В один снегопад

       Руэль зло пнул неказистого снеговика, бурча под нос ругательства. Вот и угораздило, Огрест его дери, задержаться в этой захудалой деревушке настолько и в итоге попасть в метель?! Идет теперь, мерзнет, и все это из-за одного поганого экафлипа, что нет бы сразу все камы отдать, выпендривался, мол, отыграется. Ха! Отыграется, ну-ну. Не у Руля Струда! Ни одна кама не покинет его карман, но все же было бы куда лучше, пойми этот дуралей это сразу, а то вот, идет теперь в метель, да зубами стучит.        Руэль собирался пнуть еще одного снеговика, которого, вероятно, детишки лепили долго и старательно, но промахнулся и в итоге с позором рухнулся прямо в сугроб, бурча что-то про проклятье на этом несчастном комке снега, ведь не может же он, великий Руэль Струд, просто так рухнуться в снег? Ну не может же!        — Эй, Мужик, ты как там вообще?! — позвал чей-то грубый голос, а спустя пол минуты к энутрофу подбежал запыхавшийся грузный мужчина, испуганно осматривая его.        — Нормально, — буркнул Руэль, но все же принял протянутую руку, поднимаясь со снега.        — Ты чего тут ходишь, метель же такая, так и сдохнуть можно. Упадешь под снег, и всё, только весной и откопаем, — мужчина, кажется, искренне волновался за Руэля, и это заставило его хохотнуть, ведь, право слово, что за дурак станет так переживать за первого встречного?        — Да идти мне некуда. Я тут проездом, по миру путешествую, но из-за одного котяры поганого, что б его Огрест драл, тварь такую, задержался тут дольше нужного, и как итог откапывать меня, как ты и сказал, весной будут, — Струд хмыкнул, уже собираясь продолжить путь, ведь, разумеется, не станет же он ходить по морозу до тех пор, пока не помрет, как-никак у него все еще есть его сумка, в которой всегда можно пересидеть ночь, но тут его за рукав дернули, заставляя остановиться, и прежде чем энутроф успел разразиться благим матом, ему сделали весьма выгодное предложение.        — Слушай, мужик, может ты это, у меня переночуешь? Всяк лучше, чем тут. Отогреешься, поешь стряпни моей прекрасной жёнушки, да продолжишь путь по утру, когда метель стихнет, а то правда, не дело ведь. Сейчас ты двинешься в путь, помрешь, а я потом виноват, не остановил ведь, да и грустно, ты вон ещё, молодцом, будет печально помни ты так по дурному, — Руэль сделал вид, что размышляет над чужим предложением, но на долго его не хватило, поэтому уже спустя десять секунд он воодушевленно согласился, уже предвкушая как сможет поесть за счет какого-то доброго дурака.        Бъерн, именно так и звали добродушного мужика, открыл дверь, запуская Руэля в дом, но не успел Струд и шагу вперед сделать, как его на месте удержала огромная чужая ладонь на его плече.        — Обувь сними, — энутроф уже было хотел ответить колкостью, но видя взгляд собеседника и серьёзный настрой, решил, что в этот раз, так уж и быть, сможет промолчать, а поэтому снял обувь, слыша удовлетворенный хмык хозяина. — Ну, пошли, Струд, я тебе покажу, где умывальник, руки помоешь и сядем за стол, — мужчина вальяжно зашел в дом, бегло осматривая помещение, и его взгляд прямо-таки засиял, когда из-за угла показалась высокая полная женщина, вытирающая руки об полотенце. — Милая, у нас гости, не могла бы ты, пожалуйста, накрыть еще на одного? — женщина молча качнула головой, тяжко вздыхая, но тут мимо нее пронеслось нечто, отдаленно напоминающее боу тяф, а следом трое детишек, пытающихся догнать животное.        — Надеюсь с этим, — женщина кивнула на Руэля, скептично его осматривая. — Не будет так же как с вон тем? — Энутроф несколько секунд просто молча смотрел в пол, пока, наконец, не понял, что его только что сравнили с боу тяф, но прежде чем он успел хоть что-то сказать, женщина ушла, а хозяин дома уже потащил его к умывальнику.        Решив, что оно того не стоит, Руэль просто оставил это высказывание женщины, в частности из-за того, что эта семейка не только пустила его к себе в дом, но еще и бесплатно еды дала, да столько, что лопнуть можно!        Поначалу ужин проходил в тишине, а потом на кухню забежали четыре непоседы, три из которых, стоило женщине прикрикнуть, уселись за стол, ну а четвертое бедствие улеглось у своей миски, лениво наблюдая за всеми присутствующими. И тут то и началось самое интересное.        Дети, полные энтузиазма, принялись расспрашивать энутрофа о всём, что только приходило им на ум, но самое главное - безустанно восхищались им, восхваляли и даже говорили, что хотят стать такими же великими путешественниками как сам Руэль Струд. И сам авантюрист был очень даже доволен таким положением дел. В какой-то момент он даже подумал, что может к этому и привыкнуть, к этому бесконечному восхвалению и восхищению. Но вечер шёл, время утекало сквозь пальцы, и вскоре дети начали клевать носом, и, к удивлению энутрофа, растеряли к нему интерес, теперь больше ластясь к матери и отцу, даже и не думая о том, что у них в гостях, на минуточку, сам Руэль Струд, и они, такие жалкие и убогие детишки, более его никогда в этой жизни и не встретят, в отличие от своих мамки и папки. Но вот дети об этом совершенно не думали.        — Пф, предатели. Мамку с папкой вы каждый день видите, а меня раз в жизни.        — Но их мы любим, а ты просто интересный, но лишь на время. Как яркая игрушка. Надоел, — невозмутимо ответил один из детишек, утыкаясь носом в шею матери, и это заставило Руэля захлебнуться в своем возмущении, но не успел он начать свою гневную тираду, как женщина быстро забрала всех троих детишек и даже боу тяф, ужа давно уснувшего у своей миски.        — Вот наглец! Не, ну ты слышал?! — обратился Руэль к хозяину дома, но тол лишь устало качнул головой, медленно поднимаясь из-за стола, чтобы прибраться.        — Ну что ж я сделаю? Дети есть дети. Мамку с папкой они будут любить больше, чем первого встречного. Даже не всякая животинка станет есть с чужой руки, да и ежели станет - все равно пойдёт домой, туда, где нужна, туда, где любят. Знаешь, в этом то, по сути, и есть смысл семьи. Можешь когда угодно вернуться домой, в тепло, туда, где тебя ждут. Хотя... Да, не знаешь. По тебе видно, что ты из тех людей, которым все это не присуще. Поэтому и позвал, жалко как-то, а так хоть вечер скрасил. Ладно, где твоя спальня я тебе сказал, а дальше сам уже, — Бъерн похлопал Руэля по плечу, посла чего молча ушел, оставляя энутрофа одного.        Руэль медленно поднялся со стула, потушив лампу, и в этот момент метель завыла особенно громко, или это здесь стало тише? Так или иначе Струд подошел к окну, внимательно всматриваясь в ночь.        — Семья, пф, тоже мне... И почему некуда? Да хоть к Альберту с Юго! Не откажут же они? Да и кто сказал, что мне нужна семья, нужна любовь и тепло? Чем это можно быть лучше моих историй и приключений? — Руэль тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли, ведь, право слово, абсурд же, ведь он - Руэль Струд, великий искатель приключений, и никакая семья, дом, тепло, любовь и ласка ему не нужны, у него вообще нет сердца, и он никогда никого не любил, да и весь смысл его жизни - камы, они то уж точно будут лучше какой-то там семьи!       Будут ведь?