Поцелуй на Рождество

      — Мы должны поцеловаться.       Пэнси мысленно похвалила себя за будничный, ничуть не беспокойный тон. Словно внутренности не скручивались от одной только мысли, что придётся приблизиться к лицу парня напротив.       Голову всё не покидал вопрос: где в её тщательно спланированной операции "Рождественский поцелуй с Малфоем" произошёл сбой, из-за которого она оказалась застрявшей под проклятой омелой с чёртовым Лонгботтомом? Дафна забыла передать Малфою, что Пэнси ждала его у внутреннего дворика? Слизеринец незаметно проскользнул мимо маленького закутка по дороге к выходу, в котором она затаилась? Что-то задержало его в бальном зале? Макгонагалл стоило ввести в расписание своих подопечных уроки самосохранения, отсутствие которого очевидно мешает ученикам львиного факультета не бросаться на зов любого неопознанного шороха из тёмного коридора.       Пэнси решила, что обдумает всё чуть позже. После того, как выберется из смертельной для репутации ловушки.       Абсурдное предложение, стоившее ей немалых усилий и покалеченной гордости, повисло в воздухе без ответа. Лонгботтом молчал, переводя взгляд с Пэнси на растение над их головами и обратно. В данном состоянии он пребывал без изменений, как только омела окутала их чарами, не позволяя покинуть магический барьер. Только уши у него покраснели. И шея. Салазар, он даже краснел нелепо.       — Ты вообще меня слышишь? — спросила Пэнси сквозь сжатые зубы. Вероятность быть обнаруженными возрастала с каждой секундой, она не могла тратить время на бездействие.       Парень, казалось, на мгновение пришёл в чувства и даже приоткрыл рот, но ни единого звука так и не издал. Пэнси провела ещё минуту в ожидании подтверждения тому, что к своим годам он научился складывать слова в предложения и воспроизводить те на свет, но тщетно. Типичный набор гриффиндорца: слабоумие и отвага.       Раздраженно фыркнув, она шагнула вперёд. Нужно было сделать это быстро. Как Фините. Раз — и всё. И предварительно стащив у Помфри что-нибудь от бородавок, можно забыть, что твой первый поцелуй был с парнем, который спит в обнимку с жабой.       В ответ на её решительные действия Лонгботтом вжался в каменную стену и поднял ладошки в защищающемся жесте. Можно было подумать, что она собиралась убить его. Не то чтобы этот вариант отсутствовал в её списке решений сложившейся ситуации, но всё равно неприятно.       — Давай просто подождём кого-нибудь, — еле слышно протараторил он, отворачивая лицо как можно дальше.       — Ни за что, — отрезала Пэнси, схватив парня за руки, чтобы убрать препятствия с пути.       Быть пойманной под омелой с этим? От позора будет не отмыться. Пэнси уже слышала мотив дразнилок, которые для неё сочинят однокурсники. Малфой после такого на неё даже не посмотрит, не говоря уже… об остальном.       Могло повезти, наткнись на них преподаватель, но процесс обезвреживания вредного растения всё равно привлёк бы ненужное внимание. Да и удача сегодня точно была не на её стороне, в подтверждение чему из-за угла послышались шаги и знакомые голоса.       — Не могу поверить, что не углядел что-то в Грейнджер раньше! — эмоциональный вопль Нотта отразился от стен коридора.       Пэнси позволила себе паниковать ровно секунду, прежде чем шагнуть к Лонгботтому вплотную и зажать рот ладонью.       — Сегодня все "заметили" Грейнджер, — тягучим голосом ответил Блейз. Видимо, он всё-таки выпросил "особый" пунш у кого-то из старшекурсников. — Верно, Драко?       И конечно же, Драко с ними. Пэнси задержала дыхание, молясь всем богам, чтобы слизеринцы прошли мимо.       — То же мне, — громко хмыкнул Малфой. — Грязнокровке наверняка пришлось искупаться в амортенции, чтобы заставить Крама пригласить себя.       Пэнси почувствовала злорадное удовлетворение от его ответа. Грейнджер весь вечер притягивала восхищённые взгляды парней. Амортенция или гламурные чары — приятно было знать, что на Драко её фокусы не подействовали.       Лонгботтом, видимо, не оценив красноречивости Малфоя, дёрнулся под её рукой. Девушка усилила хватку и послала ему убийственный взгляд. Их лица располагались в паре дюймов друг от друга, поэтому он безошибочно считал молчаливый приказ не шуметь и замер.       Трое слизеринцев продолжали болтать, их голоса звучали совсем рядом с неосвещённым карманом коридора, где Пэнси прижимала Лонгботтома к стене, пока тот слюнявил ей ладонь. Гадость.       Следуй события её сценарию, Малфой прошёл бы мимо в одиночестве и ещё четверть часа назад, а она окликнула бы его, чтобы попросить помочь поправить платье или прочую мелочь, он бы подошёл и улыбнулся с едва заметной долей самодовольства, будто верит, что распустившейся над ними побег омелы — чистая случайность.       — Кстати говоря о парах, куда запропастилась Паркинсон? — еле перебирал языком Блейз.       — Мне откуда знать? — проворчал Драко, видимо, недовольный тем, что девушка бросила его в одиночестве.       Чёртова Гринграсс с её дырявой памятью. Наверняка, слишком увлеклась, строя глазки болгарам, чтобы вспомнить об их с Пэнси уговоре.       — Наверное, сидит где-нибудь и оплакивает тот факт, что не её безвкусный наряд будет самой обсуждаемой новостью бала. Это же Паркинсон.       Пэнси дёрнулась, не ожидав грубого выпада в свою сторону.       Малфой продолжил:       — В любом случае, пусть там и остаётся, у вечера ещё есть шанс стать менее тошным без её бесконечных заискиваний.       Она могла представить ядовитую усмешку на его лице так же отсчётливо, как маленькие трещинки расползающиеся по собственному сердцу.       — Что это с ним? — спросил Нотт, прежде чем группа вышла из зоны слышимости.       Когда звуки отдалённо напоминавшие шаги исчезли, Пэнси наконец отпустила Лонгботтома и, даже не проверив, не посчастливилось ли ей случайно придушить гриффиндорца, сделала пару шагов назад, пока не почувствовала опору за спиной.       Сложно было определить, какое желание преобладало в ней больше: догнать напыщенного индюка и устроить ему серьёзную взбучку или же спрятаться в своей комнате и от души поплакать.       Оба варианта, к сожалению, были недоступны, а напряжение внутри стремительно нарастало в поисках выхода. Горло начало болезненно покалывать, а слёзные каналы готовились к чему-то масштабному.       Нет, Пэнси, конечно, не была полной дурой, чтобы думать, будто Малфой влюблён в неё. Но ей хватало наивности верить, что нравилась она ему достаточно, чтобы быть неприкосновенной для его гадкого рта. Иронично, учитывая причину, по которой она застряла в этом затхлом уголке замка. Она выпустила тихий смешок, на ещё один шаг приблизившись к тому, чтобы бесповоротно и отвратительно разрыдаться.       Лонгботтом был ужасно увлечён своими туфлями, когда она решила выяснить, чем занят единственный свидетель её сдерживаемой истерики. Наверное, ей бы удалось втайне проронить пару слезинок. Совсем чуть-чуть, просто чтобы унять зуд.       Пэнси попыталась сделать успокаивающий вдох, сосредоточившись на дыхании, тяжёлом и прерывистом, слово обида затопила грудной отдел настолько, что кислород с трудом добирался до лёгких.       Бесполезно, она была не в силах это контролировать.       Она уже чувствовала, как солёная жидкость скапливается в уголках глаз, когда Лонгботтом неожиданно заговорил:       — Малфой — идиот.       Пэнси замерла за секунду до эмоционального взрыва, вытаращившись на гриффиндорца.       Вдруг ей в голову пришла мысль, что сегодня они, должно быть, разговаривали друг с другом впервые за годы обучения в Хогвартсе. Точно, так и было. Насколько забавно, что их первое подобие общения включало предложение разделить поцелуй, небольшую драку и оскорбление Малфоя, с которым она была полностью согласна?       Пэнси ситуация показалась невероятно комичной. Она хихикнула, поморщившись от количества влаги в носу. Потом хихикнула снова. И снова. Не в силах остановиться, пока звуки, срывающиеся с её губ, не превратились полноценный смех.       Она смеялась и смеялась, наслаждаясь тем, как узел в груди начинал ослабевать, а каждый новый глоток воздуха становился легче предыдущего.       Лонгботтом терпеливо ждал окончания её приступа, прежде удивить ещё парой односложных предложений:       — Не стоит тебе его слушать. Ты выглядишь… хорошо, — под конец парень начал запинаться, словно навык устной речи вновь покидал его. — Красивое платье. Такое… эм… розовое?       Пэнси замерла в процессе промакивания глаз тыльной стороной ладони и снова уставилась на него в ответ. Слов не нашлось.       Платье действительно было роскошным. Красивая и адски неудобная вещица, весь вечер въедающаяся в её кожу грубыми швами. Столько стараний, чтобы провести бал, выслушивая ворчание о Поттере, и закончить в грязном коридоре на грани слёз.       — Не смей жалеть меня, Лонгботтом, — на всякий случай предупредила Пэнси, не до конца уверенная, как расшифровать этот из ниоткуда возникший прилив любезности.       Парень потупил взгляд, на лице у него вспыхнуло ещё несколько красных пятен. И вконец смущённый он отвернулся лицом к выходу в коридор.       — И это коралловый, умник, — добавила Пэнси и тоже отвернулась, сделав вид, что не услышала его тихий смешок.       Где-то вдалеке заиграл похоронный марш её несбывшихся мечтаний. Это была неторопливая жалостливая мелодия. Заключительная на этот вечер. Все в зале, наверняка, разбились по парам для медленного танца. Она думала, что будет танцевать его там сегодня.       Пэнси откинула голову назад, прижимаясь макушкой к прохладному камню стены, и выдохнула. Омела свисала с потолка насмешливым напоминанием, почему девушка пропустит последний танец на Святочном балу.       Она испустила ещё один вздох, вложив в него ещё больше разочарования.       — Итак… — вновь подал голос Лонгботтом. — Хочешь потанцевать? – спросил он, будто это было самым обычным делом.       Этот парень умел влезать в голову, или её маска безразличия ослабла настолько, что мысли становились очевидны окружающим?       Пэнси сощурилась на его протянутую ладонь и прошипела:       — Смеёшься надо мной?       Парень отрицательно покачал головой:       — Подумал, раз мы пропускаем всё веселье в зале, то можем… — он многозначительно кивнул на свою раскрытую ладонь. — Я никому не расскажу, обещаю.       Слегка сгорбившись, гриффиндорец ждал её ответа, не опуская руки. Кончики пальцев взволнованно подёргивались.       Пэнси одарила его ещё одним подозрительным взглядом.       На вид он был до смешного безобиден, хотя стоило признать, выглядел чуть менее нелепо, чем в любой другой день. Но пусть кто-нибудь назовёт хоть одного парня, которого бы портил парадный костюм? Уизли не в счёт.       — Кто тебе поверит? — передразнила Пэнси нерешительно вкладывая свою ладонь в его. Вечер не мог стать ещё хуже из-за безобидного танца, о котором никто не узнает.       Лонгботтом притянул её ближе. Бок покалывало в месте, куда талии коснулись пальцы. Её рука натренированно скользнула на плечо парня.       Приготовления были закончены, и Пэнси напряглась в ожидании чего-то. Она и добровольно находящаяся в кольце рук гриффиндорца? Разве столь исключительное в природе явление, должно сопровождаться чем-то грандиозным? Лёгким землетрясением или выбросом магии. Фейерверком, возможно?       Ничего необычного так и не произошло, и Лонгботтом шагнул, подбивая её ногу назад. Пэнси ойкнула, позабыв, что нужно двигаться.       — Это смешно, мы тут и двух шагов не сделаем, — возмутилась Пэнси, ощущая, как собственные скулы начали теплеть.       Парень сделал ещё один шаг, и на этот раз она последовала импульсу, шагнув вместе с ним.       — Просто слушай музыку, — прозвучал приглушенный шепот у самой её ушной раковины.       Они сделали крохотный круг по ограниченной территории. Потом второй. И третий. Движения парня не были отточены многолетними тренировками, как у Малфоя. Он был мягче, но достаточно настойчивым, чтобы вести и направлять её.       Через ещё несколько повторений кожу на щеках покрывал предательский румянец. Пэнси не осмеливалась поднимать голову, выжигая взглядом дыру в плече партнёра.       Непосредственная близость вынудила её мозг подмечать совершенно не нужные факты. Например, его запах: тёплый и травянистый, почти приятный. Бесполезная информация. И почему она раньше не обращала внимания, насколько он был высоким? Наверное, того же роста, что и Блейз. Вычеркнуть из памяти. О, Уизлетта сегодня определённо будет спать мирным сном человека с целыми пальцами ног, подумала Пэнси. Настолько парень плавно и бережно манипулировал их перемещением. Она даже была бы не против задержаться в его объятиях чуть подольше. Стоп.       Пэнси скривилась, пытаясь прервать поток глупых мыслей.       "Эй, а что произошло с боязнью бородавок?" — обратилась она к никак не замолкающему голоску в своей голове. — "Предатель".       К сожалению — вернее, наконец — музыка стихла и из зала послышались аплодисменты.       — Не так уж и плохо, — равнодушно произнесла она в надежде не выдать ни одну из калейдоскопа эмоций, которых она испытывала.       Скромная улыбка украсила губы парня. Она обратила внимание, потому что случайно посмотрела именно на них. Вдох застрял где-то на полпути. Неужели, прямо сейчас? Нет, так нельзя. Ей нужен был элемент неожиданности, она просто не могла сделать это настолько осознанно.       Сердце отбивало неровный ритм, звучание которого стремительно становилось единственным, что она могла слышать. Пэнси понятия не имела, как долго так простояла. Не шелохнувшись, не дыша.       Звонкий смех Дафны моментально вернул её к реальности. Пэнси резко качнула головой в сторону коридора. Остатки спокойствия окончательно покинули её тело, освобождая место нарастающей тревоге.       Гринграсс была не только ненадёжным подельником, но ещё и первой сплетницей. И она знала, что Пэнси гипотетически была здесь, всего в нескольких шагах.       К чёрту всё, форма Шармбатона ей пойдёт гораздо больше. Пэнси дёрнулась, чтобы отойти подальше, но рука на талии сжалась крепче, не позволив ей вырваться на свободу.       — Ты что творишь? Отпусти! — шепотом прикрикнула девушка, возмущённо вздёрнув подбородок.       Ещё один напрочь бесполезный факт, который она вскоре обязательно забудет: глаза у него были тёмного оттенка зелени. Они смотрели они прямо на неё. Вдумчиво, со странной, пугающей решимостью.       Без предупреждения пальцы парня подтолкнули её подбородок ещё выше.       Догадка промелькнула в голове Пэнси ровно за секунду до того, как тёплые губы неуклюже прижались к её губам. Прикосновение длилось одно смазанное мгновение. Почти невесомое оно оставило глубокий отпечаток в её памяти, где-то в секции вечных воспоминаний.       Ещё одна секунда и она уже не чувствовала магию, сдерживающую её в западне, как и руки на лице или твёрдой опоры под ногами. Открыв глаза, Пэнси обнаружила , что пространство перед ней пустовало.       Лонгботтом отступил в угол, кивая в сторону коридора.       "Иди", — прочитала она по движению губ.       Слишком ошеломлённая для анализа произошедшего Пэнси поспешила выйти в коридор, оборачивая после каждого нового шага.       Когда она выбралась на свет, щурясь от непривычной его повсеместности, то двинулась в сторону спален. В голове было странно пусто. Губы горели, лицо тоже.       — Пэнси, а вот и ты! — Гринграсс возникла из неоткуда, подхватывая её под руку. — Не должны ли вы ворковать где-нибудь с Малфоем? — заговорчески прошептала она.       Пэнси неопределённо хмыкнула, мечтая о том, чтобы поскорее оказать в мягкой постели. От всех пережитых эмоциональных взлётов и падений её ужасно клонило в сон.       В конце концов игнорировать то, с каким подозрением Дафна рассматривала её стало невыносимо.       — Он не пришёл, — спокойно, даже устало произнесла Пэнси. И тут же обвиняюще добавила. — Потому что кое-кто забыл ему сказать.       — Я сказала ему! — возразила Дафна. — Дважды, если быть точнее.       О.       — О, — выдохнула Пэнси. Ещё один пинок по её гордости. Удивительно, что она даже не рассматривала такой вариант. Малфой просто проигнорировать её. — Ясно.       Дафна, видимо, сопоставив факты, с переигрываемым сочувствием похлопала её по руке:       — Какой мерзавец!       Пэнси невесело усмехнулась, её всегда забавляло, как Гринграсс походила на свою мать, когда начинала ругаться и причитать.       Они двинулись дальше, Дафна продолжала выдумывать новые оригинальные способы обругать обидчика, а Пэнси была не прочь послушать.       — Хочешь, я пущу какой-нибудь слух? — предложила Гринграсс. — Что-то унизительное. Например… Нарцисса до сих пор вышивает ему инициалы на нижнем белье? Или может, малыш Драко до смерти боится хорьков после того случая во внутреннем дворике? О, придумала! Он хранит газетный вырезки с Поттером и любуется ими, пока никто не видит. Или…       — … втайне влюблён в Грейнджер? — добавила Пэнси, усмехнувшись. Малфой был бы в ярости от подобных сплетен.       — Ты — гениальная злая ведьма, Паркинсон, — одобрительно пропищала Дафна. В её глазах поблёскивало предвкушение зарождающейся драмы. Она чуть ли не прыгала от нетерпения. — Не переживай, мы ещё заставим его пожалеть. И ты забудешь этот ужасный вечер, как страшный сон.       Пэнси замедлила шаг. Весь вечер промелькнул у неё перед глазами от начала до самого конца.       Девушка оглянулась в последний раз и ей показалось, что она увидела знакомые очертания в фигуре, скрывшейся за углом в противоположном конце коридора.       Пэнси сама не заметила, как коснулась кончиками пальцев маленькой глупой улыбки на своём лице.       — Знаешь, не всё в нём было таким ужасным.