Кукла

Тусклый свет редких фонарей озаряет еле заметную дорожку старого городского парка. Такой яркий и популярный днем, сейчас он больше походит на Богом забытую улочку. Настолько здесь безлюдно и спокойно. Тихо, темно, тягуче морозно. Холод искрами остаётся в горле, перехватывать дыхание, заставляет дрожать. К этому невозможно привыкнуть. Лёгкие горят, воздух, в несколько раз горячее окружающего пространства, вырывается из них паром, оседая на каштановых волосах, заставляя их побелеть. Она старается идти быстрее, чтобы кровь ускорялась в венах, чуть сильнее согревала, но недостаточно, чтобы поскользнуться на едва покрытом льде, ярко сияющем в свете фонаря под белой снежной массой. Толстые подошвы ботинок оставляют рифленые следы, по которым можно легко проследить достаточно далёкий путь их хозяйки. Но это ненадолго, начавшийся снегопад быстро скроет их своими необычно крупными хлопьями. Фонарей, верно отсчитывавших каждые сто метров, несколько минут назад было достаточное количество, чтобы держаться их света и шустро перемещаться от одного к другому. Сейчас такой роскоши нет. Её путь, как на зло, пролегает по самой малоиспользуемой из всех троп этого злополучного парка. Недавно здесь пропала женщина. Раньше такого не было. Вернее, случаи исчезновения на пару дней происходят регулярно, но пропажи без вести зафиксировано не было. До прошлого четверга. Ровно неделю назад. Она знала ту девушку. Сокурсницы, они посещали вместе занятия. Порой перебрасывались парой фраз, но не более. Однако, и этого ей хватило, чтобы определить дрянной характер пропажи. Богатенькие родители и обширное наследство в виде нефтяной кампании. Эта сучка была хороша. Дорогие одежды и качественный парфюм, длинные ногти и нарощенные ресницы. Любимица парней и старого препода по матану. Эльвир Марсович. Будь он проклят. Именно из-за его абсолютно беспричинных отработок она сейчас находится за несколько километров от дома без возможности заплатить за проезд или банально кому-то позвонить. Телефон сел час назад, денег она с собой не брала. Свет окончательно прекратил свое присутствие на её пути. Черт, надо ускориться. Перцовка крепкой хваткой фиксирована кулаком в кармане непозволительно легкой куртки. Права была мать, надо было брать подлиннее. Ну кто ж знал, что так выйдет? Никто. Сзади хрустнула ветка. Резко обернувшись, не переставая держать в напряжении каждую клеточку тела, ищет глазами источник звука. И находит. На расстоянии около полутора сотен метров от неё, по краю линии света последнего фонаря, виднеется высокий силуэт. Мужской. Чёрт! Незнакомец вдруг двинулся, и она дернулась, готовясь сорваться в бег, но он лишь поклонился ей, словно сраный джентльмен. Какого лешего тут вообще происходит?! Плюнув на все, она быстрыми шагами идёт дальше, все ещё плотно сжимая оружие в кармане. Кто это вообще такой? Почему он поклонился? Кто вообще ходит зимой в такой шляпе? И какого он ТАКОЙ высокий?! Ей показалось, или он был ростом почти с фонарь? Машинально обернувшись, никого не застаёт. Ушёл? Куда? Шагов она не уловила, хотя слышимость прекрасная. Странно все это... Разворачивается в нужную себе сторону, тут же поскальзываясь и начиная падать на спину. Её подхватывает крепкая рука причины столь резкой смены положения. Этот высокий черт оказался прямо перед её лицом! Каким образом?! Что за цыганские фокусы?! Зависнув в таком положении, без возможности что-либо поменять или хотя бы пошевелиться под невидимым взглядом неизвестного, от одного вида которого кровь стынет в жилах, она постепенно отходит от шока. На спине чувствуются слегка болезненные уколы чего-то острого. Их пять. Когти?! До ушей доносится низкий еле уловимый смех. Не тот, который слышен в радостные моменты жизни, нет, этот холодный. Издевающийся. Пробирающий до кончиков пальцев и вирбарицей отдающийся в сердце. - Такие драгоценности обычно перевозят под особо сильной охраной. Золото, вы невероятно очаровательны ,– рокочущий шепот заставил пробежать по телу мурашки, окончательно отрезая любую возможность пошевелиться. Столько яда и опасности ощущается в этом на первый взгляд спокойном заигрывающем тоне. - Молчишь,–Он слегка склонил вправо голову, все также смотря из-под шляпы, не дающей разглядеть его лица,–все молчат. Ну ничего, разговорим. Свободной рукой он достал из глубокого кармана плаща прекрасный кроваво-красный цветок с необычайно ярким приторно-сладким ароматом. Великолепная роза. - Ну, что скажешь? Станешь моей леди? Одурманеная сладостным ароматом цветка, не способная сфокустроватся ни на чем, помимо его красоты и насыщенного цвета, её тело расслабляется, поддаваясь слышимому на периферии сознания голосу, теперь кажущемуся столь же желанному, сколь и эта роза. Расслабленное тело обмякает, доверяясь незнакомцу, и рука, доселе крепко сжатая на единственной защите девушки, оказывается протянутой к предложенному подарку. Прекрасному подарку. Где-то вдалеке голос разума шепчет остановиться, чувство опасности скребется на затылке, но все это кажется её опъяненному расудку настолько неважным, что услышанным не окажется. А зря. Стоило тонким ухоженным пальчикам коснуться стебля, как мужчина словно ожил, оголяя ряды острых, как бритва, зубов. Нечеловеческих. Устрашающих. Смертельных. Но она этого не видит. Её взгляд затуманен, мозг не работает так, как должен, а тело невыносимо горит, требуя прикосновений. Его прикосновений. На эту ночь она его кукла. Любимая игрушка, что надоест спустя некоторое время использования. Он прижимает не соображающее тельце к себе, сбившееся дыхание девушки опаляет его открытую холодную грудь, и безликий, рычаще усмехнувшись, переносит их в её квартиру. Жертв он выбирать умеет. Его вкусы меняются день ото дня, и ни в одной затее себе не откажет. Он всегда узнает достаточное количество информации о следующей цели, составляет модель её поведения, выжидает подходящий момент, словно охотник. Хищник. Расчётливый гурман в этом полюбившемся монстру омуте разврата. Кровать скрипит под немалым весом мужчины и его разовой спутницы. С хрупкого тела резким движением острых когтех срывается несколько слоёв одежды вместе с нижним бельём. Монстр рычит, любуясь открывшейся перед ним картиной: светлого оттенка кожа оттеняется темно-коричневыми густыми волосами до плеч, аккуратная небольшая грудь вздымается в нетерпении, на животе блестят тонкие полосочки крови от его недавнего действия. Склоняется к ним, выпуская из пасти холодный длинный язык, чёрной змеей начинающий зализывать длинные ранки, спускаясь все ниже и ниже, доводя девушку до тихого скулежа и несдержанного стона, когда монстр, по-собственнически закинув себе на плечи её ноги, прикоснулся к ней так извращенно-правильно, разом выбивая из лёгких весь воздух. От его ледяного языка становится невыносимо жарко, хочется одновременно отстраниться и придвинуться ближе, полностью раскрыться перед ним. Немного помучив ее, насладившись сладостными звуками, он, наконец, отстраняется, но лишь для того, чтобы скинуть с себя мешающиеся плащ и шляпу. В одно движение заставив её встать на четвереньки, руками уперевшись в изготовление кровати, не отказывает себе в удовольствии вновь изучить её тело. Хрупкая спина, сильнее надавишь–сломается, округлые ягодицы, выступающий рельеф позвоночника и тонкая талия. Трогательная россыпь родинок на её плечах и сильный румянец, затронувший даже шею. Укусами рисует на её лопатках странные узоры, под собственный гортанный рык оставляя все больше меток, ловит её болезненно-возбуждённые стоны. Ему нравится то, как она плавится под ним. Перестав истязать её нежную кожу, приставляет немалых размеров член к её сокровенному и, желя больше ждать, не медля ни секунды, входит в неё одним движением. Девушка кричит, великолепно прогибаясь в пояснице, сама не замечая, как насаживается еще глубже. Монстр рычит, фиксирует её бедра и начинает двигаться. Резко, без остановки, сразу взяв довольно быстрый темп. Болезненно для жертвы, но так сладко для него. По ноге девушки бежит несколько капель крови, её руки теряют всякую твёрдость, и она сломаной куклой падает на кровать, не переставая задыхаться от извращенной смеси адской боли и божественного удовольствия. Её бедра все ещё крепко держит безликий, не давая окончательно обмякнуть. На волосах появляется грубая хватка, заставляющая запрокинуть голову и, не сдерживаясь, стонать, как заправская шлюха. Его шлюха. Движения становятся все резче, темп быстрее, тихое дыхание сменяет утробный рык. Повторив движение ещё несколько раз, монстр заканчивает пытку, заполняя игрушку до краёв, позволяя ей выскользнуть из рук и распластаться на мягком мокром от пота покрывале. Логично быстрее девушки отойдя от оргазма, на последок окидывает свое творение взглядом. Расширенные зрачки, стекающая изо рта тонкая полоска слюны, затуманенный взгляд и истерзанное им тело. Он чувствует себя художником, создавшим очередной шедевр. Ухмыльнувшись собственной мысли, надевает шляпу и любимый плащ, навсегда оставив свое золото. На утро она ничего не вспомнит. Раны заживут, разум очистится, и лишь роза останется на её столе, в качестве подарка за жаркую ночь.