Малой

Кащей конкретно заебался гулять с Адидасом и его младшим братом. Этот малой активно прыгал на турниках, хотя тому шестнадцать, и смеется так громко, как будто это действительно лучшее, что есть в этой жизни. Однажды Кащей даже хотел предложить ему пива, но осуждающий взгляд старого друга остановил его. Вове уже двадцать, он взрослый парень, прошедший Афган, а все следит за своим младшим братом, который, как будто бы, и один ходить спокойно не может. Кащею двадцать три, а он думает о какой-то малолетке, который качается на турнике, как обезьяна и смеется. Он начинает сомневаться в своей адекватности, ведь 7 лет разницы в возрасте и пошлые мысли, которые капают на мозги, как в старой китайской пытке, очень пугают его. — Этот пиздюк когда-нибудь повзрослеет? — хрипло тянет Кащей, покуривая сигарету. «Он хотя бы счастливый» — пронеслось в кучерявой голове. А Кашей че? А ниче — ему третий десяток, и он ебаную работу найти не может, так что обходится костюмами гопника, сигаретами мальборо, убитыми в хлам руками, разумеется, куда без них. — Ему еще шестнадцать, рано взрослеть, — Володя слегка морщит нос. — Наоборот хорошо, что он со мной ходит. — А на сборы он тоже с площадки бегает? — недовольно фыркает Кащей, стряхивая пепел на землю. — Чушпанам ебло бьëт, а потом в песочнице валяется? — Главное что со мной и бегает, и валяется, — усмехается Адидас, кинув намекающий взгляд. — За тобой никто не смотрел и чё вышло? — А хули я? Я работу ищу, вот, за мозги взялся, — недовольно бубнит тот и затягивается сигаретой, доходя прямо до фильтра. — Надолго ли? — улыбается друг. — Сомневаешься? Ты смотри, щас работу найду, стану жить кучеряво и прибежишь целовать тачку мою. — Схуяли школяр твой в такой куртке пендоской гоняет? — осуждающие смотря на Марата, тушит сигарету об мусорку. — Как и все подростки: хочет выделяться из толпы, — тяжело вздыхает Адидас. — Так он точно выделяется. Ему в школе за голубую куртку погоняло пидора не дали еще? — хмыкает Кащей, садится на лавочку, широко раставляя ноги. Кащей, на самом деле, ничего против такого цвета не имеет. Марату идет. Эти джинсы, которые достались от брата, на Марате просто провоцируют на дурные мысли. Они натягиваются, когда малой куда-то лезет, и идеально обтягивают задницу. И Кащей, пока Вова на втором плане рассказывает что-то интересное, слишком долго рассматривает задницу малого и представляет, как его широкие ладони будут идеально и сексуально на ней смотреться. — Ты куда смотришь? — Вова замечает, что его не слушают. Друг где-то в своих мыслях обитает. — За мелким слежу, — просто отвечает Кащей, откидываясь на спинку лавочки. — Вдруг ебнется. Ты смотри, как носится. Как ужаленный. — Хрипло усмехается, заводя руки за голову. — Это да, — улыбается Адидас. — Он у нас активный мальчишка. — Сам вижу. Этот активный парень провоцирует на мысли, которые повторяются в голове заевшей пластинкой. Как же, блять, хочется потрогать эту округлую задницу. Маратик ещё так юн, а Кащей на зверя похож. У него едва ли слюна с губ не стекает. — Слыш, Володь, я, кажется, конченный, — усмехается Кащей и прячет лицо в ладони, потирая вспотевший лоб. — Ты меня уже ничем не удивишь. Тяжелый вздох. Наверное, тупо рассказать о своих мыслях ему, ну а кому ещё? — Я смотрю, как малой прыгает на турнике, и хочу, чтобы он так же прыгал на мне. Володя давится воздухом, кашляет. Друг удивленно приоткрывает рот, посмотрев на Кащея весьма неодобрительно. — Только попробуй его в качалку затащить, я тебе руки твои в жопу засуну! — недовольно орет Владимир. — А в чью жопу? — заливается смехом, как гиена бешенная. — Да расслабь очко, я пошутил, ты просто такой печальный сидел. — улыбается, и Вова облегченно выдыхает. — Из нас двоих, сидел тут ты — ржëт как гиена теперь Вован. Как правило, в каждой шутке — своя доля правды. И эта доля в шутке Кащея занимает все девяносто девять процентов из ста. А у володи сто.