JUDAS DIE — OVERDOSE.
Избегание – самая логичная и спешная реакция, которая пришла в голову Тэхёна после короткого, но столь выматывающего разговора. Это перебрасывание фразами измотало сильнее, чем три пары до этого. Гул в ушах почти не ощущался, перебиваемый ритмичными толчками крови, бьющей по вискам, но сквозь пелену сознания Тэхён, словно через наушник, слышал ровный голос Юнги. Чёткий, без искажений, он отдавался набатом в его затылке. Этот голос пронизывал каждую клеточку его тела, заставляя ощутить стыд за то, что он сделал. И Тэхён с лёгким ужасом осознал, что именно стыд заводил его и заставлял хотеть ещё и ещё. Снова приблизиться к Чонгуку на расстоянии вытянутой руки, ощутить его тесное присутствие. Он возвращался в общежитие стремительным шагом, не особо замечая окружающих его людей. Тэхён сортировал мысли, раскладывая их по коробочкам собственного сознания, которые он чуть позже обязательно бы проанализировал и сделал из них выводы. Но то единственное, что не хотело укладываться – собственная реакция на Чонгука. Даже пренеприятнейший разговор с Юнги отошёл на задний план, вытолкнув вперёд подтянутое тело и плавные движение на коже. Тэхён почувствовал, как румянец пополз по его шее, выдавая возбуждение под тихими, но давящими грязными мыслями. Спешные шаги отдавались в пустом коридоре общежития будто удары молотка о наковальню. Тэхён даже не думал, что со стороны выглядел как девчонка, которую обидели одноклассники и которая бежала в дальний угол, чтобы спрятаться и плакать от нестерпимой жалости к себе. Сейчас ему хотелось побыстрее оказаться в своей комнате, на территории, которую он считал самой безопасной в этом месте. Дверь напротив собственной комнаты оказалась запертой, что позволило Тэхёну чуть заметно выдохнуть. Он бы не смог спокойно пережить ещё и стычку с Чимином. Подрагивающими пальцами Тэхён вставил ключ в скважину, надавил на ручку и потянул дверь на себя, делая шаг в свою комнату. Она, блистающая от послеобеденного солнца, переливалась в танце множества солнечных зайчиков. Они прыгали по всем поверхностям, к которым дотягивались лучи. На секунду Тэхёну показалось, что вся эта комната была наполнена атмосферой счастья и беззаботности. Но как только он бросил сумку на пол, а сам упал на кровать, вся эта обстановка эфемерным туманом рассеялась, наполняясь тёмными тучами, вырвавшимися из недр парня. Зрение слегка померкло, сердцебиение замедлилось и разум затих, как только он опустился на кровать. Сейчас, вернувшись в свою комнату и оставшись наедине с собой, он снова прокручивал момент из душевой и будто слышал голос Чонгука, но он звучал глухо, словно под водой или в нескольких метрах под землёй. Тэхён не мог вспомнить, о чём конкретно говорил он при прогулке, но с детальной точностью вспоминал движения его губ при разговоре, обнажающуюся шею, по которой стекали капельки пота и длинные пальцы, что поправляли волосы каждый раз, когда они спадали на лицо. По ощущениям внутри и сдавливающему грудь чувству он понимал, что это больше не любопытство. Он будто застрял в собственно созданном чистилище, наполненном чистым желанием завладеть, забрать себе, прожить его жизнь. Тэхён бы соврал, если бы сказал, что не повторил бы свой поступок снова, выпади ему такая возможность. Он прикрыл глаза, накрыв веки ладонью. Тело постепенно расслаблялось, купаясь в тёплых лучах солнца, и Тэхён не заметил, как потерял связь с собственным сознанием, проваливаясь в мир грёз. В следующий раз, когда он открыл глаза, в комнате было темно. Он привстал, зачёсывая пальцами волосы назад. Рубашка неприятно липла к телу и Тэхён поморщился, отдирая её от разгорячившейся во сне кожи. Он не мог вспомнить, что ему снилось, но отчётливо ощущал тревогу и волнами накатывающий страх, что остался от событий, прокручиваемых перед глазами, пока сам он крепко спал. Тэхён обнял себя, укладывая ладони на плечи. Сейчас он чувствовал себя таким маленьким и беззащитным, но это лишь до того момента, пока остаточные чувства после сна не покинули его. Как только бы это случилось, он снова стал бы собой: терпеливым, находчивым и расчётливым. Скинув влажную рубашку, Тэхён влез в просторное худи. Ему был необходим свежий воздух, нужно было развеяться и вернуться, чтобы со свободной головой заняться повторением пройденного сегодня на занятиях материала. Прогулка казалась очень хорошей идеей и он не стал от неё отказываться. Возвращаясь через час обратно, Тэхён встретил Чимина у входа в общежитие. Его губы обхватывали фильтр сигареты, оставляя на нём едва заметный след от тинта. Заметив Тэхёна, тот уставился на него, чуть ехидно улыбаясь. Тэхён смотрел в ответ, надеясь, что открытое «пошёл ты нахуй трижды» обязательно дошло бы до Чимина. Но тот, кажется, будто сильнее забавлялся, получая такую реакцию на себя. Он дождался, пока Тэхён поравняется с ним и издал громкий чмок, растворяя дразнящий звук в воздухе вместе с сигаретным дымом. Тэхёну пришлось очень терпеть, чтобы не клацнуть зубами на придурка, проходя мимо, но лишить себя удовольствия закатить глаза он мог, поэтому, как только раздражающий Чимин остался позади, он расслабился, позволяя себе эту вольность. А Чимин решил подоставать его ещё немного, двинувшись за ним по коридору, не обгоняя, но и не отставая, словно преследуя. Тэхён до боли закусил нижнюю губу. Ему стоило неимоверных усилий, чтобы не выдать раздражение и продолжить идти спокойно, но прибавляя шаг каждую секунду. Тело дёрнулось быстрее, чем Тэхён успел осознать это. Тонкими пальцами Чимин, шедший позади, ущипнул его за плечо, нахально улыбаясь и обгоняя, чтобы открыть дверь и, почти спрятавшись во тьме своей комнаты, провести прыгающими пальчиками по поверхности двери, будто оставляя на ней приглашение. Чимин играл с ним как с самой настоящей игрушкой. Он наслаждался, когда видел, что Тэхён реагировал, что позволял себе проявить эмоции в его сторону. И эти эмоции его будто напитывали, давали сил для дальнейших истязаний. Сейчас они оба смотрели друг на друга, будто собирались начать какое-то глупое противостояние, без которого не обходился ни один индийский фильм. — Не зайдёшь? — спросил Чимин, когда тишина затянулась, а Тэхён не спешил открывать собственную дверь, лишь наблюдая. Он застыл всего на секунду, прежде чем приподнял правую бровь, натянул наигранную улыбку и сладким, но жестоко снисходительным тоном ответил: — Отъебись. Смех Чимина слышался даже после того, как Тэхён закрыл дверь в свою комнату. «Он псих», — уговаривал себя он, ощущая лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Такое же, как в душевой кабинке за Чонгуком. Но тратить время на обдумывание действий Чимина ему не хотелось, поэтому он сделал то, что и планировал сделать по возвращении: занялся учёбой. Утром следующего дня Тэхён проснулся от давящих однообразных басов, играющих из комнаты над ним в каком-то странном и агрессивном ритме. До будильника оставалось около десяти минут, но он не стал оставаться в постели, чтобы насладиться утренним комфортом. Под глухие, но сотрясающие стены «бум-бум» он и умывался, одевался и приводил себя в порядок. Перед выходом он ни на секунду не колебался, оставив опасения перед Чимином глубоко внутри. Если ему хотелось поиграть, Тэхён покажет ему более интересную игру со своими правилами. Сейчас его волновала лишь учёба и немного Чонгук. Немного, потому что он не видел его уже много часов. Но Тэхён надеялся, что совсем скоро он снова увидит объект своего интереса. «Совсем скоро» растянулось на две долгие пары, на одной из которой профессор, которому, по скромному мнению Сольхён, пора было на пенсию, стал с едва заметной издёвкой цеплять троих конкурсантов. К концу пары эта лёгкая издёвка превратилась в настоящее мучение, потому что профессор с особым усердием заваливал их троих вопросами, которые только предстояло разобрать в учебном семестре. Эта попытка унизить и оскорбить будто вытянула из Тэхёна все силы, заставив мозг работать с такой силой, что к обеду переросла в мигрень. Облегчение не добавила и ситуация в столовой. Тэхён, держа в руках сэндвич в пластиковой упаковке и стаканчик кофе, не знал, куда себя уместить. Идти за столик, где до этого сидела их троица не хотелось, потому что злость и обида на Юнги никуда не делись, а тот, будто специально, всем своим видом говорил, что Тэхёну среди них было не место. Он одним лишь взглядом говорил ему проваливать и идти к таким же двоедушным мажорам. Лёгкий толчок в спину прервал момент самокопания и зрительного противостояния с Юнги. Мягкие черты лица Сокджина будто вселили в него некую надежду на более приятное завершение не совсем приятного дня. Джин подхватил Тэхёна под руку и потащил в сторону стола, где сидели всё те же люди, что и вчера. Чонгук тепло улыбался, слегка двигая ладонью в приветственном жесте, Чимин и Хосок лишь переглянулись и по очереди что-то промычали. Тэхён решил, что будет считать это своеобразным приветствием и не будет терять время на их отношение к себе. Он склонил голову, тоже приветствуя всех, и сел рядом с Джином, оказавшись напротив Чонгука. На подносе у Тэхёна лежал совсем скудный набор еды, который он принялся открывать. — Это как-то по-девчачьи, Тэхён, — заметил Чонгук, когда понял, что это всё, чем собрался обедать тот. — Нет аппетита, — оправдался Тэхён. — Что-то случилось? — Этот ужасный день со мной случился. — Ему не хотелось жаловаться на шумных соседей и пристрастного преподавателя прямо сейчас. Компания обменялась взглядами, которые понимали лишь они. Тэхён думал, что они должны были понимать, что означало предвзятое отношение к кому-то, потому что сами так поступали. — Тебе нужно нормально есть, чтобы не расклеиться ещё сильнее, — Чонгук сочувственно улыбнулся, чуть наклоняя голову набок. Сейчас он выглядел как оленёнок с этими огромными карими глазами и нежными чертами лица. — В нашего Чонгука вселилась мамочка? — Чимин весело подтрунивал. — Не устану повторять, что ты противный. — Не надо мне это повторять, — сказал Чимин, а после на полном серьёзе добавил: — Мне и с первого раза похуй. Тэхён не совсем понял, почему все разразились смехом. Он прокручивал в голове сочувствие, скользнувшее на лице Чонгука и не понимал, почему тот отреагировал именно так, когда остальные просто слушали. Видимо, Чонгук действительно находился на ступень выше их всех. В отличии от остальных, ему был важен не только он сам. С приятным расслаблением он провёл остаток обеда в обществе этих людей. Искренняя надежда на то, что получится сблизиться, разрасталась внутри сильнее, пуская свои длинные корни. А потом… Потом всё изменилось. Тэхён всё чаще начал разговаривать больше с Чонгуком, чем с остальными ребятами. На удивление, у них двоих нашлось больше общего, чем с тем же Сокджином. Оказалось, Чонгук тоже любил читать, как и Тэхён. На обеде они вдвоём стали сидеть вместе, а не напротив как раньше. Их разговоры были обо всём: о прочитанных книгах, о космосе, об учёбе. Тэхёну нравилось слушать Чонгука. Его мягкий певчий голос будто обволакивал со всех сторон, даря спокойствие и уют. Он также многое узнал и о самом Чонгуке: что родители того сидели в верховном суде, оттого у него и были прекрасные знания и ум, которым не могли похвастаться даже в таком элитном заведении. Когда он рассказывал ему о себе, Тэхён заметил ещё одну деталь: Чонгук говорил о своих родителях с гордостью и какой-то детской радостью, хотя в подробности своей жизни он не вдавался. Наверное, поэтому он был такой мягкий и добрый, – потому что родители привили ему это с детства. Не кичиться богатством и насмехаться над теми, кто беднее. А чему-то человеческому, приземленному. Тэхён порой удивлялся, почему Чонгук так хорошо начал к нему относиться с первых секунд. Он не смотрел на ценник его вещей, не спрашивал, какая у него марка машины, и не относился к нему так, будто он был тут пустым местом. Чонгук был добрым и искренним, и эту доброту он показывал миру. Тэхён восхищался им и, возможно, чувствовал нечто большее. В его голове закралась мысль, что, быть может, Чонгук так относился к нему потому, что тоже чувствовал между ними что-то. Во всяком случае, он не знал этого наверняка: Чонгук так относился ко всем и тяжело было угадать это. Вот и сейчас Тэхён задумчиво сидел на обеде, жевал свой кимпаб и одновременно слушал болтовню Хосока. Рядом сидел Чонгук и от его близкого присутствия дрожало тело. Тэхён пихал в себя еду, лишь бы думать хоть о чём-то, кроме Чонгука. В голове всплывали картинки разного рода, и он правда пытался запихнуть их куда подальше. Но он знал, что рано или поздно это вышло бы наружу. Это было дело времени. — Ты чего такой молчаливый сегодня? — спросил Сокджин между их болтовнёй. Тэхён, запихнув в себя последний ролл, стряхнул с рук прилипший рис и только потом ответил: — Не знаю… Чимин выпустил смешок и покачал головой. Тэхён хотел его игнорировать, но это не получалось. Наверное потому, что они были ёбаными соседями, а также находились в одной компании. И избегать Чимина было практически невозможным. Поэтому единственное, что ему оставалось – это лишь молча слушать и не вставлять свои реплики. Рано или поздно Чимину бы это всё надоело, был уверен Тэхён. — Если у тебя что-то случилось, то не стесняйся с нами этим поделиться, — ответил Сокджин, будто чувствуя сменившееся настроение Тэхёна. Голос друга сквозил искренностью, но этого было недостаточно, чтобы он начал с ними делиться чем-то личным. Наверное, его состояние заметили все. Потому что он стал более задумчивым, особенно после разговора с Юнги, который будто высосал из него все силы. И хоть это было неделю назад, в голове ещё как назло проигрывалась чужая фраза, будто пианино выдавало одну длинную ноту. «От тебя воняет лицемерием». Неужели это было так очевидно?.. Когда время обеда подошло к концу, Чимин и Хосок удалились куда-то вдвоём, а Джин отошёл поговорить с кем-то. Тэхён же остался наедине с Чонгуком, потому что у них ещё было пару минут, чтобы посидеть. Не привыкший к такой близости с ним, он смотрел в пол, носком своей обуви ковыряя швы плитки. Между ними повисла недолгая тишина, которую первым нарушил Чонгук, спросив: — Эм… какие планы на сегодня? Тэхён решил всё-таки не упустить возможности поглазеть на него, поэтому поднял свой взгляд, встречаясь с тёмными глазами напротив. Чонгук будто приковал его намертво, не давая ни шанса на спасение. Да и Тэхён сам вряд ли бы хотел выбраться из его плена. Он, наверное, даже сам бы себя отдал ему. — Вроде ничего. А что? — Планы-то у Тэхёна были, но он решил перенести их на другие дни. Мало ли, он чувствовал, что Чонгук неспроста задал этот вопрос. — Не хочешь после пар зайти ко мне в комнату? Хочу показать тебе коллекцию своих книг, — ответил он, тем самым удивив его. Чонгук так всех приглашал к себе? Или только избранных? Тэхён даже ему сначала не поверил, потому что это было слишком идеально. Ему стоило огромных усилий сдержать истеричную улыбку, ощущая неподдельное удовольствие и ликование. — Д-да? — ответил Тэхён, будто спрашивая у самого себя. — То есть, да, конечно. Во сколько? Огонёк задора в глазах Тэхёна становился только ярче. Он выглядел счастливым, словно наконец получил то, чего долго ждал. — Давай вечером? Часов в восемь, может? Тэхён кивнул головой, пробурчал согласие и принялся усиленно делать вид, будто это предложение не сотрясло весь его внутренний мир. Это казалось сложным, учитывая, что само торнадо, пронёсшееся по мыслям, спокойно сидело рядом, тыкая в экран своего телефона. Тэхён не питал особых надежд касательно такого стремительного сближения, но был в определённой степени мелочен, чтобы с готовностью цепляться за то жалкое оправдание, что вертелось в голове: люди, имеющие всё, привыкли не доверять другим, опасаясь, что их просто хотят использовать. Но тогда недоверие к Тэхёну казалось бы более правильным, нежели готовность Чонгука так быстро впустить его в свою жизнь. Шум позади отвлёк его от копания в своих мыслях. Подняв голову, Тэхён обнаружил, что в столовой кроме их двоих больше никого не осталось, а последняя компания девушек покинула помещение, громко обсуждая очередные сплетни. — Нам пора. — Тэхён коснулся плеча Чонгука, возвращая его в этот мир. Огромные, почти испуганные глаза уставились на него и Тэхён снова почувствовал, как тонул в водовороте их тёмного безумия. Чонгук кивнул, подхватил свою сумку, попрощался и убежал, оставив Тэхёна пялиться на пустой дверной проём до самого сигнала, оповещающего о начале пары. Часы до встречи тянулись так медленно, что Тэхён стал думать, что сама вселенная хотела поиздеваться над ним, оттягивая, пожалуй, одно из самых важных для него событий за последнее время. Профессор рассказывал лекцию нудно и тихо, уставившись в окно и совершенно не пытаясь заинтересовать аудиторию, что было очень странно для такого места. Но даже это мало волновало Тэхёна, чьи мысли были в комнате Чонгука. Он, подперев кулаком голову, стал представлять, как она выглядела. Она была чистая или там было много хлама? Пахло ли там Чонгуком? Возможно, что там было всё совсем не так, как у него самого или у Чимина. Их комнаты были отражением друг друга, только комната Чимина всегда оставалась захламлена одеждой, стóящей, как весь гардероб его семьи, и ненужными вещами, которые Тэхён называл пылесборниками. Чонгук не выглядел как тот, кто будет оставлять беспорядок там, где спит и проводит какую-то часть своей жизни. Он казался аккуратным и чистоплотным. Тэхён от этого мечтательно улыбнулся. Несмотря на минуты, что с насмешкой не торопились двигаться, последний час перед встречей летел так, словно нагонял все эти неспешные часы и извинялся за издёвку. Тэхён не понимал, что являлось большим издевательством: мучительно тянущее время или стремглав летящее. Он не знал, что ему следовало одеть, не мог уложить волосы и придумать, о чём он хотел поболтать. Но осознание, так не кстати растекающееся по венам, расставило всё на места. Что бы он не одел, это не вызвало бы какой-то реакции, пока бирка на его одежде не кричала о всемирно известном имени дизайнера. Его укладка не помогла бы ему чувствовать себя увереннее, а темы для разговора не имели смысла, пока он шёл просто смотреть личную библиотеку. На мгновение Тэхён испугался, что Чонгук звал его похвастаться, показать, что он обладал тем, что Тэхёну могло достаться только через огромное усердие и тяжкий труд. Неужели его хотели макнуть головой в это неприятное, отвратительное чувство, выставить посмешищем и утвердиться за счёт глупой нищенки? «Стоит отогнать эти мысли, если ты не хочешь сидеть унылой субстанцией и портить настроение», — попробовал поговорить с собой Тэхён. Перед дверью он не мешкался, как когда-то, уверенно надавил на ручку, толкнув ту, и сделал шаг вперёд. Комната напротив снова была распахнута. Полуобнажённый Чимин лежал на животе на своей кровати, свесив руку с неё и увлечённо выводя известные лишь ему символы пальцем на полу. Тэхён не мог не отметить, как мечтательно и безмятежно выглядел тот в тусклом освещении небольшого ночника на тумбочке. Этот Чимин совсем был не похож на ту пубертатную язву, которая старалась уколоть каждого, с кем имела контакт. И, возможно, на одну секунду или, может, меньше, Тэхёну захотелось зачем-то окликнуть парня, но, вспомнив, каким мерзким мог быть тот и какой отвратительной способностью портить настроение лишь взглядом он обладал, решил не ворошить осиное гнездо и двинулся туда, где его наверняка уже ждали. Он лишь невесомо толкнув дверь соседа, чтобы подарить ему немного приватности и скрыть от чужих взглядов.Lumi Athena — STRAWBERRY SPARKLES.
Два неуверенных стука определённо выдавали Тэхёна с потрохами. За дверью послышались шаги и после негромкого щелчка показалось лицо Чонгука, украшенное неизменно доброй улыбкой. Сердце Тэхёна сжалось. Волнение вдруг растворилось и на его месте начало зарождаться тошнотворно приторное возбуждение, усиливающееся с каждой секундой, проведённой рядом с Чонгуком. Оно становилось крепче каждый раз, как тот кончиком языка облизывал уголок губ или проводил собственной ладонью по шее, укладывая её так, как уложил бы Тэхён, обязательно сдавив. — Привет. Ты пришёл. — Чонгук опустил ладонь на плечо Тэхёна, затащил в комнату и запер за ним дверь. У него внезапно мышцы напряглись, тело стало неподвижным, когда волна шока накрыла его с головы до пят. Кожа на предплечье горела в том месте, за которое схватился Чонгук. — Проходи, Тэхён, не заставляй меня толкать тебя. И он прошёл дальше, отмечая идеальную чистоту в комнате. Она была светлая, но сейчас, в надвигающихся ночных сумерках, выглядела по-уютному мрачной. Мебели было немного, как и украшений интерьера, но всё будто казалось на своих местах. Настенный светильник почти не добавлял света, создавая особую романтическую атмосферу. «Какая романтика, Тэхён? Очнись, идиот!» — кричало сознание, пока сам Тэхён изумлённо вглядывался в силуэты мебели. — Хочешь чай? Или, может, кофе? У меня ещё есть пиво. — Спасибо, но пока мне не хочется ничего. — Голос Тэхёна, надломленный и словно измученный, показался ему самому чужим. Он крепко сжал кулаки, мысленно собирая в них всё волнение и разжал, отпуская его подальше от себя. — Здесь уютно. — Спасибо. — Чонгук снова улыбнулся этой своей улыбкой. Ну почему он улыбался так всем? Неужели не понимал, что делал с людьми, показывая её направо и налево? — Ну, раз ты ничего не хочешь, то смотри. Чонгук указал правой рукой на стеллаж позади, пока левой разворачивал Тэхёна. Стеллаж был небольшой, из светлых оттенков какого-то древесного массива. Высотой всего лишь Тэхёну по плечо, но каждая свободная полочка была заставлена книгами. Они, тесно сдвинутые друг к другу, имели одинаковые обложки и размеры, отличаясь лишь названиями на корешках и именами авторов. — Это коллекционные эксклюзивные издания, — начал свой рассказ Чонгук. — Конечно, это далеко не вся моя коллекция, но здесь самые любимые, которые я перечитывать могу по несколько раз. — Они прекрасны, — едва слышно ответил Тэхён, действительно восхищаясь красотой. А дальше Чонгук опустился на пол, по-турецки усевшись перед стеллажом, потянул за руку Тэхёна к себе, усадил рядом и принялся рассказывать немного о каждом экземпляре и почему ему понравился именно он. Тэхён пытался слушать. Он правда хотел сконцентрироваться на рассказе, но Чонгук болтал так быстро, прыгал с одного на другое чаще, чем Тэхён успевал уловить суть. А самое главное – касался своей горячей ладонью коленки. Как можно было вообще сосредоточиться, когда на коже ощущался жар чужого тела, пусть и через плотную ткань? И хоть Тэхён понимал, что это не что-то особое по отношению к нему, а всего лишь тактильность, он всё же хотел оставить мысль, что Чонгук касался его не просто так. — … подарил отец. А твоя? — Чёткий вопрос и взгляд, пылающий интересом даже в темноте комнаты, выбросили сильным пинком Тэхёна из собственных мыслей. — Прости, я заслушался рассказом и очень углубился в последнюю книгу, — соврал он, оправдываясь за невнимательность. — О, я рад, что тебе понравилось. Я спросил, какая из прочитанных книг твоя любимая? — Маленькая жизнь? — Тэхён снова будто спрашивал себя. Взгляд Чонгука так и кричал в мольбе пояснить. — Ну, вообще текст там сложный, но довольно интересный. Иногда все эти мысли о дружбе просто разбивали. Ну, мне, как бы, не очень повезло в этом деле. Поэтому тот смысл, что я вынес для себя из книги, был очень болезненным. — У тебя нет друзей? — Голос Чонгука был тихий. Он боязливо смотрел на Тэхёна, будто не хотел заставлять обнажаться душой перед ним, но был бы совсем не против, если бы тот изъявил желание сделать это сам. Тэхён опустил голову, тихонько хмыкнув, поджал губы и продолжил: — У меня был плохой пример перед глазами: родители и их друзья. Что первые, что вторые ни черта не смыслили в человеческих взаимоотношениях. Использовать друг друга для собственной выгоды или общаться только тогда, когда что-то нужно, казалось для них нормой. И я думал, что это действительно норма и что у меня будет точно так же. Но с возрастом понимал, что это неправильно, а дружба должна быть бескорыстной. — Мне казалось, так поступают лишь люди из моего общества, — выдал Чонгук, крепче сжимая коленку Тэхёна в поддерживающем жесте. — Ну, используют. — Хрен там. — Тэхён откинулся назад, заводя руки за спину и упираясь ими в пол. — Когда мать выходила из запоя, а отец переставал пропадать чёрт знает где, наша семья даже казалась нормальной. Чуть надломленный выдох позволил Тэхёну понять, что можно было зайти немного дальше и рассказать Чонгуку чуть больше. — Я просто обманывался. Маме не нужен был никто, кроме наполненной бутылки, а отца вообще ничего не интересовало. Я рос на лес глядя, очень обижался на родителей и злился на несправедливость судьбы. Обещал себе, что не стану таким же. — Мне так жаль, Тэхён, — почти шептал Чонгук, не в силах нарушить ту атмосферу доверия, что образовалась вокруг них. — Зато теперь я здесь. Смог самостоятельно покинуть дно и чего-то добиться. — Ты общаешься с ними? — Иногда они звонят, чтобы убедиться, что я жив, не спился и не сторчался. — Тэхён издал стон, сквозящий ненавистью. — Хочешь, я буду твоим другом? — Чонгук выжидательно смотрел прямо в глаза. Он убрал руку с ноги Тэхёна и сложил их на своих бёдрах, крепко сжимая пальцы, будто действительно боялся, что парень из малообеспеченной, проблемной и социально опасной семьи мог ему отказать. — Хочу, — ответил Тэхён. И это была чистая правда. Увидев неподдельное беспокойство и сочувствие в тёмных глазах Бэмби и сквозящую ауру сострадания, Тэхён решил, что поступил правильно, озвучив свой рассказ. Чонгук слегка приобнял его, закрепляя зарождающееся нечто так, как он привык – касанием. Тэхён со всей силы старался расслабиться, но мышцы под рукой того были не лучше, чем деревяшки. Эта встреча стала отправной точкой для Тэхёна. Потому как это было по-особому приятно и умиротворяюще наконец-то понять, что этот порыв доброты возник не из простой жалости, а из эмпатии. И, наверное, поэтому, чем больше Тэхён говорил, тем легче слова вылетали из его рта, хотя всё это действительно ощущалось тяжёлым, будто лёгкие залили свинцом, а тело скрутила железная колючая проволока. Возвращаясь к себе, Тэхён ещё раз обратил внимание на комнату соседа. Дверь пребывала в том положении, в каком он её и оставил, но Чимин больше не занимался рефлексией в странных позах. Теперь он, свернувшись эмбрионом и обложившись покрывалами, тихонько сопел. Тэхён не смог сопротивляться порыву и остался немного понаблюдать за принцессой, что наутро превратилась бы в злую ведьму. А осознав, что это был Чимин, тот самый, что ни дня прожить не мог, чтобы не уколоть его, ушёл в свою комнату. Но дверь соседа всё же плотно закрыл. На следующее утро Тэхён чувствовал себя будто новым человеком. Если же недавно он был подавлен и хмурен, чем пасмурное небо, то сегодня бодрость и энергия плескалась в его крови и без помощи кофеина. Он чувствовал, что наконец-то нашёл настоящего друга в лице Чонгука. И пусть Тэхён не хотел быть просто другом, а нечто большим, всё равно это не имело смысла. Когда он пришёл в столовую на завтрак, вся компания уже сидела в сборе за тем же столиком. Пустовало только место, где сидел Тэхён. Это грело его душу. По крайней мере, они пока ещё не искали ему замену. — Доброе утро, — поприветствовал всех Тэхён с улыбкой на лице, после чего сел на своё место. Он мимолётно бросил взгляд на рядом сидящего Чонгука, который даже не взглянул на него. Вместо этого он увлечённо о чём-то разговаривал с Сокджином. Их беседу Тэхён не мог уловить, так как, видимо, пришёл слишком поздно. — Что у тебя на голове? — спросил Хосок, показывая пальцем на его голову. Тэхён нахмурился, достал телефон из кармана толстовки и взглянул на себя через тёмный экран. Его причёска была похожа на птичье гнездо. Видимо, он так сильно витал в своих фантазиях, что и позабыл расчесаться. Нервно пытаясь уложить непослушные волосы рукой, Тэхён посмотрел на каждого из них. Все они выглядели идеально, будто без изъянов, с дорогой одеждой, с хорошей укладкой и приятным шлейфом различных духов. А Тэхён как бездомный, с не расчёсанной головой и старыми вещами, которые ещё сохранили в себе запах его дома. Но ничего нового в своём гардеробе он найти не смог, а на покупку новых вещей у него попросту не было денег. По крайней мере, подумал Тэхён, его вещи были постиранные и чистые, пусть и старые. Они не пахли духами Диор, но зато служили ему долгой ноской, а на остальное было наплевать. Наконец-то и Чонгук взглянул на него впервые с момента как он пришёл. Только вот говорить что-либо он не спешил. К Тэхёну даже закралась мысль, что тот будто потерял к нему интерес. Хотя он же вчера говорил о том, что они могли бы стать друзьями. От этих мыслей энергия и бодрость мигом испарилась из его тела. Тэхён поджал губы, поправил очки и от скуки взглянул на соседний столик. С Сольхён и Юнги в тот момент сидел третий человек, которого Тэхён раньше не видел. Они втроём выглядели счастливо… Даже Юнги из нудного придурка превратился в общительного парня, поддерживающего беседу. Они что, так быстро позабыли о Тэхёне? Это даже ранило его гордость. — Тэхён-а. Эй, Тэхён, — тем временем звал его Джин, махая перед его лицом ладонью. Он взглянул на него в вопросительном жесте. — Я спрашиваю, пойдёшь ли ты на вечеринку Уёна? Уёна? Кто это был такой? Тэхён нахмурился, пытаясь вспомнить все имена, которые он знал тут. Но Уёна вспомнить не смог. И что это была за вечеринка? Разве кому-то было интересно звать их троицу на элитную вечеринку? Тэхён сомневался, поэтому уже подумывал отказаться. Вдруг это была ловушка, чтобы потом поиздеваться над ними. — О Боже, вы не видите, что ли? Он походу никогда и на вечеринках-то не был. Не потянет уровень Уёна, — поиздевался над ним в очередной раз Чимин. Он как всегда натянул фирменную ухмылку, которую в тот момент так хотелось стереть с его прекрасного лица. Ох, это было бы совсем скоро. Тэхён раздражительно на него взглянул, но не стал спорить. И сам понимал, что тот был прав. — Заткнись, Чим. Уён вообще-то сказал, чтобы мы их тоже позвали, — запротестовал Сокджин, слегка ударяя Чимина по плечу. — Ребят, я думаю, что… — начал Тэхён. — Да соглашайся. Будет весело, — перебил его ответ Чонгук. Тэхён хотел сказать нет, но взглянув в глаза Чонгука, почувствовал, что должен был согласиться. От одной вечеринки ему не стало бы плохо. Тем более по словам Джина Уён сам их пригласил, а отказать хозяину вечеринки означало неуважение к нему. Поэтому Тэхён сдался и всё-таки согласился придти. Только позже ему сказали, что вечеринка была в честь дня рождения Уёна. И тогда Тэхён опешил. Что же тому нравилось? Какой подарок ему подарить, если Тэхён не знал никакой информации об этом парне? — Я совсем его не знаю, — объяснял Чонгуку он, когда они шлялись по коридору. Но для Чонгука это не было проблемой. — Да ладно тебе, Уён не зазнавшийся парень. Ему понравится всё, — ответил он, однако не внушил доверия. — Если переживаешь, то давай я тебя с ним познакомлю. — Было бы здорово. После этого короткого разговора они разбрелись по своим парам и встретились только ближе к вечеру. Чонгук сказал Тэхёну, чтобы тот пришёл в их общажный, как он это называл, сад. Только потом до Тэхёна дошло, что в саду не ходили с проверкой, поэтому ученики спокойно курили там и проводили время. Наверное, поэтому Чимин без страха курил в их первую встречу. Когда Тэхён вошёл в сад, то увидел сидящих на ближайшей скамейке Чонгука и, видимо, того самого Уёна. Выглядел тот так, будто сошёл с обложки модного журнала. И пахло от него приятно, с нотками сирени и чего-то сладкого. Тэхёну же было стыдно, что он даже не удосужился побрызгаться духами перед выходом. — Привет, — промолвил Чонгук, встав со скамейки. Уён последовал тому же. — П-привет, — ответил Тэхён, чувствуя себя неловко. Всё это было странно. Он подумал, что не вписывался в их двойку, и выглядел на их фоне бедным и жалким. Будто попрошайка, которая протягивала ладонь для того, чтобы ей дали деньги. — Здравствуй, меня зовут Уён. — Он протянул ему руку и Тэхён без промедления пожал её в ответ. Дальше они сели на ту же скамейку и начали разговаривать ни о чём. Видимо, Чонгук подобным жестом хотел ему найти ещё друзей. Это не могло не радовать, но почему-то Тэхён чувствовал, будто это было неправильно. Он ведь не был беспомощным, мог и сам справиться с этой задачей. Но Чонгука так не хотелось расстраивать. Тэхён понимал, что делал он это без капли насмешки или жалости. Скорее с добрыми и дружескими намерениями. Чонгук рассказывал Тэхёну ещё вчера, насколько важно было иметь близкого человека рядом. Тэхён тогда хотел заплакать, потому что знал, что такого человека никогда не было рядом с ним. Но Чонгук вселил в него надежду. «Он спас меня, — подумал Тэхён перед сном. — Спас от одиночества в этом богатом мире». Они просидели так за разговорами около двух часов. Уён оказался прекрасным собеседником, в меру смешным, умным и интеллигентным. Чонгук был прав, когда сказал, что тот был не зазнавшимся. Тэхён был даже рад, что он познакомил его с Уёном. Они попрощались на хорошей ноте и разбрелись по своим комнатам. С приятным впечатлением Тэхён шёл по направлению в свою комнату, радуясь, что наконец-то всё шло так, как он хотел. Он нашёл тут друзей, хорошо учился и не обзавёлся врагами и проблемами. О чём ещё можно было мечтать в его возрасте? С такими мыслями Тэхён подошёл к своей двери, но почему-то не порывался её открывать. Это стало что-то типа традиции – обязательно посмотреть на соседнюю дверь. Он так и не нашёл причину своих подглядываний. Быть может, в душе он надеялся, что Чимин поменяет о нём мнение и перестанет относиться к нему, как к лишнему. А, может, причина крылась в другом… В очередной раз взглянув на соседнюю дверь, Тэхён разочаровано вздохнул: дверь того была заперта. Будто Чимин наконец-то вспомнил о её существовании. Наверное, Тэхёну стоило уже пойти в свою комнату и думать над подарком для Уёна, но он чувствовал, что что-то было не так. Не мог Чимин взять и просто так закрыть дверь. Здравый рассудок кричал ему: «Так нельзя!», но Тэхён его совершенно не слушал. Он посмотрел по сторонам, убедившись, что никого в коридоре не было, после чего медленно подошёл к двери напротив. Тишина будто давила на мозг, – от этого даже неприятно запищало в ушах. Тэхён тихо и осторожно прислонился к двери ухом, вслушиваясь в шум внутри. «Наверное, его нет в комнате», — пронеслось в мыслях в тот момент. И это оказалось бы правдой, если бы не едва слышимый стон, вдруг донёсшийся изнутри. Это испугало его и он резко отошёл назад, будто понял, что сделал неправильную вещь. А потом стоны стали слышны всё четче и четче. И тогда до него дошло… Сердце не отбивало ритм от страха, но в животе неприятно скрутило. Тэхён потерянными глазами смотрел на чужую дверь, слыша доносящиеся внутри стоны. Он слышал только два мужских голоса, видимо, один из них принадлежавший Чимину; это ведь была его комната. А вот второй голос ему был не знаком. Тэхён понял, что ему пора было уходить в свою комнату. Но он встал как вкопанный, ожидая, что будет дальше. Он мог только догадываться, что происходило в комнате его соседа. Поэтому пытался скормить себе жалкие оправдания к своему поступку: быть может, они перетаскивали мебель, поэтому так стонали? Или, наверное, Чимину стало плохо и он так звал на помощь? Тэхён решил, что потом будет жалеть о том, что сделал. Но в тот момент его тело жило отдельной жизнью. Поэтому он медленно, пытаясь не создать лишнего шума, подошёл вплотную к чужой двери, присел на корточки и заглянул под маленькую щель. К счастью или к сожалению, почти всё было прекрасно видно. И если не Тэхён, то кто-то другой точно бы сделал то же самое. По крайней мере, он надеялся, что был не один такой псих. Всё казалось таким туманным и неправильным для кричащей охрипшим голосом рациональности, но Тэхёну было страшно осознать, что ему чертовски это нравилось. Особенно в момент, когда Чимин, поворачиваясь в крепких руках, издал серию изумительных тонких стонов. Это так ему подходило. Его голос будто был создан для того, чтобы выстанывать блаженство, завлекая непутёвых зевак, таких как Тэхён, словно мотыльков на смертельно опасный свет. Лицо второго человека невозможно было рассмотреть из-за скудного радиуса обзора и Тэхён на секунду допустил мысль, что ему не было важно знать личность незнакомца. Он видел лишь тело, устроившееся поперёк заваленной покрывалами кровати, руки, обхватывающие талию, с наверняка нежной кожей, и свисающие с кровати ноги. Этот парень был высок. Неизвестный держал Чимина за шею, чуть ощутимо надавливал подушечкой большого пальца на гортань, не смея сделать это сильнее. Тэхён подумал, что тот был глупец, и будь он на его месте, то обязательно бы заставил Чимина задыхаться. Но самому Чимину, казалось, нравилось, потому как он тонко скулил и гнул спину, откидывал голову назад и выгибал шею, открывая больше пространства для крупной ладони. Он часто дышал и хватал воздух, словно только выбрался из-под толщи воды. Тэхёну даже показалось, что он пытался держать особенно громкие стоны при себе, что было так непохоже на обычного Чимина, который хотел внимания. Его ритмичные движения вверх-вниз действовали на Тэхёна как маятник. Вся кровь из его организма собралась где-то на уровне сердца, поэтому все конечности замерли и стали ледяными, а изнутри, прямо из груди, рвался наружу жар. И после ещё одного сладострастного стона кровь разделилась надвое: одна часть прилила к члену, а вторая поспешила к ушам, шее и щекам, вызывая румянец, что должен был напомнить Тэхёну о том, чем он тут занимался, сидя на коленях перед дверью своего вредного соседа, утончённо извивающегося на члене какого-то парня. Он с ужасом осознал, что возбудился. И совсем не так, как это происходило рядом с Чонгуком, а по-настоящему. И сейчас, не имея права прикасаться, без возможности трепетать над Чимином, это ощущалось как что-то недалёкое от пытки. Тэхёну пришлось сильнее сжать бёдра. Дрожь в теле Чимина была видна даже ему, который совсем позабыл о своём невыгодном положении, но прекрасно понимал, что последует дальше. Неизвестный парень тоже понимал, к чему всё шло, поэтому приподнялся, чтобы подхватить Чимина под спину, перекинув руки поперёк, и прижать к себе с поцелуем, который граничил с животной страстью, не переходящей черту. Вторым потрясением для Тэхёна стала личность любовника соседа. Хосок, тот самый, что частенько пренебрегал дружелюбностью и пользовался уязвлённостью Тэхёна в этом обществе, натягивал на себя разнеженного и полностью отдавшегося в его руки Чимина. Наконец-то стали понятны их постоянные переглядки и фразочки, которые понимали лишь они. Их общая атмосфера, разделённая на двоих, обрела свой смысл, и Тэхён бы никогда не подумал, что они могут заниматься таким. Он думал, что Хосок не подходил Чимину совсем. Он думал, что сам гармонировал бы с ним куда лучше. В момент, когда Чимин выдал последний задушенный стон, опустившись лбом на плечо Хосока и останавливая тело, в бессильной невозможности контролировать подрагивания, Тэхён поднялся на ноги. Он опустил руку, затёкшую от неудобного положения, на лоб и прикрыл глаза. Вдох-выдох. Ещё раз. Ему пришлось потратить почти минуту, чтобы выровнять дыхание и унять дрожь в пальцах. А когда смог твёрдо держать ключ, он воткнул его в замочную скважину и поспешил запереться изнутри. Как только прозвучал щелчок замка, Тэхён привалился спиной к двери и сполз по ней, опускаясь на холодный пол. Паховый узел пульсировал в ритм сердцу, перед глазами стояла выгнутая шея, а в ушах звенел скулёж. «Зачем ты туда полез, идиот?», — ругал себя Тэхён, но не серьёзно. Где-то в глубине он знал, что ему понравилось и будь такая возможность, он бы повторил это без малейших колебаний. Чимин как репей прицепился к нему с первого дня. И если изначально Тэхёну хотелось обхватить его шею, чтобы задушить придурка, то сейчас ему хотелось сделать это не для того. Хотелось снова услышать хрипы, исходящие с учащёнными выдохами. Разве могло лишь одно мгновение полностью изменить отношение к человеку? Нет. Тэхёну всё ещё хотелось прибить ублюдка, но теперь эта ненависть шла в сопровождении нездорового возбуждения. Холодный душ помог снять напряжение и слегка остудить вскипевший мозг. Тэхён попытался выбросить из головы секс своих «приятелей» и стал вспоминать весёлую улыбку Чонгука и беззаботную болтовню Уёна. Он засыпал, вспоминая разговоры и атмосферу в саду. А снилась ему предстоящая вечеринка, на которой он стал популярным парнем, с которым хотел пообщаться каждый. И сбегая от толпы, Тэхён наткнулся на комнату, за дверью которой он увидел Чонгука, сидящего с выгнутой шеей, на собственном члене. Восторг от популярности сменило непониманием, вживляющее под кожу ужас от происходящего. Было странно смотреть на него и видеть, как его лицо, словно голограмма, каждую секунду сменялось другим лицом. Оно, с пухлыми губами и хитрыми глазами, будто насмехалось над Тэхёном, и он узнал эту ехидную насмешку, преследовавшую его изо дня в день. Но страннее всего было смотреть на самого себя со стороны и видеть неподдельную страсть на лице, полное увлечение процессом и жестокость, которую не замечал парень сверху. Утром Тэхён помнил этот сон в мельчайших подробностях, чем был недоволен. Такую картину хотелось забыть и больше не насиловать свой мозг. Помощь в отвлечении оказал профессор философии, устроивший допрос троим ученикам, будто сомневался в системе отбора университета и не верил в их блестящие умы. Тэхён перекидывался с Сольхён сочувственными взглядами и даже Юнги, стойко отвечающий на все вопросы профессора, позволил себе слабость похлопать Тэхёна по плечу в приободряющем жесте после окончания пары. Вымотанный и озлобленный, он шёл на вторую пару в надежде на то, что хоть там их доставать не будут. Грела лишь мысль о том, что сегодня пятница и вечером он посетит первую в своей жизни вечеринку. На обеде Тэхён как обычно первым делом двинулся к холодильникам с едой, уже зная, что место искать ему не пришлось бы. Предвкушение вечера сдавливало внутренности и ему хотелось с кем-нибудь обсудить предстоящее событие. Но чёртов сон всё же привносил свои правки, оставляя колющее ощущение на кончиках пальцев, которое граничило с нехорошим предчувствием. Поэтому он провёл у холодильников больше времени, чем обычно, но взял первое, что попалось на глаза – рамён, после чего направился к своему месту. — Чего так долго? — вместо приветствия набросился Чимин и поднял бровь. — А что, успел соскучиться? — Тэхён сам не понял, как выдал первое, что пришло в голову. Лишь поперхнувшийся морсом Хосок дал понять, что впервые Тэхён ответил Чимину так же, как тот общался с ним: язвительно и безжалостно. Тишина на мгновение опустилась на каждого находящегося за столом, но Тэхён не обратил внимания, сел на своё место и принялся перемешивать заварившийся обед. Чимин каверзно улыбался, будто удовлетворился ответом, а Тэхён стеснялся даже взгляд на него поднять, всё ещё улавливая остатки сладких стонов, рвавшихся вчера из его прекрасного ротика, который сегодня снова начал вываливать помои на каждого. — А что, если успел? Всё же ответ последовал. Тэхён надеялся, что Чимин проглотит его вольность и вернётся к разговору со своим любовником, но тот сверлил взглядом, который Тэхён ощущал на коже. Он посмотрел на Чонгука в поисках помощи, но он, совершенно не обращая внимания на происходящее, обсуждал с Джином наряд на вечер. Вопрос Чимина Тэхён проигнорировал, ощущая смущение на кончиках ушей. Тэхён почувствовал лёгкий укол обиды, который к концу обеда перерос в полноценное ножевое, потому как Чонгук не обратил на него и взгляда. У него что-то произошло? Или он забыл о своём обещании? Тэхён не понимал, что думать. Пришлось позволить Чимину с Хосоком втянуть себя в бестолковую беседу, но мысли вытолкнуть из головы он не смог. Лишь понадеялся, что вечером всё изменится и Чонгук снова станет собой.ODETARI — DICE AND ROLL.
Тэхён отсидел три пары с огромным трудом, потому как мысли мощной ударной волной бились о черепную коробку. Из-за этого к вечеру у него и вовсе разболелась голова. Он не понимал, почему Чонгук вдруг начал игнорировать его. Будто ночью того дня, когда Тэхён был у него в комнате, вдруг понял, кому предложил дружбу: нудному ботанику из бедной семьи, который просто выиграл конкурс и попал сюда. Тэхёну не хотелось думать, что Чонгук был таким, но его молчание пугало и будто подтверждало данную теорию. Неужели Чонгук был такой же, как и все?.. С такими мыслями Тэхён собирался на предстоящую вечеринку Уёна. Он стоял в своей комнате напротив зеркала, пытаясь уложить свои слегка кудрявые волосы. На губах красовался блеск для губ, который любезно ему дала Сольхён на первой паре. Краситься совсем уж как девчонка не хотелось, но подчеркнуть свои достоинства Тэхён умел. Рядом с дверью лежал подарок, бережно завёрнутый в подарочную упаковку. Конечно, одного разговора в саду было недостаточно, чтобы примерно знать предпочтения Уёна, но Тэхён решил послушать совет Чонгука. В очередной раз вспомнив его, он грустно вздохнул. Ему надо было с ним поговорить, поэтому он твёрдо был уверен, что на вечеринке сделает это. Наконец, уложив волосы и поправив очки, Тэхён взял подарок и вышел из комнаты. Он немного опаздывал к началу, но на то были и свои причины: как только закончились пары, он тут же пошёл к себе, лёг на кровать и заснул. Проснулся Тэхён только вечером, поэтому спешно начал собираться. Сейчас, закрывая дверь своей комнаты, он бросил мимолётный взгляд на соседнюю дверь. На удивление, та была запертой, поэтому Тэхён подумал, что Чимин уже был на вечеринке. Его ждал на улице только Сокджин, так как они договорились пойти вместе. Уён прислал Тэхёну координаты ещё утром, но он не знал местность, которой был окружён университет. А так как Финикс Хайт находился среди лесов, а ближайший городок был в ста пятидесяти километров отсюда, он совсем не понимал, где собирался устраивать вечеринку Уён. Поэтому Тэхён попросил Джина пойти с ним вместе. Попросить об этом Чонгука он не решился, так как был немного обижен на него за тот игнор. Поэтому оставался только один человек, который не нервировал его и не игнорировал. — Хорошо выглядишь, — первое, что сказал Сокджин, когда Тэхён подошёл к нему. Ну конечно, пронеслось у него в мыслях, он же выбрал самое лучшее, что у него было в гардеробе. А этим лучшим оказались чёрные брюки, которые он носил два года, красная рубашка, заправленная под ними, которая ему досталась по наследству от двоюродного брата, и лакированные чёрные туфли, – единственная вещь, которую Тэхён купил перед поступлением сюда. — С-спасибо… — ответил он, чувствуя себя неловко; принимать комплименты ему всегда давалось с трудом. Взглянув на Сокджина, он решил тоже неловко добавить в ответ: — Ты тоже выглядишь… классно. «Классно» – это совсем не то слово, которое подходило Джину в тот момент. Скорее это было элегантно и гармонично. Он выделялся своей красной курткой Гуччи, под которой была надета рубашка, на вид выглядящая обычной, но стоящей дороже телефона Тэхёна; на шее у него красовался маленький белый шарф с зелёными и красными полосками, скорее всего тоже от Гуччи; простые джинсы и белые кроссовки с принтом пчелы на них завершали его образ. Тэхён посмотрел на него с открытым ртом. А потом почувствовал себя паршиво, хотя должен был порадоваться за друга. Как тут можно было радоваться, когда они были совершенно разными в материальном плане? Тэхён поджал губы и всю дорогу до места вечеринки не проронил ни слова. Болтал без умолку Джин, который не чувствовал сменившееся настроение Тэхёна. Он лишь в подбодряющем жесте хлопнул его по плечу, сказав: «Не переживай ты так». А Тэхён не переживал. Он просто был расстроен. И, казалось бы, поводов особых не было. Всего лишь Чонгук, который решил обделить его своими по-глупому добрыми глазами, милой улыбкой и приятными разговорами. Тэхён знал, что человеку была присуща смена настроения и упадок сил, но принимать это упорно не хотел. Ему было досадно, потому что вниманием Чонгука хотелось владеть полностью. Не делиться и не ждать, пока тот вспомнит о своём обещании. Под незвучную, но непрекращающуюся болтовню Джина и орущие в голове мысли, они прибыли к нужному дому. Высокий забор не показывал, что происходило на территории, но внушительно громкая музыка точно оповещала о начавшемся празднике. Джин набрал на сенсорной панели у ворот несколько цифр, щёлкнул замок, и Тэхён на мгновение потерялся, потому что собственная уверенность, собранная из мелких крупиц приободрений и убеждений, казалась сейчас ничтожной. Как и он сам, стоя перед огромным коттеджем. На красивом зелёном газоне располагались группы студентов. Они веселились, общались и танцевали в такт музыке, которая звучала из динамиков, расположенных по всей территории. В их руках были бокалы и стаканы, которые наполнялись снующими туда-сюда людьми в чёрно-белой форме. Тэхён смотрел на них с некой жалостью и думал, что он был такой же: слишком простой для этого места и не вписывающийся с людьми вокруг. Но разница была в том, что эти люди получали зарплату, а Тэхён лишь воспоминания. И он надеялся, что они не будут заставлять его поджимать губы в сожалении. Он видел великолепный, сверкающий в неоновых лучах бассейн прямо перед домом, но, похоже, никто из присутствующих даже не помышлял о купании. Все они выглядели очень счастливыми и наслаждающимися мероприятием на полную катушку. За считанные мгновения сквозь тело Тэхёна пронёсся целый спектр эмоций. Его дыхание сбилось из-за духоты, которую, казалось, чувствовал только он. Она душила его за горло, словно холера. От этого его взгляд устремлялся вверх, туда, где воздух был прохладнее и свежее, но натыкался на большие панорамные окна второго этажа, за которыми виднелись веселящиеся люди. Рядом со ступенями, ведущими в дом, стоял и Юнги. Он держал в руках стакан с чем-то ярким, и Тэхён подумал, что это был сок, но то, как тот улыбался собеседнику, очень отчаянно спорило со сделанным выводом: трезвый Юнги не стал бы вести себя так дружелюбно. Или это касалось лишь Тэхёна? Если так, то почему вдруг? Его странные заключения были весьма обидны, но где-то глубоко внутри Тэхён хотел бы подружиться с ним, потому что действительно считал его умным и неплохим парнем, пусть и немного пугающим. И пока Юнги плавно изгибал мягкие губы в обнажающей дёсна улыбке, что-то коснулась плеча Тэхёна. — Не стой истуканом, — сказал Сокджин совсем рядом, приводя его в чувства. — Нас ждут. Он бесцеремонно схватил Тэхёна за рукав рубашки. Тот от неожиданности почти успел выронить подарок, который крепко сжимал. От этого «нас» стало приятно, но лишь на мгновение, потому что Тэхён позволил Джину затащить себя в дом, где было ещё жарче, позволил провести сквозь толпу, распихивая пьяных и слабо стоящих на ногах людей. Он не успел осмотреть внутреннее убранство дома, не мог разглядеть знакомые лица, лишь ощущал, что там, на улице, было безопаснее. Джин отпустил его лишь тогда, когда они ввалились в помещение, что Тэхён назвал бы кухней. Он остался стоять у прохода, а Сокджин подлетел к Уёну, крепко обнял и очень эмоционально поздравил. Если бы Тэхён не знал его, то решил бы, что тот выдавал возмущения. В это время он позволил себе осмотреться. Обвёл взглядом почти пустое уютное кухонное пространство, что было отделено от зоны для приготовления еды изящной полукруглой барной стойкой, украшенной разнообразными кашпо и стеклянными статуэтками. Над стойкой висели стильные светильники на подвесах. Большие окна окружали высокие и фигурные горшки с растениями, чьи листья были размером с несколько ладоней, а по стенам были разбросаны картины в странном сюрреализме. Тэхён снова вернул взгляд к Уёну. Теперь он не принимал поздравления, а весело болтал с Хосоком, увлечённо размахивая руками. Он решил, что если здесь был Хосок, то и Чимин ошивался где-то неподалёку, но в кухне того не было. С другой стороны стойки стоял Чонгук, окружённый несколькими людьми, улыбался милой улыбкой и слушал рассказы компаньонов. Он бросил взгляд на Тэхёна, едва заметно кивнул и вернул своё внимание к окружающим. С едва сдерживаемым разочарованием Тэхён шагнул вперёд. Он больно прикусил нижнюю губу и свёл к переносице брови, от чего показался себе ещё более жалким, словно выброшенный на дороге пёс. Тэхён поздравил именинника, вручил ему свёрток и вместе с Уёном и Хосоком подошёл к стойке. Почти сразу же рядом вырос парень с подносом и Уён схватил бокал с белым вином и вручил его Тэхёну, желая хорошо провести время, после чего скрылся, забирая и своего собеседника. Оставшись в одиночестве, Тэхён снова посмотрел на Чонгука в поисках помощи. Неужели тот не понимал, как страшно было ему находиться одному в такой ситуации? Почему не попрощался с приятелями и не пришёл к нему, чтобы спасти от удушающей обстановки? Почему он был хуже их? Сотни «почему» роились в голове, словно пчёлы в улье, своим жужжанием заставляли раздражаться лишь сильнее. Он хотел думать, что был намного лучше их, хотел перестать сравнивать себя с теми людьми, но слишком большое внимание, когда-то полученное от Чонгука, оставляло его в колебании и ярком осознании своих недостатков. И чтобы не испортить своё представление о вечеринках и собственное настроение, Тэхён отпил из бокала. Холодная терпкая горечь потекла по его горлу, оставляя сладкое послевкусие. Она медленно стекала ниже, впитывалась в кровь и Тэхён чувствовал, как тепло становилось внутри. С опустошённым вторым бокалом пришла и лёгкость в движениях, и свобода в мыслях. Но обида не ушла. Разочарование не покидало. Зато покидал Чонгук, целый вечер болтающий со всеми, кроме него, прямо сейчас направившийся к двери. Тэхён видел не закрытую дверь, чётче слышал музыку, ярче ощущал недовольство. — Уверен, ты отлично проводишь время. — Голос Чимина даже не заставлял вздрогнуть, как это бывало всегда, а близость его тела не пугала. — Пошёл бы ты нахрен со своей невъебенной уверенностью, — раздражённо пробормотал он, оборачиваясь. Ответ Тэхёна, должно быть, показался грубым, потому что глаза Чимина сверкнули вспышкой гнева, но он смог его подавить, чуть громче втянув воздух через нос и улыбнувшись. И улыбка его могла показаться мягкой и доброжелательной, если бы не сменившаяся на смертельный холод игривость в глазах. Тэхёну свело живот. Он не мог понять, было это отвращение или же алкоголь. Тишина, нарушаемая лишь глухой музыкой, не казалась напряжённой. Привыкший к такому поведению Тэхён мало хотел придавать значение чувствам Чимина. Но хотеть было одно, а делать – другое. Как бы сильно ему не претила мысль о том, что ему нужно было держаться подальше, не поддаваться на провокации он не мог. Не после того, что увидел. Сейчас Чимин представал перед ним в немного другом свете, а его заинтересованный взгляд раскладывал внутренние органы Тэхёна по полочкам. Немного подумав, Тэхён вернул Чимину зрительный контакт, отчего тот кокетливо улыбнулся, склонив голову на бок и продолжая беззастенчиво изучать его лицо. В конце концов Тэхёна съёжило от настолько пристального внимания, и он отвлёкся на парня с подносом, схватил бокал и опрокинул в себя полностью. — Полегче, Тэхён. — Голос Чимина казался ничем иным, как квинтэссенцией странной похоти. Он сложил руки на груди, делая то самое лицо, по которому Тэхён так отчаянно желал съездить чем-нибудь тяжёлым. Но сейчас он едва смог сдержать истеричную улыбку, кожей ощущая, как электризовался между ними воздух. Эта странная игра «ближе-дальше» не надоедала ему, лишь раздувала маленькую искорку интереса. Его смятение сменилось на любопытство. Снова. И если бы на месте нахального соседа был Чонгук, то Тэхён растаял бы, как забытое мороженное, оставленное на кожаном сидении дорогого авто в тридцатиградусную жару. Он прервал гляделки с Чимином, отвернул голову, и его брови заломались, образовывая на лбу небольшие морщинки. Выражение лица приобрело страдальческий вид, когда он видел Чонгука в компании Джина. Они вместе смеялись и двигались под музыку, пока Тэхён оказывался атакованным Чимином. Не то, чтобы ему не хотелось ещё раз взглянуть на соседа, поддаваясь низменному желанию, возникшему совершенно не вовремя и неожиданно для самого себя, но смотреть на объект своего мощнейшего интереса и видеть его безразличие в свою сторону, хотелось сильнее. Внезапно в заднем кармане брюк завибрировал телефон. Тэхён чуть отошёл от Чимина, освобождая себе пространство и избавляя от густого напряжения, вытащил гаджет и замер, наблюдая на экране – «мама». — Тебе звонят, Тэхён-и. — Шёпот Чимина будто облизал ухо, заставил вздрогнуть от тесноты между ними, но тот, будто удовлетворившись шалостью и растерянностью в его глазах, двинулся к выходу, оставляя Тэхёна в одиночестве для беседы. Как инфантильно было строить абсолютную незаинтересованность, когда так явно таращился на Чимина несколько минут. И Тэхён, избавившийся от волнующей и не совсем приятной, но вызывающей что-то непонятное внутри компании, взял пару секунд, чтобы подумать. Поддаваясь своей идее, он кивнул, будто соглашаясь с мыслями, принимая предложения маленького демона на своём плече, и ответил на звонок. — Привет, мам. А дальше… Дальше Тэхён уже и не вспомнил бы, что было. Внезапно ноги задрожали и он почти упал, но успел вовремя примоститься на стену. В ушах стоял гул, а глаза заслезились. Ему не хотелось плакать перед толпой пьяной публики, не хотелось показать себя посмешищем и слабым. Но в тот момент ему стало на это настолько наплевать, что он позволил слезам медленно катиться по раскрасневшимся щекам. Мама продолжала говорить ему что-то по телефону, но Тэхён её уже не слушал. Он сбросил звонок и тихо завыл, подавив в себе громкий вопль, который вот-вот бы вышел из него. Он чувствовал себя раненым животным, попавшим в капкан человека. Не было выхода, а единственное, что оставалось – это лишь с гордостью умереть, позволяя смерти забрать себя в её объятия. Заплаканный, Тэхён не знал, что делал, но понимал одно: единственный человек, который помог бы ему, прямо сейчас сидел и смеялся, не догадываясь ни о чём. Чонгук. Чёрт, Тэхён так в нём нуждался в тот момент. Будто прочитав чужие мысли, он повернул голову в их сторону, встречаясь с обеспокоенным взглядом Джина. Потом тот в спешке начал что-то говорить Чонгуку, и после и он взглянул на него. Его взгляд вмиг изменился, будто он начал переживать за него, хотя Тэхён в этом почему-то сомневался. Слёзы не прекращались. Наоборот, их будто становилось больше. Боль распирала грудную клетку, но Тэхён хотя бы чувствовал себя живым. А он-то думал, что давно ничего не ощущал по отношению к родному человеку… Который подарил ему жизнь, вообще-то. — Эй, ты в порядке? Прошло всего несколько секунд, прежде чем Чонгук оказался напротив него. Тэхён пытался закрыть лицо руками, потому что некоторые студенты начали на них странно коситься. Он не хотел привлекать внимание, не хотел казаться белой вороной. Просто ему было больно, – и от этого плескался огромный спектр эмоций. — Н-не очень… — признался Тэхён, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Он сгорбился, пытаясь слиться с интерьером дома. Но не получилось. Взгляд Чонгука ему о многом говорил. Например, что он искренне переживал за него в тот момент. Тэхён это ценил. Правда. Просто проблема была в том, что он привязался к нему настолько быстро, что хватило и первой встречи, чтобы понять, что Чонгук был его человеком. Тем самым, который бы спас Тэхёна. Чонгук и спасал его. Правда. Он об этом вряд ли догадывался, но Тэхён пообещал себе, что обязательно скажет ему это. — Пойдём на свежий воздух, — предложил Чонгук, на что он не смел отказаться. Дальше они оказались на улице. Тёплый воздух приятно щекотал лицо, а солнце, уходящее за горизонт, будто прощалось с ними, но обещало вернуться завтра. Тэхён грустно улыбнулся, а из его глаз снова полились слёзы. Пару капель попало и в рот, из-за чего он морщился от солёного привкуса. Они сели на ступеньки, ведущие к главному входу. Конечно, от лишних глаз не скрылись, но Тэхёну было наплевать. Главное, что Чонгук был рядом с ним, как он и хотел. — Расскажешь? — Его голос сквозил грустью и переживанием, будто он пытался забрать себе чужую боль и отдать вместо этого тепло. Только вот Тэхён это не оценил. Зачем тогда надо было играть в эту глупую игру и игнорировать его? Чтобы потом в итоге опять вернуться? Тэхён был дураком. Он верил Чонгуку, оттого и потянулся к нему в ответ. Опять. — Папа умер… — всё, что вырвалось из его уст в тот момент. А потом до Тэхёна снова дошло. Отец… Чёрт, как же так?.. Слёзы навернулись с новой силой. Тэхён шмыгал носом и тихо завывал, будто кто-то наверху его мог услышать и вернуть папу назад. — Я д-даже с н-ним не п-попрощался… М-мне так плохо… После этих слов Чонгук притянул его к себе и крепко обнял, пытаясь отдать Тэхёну своё тепло. От этого он лишь сильнее заплакал, хотя, казалось бы, куда ещё. Голова гудела. Сердце болело. В грудной клетке будто кто-то жрал его внутренности и ломал кости, превращая всё в одно сплошное месиво. Капилляры в глазах уже лопнули, но было наплевать. Мир Тэхёна будто рухнул, а вместе с отцом умер и он. Чонгук плакал вместе с ним. Тэхён чувствовал, как дрожало чужое тело. Он крепко прижимал его к себе, будто боялся отпустить. От этого Тэхён почувствовал себя нужным. Он обнял того в ответ и спрятал своё лицо в его плечо. В тот момент не хотелось много говорить и делиться чем-то. Хотелось просто крепко обнять и понять, что он был не один. — Я боюсь остаться один, — вырвалось из него, когда он успокоился и смог унять дрожь. Слёз больше не было. Осталась лишь сжирающая изнутри боль. Тэхён почти привык к ней, зная, что она всегда преследовала бы его. Он знал, что отца уже было не вернуть, но так хотелось хотя бы в последний раз увидеть его и сказать ему: «Прощай. Я люблю тебя». У него осталась только мама… И больше никого за душой… — Я не оставлю тебя одного. — Чонгук взял лицо Тэхёна в свои руки, большим пальцем вытирая слёзы с щёк. Его лицо было близко. Тэхён ощущал тепло, исходящее от него. И от этого хотелось сократить то жалкое расстояние между ними, но он не мог. Почему-то в тот момент он был уверен, что если сделает это, то Чонгук испарится. Пока было рано. — Обещаешь? — Обещаю.