Что было утром?

Что было утром? То ли от новизны знакомых пейзажей, то ли от ожидания метели, могу утверждать: то, что я вижу, самая что ни на есть настоящая красота. Ранним утром изморозь белыми кристаллами покрывает ветви деревьев — веет проникающим холодом. В пушистых скоплениях льдинок переливается солнечный свет; голубой воздух настолько лёгок и чист, что кружит голову спокойной явью. Крохотные искорки вспыхивают и тут же гаснут, буран скрывает жёлтый свет фонарей и сотни огоньков гирлянд. Вязкий, безлюдный горизонт ещё слоится грязно-бурыми цветами, но вскоре растворяется в белых тонах. Мой взор теряется между сугробами, обозначенными только тенями, и искрящимися инеем осинами. Длинные, с ржавыми очертаниями, полотнища света проникают в дом и повторяют на полу форму оконных проёмов. Беззвёздное небо кружится в недосягаемой выси. Его голубизна не создаёт привязанности к месту. Пространство передо мной беспорядочно дробится. Неужели я всё это выдумал? Неужели усомнился в том, что ранняя метель — всего лишь часть внутренней моей сущности? В мгновение выскакиваю на крыльцо, сгребаю в охапку горсти снега и валюсь в сугроб. Задыхаюсь от бесконечных вихрей холода. Чувствую, как снежинки тают, как только касаются моих щёк. Мне весело: я сильнее. Вдали шумит ветер, приносит холодный, прелый запах. Чувствую на губах вкус дождевых капель. Отсюда, снизу, неожиданно светлое небо просматривается насквозь. На меня мчится лёгкий морозец, покрывает мои следы тонким слоем наледи. Это путь. Мой путь к самым лучшим минутам, словам и мыслям. Борюсь с желанием остаться и нехотя возвращаюсь в дом. Вновь выглядываю в окно и вижу сгорбившихся людей. Они часто выдыхают струи пара, бранятся, идут с грузом человеческого: у них предвзятое отношение к зиме. А я знаю, что это наша тончайшая и решающая связь с природой, и я ничего не придумываю. И всё же... что было утром?