leisure

очередной день подходил к концу, небесная синева окрашивалась в розовато-оранжевые оттенки, пока солнце спускалось за горизонт. но, по правде говоря, завесив окно тяжелыми одноцветными шторами, Генри не обращал внимания на красоту мира. сейчас же он, удобнее усевшись на диване, бездумно листал скучную ленту социальной сети, просматривая для кого-то смешные публикации. однако даже такое времяпровождение не скрашивает вечер без... него. Генри перевел взгляд на часы: скоро он должен был вернуться, от этой мысли становилось приятнее на душе. выключив телефон и откинув голову назад, он уставился в потолок и задумался. съехаться с ним оказалось действительно хорошей идеей: по ночам — теплое тело рядом, по утрам — приятный завтрак на столе. Генри усмехается. как вообще этот парень успевает все делать? долго предаваться размышлениям Генри не смог. услышав, как ключ проворачивается в скважине, парень резко дернулся. — я вернулся-я-я, — послышалось у входной двери, а через пару секунд голубые глаза столкнулись с изумрудными глазами Чарльза. он раскрыл руки, и Генри без раздумий кинулся на него. парень заключил его в объятия, а после поцеловал в лоб. Стикмин одарил его таким нежным взглядом, которым, казалось, ни на кого другого не смотрел. вместо ненужных им слов Чарльз счел в этом взгляде вопросы «как прошел день?», «ты устал?» и подобные. Чарльз подробно рассказывал о каждой мелочи сегодняшнего дня, пока снимал уличную одежду и переодевался, а Генри лишь безмолвно любовался этим, слушая, как когда-то пустую комнату заполняет звонкий голос Чарльза. — как-то так, — со смешком Кэлвин закончил свой рассказ, но его улыбка вдруг показалась натянутой. когда Чарльз стал разминать плечи, Генри кратко усмехнулся. — действительно устал? — заключил Генри из слов своего парня, который, однако, ни разу не упомянул сие слово в своем повествовании. а в ответ ему Чарльз лишь слабо кивнул. — иди ко мне, — призвал он, расположившись на кровати, и протянул руки. Чарльз покорно подошел ближе, и Генри обвил своими руками его талию, прижимаясь теснее. подобно коту, он прильнул к животу возлюбленного, ласкаясь щекой об него. Чарльз любовался этой нежностью, ладонью поглаживая его локоны. щеки еле порозовели от понимания того, к чему стремится партнер. румянец стал пуще, когда Чарльз увидел взор холодных глаз вновь. Генри отодвинулся от тела для того, чтобы притянуть за футболку возлюбленного так резко, дабы повалить его на кровать. он же усмехнулся, когда после падения услышал тихое, но четкое ругательство из уст «невинного» Чарльза. и вот они на кровати, Генри лежит под телом Чарльза, который теперь упирается ладонями в матрас. Стикмин подмигивает, видя раскрасневшееся лицо парня, и тот смущается еще сильнее. кажется, ждать уже терпения нет: Генри начинает оголять их первым, сначала порывисто срывая футболку с себя, а затем — и с партнера с его же помощью. не оставляя даже наушников, движения становятся нервными, когда дело доходит до штанов и... Чарльз не решается оголить пах Генри. — ты уверен? Генри вдруг успокаивается и, перебиваясь тяжелым дыханием, моргает. осознав смысл вопроса, бровь на лице вдруг выгибается, и взгляд становится злобным. — что, блять, за вопросы? — выругивается он, до конца оголяясь сам. — я тебя не для этого весь день ждал, — последнее, что Генри произносит пред тем, как схватиться за шею Чарльза и притянуть его к своим губам. поцелуй страстен настолько, что длится несколько секунд, лишь бы окончательно не забыться в пылких прикосновениях. — п-погоди... — отрывается от потного тела Чарльз, вновь взирая на себе гневный взгляд. — презервативы? — вздыхая, запястьем одной руки Генри закрывает свои глаза, а другой рукой направляет в сторону, где лежат эти злосчастные, но заготовленные Генри контрацептивы и смазка. в попытке угнаться за темпом Генри Чарльз делает все спешно: чуть ли не разрывая упаковку, он достает презерватив и наконец надевает его. все кажется до безумия долгим и быстрым одновременно, но резкое ощущение снизу вдруг успокаивает темп. бессознательно прикусывая нижнюю губу, Генри хватается то за простынь, то за спину наклонившегося к нему партнера, невольно ногтями впиваясь в нее, а Чарльз же оставляет свои царапины на ногах Генри. стоны, раздававшиеся по комнате, вдруг превращаются в страстные почмокивания, сопровождаемые шлепками. отрываясь от сладких губ партнера, Чарльз стремится покрыть поцелуями иные участки тела, касаясь щек и ключиц, прикусывая мочки ушей. Стикмин выгибает спину, когда в очередной раз чувствует горячее дыхание около уха. каждые движения и прикосновения Чарльза доводят Генри до эйфорийных содроганий и желания продолжать, которое он показывает лишь в жестах, прижимая тело мужчины сверху ближе к своему, и стонет просяще. он открывает глаза лишь на мгновения, дабы узреть раскрасневшееся от пыла и возбуждения лицо, и, улыбнувшись, закрыть их вновь. в голове промелькивают мольбы о продолжении и... мысли о том, что он находится в руках самого привлекательного и милого человека, которого когда-либо повстречал. Генри вздыхает, когда по щеке скатывается слеза — одинокая, но вызванная счастьем. Генри глубоко вдыхает и на момент задерживает дыхание, когда чувствует кульминацию. через секунды он слышит над собой тяжелые, но размеренные вздохи, и его дыхание становится таким же. обессиленное тело занимает место рядом с Генри, но никто из них даже не оборачивается в сторону друг друга — сил не хватает даже для этого. — ты слишком хорош, — прерывает тишину Генри, явно посмеиваясь, и все же смотрит вбок на возлюбленного. — ты невыносим, — с такой же улыбкой на лице и блеском в глазах отвечает Чарльз. Генри подбирается чуть ближе к Чарльзу и оставляет на его щеке аккуратный, нежный поцелуй. — не забывай, что ты мне два доллара должен. — заткнись.