Так, чтобы навсегда

      Адидас разгоняет присутствующих, параллельно давая указания Марату, что исчезает почти же в ту секунду, как слышит приказ брата.       Ирина позволяет себе прикрыть глаза лишь на несколько мгновений, сделать глубокий вздох, и сжав кулачки, подойти ближе к дивану. Она осматривает тумбу рядом, анализируя, какие инструменты и препараты у неё в распоряжении. Глаза медленно бегают по баночкам и бутылочкам, Ирина кивает, убеждаясь, что необходимый минимум для проведения своеобразной операции есть.       Она не хочет думать, откуда у уличной группировки оказались все эти инструменты и уж тем более препараты, которые были в доступе только в операционных настоящих городских больниц.       Ира спрашивает, где она может помыть руки, и Адидас кивает на импровизационный умывальник в комнате, что расположена дальше.       Она лишь чувствует панику, медленно бурлящую в её крови, пока старательно трëт руки, продолжая делать это даже тогда, когда они начисто вымыты, а вода кончается.       Ирина возвращается в помещение, медленно осматривая его теперь более внимательно. Липкий ужас окутывает её от одной лишь мысли о полной антисанитарии в этом подвале. Ей до сих пор кажется, что всё это - абсолютно бредовая затея.       Последние частицы уверенности испаряются, пока Ира ватой, намоченной спиртом протирает все поверхности рядом с "местом проведения операции". Ира хмыкает и ей хочется закатить глаза. Лучше наверняка не стало, но так её душе спокойнее. Всё это время девушка уверенно игнорировала раненного парня рядом с собой.       Марат возвращается через пятнадцать минут и молча вручает Ире учебник сестры. Она так же молча открывает его, сразу находя нужную страницу. Буквы плохо складываются в слова, путаясь между собой. – Сколько прошло времени? – без уточнения спрашивает Ира. – Час, полтора. – отвечает Вова. Ира выдыхает. За это время он мог потерять куда больше крови. Значит, рана не настолько глубокая, возможно, не задеты органы. – Я начну. Налейте таз тёплой воды и оставьте тут. – просит Ира, не глядя на Вову и опускаясь на колени перед раненным юношей.       Ирина не замечает кивка Адидаса и того, как он исчезает в темном коридоре. Всё её внимание приковано к ране парня, которая станет её болью на ближайшее время.       Дрожащими пальцами Ира касается промокшей в крови повязки. Она поджимает губы в сожалении, когда парень болезненно шипит от касаний её рук. – Прости... – шепчет она, не уверенная в том, произнесла она это вслух или сделала это у себя в мыслях.       Парень был в отключке и лишь иногда просыпался, чтобы бросить несвязную фразу, состоящую больше из матов, чем из слов. Его голос был тихим и жалобным. Он бредил, и Ира надеялась, что после вколотого ею обезболивающего, ему станет легче.       Ирина касается ватой краёв раны, промакивая её. Парень дёргается, и ей кажется, что, когда дело подойдёт к наложению шва, он сквозь сон ударит её.       Проходит ещё около семи минут. Рана выглядит вполне презентабельно, насколько это возможно в таких обстоятельствах и условиях.       Ирина позволяет себе прикрыть глаза и выдохнуть. Первый этап окончен, рана обработана. Мысль о том, что она должна сделать дальше, пугает её до чëртиков, вызывая дрожь во всём теле.       Рисунки в учебнике показывают пошаговое наложение самого стандартного шва, и Ира тренируется, повторяя все движения руки в воздухе. – Боже, я чувствую себя ужасно. Как же без наркоза... – тихо шепчет она, словно надеется на спасительный ответ, но получает в ответ лишь тишину.       Она вновь склоняется над раной, прислушиваясь к дыханию юноши. На того наконец подействовало обезболивающее, которое на врядли спасёт его от боли из-за наложения шва на живую. – Я правда хочу причинить тебе как можно меньше боли, но я не знаю как... Я совсем не умею накладывать швы... – так же тихо произносит она, всматриваясь в измученное лицо юноши. Ирина сглатывает тягучую слюну, делая глубокий вздох. – Прости меня. – шепчет она, вставляя медицинскую иглу в край плоти.       Парень стонет сквозь сон и Ире самой хочется расплакаться. Она сверяется с картинкой в учебнике, проделывает то же самое.       Она делает всё новые и новые стежки, стараясь не обращать внимание на болезненные звуки, исходящие от юноши.       Ира не замечает, в какой момент по её щекам начинают стекать капли слёз. Она бесится, злится на саму себя. – Возьми себя в руки. – шипит зло она.       Парень просыпается, на этот раз - окончательно. Его глаза кажутся бешенными, а тело дëргается.       Ирина не успевает среагировать, когда парень дёргается слишком резко. В помещении тут же возникает Адидас и Зима, которые возвращают парня обратно.       Девушка благодарно смотрит на Вову, но тут же возвращается к наложению шва. Ей остаётся совсем немного, и она отшатывается назад, закрывая глаза, когда шов готов.       Её грудь быстро вздымается и опускается, пока она пытается прийти в себя. Осознание, что она это сделала приходить не сразу. Ира находит ещё один шприц с обезболивающим, и вводит его в тело парня, вновь отключившегося. – Ты сделала это. – медленно бросает Адидас. Она находит в себе силы лишь кивнуть. Она сделала это. Сделала.