Лестница

В дверь робко постучали. Тони оторвался от просмотра канала о дикой природе, убавил громкость до одной полоски и прищурился, став похожим на затаившегося гепарда, которого он только что видел по телевизору. Откинувшись в кресле, Тони мягко пригласил зайти. При виде подчиненного, его нутро трижды сделало сальто назад, жилка на шее бешено затрепетала, а под колено долбануло возбуждение. То ли незаметно подкралась старость, то ли ему и впрямь нравился новый стажер, Старк пока не определился. Однако Питер Паркер, однозначно пробуждал в нем животные, первобытные инстинкты и совершенно распущенные, неприличные фантазии. — Мистер Старк? Питер произносил дежурные фразы как-то по особенному, Тони всё никак не мог к этому привыкнуть. Да и как тут за неделю привыкнешь, если только от одного питерского «мистер Старк» у него вставал член. Было ли это неправильно? Само собой. Волновало ли это Тони? Безусловно нет. В его возрасте этим нужно гордиться, а не волноваться. Пусть волнуются другие, у кого проблемы, а у него, тьфу-тьфу, с потенцией всё хорошо. Даже отлично. — Вы хотели меня видеть? — Питер застенчиво обмер в пяти шагах от стола Тони, отвел взгляд, как будто мог перед ним в чём-то провиниться. На самом деле не мог. Питер безукоризненно выполнял поставленные Тони задачи, разгребал бумаги, предоставлял отчеты в срок, готовил умопомрачительный, ну просто божественный мокачино, а от его латте у Тони вырастали маленькие, невидимые крылышки за спиной. Так что претензий у Старка не было, а застенчивость Питера легко объяснялась: таким родился — стеснительным, хрупким и непорочным мальчиком. И сегодня Тони собирался использовать всё это в своих целях. Ему было только на руку, что Питер дисциплинированный подчиненный, обладающий податливостью и жаждой показать себя. — Хотел, — улыбнулся Питеру Старк и жестом пригласил сесть на диван. Стул он предусмотрительно задвинул в стол, чтобы появилась возможность, когда придет время, присоединиться к Питеру на диван. Потоптавшись, Питер настороженно скользнул взглядом по мягким подушкам, накинутому на спинку дивана пятнистому пледу, глянул на как бы случайно оставленные на журнальном столике наручники, а рядом, два пустых фужера. Посмотрел на широкий, больше напоминающий кровать, кожаный диван и, наконец, сел. — Как тебе работается в Старк индастриз? Всё ли устраивает? Никто не обижает? — Мне здесь нравится, — лаконично ответил ему Питер, поглядывая на свои пальцы. На Тони он не смотрел, словно боялся встретиться с ним взглядом и потеряться среди похоти и разврата карих глаз мужчины. Тони наклонился, достал из-под стола заранее подготовленную бутылку вина и неспеша подошел к дивану. Время пришло, он больше не хотел сдерживать свои желания. Не мог устоять перед соблазном насладиться юным телом. Питер скосил глаза на вино, Тони, открыв бутыль, разлил напиток по бокалам. Один бокал протянул Питеру. — Извините, но я не пью… — Не извиняю. Ну в самом деле, малыш, не пить же мне в одиночестве? За кого ты меня держишь? За алкоголика? Нет уж, сегодня мы оба напьемся. Питер судорожно вздохнул, а Старк, упав на подушки, расстегнул верхние пуговицы белоснежной рубашки — остальное, по его задумке, должен снять с него стажер. — Почему не пьёшь? Уволю. — нарочито-строго пригрозил Тони и Питер, испуганно прильнул к бокалу, почти целиком выпивая его содержимое. — То-то же. Старк трижды подливал Питеру вино, сам делал по полглотка раз в десять минут, следуя своей тактике. Пьяным должен быть не он, а тот кого он собирался трахнуть. Щеки Питера покраснели, движения стали более раскрепощенными, уверенными, ещё чуть-чуть и можно действовать. Бокалом погодя, Питер осмелел на столько, что стянул с себя толстовку с нелепым слоном на груди. Правда, под толстовкой оказалась розовая футболка и жутковатый кулон с пауком. Зато джинсы Питера были до непристойности узкими, обтягивали самые пикантные изгибы и компенсировали отвратительный верх со слонами, пауками и прочей нечестью. — Ещё вина? — томно предложил Старк, Питер икнул, а затем кивнул и отвалился к спинке дивана. — Поставь-ка бокальчик на столик, — Тони взял бутылку, которую Питер, считай, приговорил в одиночку, и повернулся к призадумавшемуся юноше. — Ты когда-нибудь занимался сексом со своим начальником? Питер вновь икнул, склонил голову: — В-вы мой…ик… первый начальни-ник-ик. Так ч-что… Нет, — и он, привстав, потянулся к вину, как ребёнок к соске. Тони игриво спрятал бутылку за спиной. — Если разденешься, получишь подарочек. Питер помолчал добрую минуту и сказал то, что Тони совершенно не ожидал от него услышать, но был приятно удивлен слышать: — У меня…ик… есть идея получше. Может…ик… я вас раздену… Мистер Старк…-ик? — Звучит заманчиво, — Тони поставил бутылку на столик, Питер, качнувшись встал и покачивая бедрами, подошел к столу. Выдвинул стул и потащил за спинку в центр кабинета. — Е-ещё идея, ик… Как на счет…ик…танца? Я вас…ра-раздену, а потом…ик… Специально д-для вас…стан-стан…стан… — Питер заткнул ладонью рот, унимая заикание. — Станцуешь? — любезно подсказал Тони и пересек комнату. Питер усадил его на стул, заваливаясь на бок, встал перед ним на колени и пьяно улыбнулся. Алкоголь никогда не подводил Тони и превращал даже самых робких в распущенных. В каком-то смысле Питер может и был особенным, но как и все не смог перед ним устоять. — С-стан-ик-цую, — от прикосновений его пальчиков, сначала вдоль ширинки, затем по спуску вниз по бёдрам, Старк молодел. За полсекунды скинул двадцать лет. Горячее дыхание Питера проникало в клетки тела точно яд, рождающий терзания и стоны, вместе с тем, такое удовольствие от предвкушения того самого момента, когда они поменяются местами, какое Тони не снилось во снах. Питер дразнил его поцелуями, короткими как жизни бабочек, водил припухшими, приторными как карамель губами по шее, спускался к члену и останавливался. Тони требовательно мычал и Питер, спустив ему брюки, а потом трусы, наконец расстегнул остатки пуговиц, щекоча кулончиком грудь. Снял с него рубашку, бросил в сторону и нежно коснулся губами его щеки. Сладкий-сладкий поцелуй задержался на коже всего пару мгновений. Тони вздрогнул, что-то холодное обожгло ему кисти рук, он встрепенулся, Питер как по волшебству оказался сзади. Наручники щелкнули чересчур громко, Тони округлил глаза, а Питер от него отстранился. Пьяненькую улыбочку как ветром сдуло. — Мистер Старк, вы так наивны… — Что? — только и спросил Тони. Дёрнулся и едва не упал вместе со стулом, к которому его приковали. Как? Как его руки оказались позади стула? Колдовство, не иначе. — Если не хотите оказаться в ещё более унизительном положении, лучше не шевелитесь, — Питер вернулся к дивану, поднял с пола толстовку и перекинул через плечо. — Ты хоть… — Тони тщательно подбирал слова, но кроме матерных, ничего не приходило на ум, — ты…да я…ты… я с тобой сделаю… Представляешь? — Уволите? — Питер пожал плечами. — Ха! Да после такого, я сам уволюсь, мистер Старк. Дьявол. Сам дьявол его соблазнил. Тони тяжело задышал, во рту будто кошки ночевали, а душа… Душа, не получившая поцелуев и ласки, безутешно рыдала. — Можно? — Питер взял бутылку вина и не дождавшись разрешения, припал к горлышку. — Чертовски вкусно. Жаль, что вы его так и не попробовали нормально. Кстати, — уже в дверях обернулся он, — в Старк индастриз два гения. Вы не читали моё резюме? Я окончил школу в одиннадцать, поступил в университет, в этом году окончил бакалавриат и пришел к вам получать незабываемый опыт. — Да как это вообще связано с…со всем этим?! — Это голый (Питер выразительно глянул на его член) факт. Если бы вы хоть чуть-чуть про меня узнали, то поняли бы, что мой уровень интеллекта не сопоставим с вашими банальными, нет…не так…посредственными способами затащить меня в постель. Алкоголь и правда раскрепощает, мистер Старк, — Питер усмехнулся, — я вас предупреждал, что не пью. А вы меня не послушали. Ну, до свидания. — Постой, — прорычал Тони и кашлянув, медовым голоском, прибавил, — сними наручники, солнышко. Обещаю, я не стану тебя душить. — Нетушки. Будет вам урок, — Питер поджал губы, — в следующий раз, прежде чем кого-нибудь спаивать, сто раз подумаете, а стоит ли секс на одну ночь этого? Вспомните меня и передумаете. — Ты уволен, — за скрежетом зубов, вряд ли были услышаны эти слова. Тони побелел от злости, — ты уволен, Паркер. И я знаю, где ты живешь. Маленькая дрянь. — Неа, не знаете. А, чтобы вы не узнали, я заберу своё резюме. Спасибо, что напомнили. И он беззаботно пройдя мимо попытавшегося на него накинуться Старка, залез в ящик стола. — У тебя ещё есть шанс…всё исправить, малыш. — Лечь под вас? — Питер сунул подмышку документы, притворно задумался и подошёл к Тони, — пожалуй, откажусь. И, мистер Старк… — Питер снял с себя кулон, — вы на него так смотрели. Кажется, он вам понравился. Пусть этот паучок станет моим прощальным подарком и вашим талисманом удачи. Не обращая внимания на рычание и угрозы изнасилования-убийства, Питер перекинул цепочку с пауком через его шею. — Прощайте. Тони долго смотрел в пустоту, аж белые точки замельтешили и резь появилась в глазах. Где он ошибся? Ведь план всегда срабатывал. На всех и каждом. Во многом благодаря природной харизме и животному магнетизму. Людей тянуло к нему, а с Питером магнит дал слабину. — Джарвис. Вызови ко мне Пеппер и…скажи ей, чтобы заходила в кабинет с закрытыми глазами. Глупый-глупый Питер Паркер. Неужели он думает, что после такого, Тони его простит? Простит и забудет этот непростительный поступок? Это унижение?! Старк засопел. Чертов кулон пах лилиями, ванилью и сиропом от кашля — так же как пах его предыдущий владелец. — Тони, что случи… О, Боже… — Я же сказал, чтобы ты заходила с закрытыми глазами, — Старк мысленно проклял тот день, когда позволил мальчишке переступить порог Старк индастриз. И тот день, когда мальчишка ему понравился. Впрочем, это был один и тот же день. Питер приглянулся ему с первых минут знакомства. И, видно, не зря. Парень-то не промах. — Ключ должен быть где-то на столике. Да открой ты глаза, чего там не видела… Пеппер наощупь нашла ключик и закрывая ладонью глаза, обошла Старка. — Где живет Питер Паркер? — Не знаю, — никак не попадала в замок Пеппер. — Узнай. К вечеру. Все остальные дела отложи. — Он что-то у тебя украл? Наконец, Тони оказался на свободе. Надел брюки, рубашку и схватил стул за ножки. Пеппер зажала уши, зажмурилась, а Старк, швырнул стул в стену. Несчастный стул развалился на части. — Достоинство, Пеппер. Он украл моё достоинство.

***

План «Напоить — переспать — забыть» с треском провалился. Новый план «Влюбить — грубо трахнуть, чтобы год не мог сидеть, ещё и ещё раз трахнуть — бросить» должен, во что бы то ни стало, сработать. Вопрос только, как влюбить в себя маленькую гениальную дрянь-недотрогу, чтобы тот ни коим образом не догадался? — Приехали, — Пеппер сердито остановила машину возле двухэтажного, обшарпанного дома, где на лужайке стояли фарфоровые садовые гномы, несколько ухоженных клумб с цветочками и лейка, — у тебя есть личный водитель, да и сам ты неплохо водишь автомобиль. Зачем меня припахал? — Вот, значит, где живет дьяволенок, — Старка передернуло. Один из гномов, в фиалковом колпаке и улыбкой до оттопыренных ушей, как-то подозрительно на него таращился. — Обитель зла. — Прошу, он же всего лишь ребёнок. — Жеребёнок, блин. Нет, Пеппер. Это чадо из ада за всё мне заплатит. — Да, что он такого сделал? — Пеппер упрямо продолжала стоять на стороне Питера, — подумаешь, раздел, не дал и уволился, — она нахмурилась, — тебе же лучше. Ему и шестнадцати нет. — У зла нет возраста и пола, Пеппер. — О, господи. Всё, вылезай. Сумасшедший. Тони осторожно вышел из машины. Гном в фиалковом колпаке пристально за ним следил. Дверь открылась раньше, чем он нажал на звонок. — Мистер Старк? — Питер отпрыгнул, чуть было не придавив любопытную кошку. Мяукнув, кошка побежала обратно в дом. — Не переживай. Я приехал извиниться, — Тони использовал все свои таланты, чтобы изобразить на лице виноватую улыбку, — простишь, дурака? — Нет, — Питер было начал закрывать дверь, но Старк успел подставить ногу. — Почему же? — притворяться добрым стало практически невозможно. К злости добавилась боль. Питер пытался закрыть двери. — Да потому что я по вашей физиономии вижу, что вы приехали не извиняться, а мстить. Уберите ногу, мистер Старк. — Ты не прав. У меня было время, чтобы подумать над своим поведением. — Сколько? Два часа? — Питер сдался, дверь больше не причиняла страдания. — Уходите. — Проси, что хочешь. Машину, новый дом, остров. Гномов. — Мне ничего от вас не нужно, — Тони вовремя убрал ногу, потому как в следующее мгновение, Питер хлопнул дверью так, что с потолка посыпались крошки. — Я не уйду, пока ты меня не простишь! Тони привалился к двери. Щелкнули замки и Питер ушел. Но Тони не отступит. Никогда. Вдали басом прогремел гром. Тучи, черные и тяжелые, стянули до сих пор чистое небо. Старк поднял и опустил глаза. До чего убогая у Питера лачуга: козырек над крыльцом прохудился, перила все стерлись, ступеньки дырявые. Чернильное небо тронула молния, закапал мелкий дождь и поднялся холодный, северный ветер. Погодка шептала. Одержимость местью недолго согревала. Тони замерз, его нос покраснел, а в горле запершило. Дождь то усиливался, затекая в щели козырька и поливая Старка, то прекращался вовсе. Пару раз чихнув, Тони заглянул в окно, вдруг в Питере проснется жалость? Но Питер не выходил. Гадкий-гадкий мальчишка. Раскаты грома накрыли улицу. Машины завыли, собаки затявкали, Тони приуныл. Придется дальше думать и не надеяться на чудо. Вытащив из кармана пиджака мобильник, Старк замер. Дверь, после отпирания всех замков, отворилась. — Вы всё ещё здесь? — Питер нехотя отошел и кивком пригласил Тони в дом. Вода ручьями стекала по счастливому лицу. Однако уже через минуту, Тони неожиданно почувствовал себя побитым. Неужели он так быстро заболел? Что ж, старость не в радость. Рухнув на софу, Старк чихнул, аж душу вычихнул. Глаза заслезились, а мысли о мести отошли на задний план. — Только не помрите тут, ладушки? — Больно…апчхи…надо…апчхи. Питер закатил глаза. Куда-то ушел. Вернулся с кружкой горячего чая. — Это…апчхи…всё…апчхи…из-за тебя. — Раздевайтесь. Старк посмотрел на него как на врага народа, если не хуже. — Расслабьтесь, мистер Старк. Сейчас вы как-никогда несексуальны. Вам надо переодеться. Одолжу халат дяди. Халат дяди, мягко говоря, не понравился Тони. Поморщив нос, он отказался надевать клетчатую, «безвкусную» и «дурно пахнувшую» одежду дяди Бена. Питеру пришлось переодевать его как маленького, непослушного ребёнка. Покончив с переодеваниями, укутал в плед и принёс ещё чая. Тони к тому моменту совсем захворал. — Да у вас жар, — убрал с его лба ладонь Питер, — зачем стояли под дождем? Кому что доказывали? — Отстань, — Старк завалился на софу. Когда в последний раз он болел? Да никогда до знакомства с Питером. И вот приплыли. Мстить как-то перехотелось. — У тебя есть варенье? Знал бы Питер, что следующие три дня станет нянькой для взрослого мужика, не пустил бы в дом Тони Старка. Три дня Тони капризничал. Температура держалась высокой, доходила до пугающих (в основном, Питера) «39 и 5». Почти сорок. Тони, узнавая какая у него температура, просил варенье. И твердил-твердил-твердил, что умирает. В чем-то он, безусловно был прав. В скорой порекомендовали обтирания и прохладные компрессы. Запретили горячее и жирное. Без нареканий, Питер следовал этим рекомендациям: водил по раскаленному телу губкой, готовил только легкую пищу, а если Тони не хотел есть, просто давал воды, чтобы не случилось обезвоживания. На четвертый день Старку немного полегчало. Температура опустилась до «37 и 5». Питер по-прежнему не отходил от его кровати, вернее, своей кровати. Сам Питер перебрался на софу. Спустя ещё два дня, Тони практически был здоров. Повеселел, прекратил дуться по поводу и без. Шутил, иногда смеялся. Включал новости или неинтересный канал про животных. — Ваш суп, — Питер поставил тарелку с куриным супом, Тони кисло поблагодарил. Чем-то он был огорчен, хотя несколько минут назад хохотал. Питер не стал его расспрашивать, что послужило резкому перепаду настроения, поэтому Тони сам ему рассказал: — Я думал, что ты отвезешь меня в больницу. Я же тебе противен. — Не то чтобы противны, — Питер вздохнул, — меня от вас капельку подташнивает. — Зачем тогда ухаживаешь? — Для успокоения совести, — Питер включил ему «дискавери», однако Тони не торопился поворачиваться к телевизору. — А где твои родители? Молчание. Питер пожелал промолчать. — Это халат твоего дяди? Где он? И почему ты дома один? — Я не один, — раздраженно проговорил Питер, — со мной моя кошка. Старк долго на него смотрел. Исподтишка. Вот оно, слабое место: бери и бей, а потом забирай, то, что останется. Какая-то часть Тони взмолилась, чтобы он этого не делал. Не ранил человека, который о тебе заботился. Потому что так поступают последние мерзавцы. — Кошка не заменит отцовскую любовь. Мерзавец. Тони отложил ложку. Не в супе было дело. Он возненавидел себя, однако та его часть, огрубевшая и ледяная, погруженная в вечный мрак одиночества и тоски, возликовала. Тони Старк всегда добивается желаемого. Любой ценой. Питер прикусил губу. — Тебе их не хватает? Что с ними произошло? Это было так просто. Как конфетку отнять у ребенка. При этой мысли Тони скрутило в жгут. Питер и есть ребёнок. О котором заботится только кошка. — Родители давно умерли, — Питер заговорил по неволе. Такое бывает, когда ты долго хранишь молчание, а потом срываешься и открываешь душу. Плевать кому. — А дядя и тётя? Чудовище. Но разве он делает что-то плохое? Питер должен знать, что в мире есть как и хорошие люди, так и плохие. Тони Старк плохой. Стал бы хороший человек спать со всем, что движется? Или использовать брешь в щите Питера Паркера? По щекам Питера потекли слёзы. Тони обнял его, прижал к себе. Питер не вырывался и не сопротивлялся. Это победа. «Влюбить — грубо трахнуть, чтобы год не мог сидеть, ещё и ещё раз трахнуть — бросить» Влюбить или влюбиться? Тони жадно впился в мокрые от слез губы. Когда же он прекратит плакать? Трахнуть или нежно любить? Питер пустил ледяные пальцы под майку. Тони усадил его на стол, сжал бёдра и наклонил. Питер не прекращал давиться слезами и подчинялся каждому движению. Полная, безоговорочная власть над раненым и беспомощным человеком. Бросить или никогда не отпускать, окружив заботой и теплом? Старк отстранился. Пелена спала с глаз. Годами господствующая тьма вырвалась из сердца. Как он докатился до такой жизни? Его даже не обижали, чтобы он превратился из человека в монстра. — Я не могу… Питер смотрел на него полными слез глазами. — Я не смогу так поступить с тобой. Споткнувшись о кошку (вечно та лезла под ноги!), Тони вышел в коридор и согнулся. Его тошнило и знобило, будто он снова заболел. Но то было перерождение. И за перерождением всегда следует облегчение. Чья-то рука легла на плечо. Это был Питер. И, слава Богу, Питер больше не плакал. Тони перевёл дыхание, выпрямился. — Давай начнем всё сначала? Обещаю, я не буду торопить события. Начнем с друзей, а там как получится. С этого он должен был начать их знакомство: «друзья — любовники — семья». Три ступени, ведущие в Рай. Лестница, которая никогда не сломается.