***
На съемочной площадке знаменитого медицинского сериала Склифосовский, кипели нешуточные страсти. Шли съемки одиннадцатого сезона, сюжет которого отличался своей уникальностью — то бишь драматичностью и бурными событиями. Начиная со взрыва в Министерстве с подачи одной женщины, пытавшейся добиться справедливости для родной сестры; заканчивая набегом неизвестных бандитов в квартиру Брагиных, перевернувший их семейную жизнь с ног на голову. Да уж, пожалуй, в плане драматичности и эмоциональности, этот сезон переплюнет даже пятый — Реанимация. Видимо, Екатерина Тирдатова, решила задать жару в этом сезоне, создавая сценарий, заставляющий зрителей изрядно понервничать, запастись валерьянкой и платочками, на всякий пожарный. И это ещё не всё — одним из ужасных событий станет заражение опасным вирусом — Эболла. Пациентом Х стала женщина, побывавшая в Африке, на Сафари, а затем, поступив в Склиф с первыми симптомами, заразила ещё и Марину Нарочинскую, осматривающую её в тот момент. Сказать, что это станет одной из самых сложных и болезненных сюжетных линий, не сказать толком ничего. Учитывая, что буквально несколько днями ранее, они отсняли тринадцатую и четырнадцатую серию, можно было с уверенностью сказать — поставленная задача выполнена. До такой степени, что всем на площадке казалось, что всё это происходит на самом деле, и они все переживают этот кризис вместе с героиней — в исполнении невероятно талантливой Марии Куликовой. Она всегда выкладывалась на все сто, а то и на двести процентов, пропуская каждое чувство и каждую эмоцию своей героини через себя. При таком раскладе, запросто могло произойти эмоциональное выгорание, но, будучи профессионалом своего дела, никто бы и не сказал. Эта сюжетная линия с Эболлой, станет настоящим испытанием не только для героини, но и для самой актрисы, пережившей этот кошмар вместе с ней. В процессе съемочного процесса, все те, напрямую или косвенно связанные с этим, затаив дыхание, выполняли свою работу. Соответствующий грим, нанесенный талантливыми визажистами, был настолько правдоподобным, стало казаться, что это действительно реальность. А ведь, несколькими годами ранее, весь мир пережил эпидемию Ковида, ещё только Эболлы им не хватало для полного счастья. Слава богу, что это лишь инсценировка, но те чувства и эмоции, вызванные этим сюжетом — реальны. Ну ничего, несмотря на эти сложные нюансы, они управились в срок, и отсняли весь необходимый материал, подлежащий дальнейшему редактированию, озвучиванию, и тому подобному. Не успели отойти от одного потрясения, как второе причалило к берегу, напрямую касающееся семьи Брагиных. На их долю итак выпало много испытаний и страданий, но, видимо — недостаточно. Учитывая, что двенадцатый сезон станет последним, хотелось наконец-то сфокусироваться на главной паре, которая в последнее время отошла на задний план. Было принято решение создать сюжетную линию, которая будет не просто сложной, но, и в какой-то степени — невозможной. Ведь, если человека ставят перед выбором — жизнь пациента и врачебная клятва — «не навреди» или жизнь семьи, тут уж понимаешь, что попал в тупик, из которого не видно выхода. С подобной дилеммой, и придётся столкнуться знаменитому доктору Брагину. Но самое ужасное, что сезон закончится на неопределенной ноте, которая в который раз заставит зрителя задаться многочисленными вопросами: А, что это сейчас было? Что будет дальше? И как это всё вообще можно разрешить мирным путем? И это только некоторые из них. Да уж, режиссеру и сценаристу придётся хорошенько попотеть в достижении своей цели. Об этих самых нюансах и рассуждала Юлия Краснова, мысленно прокручивая в голове распорядок сегодняшнего дня. Учитывая, что вчера они начали снимать финал сезона — то бишь шестнадцатую серию, это означало, что конец уже не за горами и вскоре всё разбегутся кто куда — до начала съёмок двенадцатого сезона конечно же. Ну а пока, нужно сделать всё как полагается. Сегодня по графику предстояло отснять несколько сцен, одна из которой напрямую касалась четы Брагиных. Тирдатова долго думала над этим, и пришла к выводу, что всё должно выглядеть именно так. Даже, если бы зритель хотел по-другому. Из мыслей её вывел голос подруги, по совместительству коллеги. — Юль, — в кабинет заглянула Тирдатова и обратилась к режиссеру. — Все в сборе, ждём только тебя. Ты готова? — женщина окинула её вопросительным взглядом. — О, привет, — Юля приветливо улыбнулась в ответ. — Ты же знаешь, я всегда готова, Кать, — закончив свою мысль, Юля вышла из кабинета и отправилась по направлению к новой квартире Брагиных. Интерьер блистал изяществом, и действительно походил на настоящую квартиру. Но то, что происходило в ней на данный момент, и врагу не пожелаешь. — Значит так, дорогие мои, — она обратилась к рядом стоящим Максиму с Машей, которые уже загримированные, были готовы к предстоящей съемке. — Ваша задача такова — по отдельности показать все те эмоции и душевные терзания, которые испытывают ваши герои на тот момент. Учитывая, всю серьезность ситуации, в вашем случае, это вопрос жизни и смерти. Поэтому, какие либо ошибки — просто недопустимы. Именно поэтому, Катя решила создать эту сцену именно таким образом, а я, отснять в соответствующем ракурсе. Ну вы же профессионалы своего дела, поэтому я в вас верю. — Краснова улыбнулась и добавила: — Ну всё, поехали. — Камера. Мотор. Начали — заняв свое почетное место в своём режиссерском кресле, она принялась наблюдать за развитием событий.***
В последнее время, на семью Брагиных свалилось куча бед. Сперва в лице опасного вируса — Эболла, которым заразилась хозяйка дома, повлекшее за собой её продолжительное пребывание в больнице, в отдельном инфекционном боксе. Затем, ко всему прочему, её неугомонный муж Олег, недавно избежавший смертельной участи после падения в Карелии, решил к ней присоединиться, несмотря на всю серьезность ситуации. Он категорически отказался оставлять её одну, в результате чего, прошел весь этот кошмарный путь вместе с ней. Да, ему было сложно, порой невыносимо, видеть жену в такой измученном состоянии. Внутри поселился животный страх, что она может не выкарабкаться и он её потеряет. За время её пребывания в больнице, он не раз был близок к нервному срыву, потому что, невозможно было видеть доселе жизнерадостную жену, бьющуюся в рыдающих припадках, а затем и в судорогах, напугавших его до чертиков. Слава Богу, всё обошлось в конечном итоге, Марину выписали из больницы, и они снова зажили припеваюче. Ага, как бы не так. Если до этого спокойствие им только снилось, то с приходом очередной беды, в лице незнакомых бандитов, преследующих личные цели, оно бесследно исчезло. На кону стояло слишком многое, и здесь не было места для ошибки. Дело в том, что в Склиф поступил олигарх — Родимин, по совместительству угольный магнат. Проблема в том, что у человека такого ранга, много врагов, желающих ему смерти. Ему, как и семье Брагиных, было невдомёк, что за всем этим стоит жена олигарха, желающая обобрать его до нитки. Он не давал ей развод, следовательно, и денег тоже. Ну естественно, она была с этим категорически не согласна, посему придумала этот коварный план мести, вероятно не подумав, какие последствия повлечёт за собой принятое решение. И вот, завтра наступит день Х, точнее операции, но что ему делать, Олег и ума не прилагал. Самое ужасное, что во время этого очередного кошмара, он не мог быть рядом с женой и детьми, как полагается. В квартире — за ними был глаз да глаз, в виде повсюду установленных камер. А в Склифе — Олег ломал голову над решением этой дилеммы. Естественно, благополучие и безопасность его семьи стояли на первом месте, но, как быть с врачебной клятвой — «не навреди», он не соображал. По правде говоря, он вообще ничего не соображал в сложившейся ситуации. И вот сейчас, хоть супруги и находились в одной комнате, создавалось ощущение, что их разделяют километры. Решив лишний раз не злить бандитов и искушать судьбу, они решили действовать аккуратно, в результате чего, не смогли стать друг для друга необходимой опорой во время очередного кризиса. Ну если только в эмоциональном смысле. Олег очень надеялся, что Марина чувствовала его моральную поддержку — хоть и на расстоянии. Господи, как же сильно ему хотелось подойти к ней, и, прижав к себе, успокоить и заверить, что всё будет хорошо. Он снова столкнулся с вероятностью потерять её, и это было страшнее всего. Олег никак не мог нарушить свою профессиональную этику, да и к тому же — просьба бандитов, ввести неизвестное вещество олигарху, тем самым умертвив его, была пропитана криминалом от и до. Одним словом, сплошная безнадежность витала в воздухе, и оба боялись, что это только начало. Марина, в свою очередь, недавно выписавшись из больницы, не ожидала, что их жизнь так круто изменится. Во время своей госпитализации, не справляясь с этим злосчастным вирусом, атаковавшим её организм, она не раз находилась на грани нервного срыва. Думала, что не справится, но находящийся рядом муж, придавал ей сил бороться дальше. Наверное, благодаря ему, она и выдержала это тяжелое испытание, свалившееся ей на голову. В конечном итоге, они победили. Она выписалась, вернулась домой и думала, что они заживут припеваюче, но не тут то было. Кто-то наверное решил, что они не достаточно настрадались, и вот результат. Она навсегда запомнит тот страшный момент, когда находясь в ванной, и моя руки своему ребёнку, на неё был наставлен дул пистолета. Внутри мгновенно поселился животный страх, но не за себя, а за своих детей, которые болезненно отреагировали на присутствие посторонних в квартире. Однако, Катя очень удивила. Обычно она была неугомонным ребенком: постоянно куда-то спешила и не сидела на месте; была очень любознательной. А здесь, тише воды и ниже травы. Хорошо, хоть Лева пока что был в таком возрасте, что не понимал всю суть происходящего. Но самое ужасное — то, что Олег был поставлен перед невозможным выбором, и Марина прекрасно знала, что он не сможет этого сделать. Следовательно, этот кошмар, только начинается, и как они вообще выберутся из всей этой ситуации живыми и невредимыми, она ума не прилагала. В этот самый момент, находясь с ним на расстоянии вытянутой руки, ей казалось, что их разделяют километры. И это расстояние, в ближайшее время, вряд ли сократится. Как бы сильно им сейчас не хотелось прижаться друг к другу, в поисках моральной поддержки, нужно было набраться терпения и прежде всего, подумать о детях. Посему они не изменили своего текущего положения, продолжая думать о том, как из всего этого выбраться — живыми.***
— Стоп, снято, — раздался голос режиссера, которая была очень довольна увиденным и результатом — в целом. — Каждый раз, я восхищаюсь вами всё больше. Это то, что нужно. Отдыхайте пока, — Юля улыбнулась, а затем сразу же ретировалась по своим делам. Вскоре все члены съемочной группы тоже ушли, оставляя Машу с Максимом наедине. Эта сцена выжала из них все соки, да и вообще, вся их сюжетная линия в этом сезоне, чего уж там скрывать. Им ещё никогда не приходилось выворачивать себя наизнанку так, как они делали в этом сезоне. Всё это конечно же напрямую ассоциировалось с их неимоверным талантом и профессионализмом, но эмоциональное выгорание — ещё никто не отменял. Они ведь тоже люди, и им свойственен человеческий фактор. Максим, решив, что ему необходимо как-то развеяться и отвлечься перед следующей сценой, решил пойти и выпить крепкий кофе, который взбодрит и придаст ему сил для дальнейшего творчества. Он хотел уже было сообщить своей партнерше о своем решении, и возможно, пригласить её с собой за компанию, ведь ей тоже необходимо отвлечься, как Маша вдруг подошла к нему вплотную и, без лишних слов, уткнулась носом ему в плечо. — Мань, ты чего? — вдруг всполошился Максим, пытаясь понять, что на неё нашло. Обычно, он проявлял инициативу, и поступал подобным образом. А здесь, с ней явно что-то происходит. — Просто обними меня, хорошо, — прошептала Маша, продолжая прижиматься к нему всем телом, потершись носиком о его шею. — Всё в порядке? — поинтересовался мужчина, а затем, вняв её просьбе, обхватил её спину обеими руками, и притянул к себе еще ближе. Он не знал, что на неё сегодня нашло, но прекрасно понимал, что ей это сейчас необходимо. К тому же, абсолютно не возражал. Если уж их герои не могли обняться в столь трудный для них период, то они — наверстают упущенное. — Машунь? — снова попытался привлечь её внимание, но она, выдавив из себя нечленораздельное ммм, временно застыла на месте. Они бы вечность простояли в таком положении, если бы Маша внезапно от него не отпрянула и, выпалив: — Прости, не знаю, что на меня нашло, — ретировалась в неизвестном направлении. Сказать, что Максим обалдел, не сказать толком ничего. Ему очень хотелось узнать, что с ней происходит, и почему она ведет себя подобным образом. Вдобавок, ему почему-то снова хотелось притянуть её к себе и, зарывшись носом в её волнистые волосы, вдохнуть этот сладкий запах, пропитанный кокосом и ванилью. Сам не знал, откуда возникло подобное желание, наверное из-за тяжелых сцен, в которых они были напрямую задействованы. Хотелось прижаться к кому-то, и просто позабыть о всём том кошмаре, преследующим их героев. Решив повременить с затеей выпить кофе, он отправился на поиски своей любимой экранной жены. Ему очень не нравилось её душевное состояние, и хотелось докопаться до причины его возникновения.***
Добравшись до её гримерки, он слегка удивился заметив, что дверь незаперта, но потом смело шагнул вперед. Маша сидела на диване и, уткнувшись лицом в колени, тихо всхлипывала. Застав её в таком положении, сердце Максима бешено заколотилось в груди, и он, присев рядом, сперва дотронулся рукой до её плеча, а затем коснулся того же места — губами. Маша, почувствовав его присутствие, приподняла голову с колен, и посмотрела на него сквозь слёзы. — Ну и почему у нас глаза на мокром месте, а? — подушечками пальцев он нежно проскользнул вдоль её лица, в результате чего, Маша вздрогнула, а затем почувствовала как приятная нега распространилась по всему её телу. — Не знаю, — прошептала Маша, продолжая тихо всхлипывать, а затем добавила: — эмоциональное выгорание наверное. — Ну, немудрено, — Максим слегка улыбнулся, попутно заправляя выбившую прядь волос ей за ушко, но после, почему-то не убрал руку, а задержался в таком положении, попутно массируя мочку её уха. — Ничего, завтра предпоследний съёмочный день, а потом, ты сможешь спокойно отдохнуть и отвлечься от всего этого, — заверил он, слегка при этом улыбаясь. — А сам то? — заключила Маша, а затем добавила: — Ты свои круги под глазами видел? — дотронувшись подушечкой большого пальца до его лица, она указала на небольшие круги, сформировавшиеся из-за отсутствия нормального сна. — Со мной всё в порядке, — отмахнулся Максим, а затем сделав серьезное лицо продолжил: — И речь сейчас не обо мне, а о тебе. — Я знаю, это твое, — всё в порядке, — Маша пристально на него посмотрела, будто бы сканируя своим взглядом. — Минимальный сон и максимальное количество кофе, да? — Как же ты всё-таки хорошо меня знаешь, — Максим ухмыльнулся, ясно давая ей понять, что она попала прямо в яблочко. — Мань, ты давай мне зубы не заговаривай, я ведь вижу, что с тобой что-то происходит, — он окинул её взволнованным взглядом. — Наверное ты прав, — Маша томно выдохнула и внимательно на него посмотрела. — А я вообще очень догадливый, — Максим лукаво прищурился, а затем взяв в руки её ладошку, бережно провёл по ней подушечкой большого пальца другой руки. — Ну и? С чем это связано? С работой или личной жизнью? — ему во что бы то не стало нужно было докопаться до истины. — Наверное, и с тем и другим, — ответила Маша словно невзначай. — Просто всё так сразу навалилось. Я не знаю, что на меня нашло, — Маша снова томно выдохнула, а затем пальцами свободной рукой, которая не находилась во власти Максима, потерла переносицу. — Ну и, что натворил твой благоверный, а? — поинтересовался он с некой степенью отвращения к его персоне. — Нет, скорее, это я натворила, — выпалила Маша, вспоминая произошедшие события вчерашней давности. — А вот с этого места поподробнее, — Максим моментально загорелся праздным интересом, в поисках мельчайших деталей. — Ну в общем, мы расстались, — подитожила Маша, не желая скрывать от него что-либо. — Опаньки, поворот, — воскликнул Максим в Брагинской манере. — А что так? Я думал, у вас дело к свадьбе идёт, — от одной мысли неприятно заныло в районе солнечного сплетения. Он и сам не понимал почему. — Ага, я тоже так думала, а потом поняла, что это плохая идея. Я не хочу, — внутри него всё радостно затрепетало от услышанного кусочка этой информации. — Только не говори, что у тебя кто-то появился на стороне, — Максим решил подшутить и разрядить напряженную обстановку. — Ты вообще за кого меня принимаешь, а? — Маша посмотрела на него в упор, пытаясь понять, что сподвигло его заикнуться об этом. — Да я пошутил. Я ведь знаю, что ты не такая, — заключил он, продолжая пристально смотреть на неё с нотками нежности, отражающихся в его теплых кофейных глазах. — Ну, а если серьезно, в чем причина? — Просто не совпали, вот и всё, — Маша не хотела сильно вдаваться в подробности, пытаясь забыть об этом печальном жизненном опыте. — Ну ведь причина твоих душевных терзаний не только в этом? — не унимался Максим, пытаясь всё-таки узнать причину её ранее подавленного состояния. — Давай, выкладывай, — он продолжал стоять на своём. — Ну наверное, частично, в сюжетной линии этого сезона. Слишком это всё реалистично. — обосновала она, в то время, как Максим продолжал смотреть на неё не моргая, прислушиваясь к каждому её слову. — Знаешь, я на минутку представила, что этот ужас происходит на самом деле, и мне прям тошно стало. — слёзы снова застелили её голубые глаза, но уже в следующее мгновение, она оказалась у него на коленях. — Иди ко мне, впечатлительная моя, — ловко пересадив Машу с дивана себе на колени, мужчина снова прижал её к себе, при этом одной рукой обнимая за талию, а второй — нырнув пальцами в её золотистые волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Эти нежные манипуляции вызвали приятную волну мурашек, а бабочки — невольно запорхали в животе. — Машунь, — приговаривал Максим, пальцами нежно пробегаясь вдоль её позвоночника. — Нельзя всё принимать так близко к сердцу, иначе никаких нервов не хватит. Я знаю, что ты проживаешь каждую эмоцию своей героини, выкладываясь на все сто, но иногда нужно думать и о своём благополучии, — мужчина и сам не заметил, как начал массировать спину Маши, постепенно поднимаясь к плечам, уделяя особое внимание этой части её тела. Его руки, ловко выполняющие эти манипуляции, продолжали массировать её плечи, которые были слегка напряженны. — Ой, как хорошо. Продолжай, — почти промурлыкала она от накатившего удовольствия. Внутри него что-то щелкнуло и, приостановив предыдущий массаж, он мягко коснулся губами её ключицы, слегка царапая её нежную кожу своей щетиной вперемешку с бородой. Маша тотчас отпрянула от Максима на несколько миллиметров и заглянула в его карие глаза. Их взгляды встретились и застыли в пространстве. Оба и не заметили, как лица начали постепенно сближаться, но перед тем, как полностью слиться воедино, Максим хрипло прошептал прямо в ее полуоткрытые губы: — Мань, я… — после чего слегка запнулся и, подушечкой большого пальца проведя по её верхней губе, коснулся её губ своими. Произошла своего рода ядерная реакция, и поцелуй моментально углубился, превращаясь в пылкий, жаркий и обжигающий. Продолжая свой страстный танец, их губы соприкасались вновь и вновь, словно никак не могли насытиться. Не прерывая поцелуй, её руки ловко обхватили его за шею, а его, в свою очередь, сперва бережно прошлись вдоль позвоночника, а затем опустились к аппетитной пятой точке и ягодицам, и слегка их сжали. Маша тотчас издала мягкий стон, а когда его язык, ловко проникнув вовнутрь полости её рта сплелся с её собственным, весь мир временно перестал существовать. Хорошо, что она сидела у него на коленях, иначе, просто растеклась бы теплой лужицей по полу. Оба совершенно ничего сейчас не соображали — кроме текущего поцелуя, который продолжал углубляться с каждым повторным касанием губ. Когда воздух стал полной необходимостью, им пришлось отстраниться друг от друга и, соприкоснувшись лбами, попытаться привести дыхание в норму. — Ну и, что это было? — хрипло прошептала Маша запыхавшимся голосом. — Я и сам не понял, честно говоря, — хрипло прошептал Максим в ответ, после чего, чмокнул её в кончик носа. — Мне вдруг так захотелось тебя поцеловать, — признался он как на духу, продолжая прижиматься лбом к его лбу. Её рука взметнулась вверх к его бороде, и бережно провела по ней сверху вниз: — Вот так, ни с того ни с сего? — Маша задалась вопросом, не понимая, что на неё вообще нашло. Но с другой стороны, она удивлялась, почему не сделала этого раньше. Сегодня, во время кадра, у неё появилось жгучее желание подойти и обнять его. Нельзя. Этого ведь не было в сценарии, но несмотря на этот небольшой нюанс, её желание не иссякло. Наверное именно поэтому, после команды Стоп. Снято, она некоторое время боролась с этим возникшим импульсом, но не сдержавшись, подошла и уткнулась носом ему в плечо. А остальное, как говорится — просто история. — Да нет, это желание возникло уже давно, но я никак не решался его реализовать, да и ты, — он специально выделил это слово, — была занята. — А, если бы я всё-таки согласилась выйти за него, а? — она или испытывала его на прочность, или же, просто хотела узнать, что творится у него внутри. Максим, бережно взяв в руки её лицо, лукаво прищурился и произнёс: — Ну ты же не согласилась. Поэтому, я теперь могу дать волю своим чувствам. Маша удивленно на него посмотрела: — Ты хочешь сказать… — она запнулась, но Максим подхватил её мысль и продолжил: — Именно, — он улыбнулся, проведя подушечкой большого пальца сперва вдоль её верхней, а затем и нижней губы. — И как давно? — попыталась выяснить Маша, все ещё не веря своим ушам. Да и реальность происходящего, если на то пошло. — Относительно, — он хитро подмигнул и чмокнул её в уголок губ. Никого не волновало, что Маша до сих пор находится у него на коленях. Им обоим было довольно комфортно в таком интимном положении. — Вы меня конечно удивили, Максим Викторович, — Маша засмеялась, а затем легонько толкнула его кулачком в плечо. — Надеюсь, что в приятном смысле, Мария Григорьевна? — поспешил уточнить Максим, наблюдая за её реакцией. Маша лишь согласно кивнула головой, после чего чмокнула его в щечку. — Ты ему правда отказала? — Максим снова решил уточнить, чтобы уже наверняка. — Правда, — в который раз подтвердила Маша, после чего мужчина растянулся в довольной улыбке, и ловко притянул её к себе: — Иди ко мне, — он хотел уже было вовлечь её в очередной поцелуй, как до их ушей, по громкой связи, донесся голос их любимого режиссера — Юлии Красновой. Она порой была строгой, но очень справедливой. Именно из-за неё, этот Титаник всё ещё находился на плаву — без шанса на верную погибель.«Куликова, Аверин, бегом на площадку. Время — деньги»
— Ну что, пора возвращаться на любимое поприще? — выпалил Максим, а затем коснувшись губами бьющейся жилки на её шее, прошептал где-то в районе уха: — Мы ещё не закончили, между прочим. Неохотно приняв вертикальное положение, Максим уже было направился к двери, но затем, развернувшись вполоборота, добавил: — А как ты смотришь на то, чтобы, после того как мы отстреляемся, поехать ко мне? — он и не подумал, как это звучит со стороны, особенно учитывая их текущую сюжетную линию. — Надеюсь, мы обойдемся без какой-либо перестрелки? — Маша посмотрела на него в упор, хотя прекрасно понимала, что он имел в виду. Просто — форма речи. — Прости, ляпнул не подумав. Но ты ведь поняла, что я имел в виду. — оправдался Максим за свои ранее необдуманные слова. Последовал очередной кивок её головы, и он снова растянулся в довольной улыбке. — Ну, так что? — он явно ждал от неё ответной реакции, надеясь на положительный ответ. — Я подумаю, — Маша окинула его игривым взглядом и подошла к нему вплотную. — Пошли, давай, а то Юлька нам голову оторвёт. — Это точно, — Максим улыбнулся и, пропустив Машу впереди себя, ловко затворил дверь. По дороге к съемочной площадке, на душе обоих вдруг стало как-то тепло, легко и светло. Оба прекрасно понимали, что им предстоит отснять сложную и эмоционально-тяжелую сцену. Но теперь, они были готовы ко всему.