Лунатизм.

Борт блуждает в странном лабиринте, среди сверкающих кварцевых стен, так похожих и непохожих на стены родной школы. Она чувствует нарастающую тревогу - коридоры совершенно пусты и мертвенное сияние, исходящее от стен - единственное, что она видит. Этот свет не похож на мягкие цветные огоньки медуз, он рождает в глубине души предчувствие чего-то непоправимого, страшного. Гнетущая тишина, царящая в коридоре, давит на уши, словно толща воды маленького пруда, в котором Борт обычно любит проводить свое свободное время, отстранившись от реальности и погрузившись в созерцание любимых крошечных созданий, таких загадочных, беззащитных и прекрасных. Совсем как Аль... Она тоже так беззащитна порой. Внезапно Борт понимает, что Аль тут нет. Никого нет. Только мертвенно-бледный непонятный, тревожащий душу свет. И Борт идет навстречу наливающемуся далеко вдали свечению, подозревая, что увидит там, впереди, нечто ужасное. Сжимая непослушные пальцы в кулаки, она жалеет сейчас лишь об одном - что она не взяла с собой в зимнюю постель свое верное оружие. Учитель запрещает спать на зимовке со своим вооружением под рукой, так как боится, что Самоцветы нечаянно во сне повредят друг друга. И вот теперь Борт понимает, что это было не самым разумным решением, но не может ничего изменить. Сияние в конце коридора заливает стены слепящими лучами, формируясь в силуэт ненавистного шара Луны, и Борт с какой-то горькой иронией отмечает, что именно это-то она и предполагала увидеть в конце своего пути. Луна такая огромная, такая близкая и зловещая. Кажется, протяни руку - и дотронешься до слепящей обжигающе-ледяной, как снег снаружи школы, поверхности. И приходит понимание, что это она, проклятая Луна, виновата в этом одиноком блуждании по коридору, это она, она украла всех, забрала на свою бледную мертвенную поверхность. Все, все они там, а она... И Аль, и остальные... Разбиты? Потеряны. А она... Одна в этом проклятом свете! Борт рычит, судорожно сжимая кулаки. Луна так близко! Ее можно потрогать. Ее можно... сломать? Разбить? Уничтожить! И тогда она... не будет одна. Вернет всех назад. И пусть у нее нет оружия. Она будет крушить и ломать голыми руками, лишь бы вернуть всех, вернуть Аль! Лишь бы не быть одной... Это так страшно, быть одинокой и блуждать в этом мертвенном свете! Борт кидается к Луне, но внезапно Луна гаснет, исчезая в невесть откуда взявшемся милосердном мраке. И этот мрак дарит ощущение причастности, присутствия живого, близкого. Она не одна. Больше не одна. И Луны больше нет. И коридора с жуткими стенами. Борт успокаивается и сворачивается притихшим клубочком прямо посреди коридора, машинально кутаясь с головой в плотную простыню. Фос растерянно хлопает глазами и вопросительно смотрит на Аниту. Та тихо шепчет: - Борт иногда зимой ходит во сне. И успокаивается только тогда, когда я набрасываю на нее простыню. Я читала в древних книгах, что раньше, у тех, кто жил до нас, была такая болезнь. Называлась лунатизм. Ее вызывал свет Луны. Люди... ходили по ночам во сне под воздействием ее света, и иногда все заканчивалось очень печально. Там говорилось, что человека нельзя будить, но нужно разорвать контакт с лунным светом. Вот я и решила однажды это попробовать. И знаешь, получилось. - Борт, что, человек? - испуганно тянет Фос. - Даже для нее это уже слишком! - Нет, - Анита беспечно отмахивается и поправляет свои перчатки, оборачиваясь к огромному окну, в котором сверкает ледяным светом громадная полная Луна. - Рутил говорит, что свет Луны так воздействует только на Борт, потому что она - конгломерат, а не монокристалл. Ее тело состоит из огромного количества крошечных кристаллов, и их грани отражают и поглощают лунный свет почти так же, как и солнечный. Ее инклюзии сами собой от этого просыпаются в полнолуние, когда Луна светит особенно ярко, и Борт начинает бродить в сне. Этого света не хватает на то, чтобы она проснулась полноценно, но вполне достаточно, чтобы она встала и пошла, не осознавая, куда и зачем идет... - Бррр, - Фос морщит носик и качает головой. - Жуть-то какая. Никогда бы не подумала, что она — лунатик! - Вот тут ты права, - невесело хмыкает Анита. - Это жутко. Эта зависимость от ее света. И я даже знать не хочу, какие кошмары она в этот миг видит, но она становится иногда очень агрессивной, и потому я думаю, что во сне она видит что-то страшное. Но пойдем, нам пора идти, крошить лед. На нас с тобой, к счастью, эта проклятущая Луна так не действует. Лунатизм - печальная привилегия избранных... - Избранных, - тихо, с легкой завистью, бормочет себе под нос Фосфофиллит. - Точно, избранных. Любимица Учителя, самый сильный и смелый воин... А я... я... эх, как бы я хотела стать хотя бы наполовину такой крутой, как Борт. И ладно, пусть бы даже у меня был этот самый лунатизм... Фос еще не знает, что впереди ее ждут такие события, перед которыми лунные кошмары Борт станут лишь бледными ничего не значащими тенями...