Призраки Харренхолла

      Эймонд высадился на острове в центре Божьего Ока и оглянулся на Вхагар, которая тихо фыркнула, когда он потер ей морду. Он знал, что это был его конец, – он все испортил. Все было уничтожено. Но все в порядке, он покончит со всем этим сегодня вечером. Он чувствовал запах горящих костров и магию Алис, окутывающую их. Эймонд взглянул на Вхагар прежде, чем направиться к роще. У него был ящик, в котором он бережно хранил последнее яйцо Вхагар, все свои личные артефакты, которые выкрал у Алис, чтобы она перестала его мучить. Эймонд знал, что его разум не в порядке: он чувствовал извращенную боль, которая ему не принадлежала, и был уверен, что Алис сделала с его разумом что-то странное… Агония, горе и ярость принадлежали ему, но все же в нем было что-то еще, что не походило на него, что-то мерзкое и злое.       Впрочем, скоро это станет неважным.       Эймонд нашел место, где было тихо и спокойно, и задавался вопросом: так ли выглядит настоящая богороща – безопасная, укромная и умиротворяющая. Он закопал сундук, – возможно, без него чары Алис перестанут его мучить.       На то, чтобы закопать ящик, у него ушло не так много времени: он поднялся, осторожно снял перстень, положил его в маленький сундук и опустил крышку. Когда он закрыл ящик и завалил его несколькими камнями, чтобы зафиксировать, а затем засыпал сухим илом, – ему стало легче дышать. Вернувшись к Вхагар, Эймонд прислонился лбом к ее морде. — Скоро все закончится, – пообещал он ей.       Скоро ему не будет сниться девушка с волосами цвета листвы чардрева и речными глазами с ледяным спокойствием в них. Он больше никогда не почувствует этого горя, не полетит на Вхагар, не увидит мук и ненависти матери, горя и агонии сестры. Ему не придется видеть страх Джейхейры, вспоминать смерть Джейхейриса или Мейлора и чувствовать боль Эйгона. Скоро все закончится: он убьет Демона, и положит конец всему этому.       В свои двадцать лет Эймонд считал, что прожил слишком долго.

***

      Санса стояла и тряслась: она не знала, куда идти, ведь ей едва удалось сбежать. Сандор перекинул ее через плечо и вывел из Красной Крепости и Королевской Гавани. И вот, через две недели после осады Черноводной Бухты, она оказалась в Харренхолле, запертая в башнях. Темница находилась под контролем Ланнистеров, но Сандор был уверен, что это не надолго. Санса была в ужасе.       Ей чудом удалось спастись от Сандора и Ланнистеров, забежав в Божье Око и найдя убежище в верхних, более разрушенных башнях. Все здесь кричало о неправильности, часть земель рыдала и находилась в агонии. Она знала, что это грех короля Халлека Хоара, уничтожившего Богорощу: он вырубил чардревы, обескровил земли и бросил лица в Божье Око. Санса с трудом добралась до центра Божьего Ока и почувствовала себя в безопасности, когда достигла побережья маленького острова. Здесь никто не мог добраться до нее, даже когда она смотрела на башни Харренхолла, – это место было проклято. Она останется на этом острове, пока не умрет или не придумает, что делать. Санса не покинет этот остров, и никто не осмелится переплыть через эти воды. Тысяча лиц оберегала ее, ибо она – Старк, и они были верны Старым Богам.       Санса не сразу вспомнила основные уроки отца по выживанию и соорудила шаткое укрытие. Она не умела охотиться или ловить рыбу, но могла добывать пищу: на острове было немного диких ягод и несколько орехов. Она осторожно исследовала остров, старые дубы и густые заросли орляка помогали ей оставаться незамеченной.       Санса с трудом справлялась с разведением костров: она немного с опаской относилась к этому занятию, в первую очередь потому, что не знала, как это делается, и не хотела проблем с лесным пожаром, – ей некуда было бежать! Но она промокла и замерзла, так что ей пришлось самой во всем разобраться. Разведя небольшой костер, она почти все время провела, просто пытаясь понять, что делать.       Через четыре дня после того, как она добралась до острова, она нашла нечто очень странное – небольшой сундук, зарытый в узловатых корнях дуба. Санса была полна решимости выкопать его и поморщилась, когда разодрала руку в своем стремлении поднять сундук. В нем находились какие-то странные книги и безделушки: нож, кольцо, похожее на перстень с печаткой, хотя Санса ее не узнала; она надела перстень на безымянный палец, чтобы не потерять. В сундуке также находилась маленькая тонкая косичка из серебристых волос и несколько мужских рубашек, несколько странных костей, маленьких, похожих на собачьи или кошачьи, но других. А еще в нем находилось… драконье яйцо? Она подумала, что это – драконье яйцо: оно было больше ее головы, твердое, как камень, с чешуей, как у дракона, и весьма привлекательного полуночно-синего цвета с кончиками чешуек, окрашенными в рубиново-красный или серебристый цвет, – оно было очень красивым. Также, в нем находилось несколько странных предметов, которые Санса не узнала: камни, засушенные цветы, даже какие-то драгоценности, а также глифы и резные фигурки – они были похожи на те, которые Санса видела в Красной Крепости. На дне сундука лежал дневник, и она решила прочитать его, но обнаружила, что он был на языке, которого она не знала и не понимала. Глифы были очень однотипными: одни походили на те, что на перстне, а другие – она видела в Красной Крепости; и несколько оставшихся реликвий Таргариенов. Возможно… Возможно, это – все вещи, которые остались от погибшего Таргариена?       Санса не знала, но мужчина, – она приняла владельца сундука за мужчину, судя по одежде; он часто рисовал девушку, чернила, хоть и поблекшие, были черными, красными и синими. Сансе показалось интересным, что у женщины всегда были красные волосы: он рисовал ее по-разному, но никогда – лицо, казалось, он сосредоточился на глазах. Он также часто рисовал дракона, и она гадала: был ли это настоящий дракон или это было яйцо, которое он украл.       Санса решила положить яйцо в небольшой костер, ничего особенного не ожидая, но она читала, что драконы любят тепло, а еще ходили слухи о принцессе Таргариен, которая была матерью трех драконов. Санса сомневалась, что из этого яйца вылупиться дракон, но она хотела попробовать: может быть, ей удастся завести его и сжечь Джоффри заживо? Мысль была привлекательной. Но с другой стороны, ей также не хотелось совершать что-то такое жестокое. Она – не Серсея; она просто хотела, чтобы ее оставили в покое.       На восьмое утро своего пребывания на острове Санса гуляла по берегу и нашла очень красивый сапфир, неестественно гладкий, почти как стекло, он показался ей прекрасным, смотреть на него было страшно.       Тем утром она увидела плывущие к ней корабли и закричала, когда они высадились, но Сандор Клиган поймал ее прежде, чем она смогла снова сбежать. Она все время боролась, пока ее тащили на побережье. — Санса! – раздался голос, и она повернулась, чтобы увидеть стоящего Робба, который с недоумением смотрел на нее. — Робб! – она побежала к нему, поднимая свои испачканные юбки, когда врезалась в него.