Удаленное сообщение.

и я закрываю глаза. они болят от количества текста и чувств, которые я вложил во все это. « и вспоминаю тебя. в моих ушах все ещё стоит твой голос — низкий, хриплый, окутывающий и успокаивающий. нежный шепот, которым ты успокаивал меня по ночам, прекрасно зная, что я не справлюсь сам, как бы сильно я не старался это спрятать. ты всегда знал. как будто экстрасенс. ты постоянно обнимал меня, прижимал к себе. крепко. в твоих руках я чувствовал безопасность. защищённость от всего мира, который когда-либо приносил мне боль, ранил, заставлял страдать. ты тихо мычал себе под нос, невыносимо фальшивил с мелодиями, но я так, так сильно люблю твой голос и тихие подпевания, что ни разу тебе этого не говорил. просто подходил и целовал. то, что я к тебе чувствовал, невозможно назвать любовью. это нечто настолько большее, великое и сильное, что я ощущал себя наркоманом. а ты был моим наркотиком. и тебя всегда было много. ты и сам ко мне тянулся — по ночам, в поисках тепла и такой же безопасности, которую давал мне. и я старался тебе помогать — правда, не знаю, получалось ли. я не умел этого делать, потому что не на ком было практиковаться. поэтому я просто рассказывал тебе что-то, что первым могло придти в голову. ни разу я не говорил о чем-то суровом, мне всегда вспоминались только хорошие истории. а ты хрипло смеялся мне в шею, прижимая всем телом в матрас. лежал на мне как чертовски тяжёлый кот. я так часто говорил тебе: «эй, мы, вообще-то, в разных весовых категориях. ты меня раздавишь!» а ты всегда веселел с этого и начинал целовать меня. на самом деле, я чертовски сильно любил ощущать на себе твой вес. мне нравилось быть уверенным, что ты не какая-то там галлюцинация, вызванная передозом. на самом деле я считал тебя галлюцинацией, миражом, думал, что никто меня не спасал от отца, что я остался там, а ты — плод моего воображения. я никогда бы в этом не признался. но отчаяние заставляет переступать через себя. сжимая кулаки я вспоминаю, как мы ссорились. те редкие моменты ярости, когда мы крушили любую комнату, основательно ломая все, что легко билось об стены. потом мы тихо уходили в ванную и помогали обрабатывать друг другу сбитые костяшки, короткие и неглубокие царапины от осколков и вытаскивали занозы. мы никогда не мирились "бурно", как в фильмах. мы просто сидели рядом, смотрели какое-то дерьмовое шоу и критиковали всех за все. медленно, но я всегда отходил от ярости раньше, чем ты. мне хладнокровия в жизни явно не хватало. теперь я стал чаще о нем вспоминать. да и рядом с тобой было невозможно долго злиться. мои чувства к тебе всегда пересиливали весь негатив, который я чувствовал. сжимая пальцы я все ещё иногда чувствую твои жестокие, вьющиеся черные волосы в своих руках. закрывая глаза я представляю, как ты спишь, уткнувшись мне носом в шею, перекинув через меня свою ногу и как ровно щекочешь мою шею своим дыханием. помню, как выглядит твое мягкое в ночном свете лицо. такое нежное и расслабленное. думаю, ты даже не представляешь, сколько раз я целовал тебя, пока ты спал, сохраняя эти моменты только для себя, только в своей голове. и теперь так непривычно знать, что ты ушел. ты не побоялся сказать мне этого в глаза. ты все сказал прямо там, на кухне. двадцатого марта. а ведь всего два месяца назад мы праздновали мой день рождения так, будто ты не знал, что бросишь меня. я только потом начал понимать, что это, видимо, было такое прощание. оставшийся счастливый момент, чтобы я не чувствовал себя так разбито. на деле ты убил меня. уничтожил все, на чем я стоял, к чертовой матери. я так хотел вцепиться в тебе и умолять на коленях. «останься, останься, останься.» ты не смотрел в мои глаза. а мои были устремлены только на тебя. я никогда в жизни не чувствовал себя так разрушенно, так.. брошенно. я отдал тебе все своё. я доверился тебе так, как не доверял никому. я так тебя полюбил, потому что поверил, что смогу найти в тебе своё счастье. но ты ушел, оставив меня на полу, захлебывающегося отчаянием. я так хотел пойти за тобой и попросить дать мне второй шанс. спросить, сможем ли мы быть друзьями. спросить, что именно во мне изменилось, раз ты уходишь? я бы поменял это в себе, в тот же миг, что ты сказал бы! честное слово! но ты мне ничего не сказал об этом. не запретил мне писать тебе, ничего. и я так хочу чтобы ты знал, каким меня счастливым делал. я бы не стал просить тебя вернуться, потому что все было бы иначе. я просто все так же сильно, до невозможности, люблю тебя. надеюсь, ты счастлив. » я закусываю губу, морщась, ощущая, как по лицу текут слезы. и, нервно дыша — задыхаясь — я удаляю все это. тебе не нужно знать о том, что я не смог тебя отпустить, и почему я все ещё не могу отвести от тебя глаз, когда ты попадаешь в мое поле зрения. тебе не нужно. и мне, на самом деле, тоже. потому что я уже давно выучил это все. я давно, слишком давно понял, что никогда тебя не забуду. ты как чёртово проклятье, жан моро. и, как бы больно мне ни было, я никогда не смогу принимать тебя за что-то плохое.