Обстоятельства

      Половина одиннадцатого, и ни одного посетителя. Не то, чтобы это не нормальная ситуация, но от этого факта веселее сидеть за стойкой не становится; и Андрей (отвлекаясь, к слову, от написания диплома), то и дело косится на дверь, в ожидании что какой-нибудь прогульщик всё-таки заглянет за стаканчиком оверпрайснутого кофе.       «Зону» в целом нельзя назвать особо популярной кофейней, в ней кроме торопящихся успеть к первой паре студентов бывают, разве что, случайно забредающие во дворы потерянные айтишники, страшно удивляющиеся, когда Андрей говорит, что растительного молока у них с самого открытия нет. Зато есть сумасшедшая текучка кадров, кто бы знал, насколько она надоела Нечаеву, единственному, кто, судя по всему, задержался здесь больше чем на полгода. Он уверен, что даже владельцам количество сливающихся сразу после стажировки людей не доставляет таких проблем, как ему самому. Ну, потому что это не владельцы целый месяц пытаются вбить в очередную пустую голову базовые навыки приготовления кофе, чтобы после отпустить этого бестолкового птенца из гнезда и, выслушав «было приятно поработать, я обязательно вернусь к вам после сессии», больше никогда его не увидеть.       Андрей как раз кашляет, прикрывая рот салфеткой, когда колокольчик над дверью звенит, и подняв взгляд в его сторону Андрей видит — ну наконец-то — первого за последний час посетителя. Взгляд практически против желания самого Андрея пробегается по парню снизу-вверх, отмечая высоченный рост и телосложение, явно не соответствующее ни привычным студентам, ни айтишникам. А ещё Андрей видит абсолютно потерянный взгляд посетителя, будто он сам не знает куда пришёл, зачем и что теперь делать.       — Добрый день! — своим самым дружелюбным тоном произносит Андрей, и парень вздрагивает, будто только теперь заметив его. Впрочем, думает бариста, оно и не удивительно, за витриной с десертами его правда практически не видно, — вам что-то подсказать?       Парень будто просыпается после вопроса и широко улыбается в ответ, подходя ближе:       — Здрасте, я Приг- То есть Никита, но можно просто «Пригоршня», — он протягивает руку через стойку, и это, вообще-то, не то чтобы стандартная ситуация, поэтому Андрей пару секунд смотрит на неё непонимающе, с ним не особо часто пытаются вот так сразу познакомиться посетители. Скорее, такого вообще никогда не было, — я к тебе… К вам… Стажером? Мне сказали подходить к одиннадцати, я решил что наверное стоит прийти чуть пораньше, это ничего?       Он объясняется торопливо, будто опасаясь забыть, что именно хотел сказать.       — О, — Андрей наконец поднимается со стула и поспешно жмёт его руку, дабы не делать ситуацию ещё более неловкой. Было бы, конечно, очень славно, если бы его хотя бы раз предупредили о стажере заранее, но это, видимо, где-то за гранью возможного, — Андрей, очень приятно, проходи. И можно на ты. Надолго к нам? Тебя уже оформили?       Он машет рукой на дверь за своей спиной, и Никита-но-можно-просто-Пригоршня протискивается между стойкой и стеной, заглядывая в подсобку.       — Хотелось бы надолго, — он оборачивается, явно чувствуя себя неловко в новой обстановке и не понимая что ему делать, — я вот буквально пару дней как из армии вернулся, в универ не хочется возвращаться, а из вариантов быстро найти работу получается либо грузчиком, либо вот к вам.       Андрей хмыкает. Ну да, владельца «Зоны», кажется, не особо колышет, кто здесь работает, так что найти работу правда получается «быстро».       — Так, а с оформлением что? Мне как будто плевать, но ты, пока не оформлен, даже не в счёт срока стажировки работать будешь, — он готовится уже объяснять Никите что пара лишних дней работы «за спасибо» ему точно не нужна, но тот поспешно кивает, подтверждая что он уже со всем разобрался и готов к труду, — ладно. Тогда бери фартук в подсобке, они наверху лежат, ты-       Взгляд Андрея снова пробегается по телу стажёра, того, кажется, это смущает, но Нечаев старается на обращать внимание. Андрей прикидывает комплекцию предыдущих работников и подойдёт ли Пригоршне что-то из уже имеющихся фартуков, но в итоге машет рукой — проще посмотреть на практике, времени у них хватает.       — Я дотянусь, — по своему понимает его взгляд Никита, и скрывается в подсобке, шурша тканью фартуков. Подходящий всё-таки находится, и слава Богу (слава «Зоне», ухмыляется Андрей), потому что иначе пришлось бы писать владельцу, ждать его ответа, потом еще несколько дней ждать новый фартук, ведь «если я увижу на камерах, что стажер ходит без него — пеняйте на себя», — что дальше?       Невероятно, — думает Андрей, — да он же прямо-таки лучится энтузиазмом. Вот такое здесь точно встречается редко, даже он сам не уверен что был так же настроен на работу когда впервые сюда пришёл.       — Хорошо, начнём с простого, насколько ты знаком с оборудованием? — Пригоршня пожимает плечами, и Андрей вздыхает. Это будет очень длинный месяц.

***

      — Доброе утро, напарник! — жизнерадостности Никиты, наверное, может позавидовать кто угодно. Андрей так точно завидует стажеру, потому что с его приходом в «Зону» как будто начали тянуться люди. Всё чаще не только в привычные утренние и вечерние часы, а и днём тоже сюда заглядывают студенты (чаще, вообще-то, студентки), а блудные айтишники порой даже сидят в зале, сонно уставившись в экраны ноутбуков, — последний день моей стажировки, да?       Андрей, невольно улыбнувшийся после появления напарника, хмурится, от чего мешки под его глазами, кажется, выделяются ещё сильнее. Теперь им, наверное, поставят чередующиеся смены, и пересекаться они будут разве что случайно, а он только привык к маячащему за плечом парню.       — Андрей? — явно не в первый раз зовёт его Пригоршня, и Нечаев устало трет глаза кончиками пальцев, — всё хорошо?       — Да, да, всё в порядке, просто задумался, — он улыбается краем губ, — ну раз последний день, то нужно проверить чему ты научился. Сегодня делаешь все заказы, я на подхвате, посмотрим справишься или нет.       День проходит ужасно быстро, слишком быстро, по мнению Андрея, который, пока Никита улыбается посетителям и готовит заказы, развлекается с сиропами и тем самым проклятым растительным молоком, купленным на свои деньги просто ради интереса.       — Ну и как? — звучит у него над плечом, как раз когда он собирается попробовать очередной зеленоватый латте. Андрей с трудом не вздрагивает от этого голоса, звучащего прямо рядом с ухом, и всё-таки пробует напиток, задумчиво щурясь.       — Вроде неплохо, — пожимает он плечами и замирает, когда Пригоршня перехватывает стакан поверх его пальцев, тоже делая глоток и довольно кивая.       — Я, вообще-то, про то, как я справляюсь, но про кофе согласен, — Никита опирается на стойку за своей спиной и скрещивает руки на груди в защитном жесте, — мне кажется вполне неплохо, да? По крайней мере никто не бросался в меня стаканчиками с кофе и не обещал пожаловаться владельцу.       Андрей фыркает. Да, подобные ситуации в первые дни работы напарника и у него в памяти отложились, кто же знал, что именно на первые попытки стажера приготовить кофе придутся самые скандальные посетители.       — Я бы сказал, что ты справился отлично, — хмыкает он, — с понедельника нам, скорее всего, поставят чередующиеся смены, и «Зона» будет в твоём полном распоряжении.       Никита отворачивается в сторону витрины с десертами, но Андрей поклясться готов, что выражение лица у него недовольное, и от этого становится даже как-то хорошо, видимо, не он один привык к хорошей компании во время работы. С другой стороны, никто же не мешает Андрею приходить в «Зону» во время смен Никиты, чтобы просто поговорить за стаканчиком кофе. Он сам живёт не далеко, да и университет здесь рядом, в кои то веки сходив на пары, ему точно захочется провести вечер в более приятной компании чем одногруппники, которых он видит последние полтора года едва ли не только во время сессий.       — …Нахимичил, — явно заканчивает какую-то фразу Пригоршня, когда Андрей возвращается из своих мыслей в реальность.       — Кто? — моргает он невпопад, поднимая взгляд от пола, и натыкаясь на встревоженное выражение лица уже-почти-не-стажера.       — Ты. Кофе это твоё, — он кивает на стаканчик, всё ещё обхваченный пальцами Андрея, — очень хорошо получилось. Ты прям химик кофейный.       — Получился, — поправляет его Андрей, — забавно, кстати. Меня на первом курсе тоже Химиком звали, только из-за того, что я статьи первое время писал на темы, косвенно с химией связанные. Ну, заводы там всякие, выбросы веществ.       — Значит судьба. Будешь Химиком.       Андрей фыркает. Детский сад какой-то, себя Пригоршней называет, так и его теперь дурацкой кличкой окрестил. Но от него это слышать почему-то приятнее, чем от одногруппников, поэтому он не протестует. Химик так Химик. Почему-то кажется, что эта мысль у него в голове уже звучала, но он трясёт головой, отгоняя странное ощущение дежавю.       — Слушай, Химик… А не хочешь после работы где-нибудь потусить? — спрашивает вдруг Пригоршня, и голос его странно дрожит в конце предложения. Хотя, может быть Андрею просто кажется. Он пожимает плечами       — Потусить? — приподнимает бровь Андрей, — так вообще хоть кто-нибудь сейчас говорит?       Никита смеется, и теперь очередь замирать Андрея. Он сам не знает почему, но застывает на месте каждый раз, когда слышит этот звук.       — Я говорю, — твердо кивает Пригоршня. — Ну так что? Просто погуляем где-нибудь… По парку например. Поговорим, или можем пива в баре выпить, или-       — Пива не можем, я сейчас не пью, а в парк… А, «Зона» с ним, пойдём, — он скрывается в подсобке, чтобы напарник не увидел вдруг вылезшей на лицо Андрея идиотской улыбки, которую ну вот совсем никак не получается убрать с лица.       Пригоршня за стойкой отворачивается в сторону входной двери, ровно по той же причине.

***

      — Слушай, я на самом деле живу тут неподалёку, ты не против, если я буду забегать иногда к тебе на работу? — спрашивает вдруг Никита, когда они медленно идут по парку со стаканами кофе в руках, и добавляет поспешно: — Но если я тебя достал за этот месяц — так и скажи!       — Не достал, — смеётся Андрей с каким-то облегчением (слава «Зоне», что не он один об этом думал), — приходи, конечно. Я тоже думал к тебе как-нибудь заглянуть, партнер.       Никита улыбается, словно сытый довольный кот, рассказывает какие-то истории со службы и слушает истории самого Андрея, по большей части связанные с работой, когда тот вдруг просит остановиться на пару минут и тяжело прислоняется к стволу ближайшего дерева.       — Всё в порядке, — бормочет побледневший Андрей, прижимаясь виском к прохладной коре, — просто что-то голова закружилась, сейчас пройдёт, бывает.       Они стоят так пару минут и движутся дальше только когда уже чуть менее бледный Андрей отлипает от дерева. Пригоршня явно хочет что-то спросить, но так и не решается, и Химик ему за это благодарен искренне, потому что объяснять ситуацию и портить и себе и ему настроение сейчас очень не хочется. В конце концов они возвращаются к «Зоне», останавливаясь у входа и не решаясь разойтись, находя всё новые и новые темы для разговора. Они стоят так, наверное, около часа, пока Андрей, наконец, не собирается прощаться — голова снова начинает кружиться, и ни к чему хорошему это точно не ведёт.       — Химик, я- — заговаривает Пригоршня ровно в тот момент, когда его напарник набирает в легкие воздуха, — нет, Андрей. Я сейчас кое что сделаю, пообещай ,что ты всё равно мне завтра напишешь, или позвонишь, или в понедельник не выгонишь из «Зоны», если я приду к тебе на смену.       Андрей хмурится. Что ж такое он планирует, что ожидает даже такой реакции? Врезать он ему, что ли, собирается? Да вроде не за что… Чуть подумав, Химик кивает и настороженно следит за тем, как Никита делает шаг ближе и наклоняется к нему.       Когда чужое лицо оказывается опасно близко, первая реакция — отстраниться, но Андрей сдерживается и замирает на месте, чувствуя как чужие теплые губы касаются его собственных. Это короткое прикосновение, ни к чему не обязывающее, целомудренное, Никита сразу отдёргивает лицо назад, будто испугавшись собственной решительности, но Андрей опускает холодные пальцы на его щёки и тянет обратно к себе, целуя глубже и чувствуя странное тепло, разливающееся над верхней губой.       Когда они отстраняются, он видит кровь, испачкавшую лицо Пригоршни, и выругивается себе под нос, ища по карманам салфетки чтобы вытереть и его и себя, но голова-таки начинает кружиться по-настоящему, и приходится замереть, оперевшись на подхватившую его за спину руку, дабы не упасть.       — Блять. Мне кажется, с тобой всё-таки не всё в порядке, — бормочет ему в ухо Никита, и Андрею вдруг хочется истерически засмеяться.       Да, с ним не всё в порядке, у него только что кровь носом пошла, как у какой-то девчонки из японских мультсериалов, и было бы славно, будь это просто от возбуждения после поцелуя.       — Всё хорошо, просто устал.       У лейкоза, к сожалению, по этому поводу другое мнение.

***

      Слепой (только что)

Дитрих, вы не поверите, что я только что увидел на записи с камер наблюдения «Зоны»

Сволочь (только что) Твою мать, не говорите мне, что вы снова были правы.