«Скажи мне, как ты выглядишь»

      Вечер. Я, довольный проведëнной работой, стою, облокотившись о перила, с кружкой сладкого чая в руке. Сегодняшний день, к удивлению, был достаточно спокойным, что не могло не порадовать. Кошмары, мучившие меня ещë с первой ночи здесь, на пожарной вышке, окончательно отпустили, и теперь ничего меня не тревожило. Почти.       Каждый вечер мы с Коннором связывались друг с другом, докладывая об остановке в наших секторах, и иногда даже разговаривали о чëм-то своëм. Ну, в основном болтал Коннор, а я по большей части слушал и старался сохранить такие моменты на подкорке, подмечая каждую деталь разговора. Должен признать, мне безумно нравится тихий ласковый голос Коннора: он ласкает уши, успокаивает, почти что убаюкивает, а ещë безумно будоражит, заставляя меня, взрослого мужчину, покрываться мурашками... И мне страшно признавать, что с каждым днëм всë больше и больше хочется слышать его. Из-за этого чувствую себя каким-то отбитым. Ненормальным.       Закатное небо с каждой минутой всë темнее, и вместе с этим ощутимее становился холод. Я вышел наружу, полной грудью вдохнув свежего воздуха, почувствовал гарь и повернулся к соседней вышке. Дым шëл от неë, значит, Коннор уже развëл огонь. Пора и мне. Включил фонарь, хотя и без него ступени и дорожка к хижине были видны. Просто мне так спокойнее, больно я осторожным стал после той ночи.       Взял из хижины дрова, но не успел я подняться, как услышал помехи рации из помещения. На мгновение замешкался, испугавшись, что могли снова оповестить о незаконном проникновении на территорию или о чëм-то похуже.       — Это вышка двенадцать, приëм.       Чуть не выронив дрова из рук, я кинулся к столу с радио, как верная псина — к хозяину.       — Джек, как слышно?       — Приëм, Коннор. Слышно хорошо. Что-то произошло?       В ответ сквозь помехи раздался искажëнный смешок... Разве связь всегда была такой?       — Нет, ничего. Связался, чтобы проверить, на месте ли ты... И что у тебя с голосом?       — Не знаю, — ответил я в замешательстве. — Что с ним?       — Как будто ты бежал. Запыхавшийся. Хотя ты недавно стоял снаружи с кружечкой... Хм. Явно чего-то горячего: в последнее время сильно похолодало, не так ли?       Я замер, глядя непонимающе на рацию, будто бы надеясь увидеть в ней ответ. А затем я вдруг почувствовал, как лицо залилось краской.       — Ты что... подсматривал за мной?       — Нет, — хмыкнул Коннор. — Всего лишь случайно проверял обстановку рядом с твоей вышкой и случайно заметил тебя.       Его смех снова разливается по комнате, и теперь я отчëтливо слышу в нëм приятную уху хрипотцу. По его тону я понимаю, что всë это явно было неслучайным, однако как же я не смог заметить Коннора? Мой взгляд вечно прикован к двенадцатой вышке и еë территории, но я даже понятия не имею, как выглядит еë хозяин!       — Джек? Ты здесь? Прости, если...       — Коннор, — перебил я, откинувшись на спинку кресла. На лице — коварная улыбка последнего психа во Вселенной. Я решительно настроен узнать внешность Коннора.       — Скажи мне, как ты выглядишь.       Повисло молчание, которое, как мне показалось, длилось целую вечность. Я терпеливо ждал, а в голове в это время возникали разные образы внешности Коннора, но ни один из них я не мог представить себе чëтко. А дальше гадать, с кем же мне приходится сотрудничать, я не хотел. А хотел увидеть Коннора. Или хотя бы по описанию представить... Хоть что-нибудь. Боже, кажется, я схожу из-за этого с ума. Нормально ли это? Не думаю. Меня будоражит от одного только его голоса, а что будет, если я его увижу? Мне тогда совсем крышу снесëт. Помехи вновь прерывает смешок.       — Зачем тебе это, Джек?       — Хочу узнать, как ты выглядишь.       — Зачем?       — Хочу, Коннор. Скажи мне.       — Ты можешь просто выйти наружу с биноклем, знаешь?       — Знаю! — нетерпеливо выпалил я. — Я пытался уже... Но никак не мог тебя вовремя поймать.       На том конце что-то зашуршало. Я испугался, что Коннор мог вот-вот отключиться, потому что наш сеанс связи, по сравнению с предыдущими, несколько, скажем, затянулся. А Коннора обычно уже клонило в сон в это время... И чего это я так реагирую на это? Точно ненормальный.       — Ну, у меня... — начал Коннор, а у меня в это мгновение чуть не остановилось сердце. Я замер, затаив дыхание и взглядом делая дырки в радио, откуда исходил его голос, и думал, какие глаза мне нравятся. Голубые, наверное... Да, голубые. Безумно красивые. Вот бы и у Коннора были такие же.       — Самые обычные глаза. Карие, — раздаëтся из рации.       — Карие... Тоже красивые, — отозвался я, оторвавшись от своих раздумий. Не попал... Ну и ладно. — Все глаза по-своему красивые.       — Ты не видел моих, поэтому не можешь судить.       — Я всë равно уверен, что красивые.       Тут запоздало осознаю, что глупо улыбаюсь какой-то коробке с помехами. Через мгновение оттуда раздаëтся довольный хохот, по которому я могу сказать, что Коннора наш диалог раззадорил.       — Допустим. Волосы... Светло-русые. Слегка отросшие, ну и щетина тоже есть, — продолжил он. — Не голубоглазый смазливый мальчуган с длиннющими блондинистыми волосами... Или по кому там вечно сохнут девушки?       Смешок почти одновременно вырывается наружу из моей и его груди. Попутно моë воображение во всю старается рисовать образ Коннора, и по мере этого я всë больше ощущаю какой-то непонятный жар по всему телу. Разве обычные разговоры могут так будоражить или это всë-таки из-за моего богатого воображения? Неважно. Главное, не втягивать в это всë Коннора — и проблем не будет.       — Впрочем, плевать на них.       Послышался зевок, от которого у меня свело скулы, и на автомате захотелось зевнуть; затем где-то в глубине послышался такой звук, как если бы человек расстëгивал куртку...       Или ширинку. Да. Моë воображение влезло и нагло заставило представить ширинку.       — М-м, стало как-то жарко, не думаешь, Джеки? — из рации доносится ехидный смешок, а тем временем я, уже не различая, где разыгралось моë воображение, а где есть реальность, замер на месте от такой выходки Коннора. Только в голове возник его полуобраз (я всë ещë нечëтко представлял Коннора) с расстëгнутой ширинкой, как вдруг в сознание ворвался его бархатистый голос.       — Я медленно снимаю с себя кофту...       И это окончательно добивает меня.       — Господи, Коннор, прекрати, — я стремительно прервал его, спрятав лицо в ладонях. Его «Джеки» в миг взбудоражило меня и моë больное воображение. Не могу поверить, что он мог произнести его так мягко и...       Сексуально.       Да, Коннор, мать твою, знал бы ты, что это действительно было чертовски сексуально.       Ушей тут же касается его смех, а щëк — румянец. Краснею, как девчонки — перед голубоглазыми смазливыми блондинами. Чувствую себя сейчас как раз одним из этих самых девчонок.       А ещë чувствую, что мы переходим грань. Всë моë лицо горит, всë тело — тоже, здравомыслия осталась всего капля, но тут рация вновь зашумела.       — Ладно-ладно. Что-то я сильно распоясался... Что ж, приятного времяпрепровождения, Джеки. Только не задерживайся надолго.       — Погоди! Что ещë за... Времяпрепровождение?       — Довожу до сведения: ты всë ещë не развëл костëр и не отправил рапорт, поэтому займись, наконец, делом.       — Ой, да, точно... Прости, я сейчас всë сделаю!       Я в очередной раз спрятал покрасневшее лицо в ладонях, думая, что кое-зачем действительно придëтся задержаться.