Когда-то они были новорождённой двойной звездой. Один из них пытался безжалостно поглотить другого, чтобы стать больше, сильнее. Миллионы лет они кружились в безудержном танце гибели, окончанием которого рано или поздно стал бы взрыв сверхновой. Между ними не было обид и споров, ведь даже звёздам известно, что выживает сильнейший.
Но потом пришёл Он.
Он хранил безмолвие и говорил с ними на всепроникающем языке звёзд, не страшась, что кто-нибудь может подслушать их неспешные беседы.
Он рассказывал им о чёрных дырах и туманностях, о квазарах и пульсарах, о кометах и экзопланетах — о том, как велика и многообразна окружающая их бесконечность. Они жадно внимали его сладким речам, слепо верили красочным историям об обитаемых мирах и населяющих их живых существах, совсем не похожих на массивные горячие звёзды. Эти существа, хрупкие и недолговечные по меркам тёмного космоса, тронули их больше всего. Возжелав встречи с живыми людьми, они просили Его о помощи.
— Будьте носителями моей силы — и тогда все миры покорятся Вам, — увещевал Он.
Они были слишком слабы перед собственными желаниями, чтобы отказать.
И тогда Он даровал им надежду, какую обычно дарует людям звёздное небо, и новые имена: она — Свет, он — Путь.
Люмин и Итэр.
Он создал их заново, сделав подобными человеческому существу. Однако их новое воплощение не могло скрыть звёздной сути: то, что люди называли глазами и волосами, мерцало раскалённым золотом, освещающим глубины космоса.
Окрылённые Его силой, они позабыли о борьбе за жизнь и холодной пустоте, о мраке и безмолвии и стали называть друг друга сестрой и братом.
Пав ниц, они просили дозволения быть рядом с Ним, со своим Создателем, и тогда он отвечал:
— Отныне и навсегда, вы следуете по пути Освоения, подле меня. Несите мою волю сквозь пространство и время, освещайте путь подобных вам, потерянных и забытых. Через тернии к звёздам!
Благоговейный трепет сразил их доверчивые живые сердца, глаза заблестели слезами счастья. Раскрыв широкие крылья, они молвили в унисон:
— Через тернии к звёздам!
С того самого мгновения началось их путешествие длиной в тысячи тысяч лет.
Воля Эона Освоения охватывала новые, неизведанные миры, прокладывала пути для ищущих своё призвание. Люди любили Его, Он любил людей, вместе они делили страсть к Освоению и стремление к звёздам.
Но звёзды всегда были с ними, рядом, подле своего Создателя: привязанные к Нему навеки, Близнецы не смели покинуть Его. Своим сиянием они отгоняли от Него тьму и укрывали от других Эонов.
— Создатель, через тернии к звёздам! — вдохновенно скандировали они, сопровождая его в пути.
— Мои любимые звёзды, — ласково улыбался он им в ответ.
Сила Его была велика, как сила всех высших существ, Эонов. Но ни один Эон не был силён достаточно, чтобы понять тонкое устройство космоса в космосе — человеческой души. Он совсем позабыл о своём бессилии, когда даровал Близнецам души, подобные человеческим. И оттого муки, терзающие их, оказались вне его понимания. Он видел, что его любимые звёзды чахли, но ничего не мог с этим сделать.
«Акивили… Ах, Акивили!..»
Как две части одного целого, они разделяли боль на двоих. Вместе они оплакивали своих смертных друзей, скоротечность времени и собственные разбитые сердца, одно из которых тяготило чувство неразделённой любви.
— Брат, прошу, не печалься. Ведь Он рядом с нами. Он любит нас.
— Но Он любит меня не так, как мне хотелось бы! Ты не поймёшь, пока сама этого не испытаешь, сестра…
Безмятежность Его улыбки, уверенность Его пути, глубина Его мысли — Акивили был воплощением красоты в самом абстрактном её понимании.
— Он не может любить тебя любовью смертных, Итэр. Он выше этого.
— Я знаю. И оттого мне больно, Люмин.
И в звёздной душе тысячелетиями тлела надежда, подпитываемая слепой привязанностью к своему Создателю.
Потом Он пропал.
Любящая душа беспокойно металась среди других звёзд, умоляя о спасении, ведь справиться с такой потерей ей было не по силам. Вновь обращаясь к своим безмолвным собратьям, Близнецы искали Создателя. Отчаяние и беспомощность омрачали их звёздный свет.
От планеты к планете.
От мира к миру.
От галактики к галактике.
Бесследно.
— Итэр, не приближайся к звёздам! Твои крылья сгорят!
— Прошу, лишь на пару световых лет ближе, Люмин! Я должен узнать, где Он!
Безутешное горе было страшнее, чем боль в обожжённых крыльях. В этот раз один из них страдал больше другого.
«Ах, если бы Акивили вернулся ко мне…»
«Ах, если бы я могла забрать всю боль своего брата!»
Они безустанно искали Его, пока в одном из многочисленных миров не потеряли друг друга.
И больше не было ни Создателя, ни его любимых звёзд.
