***
Мегатронус любит, всё так же тепло и нежно, от того и ревнует. Она его. Только его и никого больше. Но все в округе так и желают получить внимание Солус. Оникс, Нексус, Микронус — трое ее близких друзей. Они все хотят её присвоить себе, но боятся воителя, грань не переходят. Но это не мешает ревности растекаться по его корпусу и царапать Искру, в желании убить всех Праймов. Она смеется. Хихикает. Переговаривается с Нексусом. Этот Прайм славился своим чувством юмора, шутками и подколами. Этакий шут. И в последнее время этот гештальт слишком много крутиться вокруг неё. Мегатронус сжимает кулаки и подходит с рабочему столу фемки, около которого и работали боты. — Хей, Мег, ты чего такой хмурый? — с улыбкой говорит Нексус. Он один из немногих, кто вообще не боялся собрата. Это бесило воителя. Солус повернулась к возлюбленному. Её оптика сияла, легкая улыбка буквально сводила с процессора. Мегатронус смягчился и приподнял один уголок губ. Нексус украдкой посмотрел сначала на фемку, потом на меха и поспешил удалиться, напевая себе под нос какую-то незамысловатую песнь. Темный близнец резко прижал к себе фем, обнимая ее чуть ли не до хруста протоформы. Солус хмыкнула, дотронулась до его плечевого сегмента. Она знала, что тот ревнует. Понимала. От того и не кричала. Лишь позволяла ему по-собственнически обнимать себя, целовать. — Я люблю тебя, Солус, — словно ребенок, шепчет он, пряча лицевую в шейных магистралях фемботки. Та улыбается. Гладит его по шлему. Целует в макушку. Так она говорила, что тоже питает к нему любовь. Мегатронус ревнует. Солус поймет. К чему это всё их приведёт?***
Мегатронус любит, и не только Солус. Её творения — отдельная часть их любви. Орудия созданные ею — невероятные артефакты. Она создает бластер специально для него. Он стоит рядом, помогает, таскает тяжелые коробки, дабы возлюбленная не надрывалась. Фемка с теплой улыбкой творит для него столь прекрасное произведение искусства, механоид порой обнимает его со спины, шепчет нежности на аудиосенсоры. — Ты чудо, любовь моя, — восхищенно произносит Мегатронус, осматривая макет своей пушки. Солус улыбается, обнимает за шею, смеется, подобно маленькому спарку, наконец-то получивший долгожданную игрушку или сладость. — Твоё творение даже на чертеже прекрасно. — Благодарю, Мегатронус, — с кивком говорит та, чувствуя большие теплые ладони у себя на спине. Они гладят, вырисовывают незамысловатые рисунки, дотрагиваются до чувствительных мест. — Я обещаю, после победы Юникрона, ты больше не будешь надрываться и творить только для себя, — он мимолетно целует её в губы. Солус же начинает углублять поцелуй, чувствуя, что манипуляторы Мегатронуса перемещаются на её талию и слегка сжимают её. Она тихо издает стон удовольствия и улыбается. Мегатронус знает, что любовь это грех. Но, слишком любит её этот мех!***
Мегатронус любит, но всё же не хочет отдавать Реквием бластер обратно. Он слишком привязался к столь идеальному оружию, дабы отдать его на уничтожение. Солус ссориться с ним, пытаясь отобрать «большую» игрушку у своего возлюбленного. Она стала его побаиваться. Одержимость войнами — одна из ужаснейших черт темного близнеца, от чего по корпусу проходили железные мурашки. — «Он одержимый, Солус, будь осторожней,» — спокойным голосом предупреждает Альфа Трион. Среди тринадцати он считается пророком. Фемка вздыхает, опускает оптику. Это больно слышать. Это страшно слышать. — «Если он тебя когда-нибудь дезактивирует, я не удивлюсь» — самодовольно фыркает Прима, с гордым видом смотря на неё. Он был единственным, у кого Солус вызывала неприязнь и отвращения. Некоторые думали из-за того, что она возлюбленная брата-близнеца, а не его личная. Солус смотрит на него издалека, подходить боится. Быть убитой манипуляторами своего возлюбленного — быть униженной. Не решается. Глубоко вздыхает и уходит прочь. Она попросит его позже, когда он отвыкнет от бластера. Мегатронус любовью хочет насладиться, вот только любовь его очень боится.***
Мегатронус любит, тогда почему они стали отдаляться друг от друга? Как бы Солус не пыталась подавить в себе чувство страха, она все равно начала избегать своего возлюбленного. Меха, казалось, это вообще не смущало, он часами пропадал на тренировках. — Солус, тебя что-то тревожит? — названная поднимает оптику. В окулярах Оникса видит искреннее переживание. Он один из немногих, кто не стесняется проявлять эмоции, неважно, положительные или отрицательные. — Солус? — зверобот выгибает одну оптогрань. — Всё хорошо, — шепчет она. Врёт. Мех понимает это, от чего и повторяет вопрос, нет, скорее утверждение: — Тебя что-то беспокоит, — фемка опускает взгляд на стол и поджимает губы. Медленно кивает. — Дело в Мегатронусе, да? — вновь кивок. Оникс тяжело вздыхает, кладет свои когтистые ладони ей на плечи. — Альфа Трион был прав. Он становится одержимым. Я знаю, что скоро моей эпохе придет конец, — спокойно отвечает Солус. Омыватель уже давно кончился. Знает она это уже давно, поэтому не грустит. Разве что-то чуть-чуть. Горечь появляется тогда, когда та говорит об этом. — Трион тебе это сказал? — голос собеседника дрожит. Если это сказал летописец, то избежать этого невозможно. — Да, — сухо отвечает фемботка, видит, как собственные манипуляторы начинают дрожать. Мегатронус не знает, что Солус боится, и уже знает, что дальше случится.***
Мегатронус любит, даже когда видит мертвый корпус перед собой. Падает на колени, дрожащими ладонями дотрагивается до дыры в искре возлюбленной, плотно сжимает железные губы. Он это сделал? Сделал… Случайно. Выстрелил. Оптика Солус погасла моментальна, тело обмякло. — Нет! Любовь моя, очнись, прошу! — громко кричит мех, рвет воколайзер, трясет её, в надежде вернуть фем к жизни. Она не просыпается. Мегатронус плачет, орет, что есть мочи. На крик сбегаются все. Видят всю картину. Быстро понимают, что случилось. Прима рычит, направляет Звездный меч на близнеца. Микронус и Нексус охают и падают рядом с корпусом близкой подруги. Оникс лишь бросает грустный взгляд на неё, переглядывается с Альфа Трионом. — Отойди от неё, Мегатронус, — грозным, как и обычно, говорит первое дитя Праймуса и махает кончиком лезвия. Темный близнец отрицательно кивает и встает на серво. — Зачем ты это сделал?! Тебе мало врагов, ты перешел на своих? — от горя кричит Нексус, поднимая оптику на собеседника. Тот дергается, нервно размазывает омыватель по лицевой. — Я…я не хотел, чтобы всё…всё произошло так! — дрожащим голосом говорит он, выставляя манипуляторы вперед. Несколько из Праймов украдкой переглядываюсь. — Да тебя самого дезактивировать мало! — злобно говорит Прима, сокращая дистанцию между братом. В его оптике все было написано. Жажда убить близнеца. — Ты превращаешься в Юникрона, брат мой. — Прима, остановись, — Трион осадил пылкого лидера. Тот повернулся и удивленно вытаращил оптику. — Если ты убьешь Мегатронуса, сам не станешь отличаться от Юникрона. — спокойно произносит летописец, будто бы перед его супинаторами вовсе и не лежал мертвый корпус подруги. Мегатронус уж слишком любит её, от чего и выстрелит ружье.***
Мегатронус любит. Его изгнали. Просто выкинули с Праймовских земель. Хотя, могло быть хуже, ведь так? Теперь он официально предатель. Почти для всех он отброс, не достойный звания Прайма. — «Брат,» — зовет его Альфа Трион и протягивает датпад. — «Прочитай это, когда устанешь в пути» — и он уходит. Темный спарк Праймуса брел долго. Не знает сколько, но точно несколько джооров не прервано. Он не устал. Он попросту не может уставать. Но в искре родилось чувство любопытства. Хоть какая-то эмоция за последняя время, помимо отчаяния. Мех не сходит с пути, на ходу берет планшет и включает. Резко останавливается, как только видит первую строчку: — «Дорогой Мегатронус». — неприятно кольнуло. Так назвала его только Солус. Оптика мигнула. Он прищурился и продолжил читать. — «Мне трудно писать это, особенно, зная, что будет дальше. Альфа Трион рассказал, что ты убьешь меня… Милый, я знаю, ты это сделаешь не со зла, но меня всё ещё трясет от осознания этого». — Мегатронус почувствовал, как одна капля скатилась по ещё щеке. — «Наш создатель был прав, когда говорил, что любовь — не для богов. Она свела тебя с процессора. Но…несмотря ни на что, я всегда буду любить тебя». Механоид упал на коленные шарниры и закричал в голосом, запрокидывая шлем назад. Вновь эта горечь на искре, вырывающаяся наружу впервые. Мегатронусу хотелось разорвать свою камеру искры и воссоединиться с Солус. Но что-то ему подсказывало, что Праймус не позволит Богу и убийце быть рядом, пусть и в своеобразном раю. От чего ему оставалось лишь рвать воколайзер, в надежде хоть как-то уменьшить невозможную боль. Как никогда ему хотелось обнять любимую, прижаться, поцеловать, получить приятные слова в ответ, почувствовать её ладони на своем шлеме и плечах, просто постоять с ней рядом, наслаждаться её присутствием. Но теперь. Это уже никогда не будет возможно.А ты по-настоящему сама Любила ли как боги, не сходящие с ума? Но в этом ли их есть вина? И любовь всему божественному противоестественна