O2

Ничего не предвещало беды. Был обычный солнечный день. До тех пор, пока, по телевизору не стали передавать срочные новости о «Надвигающейся беде». Все слова, произносимые ведущим, казались смешными и бессмысленными. Просто большая шутка государства, думали все. Однако у каждой шутки должен быть конец, но не у этой, она неудержимо вырывалась с экранов всех телевизоров и кричала: «Грядёт конец!!!» Небольшое безумие пронеслось по всему населению земли, но это было только начало. Никто не давал чётких ответов, а вопросы только возникали, накал нарастал, будто костёр, в который подкидывают не только дрова, но и подливают керосин. А в один прекрасный, переломный день, с телеэкранов начал своё выступление профессор из сферы биологических наук по изучению воздушных пространств и его качественному составу. Его выступление было до ужаса нудным и непонятным, но одна фраза была ясна точно всем: «Скоро воздух закончится, готовьтесь к худшему. Да спаси Господи нас всех». Крайне необычно слышать такие слова от человека, работающего на науку. Потом в газетах стали появляться интригующие заголовки «Выявлены новые очаги заражения кислорода». В них писали то ли о вирусе, то ли о каких-то выбросах опасных веществ, портящих воздух. Снова никаких чётких ответов. А потом революция. К сожалению, народ не был согласен со всеми неясностями и как следствие восстания долго не заставили себя ждать. После революции в Энгано произошел захват власти, из-за чего люди, как и во многих других странах, поделились на три касты: богатые, обеспеченные и бедные. Вследствие чего инфраструктура жизни была полностью перевёрнута с ног на голову. Помимо каст, образовались районы, которые представляли собой круги: в центре круг богатых людей, дальше шёл, опоясывающий центральный купол, круг обеспеченного населения, а за его пределами жили люди на грани полнейшего вымирания. Богатые спонсировали государство, чем были полезны и за что получали защиту от заражения вредными веществами в воздухе. У них было всё: они жили в дорогих домах, ездили на машинах, у них была еда и, самое главное, – огромный прозрачный купол, который отгораживал их от внешнего мира. Они не сильно задавались вопросом, что происходит за куполом. У них была своя жизнь. Обеспеченные – так называли тех, у кого были хоть какие-то денежные средства и они могли позволить себе покупку масок, защищающих от заражения. Уклад жизни этих людей изменился не сильно, они так же были вынуждены ходить на работу, заниматься семьей, насколько это позволяла ситуация. Но проблемы их не обошли стороной: уровень бандитизма вырос до предела, каждый ходил, если не с пистолетом, то точно с ножом в кармане. Ночью окна закрывались решетками и железными листами. Комендантский час наступал не с двенадцати, как обычно, а с девяти часов вечера. Тех, от кого не было никакой пользы, и они сами не могли защитить себя – называли бедными. Им приходилось или же перебиваться использованными средствами защиты, найденными в мусорных баках, или же…умирать. (По статистике, бедные умирали в * раз чаще, нежели обеспеченные и богатые. Им было сложнее всего.) Тусклое солнце и терпкий запах грязных вещей разбудил Санчоса. Семь утра, снова идти на работу, стоять у дурацкого станка. Он сел на кровать и увидел своего младшего брата в кресле: - Блять...- протяжно и хриплым голосом, - сколько раз я тебе говорил, не заходить в мою комнату пока я сплю! Санчос подходит к брату, даёт подзатыльник, тот в свою очередь не реагирует на выходку, а принимает её как должное. Затем Санчос выходит на кухню. Там стояла довольно тучная женщина, но не обделённая внешней красотой, на голове у неё был небрежный кокон из волос. Одета она была в неброский халатик: - Чити, доброе утро, как поспал? - с улыбкой на лице произнесла женщина. - Доброе, мам. Неплохо. Конечно, после вчерашнего голова до сих пор побаливает, но думаю, что к вечеру пройдёт. Мам, завтракать я не буду. - Почему? - Поем на работе. - Хорошо. - Но от чая не отказался бы. Мать, улыбаясь, навела чай в кружки и поставила перед Чито, который уже сел за стол. Увидев своё отражение в кружке, он невольно поморщил лицо и залпом выпил содержимое. Потом он неспешно оделся и вышел на улицу. Дом находился недалеко от литейно-токарного завода, где работал Чито. Как только был сделан первый шаг за порог, то гадкий воздух сразу же устремился заполнить его лёгкие, от чего Чито Санчос начал кашлять. Он достал из портфеля защитную маску и нацепил её на лицо. Сделав глубокий вдох, он побрёл по улице. Машинами в этом районе никто не пользовался из-за экологических соображений и, конечно же, запрета правительства. Чито Санчос идёт по улице и смотрит, как изменился их мир. Он проходит мимо разбитых витрин магазинов и пустых торговых центров. Раньше здесь кипела жизнь, всюду звучал смех детей, слышались весёлые голоса их родителей. Все думали, что впереди светлое будущее, а теперь, время будто остановилось. Чито проходит мимо сквера, в центре которого расположен большой фонтан и вспоминает, как во время восстания здесь погибали люди, как их скручивали правоохранительные органы, призывая к порядку. Но людей это не останавливало. В них кипела горячая кровь. Она проливалась, пекла, обжигала, стекала по асфальту так, что казалось – город больше не отмыть. Всё было пропитано ей. Смрадный запах стоял везде, смерть посетила каждый дом, но никто уже не обращал на это внимание. Народ горел идеей революции, он требовал смены власти и изменений. И эти изменения произошли. Но, как всем известно, не в лучшую сторону. Санчос останавливается, смотря на то, как бедные роются в мусорном баке в поисках средств защиты, думая, что это им поможет, и замирает. Это их новая реальность. И эта реальность до ужаса пугает. Когда Чито добирается до завода, ему как обычно выдают униформу и план работы. Забавно, каждый раз ему нужно выполнить «пятилетку» за день, чтобы получить еду. Да, когда произошла смена власти, людям обещали стабильные зарплаты, льготы и прочую ересь, которые всех охотно подкупали, но на деле было решено не восстанавливать магазины и не платить обычным рабочим деньги, под предлогом «пагубного влияния на бюджет страны». Сейчас все заводы снабжают своих подчиненных едой за выполненную работу, поэтому каждый пытается куда-то пристроиться. Позволить себе всё, могут только богатые. Им не нужно беспокоиться о том, что когда-то их запасы иссякнут и им придётся идти работать. - Хэй, Чит, чё такой грустный, х… - Да захлопнись ты! - Ладно, ладно… Что у нас там сегодня по плану? Гуно Сан-Педро был напарником Санчоса по работе за токарным станком. Энергичный, добрый молодой человек. Всегда улыбается из-за чего на лице имеет характерные морщинки – гусиные лапки у глаз. По внешнему виду ему нельзя было дать двадцать пять лет. Одевался он всегда в однотипную одежду: брюки, футболка, куртейка, доставшаяся ему от отца, серебряный медальон на цепочке, в котором была фотография его любимой жены и детей. Чито Санчос подошёл к своему станку, а Педро встал за соседним. По плану им на двоих нужно было обточить 50 штук железных труб после грубой обработки. – Да… – протянул Санчос, – работы сегодня на весь день. Педро, только не косячь сегодня, а то вчерашний нагоняй от босса уж больно дорого нам обошёлся. – Пф, – Гуно закатил глаза и махнул рукой, – Чип, да ладно тебе, это была случайная ситуация… Раз на миллион! – Ага, а в следующий раз этот миллион нас попросят заплатить за испорченные заготовки. – Вот всё то ты любишь усложнять, – сказал Педро, насупившись. – Ладно, давай работать. Они взяли по заготовке, закрепили их на станках, надели перчатки, очки, проверили всё ли в исправном состоянии и включили станки. Гудящий звук стремительно заполнил всё пространство цеха, в котором они работали. – Чёт босса не слышно сегодня, – крикнул Гуно, пытаясь перебить громкий звук станков, – ни красного сигнала, ни этого мерзкого прокуренного голоса сегодня не было. И стоило ему сказать это, как в ту же секунду цех залился красным свечением большой лампы, висевшей под самым потолком. А из старых громкоговорителей начал доноситься с мерзкими помехами голос босса: – Всем рабочим утро доброе! – слышится кашель. – Надеюсь, вы приступили к выполнению плана вовремя и не стали дожидаться моего сигнала, но для пущей уверенности, я всё же решил вас уведомить о начале рабочего дня. Помните, что только от нас… – А вот и босс, – с глубоким вздохом и негодованием крикнул Санчос Гуну. – Ага, нахрен он вообще нас оповещает о начале рабочего дня, если сам опаздывает. Строит из себя дурака, а его словесный понос каждый день уже заебал, так бы и открутил себе уши лишь бы не слышать всё это. Голос из громкоговорителя всё ещё трактовал ободрительные лозунги к работе. Гуно посмотрел на громкоговоритель и добавил, – Будто не может посмотреть по своим камерам работаем мы или курим бамбук. Санчос ухмыльнулся, его всегда забавляет, когда Гуно закипает и выкидывает разные словечки. – …продуктивного дня! Громкоговоритель заткнулся и лампа перестала светить, остались лишь звук рабочих станков и запах сырости. На перерыве, прежде чем пойти есть, Чито и Сан-Педро ещё раз обматерили босса и довольные пошли в бытовку. Бытовка – импровизированная столовая, которую соорудили сами рабочие, так как заводу не выделяли денег на строительство нормальной кухни. Она представляла собой небольшую комнату с двумя длинными столами, за которыми располагались все работники завода, естественно, кроме босса. Чито и Гуно зашли в комнату, сняли рабочую обувь, помыли руки, разогрели еду и сели есть. У Чито в тарелке было то самое месиво, которое сегодня утром варила мать. По виду оно представляло собой жаркое: виднелись большие куски картошки, морковь, подгоревший лук, какие-то приправы и куски непонятного мяса, которое было до ужаса жёстким и невкусным. У Гуно же в тарелке лежала запечённая картошка и две куриные ножки, и выглядело всё это намного аппетитнее, чем месиво Чито, ему готовила жена, поэтому в каждое блюдо вкладывалась душа и любовь, а также великолепное умение готовить что-то вкусное в связи с тем, что она была поварихой. Санчос искоса посмотрел в тарелку своего друга, его, конечно, накрыла зависть, но он понимал, что делать нечего, а завидовать – значит враждовать, а вражда между друзьями – самое мерзкое существование зависти. Они быстро поели, снова обулись и, выходя из бытовки, столкнулись с Ривером: – Ребята, у вас не найдётся выпить? – Мистер Ривер, к сожалению, ничем не можем вам помочь, – ответил Санчос. – Очень жаль… – протяжно и грустно ответил Ривер и пошёл дальше в бытовку, напевая себе под нос мотив какой-то песни в стиле печального кантри. – Жалко мне его, – сказал Чито Санчос, обращаясь к Гуно, и добавил, – сначала потерять дом, затем проводить сына на революцию, похоронить свою любимую жену и после всего этого он ещё способен улыбаться и шутить... – Он либо святой, либо у него поехала крыша, – перебил Гуно. – Да… Пойдём уже работать, а то план никто не выполнит, кроме нас самих. Весь оставшийся день прошёл без каких-либо происшествий. Санчос и Гуно переоделись в свою одежду, сдали рабочую форму, надели маски и вышли с территории завода. Им было по пути до второго поворота после улицы «Победы». – Слушай, Чито Санчос, а как мы будем жить дальше? – спросил Гуно Сан-Педро. – К чему этот вопрос? Ты сам прекрасно знаешь ответ. – Да, знаю…– протяжно, – но всё же. – Что? В воздухе повисла тишина, которая отягощала каждый шаг собеседников, до тех пор, пока Чито Санчос не разбил её своими словами: – Гуно, ты всегда начинаешь эти философские разговоры, как мы идём с тобой. К чему это всё? – тяжкий вздох разбил монолог Санчоса, на две мысли. – Пойми меня правильно. Ты ещё молод, по крайней мере, моложе меня, поэтому я настоятельно рекомендую тебе не задумываться над всем этим. Из всех моих знакомых… Я думаю, что ты должен быть счастливым, даже в нашей ситуации, по кране мере у тебя есть любящая жена, дети, они сыты и здоровы. А что касается всего общего – оставь это другим и не ищи себе прочих проблем. – Но Санчос… – А вот и твой поворот, прощай, – перебил Санчос, не давая возможности Гуно продолжить свою мысль. На этом месте они всегда расходились, но Чито, прежде чем пойти дальше, стоял и смотрел в спину Гуно размышляя над его вопросом: – Однако ему можно доверять, – пробормотал Санчос, – так или иначе он будет неплохим союзником в большой заварушке. «Рано или поздно пузырь терпения мирных граждан лопнет и пойдут восстания, не лучше ли сразу приметить себе союзников?» – подумал Чит и улыбнулся, данные мысли явно его забавляли, но он сам не находил ответа к чему они появляются, а только шёл по дороге, накидывая ещё возможные варианты людей, которые могли бы вступить в отряд... Он шёл слегка посмеиваясь, бормоча что-то под нос, так и дошёл обратно до дома, где все уже ложились спать. Тихо зайдя в дом и приняв душ, он завалился в кровать и подумал: «Боже, храни ты нас от всего этого. Аминь». Чито закрыл глаза и провалился в сон.