, я раз**бываю пати, эй На вечеринке у твоих друзей Я собрала вокруг толпу людей Пускай врывается каждый! она сама уже не помнит почему сделала такой выбор. почему на явное еврейско-мошенническое улюлюканье этой женщины в красном кимоно с запахом пива сказала да. наверное, потому что воображала себя супер героем в красном плаще, спасающем брата и счастливо убегающей в закат. такие мелочи как пробитая голова, мороз и отсутствие не только плаща, но и штанов в голову не приходили. Я кладу большой хуй на всё, что вокруг Я эту игру ненавижу, мой друг Ты скажешь: «Еблан, у тебя шиза» Шиза твоя мать, а это, блять, Дота 2 страшные картины мелькают перед лицом майки: грудь обтянутая пивозавром, знакомая копна волос и лицо ангела войны. эма. нет, ангел содрал его в морге и прицепил вместо своего несуществующего. а эма теперь без лица и мертва. это пиздец. матерные оры не прекращаются, где-то гудит мотор лады, а белые бедра ловко маневрируют меж изнеможденных, окровавленных тел, легко рассекают воздух, заставляя жертву пасть ниц перед женскими ножками и черной, как ночь биты. дракен пропускает удар и в принципе смотрит опустошенно и в ахуе. призрак, блядь. самый настоящий. вся драматичная картина отражается в алых стекляшках, а вместе с ней и поверженная толпа бритой гопоты. — я слишком стара для этого дерьма... если есть тузы в трусах — самое время их достать! где-то на земле пафосно заявили, что эти дамочки настоящие монстры и похлеще тосвы будут. — ага, нас даже чеченцы боятся, в кусах вообще? — земля сыкливо загудела. чифую, все время куривший в сторонке внезапно вывалил глаза из орбит. красное кимоно под прада. это же... — нихуяшечки.. такемичи, тут пиздец! — такемичи отвлеченно мыкает, во все очи пялясь с дракеном на загадочную даму без штанов с битой, так загадочно являющейся копией эмы — курлыка епта! — поворачивается голова — у нас тут походу того.. ято! — чифую, хватит втирать мне какую-то дичь. — да завали! —чифую разворачивает лицо парня и ханагаки чувствует как выламывают его шейные позвонки. Слышишь, подружка, прокатимся, может? Лада «Шестёрка», кстати, твой парень тоже Он такой скучный, просто зануда А ты просто чудо, пальто накинуто на плечи и чуть скрывает красное китайское кимоно. красные очки на фоне красной помады. красный зонтик. ред и кровь не видна. вся одежда состоит из крови, потому что ято — дети войны. взгляд еще раз падает на уже не копию эмы и дальше — ято и по новой. в пустой голове рождаются шестеренки и начинают крутиться. пазл складывается. такемичи в ужасе бросается в сторону: — дракен! та девушка — эма! где-то среди толпы умалишенных просыпается майки. перед ним изана с огромной шишакой на голове и едва работающим вестибулярным аппаратом. четко прилетело. у самого не лучше. перед глазами русая копна волос. Стрип клаб - ты знаешь, пупсик Всю ночь ты кошка — мур-мур В колледж подброшу утром В стрип-клаб ты носик пудришь — эма? тело поворачивается на знакомый шелест губ. и как ее угораздило оказаться в этом винегрете? — ты ведь эма? голова согласно кивает. ни майки, ни дедушки, ни дракена, ни даже хинаты... губы предательски дрожат. хината смотрит своим простодушием прямо туда, куда принципиально не надо. ноги покалывает от мороза. лада все еще стоит. — а я воскресла. маленькие ладошки обнимают продрогшее тело и глаза блестят-блестят. как же хорошо вот так стоять. как же больно отпускать. Давай с тобой, обнявшись стоя Вдвоём споём все песни Цоя Да наизусть, ведь не слабо же Пусть ты и ебанутая, но я то тоже где-то на фоне имир орет в грамофон унизительные пожелания, где-то у дракена льются слезы (отче наш, отец небесный, я заебался, ну что блять за день такой?!), майки просто ревет на плечах эмы, а чифую берет черная зависть. почему с ним все получилось иначе.. — это трогательно, до блевотины, но все таки может отлипнете от нее? нам так-то в окно надо. сверчок трещит. — ну знаете, контракт крови и все такое. я же эту куклу не просто так воскресила, а за плату — майки смотрит на вещателя как-то туманно, кен похуистично и вобщем первое впечатление — курит лесную дурь. имир не сдается — ох, нет слов блять, нет слов. *вдох* давным-давно, в тридесятом государстве жила-была сано эма и в один день заключила контракт (не она, а ее мамаша, ну неважно), мол так и сяк, если откинусь не своей смертью приходит тетя с волшебным пальчиком и еще более волшебной кровушкой и воскресает эму, а в замен — имир опасно наклонилась к лицу девушки — она берет, собирает втихоря монатки, съезжает в мир духов и становится охотником на еккаев. — улыбка становится шире — втихоря не вышло. сверчок трещит арессивнее. ночь разрывается благим матом. в сторону давящей лыбу ято и по направлению ревущей эмы. чифую почти плачет. *** — оиии, да ладно вам, ну если вы никому не расскажете и будете паиньками, так уж и быть — разрешу навещать ей вас раз в месяц. охотники на еккаев же как говно в полете — свободны и неизбежны! — в рот я ебал такие условия! если контракт заключала ее мать так нихай сама и батрачит на это дерьмо, а эма тут вообще выходит не при делах! — дракена бомбит уже от залихватского тона этой жуткой тетки. — ну оки-чпоки, тогда давай обратно убью ее, ведь левые и непричастные мне нах не уперлись. —... — так че? — хуй в плечо. никуда я сестру не отдам. дракен с майки не сильны в словесных перепалках. особенно, когда аргументов ноль. особенно, когда дав по еблу в ту же секунду потеряешь свое. вот теперь все реально пошло по пизде. ну кто знал, что мать эмы каким-то боком причастна к миру духов и их благородной компашки воинов измерения. никто, но зато теперь перед ними стоит и мерзко по еврейски улыбается ято и ставит перед ахуительно-пиздатым выбором: нахуй или нахуй. у эмы язык чешется вставить свои пять копеек. и руки для лещей. — майки, имир права. это достойная плата за жизнь, пусть даже и такую. (всмысле такую? а что собственно не устраивает, еще и покруче старой между делом) — майки смотрит осуждающе, но больше обреченно. ведь сделать реально нихера нельзя. вот они реалити: эма в футболке пивозавра, которая оказывается в тайне разучивала боевые искусства ятовских дембилов, эма, улыбающаяся виновато и явно что-то не договаривающая. четыре часа утра. ебанутые. на улице минус, но зато яркие звезды светят в макушки детям, а имир вспоминает маленького мальчишку у стен марии плачущего навзрыд, потому что понял, что все пошло по одному месту. за двором тосва, а в доме горит теплый свет и пока эма отогревается на смятом пледе, дракен смотрит на белые бедра. — слушай. — м. — за дверью майки обреченно опускает голову в ладошки. — а ты мне нравишься так, что...