Снова встретились.

Он дышал. Испуг, разочарование, интерес, ужас, обида — всё это смешалось в один комок эмоций, который ему не было суждено распутать сейчас. Но он дышал, а значит время понять и разузнать у него было. К сожалению. Он не планировал жить после того, как ворвался в гнездо вампиров. Их было три, взрослых, окрепших и голодных. А он был один. Отец давно уже начал давать ему задания отдельные от его. А Сэма рядом не было ещё дольше. Миг спустя он услышал писк. Скорее всего от больничных приборов. Ох, бля. Резко открыв глаза, увидел белые стены, потолок, постельное бельё. От обилия белого цвета заболели глаза и голова. Сев, он, превозмогая головную боль, задумался, кто бы, блять, мог его найти в том блядском доме на ебучей окраине деревни. И выжил ли кто-то кроме него? Если его нашли фараоны, или кто-то их вызвал, то ему явно пизда. Три трупа и полуживой парень с мечете. Там ведь всё должно быть предельно очевидно. Дёрнув рукой он, однако, не ощутил наручников. Видимо, ему попался понимающий спаситель. Но от этого всё равно лучше особо не было. На его руках оказались проводки, подключающие его к приборам и капельнице. Ощупав себя нашёл бинты на шее, голове, груди и левой руке. Дальше Дин делал ровно то же что и каждый раз, когда оказывался в больнице. А то есть: отцепил от себя всё то, что было больничным оборудованием и собрался уйти, но попытавшись встать понял, что ноги его совсем не держат, а перед глазами предательски потемнело. Он ощутил резкое желание проблеваться и уснуть. — Придурок, что ты творишь, — прошипел кто-то рядом. Голос показался знакомым, но голова просто раскалывалась из-за обилия звуков и отказывалась работать. — Выключи нахуй, — в горле было сухо, громко разговаривать было невозможно. Ему повезло с тем, что тот прибор всё же выключили. Голова не сразу начала болеть меньше, да и звон остался, но так всё равно было лучше. Дин массировал свои виски, дыша через нос. Он боялся, что его вырвет, если он откроет рот ещё раз. А это вообще не было хорошо. — Куда ты вскочил? Ощутив чьи-то руки на своих плечах он замер, даже перестав дышать. Он был оголенным проводом с болью вместо напряжения, но вдруг всё-таки понял, кто с ним. Резко открыв глаза, он увидел Сэма. Обеспокоенного, внимательного и держащего его за плечи ебучего Сэма. Что он тут делал? Почему разговаривал с ним? В какой-то момент Сэм начал говорить с ним снова, но Дин ощутил только резко накативший озноб, после чего его вырвало прямо на Сэма. Пару минут спустя он резко вздохнул. Он снова был на кровати, теперь в голове стало тише, но озноб был сильнее. Во рту был мерзкий привкус, происхождение которого он прекрасно знал. Снова открыв глаза, он увидел Сэма. Тот читал какую-то книжку, но сразу отложил её, заметив, что Дин проснулся. Или очнулся. Дин не совсем понимал, что именно произошло. — Воды? Кивнув и получил стакан, он указал на мусорку у входа в палату и махнула себя, имея в виду "принеси сюда". Сэм с сомнением на него посмотрел, но действительно встал и принёс. Это было странно и любопытно. Теперь он смог прополоскать рот, избавившись от мерзкого послевкусия. Допив остатки воды, он заметил, что Сэм одет иначе, чем в прошлый раз, когда Дин увидел его. Это заставило его фыркнуть от смеха. Всё же его вырвало прямо на Сэма. Вероятно, это лучший способ поздороваться с одним из самых дорогих людей в жизни спустя годы после их последней встречи. Они сверлили друг друга взглядами. Дин хотел узнать, какого чёрта тут делает Сэм. Сам Сэм, видимо, тоже хотел что-то спросить. И все же они оба вместо того, чтобы наконец заговорить, просто молчали и создавали напряжение. Первым заговорил Дим. Впрочем, как и всегда. — Что ты тут делаешь? — Я был первым в списке контактов экстренных номеров. — В смысле? — не понял Дин. Сэм и отец были единственными контактами экстренного набора и он совершенно точно поставил рядом с номером Джона "папа". По идее, позвонить должны были Джону-отцу, а не просто Сэму. Брат это непонимание поймал. — Папа не ответил на звонок. Ни на первый, ни на остальные. — А ты что, ответил? — А я сюда с тобой приехал. Дин поднял брови, путаясь. Он уже понял, что слова о том, что Сэму звонили, были сарказмом. Но сейчас Дин не мог понять, был ли он тут. Сэм снова уловил его растерянность. — Мы с Джессикой приехали к её родителям, а они попросили нас проверить пустующие дома, вдруг в них поселились бомжи. Мы разделились и спустя какое-то время я нашёл в таком доме тебя в окружении трупов. У тебя были глубоко ранена грудь, неумело перерезана глотка и вывихнута рука. Я вытащил тебя из дома и потом позвонил в скорую. Тебя забрали, но я смог добиться того, чтобы поехать с тобой. У тебя при себе были телефон и удостоверения. Я сказал что я твой кузин. Это было легко проверено. — Блокбастер какой-то. Дин устало протёр глаза. — Сколько трупов было со мной? — Три. — Ну и слава богу. Они снова замолчали, но теперь пауза была не напряжённой, а неловкой. — Это были вампиры? — спустя какое-то время спросил Сэм. — Ага. Семейство. Я их почти две недели выслеживал. — А отец? — Он где-то с подменышами воюет. Сэм выглядел удивлённым. — Вы охотитесь раздельно? — Уже несколько лет как. — И ты не знаешь, где он? — Типа того. Сэм опустил голову, начал разглядывать свои руки и замолк. Дин смотрел на него и ощущал нежность. Он так по нему соскучился, на самом деле. По этим отрастающим волосам, по тому, каким задумчивым Сэм иногда выглядел. По тому каким счастливым он себя чувствовал, зная, что брат в порядке. Скучал по тому, каким язвительным иногда мог быть Сэм — но он никогда и никому не признается, что ему такое нравилось. Он просто скучал. Так сильно, что было стыдно. — Джессика — это твоя подружка? Сэм поднял на него нечитаемый взгляд. Дину показалось, что с этой темой нужно быть осторожным. Тем не менее, он не собирался притворяться. — Да. — Такая же зануда, как и ты? Сэм слегка улыбнулся. — Она учится в меде. И она хороша. — А говорят, противоположности притягиваются. Ботаны — вот кто не только притягиваются, но и живут ради того, чтобы встретиться. Сэм теперь улыбался чуть более открыто. Видимо, не тема была опасна, а его реакция. — Она хоть красивая? — Она просто прекрасная. — Посмотрим, — хмыкнул Дин. Сэм пожал плечами. — Часто ты так в больницы попадаешь? — Смотря на кого иду. Обычно выхожу целый. — Раньше мы попадали в больницы только если нужно было убить в ней кого-то. А теперь ты можешь умереть, а отец даже не узнает. Дин даже спорить не стал, потому что ни сил, ни смысла не было. Сэм прав — отец узнает об этом далеко не сразу. И, скорее всего, даже обвинит его в этом. Дин вообще привык думать о том, что отец его постоянно может в чём-то обвинить. И мысли эти были так навязчивы. Всегда были рядом, вбиты им самим в подсознание. С помощью комментариев, молчания, взглядов, тона и действий отца. Его отец был профессионалом в том, чтобы прятать эмоции. Но Дин знал его всю свою жизнь, считал авторитетом и угадывал почти всё, оставаясь правым. Так что он всегда знал, где и когда лажает, когда подводит и не оправдывает доверие или ожиданий. Знал, что это — большая часть времени. — И ты знаешь, сколько я тут должен лежать? — Две недели хотя бы. Ты потерял много крови, был без сознания несколько дней. Такое просто так не проходит. Благо, переливание не нужно было делать. Дин молчал. А что он мог сказать? Поблагодарить хотелось, но он просто кивнул ему, закончив на этом. Ему тут надолго оставаться было нельзя. Это был неоправданный риск — ему безумно везло, что до него ещё не доползли копы. Нужно было валить отсюда. Чем скорее — тем лучше. В любом случае, бывало и хуже, а он терпел и жил. В этот раз по-другому вряд ли будет. — Ладно. А где Детка? — Я пошел за ней, когда ты был в стабильном состоянии. Отец оставил ее тебе? — Ну, он же не зверь. И где ты ее припарковал? — У больницы. — А ключи? — И почему ты её так любишь? — Сэм протянул ему ключи. Дин с благоговением провёл большим пальцем по зубчикам ключа его Детки. Это заземляло, успокаивало. Детка ведь как член семьи. Ни одна тачка или женщина не будет лучше этой машины. — Потому что. Я сваливаю. Сэм, кажется, даже побелел. — Ты не можешь. — Я не могу попасть за решётку или на допрос. А свалить из больницы — это то, что я уже привык делать. Ты или помоги, или не мешай. Дин ощущал сэмово осуждение, но ещё видел в его позе и взгляде беспокойство. Язык тела — слабость Сэма. Он никогда не старался прятать эмоции, желал их проживать и чувствовать. У Дина было иначе. И поэтому он знает намного больше. Дин улыбнулся, когда Сэм, начав ворчать, помог ему отделаться от трубочек и выключить аппараты, чтобы те не пищали. Сэм скинул его в Импалу и отправился обратно в больницу. Дин был вне себя от радости, когда Сэм принёс с собой его одежду и удивлён, когда тот сел за руль, предварительно отобрав у него ключи. Однако, он не стал это комментировать. Благодаря брату Дин смог позволить себе вздремнуть. Дин знал, что Сэм уйдёт сразу после того, как он почувствует себя лучше. Знал, что вернётся к Джессике, в Стэнфорд. Но слушая, как Сэм что-то о себе рассказывает, как делится всем, будто трехлетней разлуки не было, Дин был готов забыть обо всём.