***
Две недели никто не видел Тони и не знал куда тот исчез. Железный человек как в воду канул. Его не было дома — Питер днями, а встречалось, что и ночами на пролет наблюдал за окнами, топтался под запертыми дверьми и наблюдал, как на старковскую машину слой за слоем ложится пыль; на звонки Старк не отвечал, даже когда Питер звонил с «левого» номера. Также Тони не появлялся в Старк индастриз. Пеппер пожимала плечами и предполагала, что Старк попросту улетел куда-то — Тони никогда ни перед кем не отчитывался. Это не входило в его привычки. За две недели Питер успел подумать над всеми своими словами и триста раз пожалеть, что вообще раскрыл рот. «Прежде, чем что-либо сказать, надо хорошенько подумать, чтобы потом не пришлось сожалеть о сказанном» — любимый совет дяди Бена кинжалом врезался в грудь и проникал точно в сердце. Каким же он был надменным идиотом! У всех есть чувства и Тони Старк не исключение… Сев на ступеньки крыльца дома Старка, Питер по привычке заглянул в окно. Темно и глухо. Перевел взгляд на серебристый Порше Тони — чумазый, пыльный со спущенными колесами. Обхватив колени руками Питер посмотрел вдаль. Тони жил в пригороде, на возвышенности, откуда можно было увидеть весь город. Нью-Йорк лежал как на ладони, в этом и была вся прелесть: Железный человек всегда знал, когда зло активизируется. Сейчас город погружался в прохладные объятия ночи. Ночь обнимала и Питера. Высотки зажигались, словно звёзды в небе; потоки машин, которые бурлили по городу вместо рек, разноцветными огоньками растекались по улицам; небо опускалось на Нью-Йорк фиолетовым, шелковым одеялом, накрывая город убаюкивающей колыбельной ветров и магией неповторимых ночных запахов. Нью-Йорк, так, по крайней мере думалось Питеру, пах лавандой и вишней. Питер сладко зевнул, потянулся. Пора домой, но прежде он должен оставить для Старка своё четырнадцатое извинение. Вытащив из кармана конверт, Питер поднялся и подошел к почтовому ящику. Глаза защипало от холода и ветра, потому он потеплее укутался в толстовку. Минуту смотрел на конверт, а затем, чувствуя себя последним придурком на планете, сунул конверт в ящик. В письме Питер написал всего одну строчку: «Прости дурака, искренне извиняющийся, Питер Паркер». Это же предложение он писал и раньше, менял разве что синонимы: «дурак» на «идиот», «идиот» на «кретин» и «болван». Чередовал, чтобы сильно не повторяться, смысл не менялся. Постояв немного у переполненного письмами ящика, Питер поплелся домой. Под ложечкой неприятно сосало, угрызения совести никак не проходили. Писем мало, чтобы вернуть всё как было. Пусть, Тони и доставал его заботой, ласково называя «малышом». Пусть не разрешал рисковать жизнью. Но он был рядом. Всегда. Поддерживал в трудную минуту. Утешал, когда совсем было паршиво. Предлагал прокатиться на своей машине и обещал, что скоро всё изменится, надо только чуть-чуть подождать, набраться опыта, потерпеть. Обнимал и не хуже дяди Бена давал советы. Питер не ценил всего этого, не дорожил повышенным вниманием Тони и всё потерял. За один вечер, который как казалось, мог бы стать триумфом в жизни молодого Человека-паука, он разрушил целый год отношений с Железным человеком. Пускай, не совсем тех отношений, о которых он мечтал, но всё же, отношений. Грусть, раздражение, злость. Питер с горяча пнул мусорный бак, напугав дворового кота. Выгнув трубой хвост и зашипев, кот пулей улетел в кусты и больше не высовывался. Обида, разочарование и страх. Больше всего на свете, Питер боялся, что Тони его не простит. Не простит и не пустит в свою жизнь. Они, возможно, останутся командой, когда-нибудь вместе спасут этот мир ото зла, но Старк не назовет его малышом и не улыбнется ему чистой, искренней улыбкой. Даже не пожмет руку. Да даже не взглянет на него, коли на то пошел разговор. Телефон в кармане завибрировал, когда Питер, подняв весь мусор, минуя лифт, поднимался по лестнице на пятый этаж. Сердце радостно застучало, а по коже поползли мурашки, едва глаза пробежались по короткой СМС-ке: «Приходи в мой старый дом, надо поговорить, Т. Старк» Сообщение и правда было каким-то коротким и бездушным. Но Тони можно было понять. Он обижен, ему неприятно. От волнения, Питер оступился и чуть не скатился кубарем вниз по лестнице. Хорошо, что тут не подвела паучья реакция и он вовремя схватился за перилла. «Приходи в мой старый дом, надо поговорить, Т. Старк» — Питер трижды перечитал сообщение. Всё никак не мог поверить своим глазам. Быть может, Тони, наконец, прочёл его письма? Прочитал и решил дать ему ещё один шанс. Тогда, почему позвал не к себе, а на старый адрес? «Да потому что не заслужил» Поглощенный мыслями, Питер поймал такси. Старый дом Старка, как и новый, стоял на окраине, вдали от шумного Нью-Йорка, с одной лишь разницей: эту часть пригорода Тони выкупил полностью, снес другие дома и обустроил там огромную площадку для тренировок Железного человека. — Приехали, — таксист остановил машину около высоких ворот с золотой табличкой «Старк» и пожелал Питеру доброй ночи. Ветер трепал волосы, мягко шелестела трава. Питер дождался пока желтое такси скроется во мраке ночи, подошел к калитке и нажал на звонок. Ворота бесшумно открылись, пуская его в уединенные хоромы Тони Старка. Серая, заасфальтированная площадка чуть блестела под молочными лучами луны, уличные фонари не работали. Питер огляделся, предаваясь воспоминаниям. Кое-где на асфальте виднелись выбоины — следы неудачных приземлений первых моделей Железного человека; поперек площадку разрезала глубокая трещина — отпечаток Тора и его молота Мьёльнира; за площадкой стоял трехэтажный особняк, в стене которого отчетливо прослеживалась вмятина, фигурой напоминающая Халка. — А я считал, что ты умнее. Бездушный, ледяной, низкий, прибирающий до костей голос тихо усмехнулся. — Черенков. Питер медленно повернулся. — Глупый-глупый, мальчик-паучок, — Черенков глумливо покачал головой. Его серебристые, длинные и запутанные лохмы, упали на узкий лоб, закрывая половину лица. Рот кривила ухмылка превосходства — эта ухмылка никогда не сходила с губ русского ученого. — Что ж, коли пришёл, разреши указать тебе на ошибки. Во-первых, неужели ты не знаешь, как разговаривает твой наставник? Стал бы Старк подписываться? Питер метнулся взглядом к приоткрытым ставням изгороди. Жемчужный глаз Черенкова поймал этот взгляд: — Нет-нет, сегодня ты не сбежишь, дружок. К своему ужасу, Питер понял, что так оно и будет. Черенков второй раз не проиграет случайности. А именно благодаря случайности Питеру удалось две недели назад выйти из воды сухим. — Во-вторых, — миролюбиво продолжил Черенков, — Старк бы сам к тебе приехал, правда? Ночь, опасность на каждом углу, как знать с какой нечестью ты повстречаешься? — и он вышел из тени. Питера охватил страх. Нижняя часть туловища Черенкова полностью модернизировалась. За две недели к восьми стальным полутораметровым, подвижным, не уступающим в силе трёх Халков и маневренности быстрейших в мире животных, гепардов лапам, присоединились встроенные плазменные пушки; низ брюха Черенков запаял непробиваемым сплавом, защитив тем самым единственное слабое место своего механизма. На груди преступника горело рубином «сердце»: двести ударов минуту, сердце вырабатывало энергию и питало все вживленные в тело импланты: паучьи лапы, сканер-глаз, скрытый сейчас волосами, три чипа, усиливающих мозговую деятельность ученого. Довольный реакцией Питера, Черенков триумфально оскалился, обнажая неровные, гнилые зубы. — Я подготовился, — деловито сказал он, — но можешь не переживать, мальчик-паучок. Я не убью тебя. — Не убьешь? — Питер попятился. На открытой площадке у него нет шансов обыграть Черенкова. — Не убью. Но ты пожалеешь, что не умер. Кстати, пока ты в своем уме, поделись-ка… Успел похвастаться перед своими друзьями-Мстителями, как одержал надо мной победу? Черенков поднял переднюю лапу, Питер не успел отскочить. Подобно щупальцам, лапа вытянулась и обвила его талию, взлетела к небу и силой ударила о землю. Каким надо быть болваном, чтобы попасться в детскую ловушку? Кретином? Наивным ребёнком? Питер застонал от боли: лапа сдавливала ему кости, дыхание сбилось, а голова закружилась. Черенков прав. Лучше умереть, чем подвергаться пыткам. А ещё лучше, сбежать и где бы ни находился Старк — найти Железного человека и на коленях вымаливать прощение. — Расскажи, то, что ты им наплел про свой якобы успех, — дружелюбие Черенкова испарилось. Он убрал с лица волосы, чтобы смотреть на Питера обоими глазами. Красный глаз-сканер прожигал насквозь и непрерывно мигал, сканировал окружающую местность. Так Черенков знал, что происходит сзади, спереди и вокруг него. — Мне важно знать, — Он притянул Питера к себе и подвесил вниз головой, — как долго надо выбивать из тебя самоуверенность, паучок, чтобы ты больше никогда не совал свой нос в чужие дела… И не хвастался пустыми победами… «Если он сейчас ударит меня головой о землю, то я умру. Черенков же не хочет меня убивать» — Питер попробовал высвободиться, но стальная лапа держала его крепко. — Я никому не рассказывал, клянусь… — Ложь, — прошипел Черенков и перевернув Питера, с новой силой, уронил на землю, молниеносно возвращая к себе, так, чтобы их лица были на одном уровне, — я знаю, что вы с Железным человеком виделись в тот вечер… Я знаю, что ты ему сказал… Маленькая…заслуженная…победа. Лапа Черенкова заискрилась и Питер, закусив обе губы, чтобы не закричать, почувствовал как его тело пронзает электрический ток. Слабый разряд, такой не убивает, но причиняет страдания. — Почему ты не рассказал Железному человеку правду, а, паук? — из глаз Питера брызнули слезы. Снова и снова Черенков бил его током, ожидая, когда он попросит прекратить. Но Питер готов был стерпеть любую пытку ученого. — Почему ты не рассказал ему, как случайно опрокинул воду на панель… как от страха выпустил паутину не туда куда целился… Почему не рассказал, что меня отвлек пожар?! — Я…думал…это не вода, а водка, — Питер с вызовом посмотрел на Черенкова, — ты мстишь мне за случайность? Да, мне повезло, что ты пил водку, когда работал и повезло, что ты оставил там стакан… Краем глаза Питер увидел, как поднимается вторая лапа и из кончика, выдвигаются жужжащие, щелкающие лезвия. Черенков пришёл в бешенство, раз решил задействовать остальные части туловища. — Согласен, на твоей стороне была удача, паук, — столь стремительный взмах, что Питер не сразу понял, что произошло. Даже боли не почувствовал, однако опустив глаза и увидев пустоту вместо своей ступни, а затем, заметив на земле белый кроссовок, к Питеру пришло осознание. А вместе с тем, ослепляющая боль. Что-то укололо ему шею. Питер прозрел, а Черенков выбросил шприц, — нет, ты не умрешь от шока, паук. Я только начал учить тебя. Вернемся к твоему хвастовству… Лапа отпустила Питера и тот упал рядом с отрубленной ступней. Юноша зачем-то прикоснулся к кроссовке и отпрянул. Сердце Черенкова засветилось, Питер перекатился, а луч из пушки угодил в ступню, обращая её в горстку пепла. Черенков целился не в Питера. — Итак, паук, — ученый склонил голову на бок и возвысился над поджимающим окровавленную ногу к груди Питером, — сегодня ты плохо сражаешься. Покажи всё, на что способен. Или без ноги тебе тяжело скакать? — Ублюдок. — Давай без выражений, — фыркнул Черенков, — в моем словарном запасе гораздо больше матерных слов, чем ты можешь себе представить. — Что тебе от меня нужно? Питер не мог пошевелиться, однако ему пришлось. Нарочно медленно, явно давая фору и шанс уклониться, Черенков лениво занес лапу и ударил по земле. Сноп искр, лапа ушла глубоко в асфальт, но в следующее мгновение, вновь разрезала воздух и нацелилась в Питера. Питер едва уходил от ударов, столь медлительных, неторопливых, что и дураку бы стало понятно — Черенков ему поддается и просто играется. Как кошка с мышкой. — Что мне нужно? — восемь лап напружинились и подпрыгнув в воздух, грузно приземлились неподалеку. — Знаешь ли ты мою историю, паук? «Он хочет, чтобы я сбежал… Или попытался сбежать, чтобы в итоге унизить… Но я не буду играть по его правилам» — Питер покачал головой. — Пару лет назад меня прогнали из России. Им не понравились мои изобретения. Они считали их неэтичными. Нельзя, говорили коллеги, Роман играть в Господа Бога. Нельзя, твердили коллеги, чтобы человеческий мозг работал на все сто процентов. Природой заложены десять процентов, значит так и должно оставаться… Нельзя, повторяли коллеги, ставить опыты над мертвецами, воскрешать их и превращать в киборгов. А я всего-навсего помогал любимой родине, хотел, чтобы о нас заговорили во всем мире, чтобы боялись и слушали нас. Но никто меня не понял. Эти недальновидные идиоты мне завидовали, паук… Завидовали, ведь мне удалось воплотить все свои задумки, а у них ничего не получалось. Питер не выдержал. Он потерял столько крови, что хочешь не хочешь, надо убегать, да поскорее. В больницу, да куда угодно, лишь бы подальше от Черенкова. Выстрелив паутиной в лицо ученого, Питер почувствовал как его целую ногу, что-то пронзает: лапа Черенкова пробила колено, страшный хруст слился с криком боли Питера и ледяным смехом Черенкова. Яркая вспышка пушки пробила застилающую глаза тьму, а в голове почему-то зазвучал Прокофьев. Ошибка стоила ему ещё одной ноги, но в большем масштабе. Черенков опоясал его своей механической лапой и поднес к лицу. Вторая доза неизвестного препарата и боль отступила. — А я всё ждал, когда ты попытаешься сбежать… Итак, продолжим? Мой мозг, Человек-паук, это и есть тот самый искусственный интеллект, который работает на сто процентов. И благодаря тебе, теперь даже маленькие случайности… Не помешают мне достичь всех поставленных целей. Забавно. Русские прогнали меня, а американцы дали всё: дом, деньги… Ты же подарил мне возможность предугадывать то, что может и не произойти! Гениально! Я совершенствуюсь после каждой вашей попытки меня остановить. Спасибо этим крошкам, — Черенков постучал себя по затылку, — полагаю, мы почти закончили, — он небрежно покрутил Питера, разглядывая его со всех сторон и швырнул на землю, — ты когда-нибудь задумывался, каково было Бетховену? Жить в полной тишине… А каково слепым не видеть солнце? — Лучше убей меня, — Питер всхлипнул, — прошу, ты и так достаточно поиздевался надо мной… Просто убей. — И этого я тоже ждал, паук, — хмыкнул Черенков, — когда ты начнешь умолять меня о пощаде…но разве ты не заметил? Я не убиваю героев, а отнимаю у них смысл жить. Это намного эффективнее. Поверженный Железный человек теперь пьёт не просыхая. Брюс Беннер стал одержим идеей залезть ко мне в голову. Сколько ночей он уже не спит? Недолго кукушкой поехать… Тор потерял свой топор, ибо утратил веру в себя. Щит Капитана неплохо смотрится у меня на стене. Когда до вас дойдет, что меня невозможно победить, от Мстителей ничего не останется. А я же возвышусь не только над Нью-Йорком, но и над всем миром… Нет, Человек-паук… Я тебя не убью, твоя участь пострашнее смерти. Холодная, вязкая тьма и ни единого звука. В виски будто вбили гвозди. Питер закричал, но с губ не сорвался крик. Он попытался встать, но упав, согнулся в позу эмбриона. Плакать здесь бесполезно, звать на помощь поздно. Черенков ушел, но Питер этого не мог ни увидеть, ни услышать. Весь мир облек глухой мрак.***
— Посмотри на кого ты похож? Тебе не стыдно? Наташа подняла с пола пустую бутылку и зачем-то сунула её Клинту. — И зачем мне это? — Клинт брезгливо поморщился, повертел в руках бутыль и поставил на заваленный мусором журнальный столик. — Я, что, похож на уборщика? — Что вам здесь надо? — пушистый ковер зашевелился. Наташа склонилась над ним и рвано вздохнула. — Уходите, я не в настроении. — Мы заметили, — Клинт выразительно оглядел комнату: кресло перевернуто, шторы задвинуты, кругом фантики, обертки и горы бутылок из-под вина и пива, — ты в курсе, что нельзя мешать эти напитки? — Бартон, — цыкнула на него Наташа, — мы пришли не за твоими глубокими познаниями в распитии спиртных напитков, а помочь Тони. — Молчу, — Соколиный глаз отошел к окну, а Наташа задрала ковёр. — Так не может дальше продолжаться, — жёстко сказала она, — посмотри на себя. Ты лежишь на полу, под ковриком, в обнимку с ликером. — И, что? — Тони присел. Послышался звон бутылок и смешок Клинта. — Я расстроен, разве не понятно? — Но ты нам нужен. Правда, Клинт? Тот оглянулся, взглянул на пятно на майке Старка, на его небритое лицо и синяки под глазами. Затем натянуто улыбнулся: — Несмотря на всё… Нужен. — Зачем? — сухо спросил Тони и встал. Дребезжание бутылок усилилось. — Вроде, Питер остановил Черенкова. Наташа и Клинт переглянулись. На помощь им пришел споткнувшийся о ноутбук Брюс. Выглядел он ничуть не лучше Тони, но пах приятнее. Подняв с пола ноут, Брюс бережно положил ПК на диван и обратился к Старку: — Черенкова сможет остановить только весь наш отряд. В полном сборе. А Питер, к сожалению, потерпел неудачу. Как и все мы. — Вот только стоила она ему жизни, — Клинт осёкся. Наташа зашипела, а склонившийся над бутылкой минералки, Тони так и завис. — Что ты сказал? — Он неправильно выразился, — вздохнул Брюс, — Питер жив. Пока жив. — Что всё это значит? — Старк выпрямился и угрожающе посмотрел на Брюса. Потом перевёл взгляд на вдруг заинтересовавшегося потолком Клинта. — Черенков взял реванш, — глухо произнесла Наташа, — если бы он не позвонил Брюсу… Мы бы вряд ли успели. — Что он сделал?! — Позвонил Брюсу, — сердито буркнул Клинт, — брат, хорош пить. У тебя мозги раскисли. — Позвонил, чтобы мы успели приехать, — Брюс пересек комнату, спрятал руки в карманы брюк и широко зевнул, — в его план не входила смерть паучка. — Где… Где Питер? — Мы отвезли его в Старк индастриз, — всё также зевая, ответил ему Беннер, — поэтому мы здесь. Питеру нужна твоя помощь. Тони молча покинул гостиную. Клинт проводил его суровым взором и повернулся к Наташе: — Толка от него сейчас? Лучше бы мы занялись Черенковым. — Чтобы как и все угодить в его лапы? Не говори глупостей, — Наташа обняла себя руками и встревоженно глянула на задумавшегося Брюса, — какие у нас шансы? Брюс встрепенулся, отвел взгляд. — В сердце мы уже пытались бить, а других открытых участков я не запомнил. Признаться, Халк вообще бездумно бьет. Лишь бы ударить. — Так, какие у нас шансы? — хмуро повторил вопрос Клинт. — Я дам процентов пять… Черенков гений. Гений с имплантами, увеличивающими уровень его IQ в десятки раз. И не сказал бы я, что без имплантов Черенков тупой. Он считался умнейшим человеком у себя на родине. — Оторвем ему башку? — усмехнулся Беннет. — Нет башки, нет мозга. — Попробуй доберись до его головы, — печально констатировала Наташа, — его глаз видит даже меня, когда я скрыта ото всех. Я молчу о защитных механизмах Черенкова и о его паучьих лапках. Энергетический купол этот нам не пробить, а от лап не убежать. — А тут ты не права, — Тони вышел переодетый, побритый и в своих очках, — когда-то Старк индастриз разрабатывала оружие… Видимо, придется вернуться к истокам и создать то, что разнесет Черенкова на куски и отправит к праотцам в Россию. Я модернизирую свой костюм, а для вас соберу более мощное оружие. — Есть ли у нас столько времени? — Брюс уныло покачал головой. — Время всегда есть, если его правильно распределять, — мудро заметил Тони и толкнул ногой дверь, предварительно сняв с крючка ключи, — но сначала я должен увидеть Питера.***
Наташа первая нарушила молчание. В машине было невыносимо тихо, казалось, слышалось трепыхание крыльев бабочек на другом конце города. Брюс, уронив голову на плечо Клинта, дремал. Клинт же то и дело, аккуратно отодвигался, но в конце концов ему надоело это делать и он смирился. Просто Клинту капельку не повезло, не успел сесть спереди — кресло около водителя заняла Романофф. Опять-таки, чтобы Брюс спал не на её плече. — Боюсь тебе не понравится, то что ты увидишь, — нехотя сказала Наташа. Они подъезжали к башне Старка и пора было предупредить Тони обо всем, что могло ужаснуть Железного человека. — Честно, я до сих пор не понимаю, как он остался жив… На нем столько синяков, живого места нет. — Черенков пожалеет о том, что вообще родился на свет божий, — сквозь зубы прорычал Тони, — почему вы не позаботились о Питере? Почему за ним не уследили… — А за ним уследишь? — Клинт тихонько фыркнул, — да и эта ответственность полностью лежит на тебе, Железный человек. Мы не няньки. — Частично согласна с Клинтом, — Наташа поджала губы, — Питер такой бойкий. — Ну теперь ему подрезали бойкость, — Клинт, поняв, что снова выразился не так, чертыхнулся, — я к тому, что теперь он от нас не сбежит. — Вот ты болван, — рука Наташи потянулась к Клинту и случайно дала подзатыльник Брюсу. Брюс вздрогнул, вытер слюну и сонно захлопал глазами: — Что? Уже приехали? Простите, меня кажется вырубило. — Приехали, — Тони окаменел, Наташа обеспокоенно заелозила на сиденье. Железный человек продолжал буравить взглядом пустоту. — Надеюсь, всё не так плохо, как вы говорите, — наконец, произнес он и вышел из машины.***
Всё оказалось намного хуже. Не сделав и шага, Тони увидел то, что предпочел бы никогда не видеть. То, что порой преследовало его в кошмарах, когда он прекращал опекать Питера и дозволял тому бедокурить. Питер неподвижно лежал на столе, оборудованном Брюсом всеми удобствами: подушкой, одеялом. Рядом стояла капельница с обезболивающим. Подойдя ближе, Тони увидел, что побелевшие глаза Питера широко раскрыты. Всё лицо Человека-паука, как и предупреждала Наташа, в синяках и ссадинах. Руки сложены на животе и перевязаны бинтами. — Питер! — Он тебя не слышит, — убито проговорил Брюс, — не слышит, не видит. И не реагирует, соответственно. — Тварь, — не сдержав гнев, Тони перевернул тумбу с лекарствами и спрятал лицо за ладонями, — я уничтожу Черенкова… — Ты ещё не видел, что он сделал с его ногами, — Наташа со всей дури ударила Клинта по затылку. Она давно хотела это сделать и вот ей предоставилась такая возможность. — Что? — Старк убрал руки с лица и осторожно приподнял одеяло. Тут же опустил и дотронулся руки Питера, прикоснулся к щеке и ласково погладил. Холодные, чуть дрогнувшие пальцы стянули одеяло в гармошку. Тони сдавленно застонал. — Ничего, — прошептал он, — я всё исправлю, малыш. — Чем я могу помочь тебе? — Брюс поравнялся с Тони. — Иди спать. Хватить нам плясать под музыку Черенкова, — Старк не сводил глаз с Питера, — а я больше не буду пить. — Отличные новости, — громким шепотом порадовался Соколиный глаз. — И ещё, — Тони обернулся к Наташе и Клинту, — пока у нас не появится оружие… Не лезем в пекло. — А как же невинные люди? — тотчас возмутился Клинт. Наташа согласно с ним кивнула. — Мы, что, тупо будем смотреть, как Черенков убивает? Взрывает дома и мосты? А потом довольный такой, уходит? — Не совсем, — вмешался Брюс, — Тони сказал, чтобы мы не лезли в пекло. Пекло — несомненно Черенков. Но Тони не запретил нам эвакуировать людей. — Спасибо, Брюс, — Тони отвернулся обратно к Питеру, — нам придется чем-то жертвовать… Люди, конечно же, нас не поймут. Но силы не равны. Пока не равны. Пусть Черенков разрушает город… На данный момент мы не сможем победить его. — А, что, если нам привлечь заключенных? — робко предложил Клинт. — Пока этого не сделал Черенков. — Я думал об этом, но смысл? Ну соберем мы всех злодеев, объединимся против Черенкова и…проиграем. А вот Черенков получит опыт и станет, если это возможно, ещё сильнее. Нет. Черенков больше не получит от нас подарков. Наташа сдвинула брови домиком, силой отвела взгляд от Питера и спросила: — А если Клинт прав и Черенков высвободит из тюрьмы преступников? Тех, кто обладает определенными способностями. — Он этого не сделает, — нахмурился Старк, — в отличие от нас, Черенкову не нужна помощь, да и давно бы сделал это, если бы ему надо было, верно? Кто ж ему помешает… Ладно, хватит мусолить эту тему. Соберемся вечером, хорошо? А пока… У меня есть дела. Тони склонился над Питером, поцеловал того в лоб, поправил одеяло и быстрым шагом покинул комнату. Клинт многозначительно посмотрел на Наташу: — С тебя пять баксов. — С чего бы это? — ощетинилась та. — Забыла о нашем споре? Брюс непонимающе на них глянул, почесал макушку: — Что за спор? — Как-то я сказал Наташке, что Старк питает к Питеру не самые дружеские чувства. Наташка… — Ещё раз меня так назовешь, зубы будешь с пола подбирать. — …Наташа со мной не согласилась, вот мы и поспорили. Я считаю, что Тони влюблен в мальчишку, Наташа со мной не согласна. — Вот оно что, — Брюс зевнул, потянулся и кашлянул, — Наташа права. Твоя логика, Клинт, такая себе. Ну поцеловал он его в лоб. Если я тебя поцелую в лоб, тоже подумаешь, что я в тебя влюблен? Наташа хихикнула, Клинт скрестил руки на груди. Уголки его губ приподнялись в усмешке и он вальяжно протянул: — Десять баксов лишними не будут, — и немного подумав, добавил, — ты в меня влюблен, Брюс? — Нет, конечно. Ладно, я в деле. Хотя спор ваш немного… Как это сказать… — Бестактный? — подсказала Романофф. — Согласна, мы не самые порядочные с Клинтом люди. Но мне так нравится, с какой кислой миной Соколик достает свой бумажник и высыпает содержимое. Деньги меня не интересуют, а вот обставить этого (она кивнула на погрустневшего Соколиного глаза), одно удовольствие. Лукаво подмигнув другу, Наташа ушла. — И часто вы спорите? — Брюс прищурился. — Частенько. В основном на то сколько машин пострадает из-за Халка.***
Питер разлепил слипшиеся веки. Тьма. Вокруг одна тьма. Густая, как дёготь и холодная, как лёд. Сплошное чёрное болото и тишина. Раздражающая, давящая тишина, какая не снилась покойникам. В этом черном мире не звучали голоса, в этом чёрном мире не существовало радости. Питер потянулся к глазам, ему хотелось выколоть их, однако кто-то убрал его пальцы. Убрал и погладил по щеке. Питер чувствовал тёплые прикосновения, но никак не мог понять, кому принадлежат чужие пальцы. Тогда Питер начинал тянулся к голове, ему казалось, что если он ударит себя, то хоть что-то услышит, хоть что-то увидит. Вновь и вновь его кто-то останавливал. Чтобы не сойти с ума, он стал считать секунды, проведенные в чёрном мире. Но вскоре понял, что это его только приближает к сумасшествию. «Это хуже смерти… Хуже, ведь я жив, но не могу наслаждаться жизнью…» Временами Питер пытался вспомнить лица друзей, своих товарищей. Недовольное лицо Тони Старка. Вспомнить их голоса, их смех. И каждый раз, приближаясь к воспоминаниям, Питер падал в пропасть. Ему мешала тьма и тишина, которая, вопреки всему, даже не звенела. А так хотелось бы, чтобы тишина зазвучала голосами родных. Кто-то его кормил, но Питер не хотел есть. Ведь еда только продлевает страдания. Он наугад толкался, опрокидывал подносы, со слезами на глазах просил прекратить издеваться. Потому что упорно продолжал считать, что этот кто-то над ним потешается, а не хочет помочь. Мысли о Черенкове не давали Питеру уснуть. Черенков превратил его жизнь в ад. Вот если бы он прекратил чувствовать, было бы проще… Тогда бы Питер, пожалуй, просто-напросто, умер. Но нет. Питер всё чувствовал. Всё ещё был жив. Боль. Голова ужасно раскалывалась, болели ноги, вернее то, что от них осталось. Его сжирала невыносимая печаль. Подушка едва ли успевала просохнуть от слёз. Плакал Питер постоянно. Рыдал и при этом, не испытывал стыда: какая ему теперь разница, всё равно не видит тех, перед кем проявляет свою слабость. Одиночество. Порой Питер пытался с кем-нибудь поговорить, спрашивал как дела, но отвечало ему тупое, угнетающее и неинтересное безмолвие. И тогда приходила очередь Гнева. Как же он ненавидит Черенкова… Существуй карма, Черенков давным-давно бы сдох самой мучительной смертью, например, его бы раздавило собственным же изобретением. Никому ещё Питер не желал такого зла. И никого так сильно ненавидел, как этого чертова русского ученого. После очередных всплесков эмоций у Питера получилось уснуть. Правда, снилась ему всё та же тьма без света и людей. Гулял он по чёрной, бесконечной пустыне в одиночестве, тосковал по близким и любовался чернильным небом. И всё же, он чувствовал под здоровыми ногами песок, ощущал в волосах заблудившийся ветерок и испытывал облегчение: во сне не существовало Романа Черенкова, здесь не было страданий и унижений. Тут Питер просто отдыхал и набирался сил для новых истерик. Присев на песок, Питер наощупь начал строить песочный замок. Наверняка, это был самый кривой и несуразный в мире замок. Немного позлившись, в первую очередь, на свои кривые руки, Питер пнул то, что как ему показалось вообще не напоминало дворец, встал и обомлел. Голоса. Питер услышал голоса, мужские, женские, накладывались друг на друга, создавая какофонию звуков, а затем их перебил непривычно громкий, пугающий ультразвук. Вскрикнув, Питер дотронулся до уха, стараясь вытащить из него что-то инородное, холодное, скользкое. Что-то, что перебивало тишину ужасным писком. Кто-то легонько шлепнул его по руке и притворно строго, сказал: — Да не дёргайся ты так, будто тебя тут собрались резать, дай мне уже настроить… я же хочу тебе помочь…надо немного потерпеть, малыш… Но Питер продолжал воинственно отбиваться. Ему всё казалось, что его окружают враги. Не хотелось так вот запросто сдаваться. Кто-то перехватил кисти его рук, сжал и ультразвук сошел на нет. Питер тяжело задышал и вжался в подушку. Постепенно, он начал узнавать голоса. Громче всех ворчал Клинт: — Я до сих пор не могу поверить, что эта усатая тварина обвинила НАС в том, что произошло… Женский голос принадлежал обеспокоенной Наташе. Наташа успокаивала Соколиный глаз: — Мы же не вмешивались. В чем-то Джей Джона можно понять… Ты так и вовсе… Стоял, разинув рот… Отошел бы, как и все мы, но нет… Встал как вкопанный и глазел… Благо Зимний солдат тебя подстраховал. Ты хоть его поблагодарил? — Ничего он не подстраховал. Случайно оказался поблизости и, чтобы потом к нему не было вопросов, мне помог… — Да помолчите вы, — Тони цыкнул и друзья замолчали. — Мистер Старк? — Питер, наконец, выдохнул. Хватанул пальцами воздух, случайно зацепив галстук Тони. Тот подвинулся к нему, погладил по щеке. — Я…так сильно провинился… Извините меня, пожалуйста. Безусловно, это было последнее, что ожидал услышать от него Старк. — Ну, что ты, — судя по голосу, Тони смутился. Масла в котел подливал к тому же язвительный смешок Клинта, — тебе не за что извиняться. Лучше, давай займемся твоими ногами? Обещаю, больно не будет. И снова смешок. — Пошли вон, — гаркнул Тони, — Наташа, уведи его, пожалуйста. Когда Соколиный глаз, пробормотав, что-то про «десять баксов» ушёл, а Наташа, пожелав Питеру поскорее поправиться, закрыла за собой двери, Старк судорожно перевёл дыхание. Кажется, они остались наедине. — Ты многое пережил, — тихо сказал он, — и в этом нет твоей вины. Только моя. Не стоило мне тогда уходить из бара. — Но я вас обидел. — На правду, Питер, не обижаются, — Тони задрал одеяло и Питер поёжился: Старк приложил на обрубок нечто холодное, будто лёд, и вместе с тем, Питер почувствовал что-то приятное. Тони провел рукой по его ноге, словно проверял её на чувствительность. То же самое произошло и со второй ногой. — Это протезы, — немногим погодя, объяснил Старк, — протезы практически не отличается от настоящих…частей тела, но к ним ещё надо привыкнуть. Тебе придется заново учиться ходить. — Спасибо, — Питер прижался к груди Тони и обнял мужчину, — несколько дней…я провёл в полной изоляции от внешнего мира и только благодаря вам, снова почувствовал себя живым. — Дней? — Тони провел ладонью его по волосам. — Как думаешь, сколько? — Дня три. — Месяц, — Старк слегка отстранился, — не пугайся так, малыш. Ты большой молодец… — Месяц? А…Черенков? Вы его победили? Тони долго молчал. Слишком долго. — Мистер Старк, что произошло? — Питер схватил его за руку и сжал. — Понимаешь, этот месяц я уделил тебе, — в конце концов, проговорил Тони, — и не работал над оружием… Точнее, практически не работал… И так как мы больше не вступаем в прямой контакт с Черенковым без оружия… — Тони? — дверь открылась, Питер узнал голос Брюса. — Прости, что отвлекаю, но ты должен это увидеть. Включи телевизор. — Это не может подождать? — хмуро полюбопытствовал Старк, на что Брюс выпалил твердое «нет». — Включите телевизор, — тихо попросил его Питер, — мне тоже интересно послушать. «…Как все мы знаем, Мстители отвернулись от нашего мира. На этих кадрах прекрасно виден яркий пример того, как так называемые герои с пренебрежением относятся к культуре Америки, к американцам и к самой Америке… Пока знаменитые Мстители караулят голубей в сторонке, а Соколиный глаз мечтательно любуется горящим зданием, Роман Черенков безнаказанно уничтожает достояния нашей страны, сжигает наш флаг, крадет наши деньги и разрушает семьи…» — Ничего я не любовался, — возмутился Клинт, — и не могли они выбрать кадр посимпатичнее? У меня здесь один глаз перекосило, а второй вообще закрыт. Такими темпами я никогда не найду себе партнера. — Поздравляю, теперь ты знаешь каким тебя видим мы, — Наташа хмыкнула, — расслабься. Сейчас других покажут. Бьюсь об заклад, меня они сфотографировали, когда я на тебя кричала. О, да… Красотка с перекошенным лицом и смазанной помадой. Один Халк более-менее вышел. Смотрите, как он мило бьёт чей-то мерседес. О, грустный Тор. А вот и Капитан без щита… Всё ещё надеется, что Черенков ему его отдаст. Бедняга. «…Герои нас предали, посему правительство решило пойти на крайние меры…» — На крайние? — прошептал Брюс. «…Романа Черенкова надо остановить. Того требует народ. И народ получит правосудие в лице вчерашних преступников, но сегодняшних героев… На свободу, по предварительному соглашению о союзе и возвращении в тюрьму строго режима с последующим уменьшением срока заключения после завершения миссии, выйдут: Мерзость, Песочный человек, Хлыст, Доктор Осьминог и Носорог…» Питер не видел, но услышал, как челюсть Брюса отвалилась. Тони ощутимо напрягся. Затем выключил телевизор и швырнул пульт на тумбу. Клинт шумно шмыгнул носом, покосился на Наташу и безрадостно подвел итоги: — Класс, они нашли нам замену. Интересно, кто возглавит их команду супер-злодеев… Полагаю, Носорог. — Ну и пусть, — Тони повернулся к Питеру, — у нас есть дела и поважнее. — Это какие? — не унимался Клинт. — Я уже и так прославился на всю страну или лучше сказать опозорился… — Кто же в этом виноват? Пойдем, звезда, я тебе кое-что покажу, — Наташа взяла его под руку и обернувшись, показала Старку большой палец. Тот жестом её поблагодарил, кивнул уходящему и явно приунывшему Брюсу. — Послушай, — Питер вздрогнул от неожиданности, но не стал перебивать, — Черенков сильно повредил ту часть мозга, отвечающую за зрение, слух и координацию… Если со слухом всё более-менее понятно… Я смог сконструировать для тебя специальный слуховой аппарат, подающий импульсы в мозг… То зрение… Я не смогу починить. И координацию тоже. Это плохие новости, да, но мы обязательно что-нибудь придумаем… Питер ещё мог смириться со зрением, но координация? Человек-паук без равновесия всё равно, что Железный человек без своего костюма или Халк без суперсилы. Слепой калека, который постоянно падает? Это уже не герой, а в лучшем случае посмешище, в худшем — обуза. О геройской жизни можно забыть, равно как и о нормальной, обычной жизни. Теперь всё будет иначе и от этого иначе, хотелось волосы рвать на голове и по-волчьи выть. Однако за месяц Питер выплакал столько слёз, что лимит, казалось, был полностью исчерпан. Да и грустить при Тони ему как-то не хотелось. — Не стоит, — Питер натянуто улыбнулся, — не тратьте на меня время, а лучше потратьте его на Черенкова. В этом будет больше смысла. С появлением слуха, к Питеру вернулось воображение. Он живо смог вообразить себе, как сейчас выглядит Тони: деловой, немного серьезный, но улыбающийся. Улыбка та всегда подбадривала Питера. Но Паркер ошибся. Его слова, а возможно и безвыходная ситуация, в которую он попал, выбили Старка из колеи. Тот осунулся, посерел и не улыбался. Кажется, Тони в принципе забыл, что такое улыбка и как правильно улыбаться. — Давай-ка попробуем встать? Питер энергично закачал головой. Он боялся и не хотел этого делать. Когда он встанет, то сразу упадет и это будет ознаменовать конец. — Не бойся, — Тони взял его за руку, помог сесть, так, чтобы ноги свисали со стола, — я не дам тебе упасть. И снова Питер покачал головой: — Может, в другой день? У вас были какие-то там дела… — Мои дела — это ты. В первую очередь. Тони осторожно спустил Питера на землю. Ноги тотчас подкосились, Питер вцепился в Старка и жалобно заскулил. Он будто впервые попал на ледовый каток, но сильные руки Тони не позволяли ему грохнуться на пол. — Тебе надо привыкнуть к протезам, а протезам к тебе, — Питер прикусил нижнюю губу. Отчего-то его сильно клонило в бок и проблема была явно не в ногах. Десять минут Тони учил его ходить. Ноги Питера то разъезжались, то сгибались, причем в здоровом колене. Ещё десять минут Питер боролся с заносами, а Старк терпеливо его ловил и заключал в объятия. — На сегодня хватит, — Тони усадил Питера в инвалидную коляску, — я отвезу тебя в твою новую спальню. В этом зале, на столе ты не останешься. Питер уязвленно опустил подбородок: дожили, Человек-паук не может самостоятельно ходить. — Эй, — Тони сел перед ним на корточки и приподнял ему лицо, — не смей унывать. Я же сказал, мы что-нибудь придумаем. А пока наслаждайся поездкой. Когда тебя ещё прокатит Тони Старк?***
— Посмотри на них, выпендрёжники. Наташа приложила палец к губам и Клинт притих. Герои сидели в засаде, в то время как супер-злодеи окружали Черенкова. Черенков как будто стал ещё больше и свирепее. У врезавшегося в его стальное брюха Носорога раскололся рог. Песочного человека поливала вода. Мерзость очумело лупасил кулаками по лапам, но Черенкову было хоть бы хны. Его пушки поражали точно в цель: Хлыст валялся без сознания, под грудой металлолома. У Доктора Осьминога не хватало двух манипуляторов. — Следуйте примеру своих врагов, сдавайтесь, — Черенков торжествовал. Прицелился в покосившуюся вывеску и снес здание целиком. — Чего он добивается? — подал голос Клинт. — Этими разрушениями. Какую он преследует цель? — Черенков хочет, чтобы его боялись. — И? Ну боимся мы его, что дальше? Наташа резко развернулась. Глаза метали молнии. — Что ты у меня спрашиваешь? Пойди и спроси у Черенкова, что там у него в голове. Вон он, шпыняет Мерзость. — Молчу, — Клинт ей улыбнулся, но Наташе было не до веселья. — Или ты думаешь, что все русские такие? — Нет-нет. — А мне почему-то кажется, что… — она осеклась. — Смотри, это Зимний солдат. Что он там делает? Совсем с ума сошел идти один на один к Черенкову. Губы Клинта издали звук, похожий на лошадиный и он, выглянув из-за укрытия, достал лук. — Может, у него получится? Баки свистнул, привлекая внимание Черенкова. Глаз сканер удовлетворенно замигал, обнаружив ещё один трофей. Бионическую руку. — Так-так-так, — не глядя, по крайней мере нормальным глазом на атакующего Мерзость, Черенков лениво направил руку в злодея. Синий луч, вырвался из его перчатки, врезался в грудь Мерзости и откинул на сотню ярд. — Давай так. Ты мне добровольно отдашь свою руку, а я не стану тебя убивать. — Акцент сначала убери. С меня достаточно, мне надоело терпеть твой деспотизм. Клинт закатил глаза и прицелился. — Нет, ты нас выдашь, — зашептала Наташа. — Деспотизм? — все пушки Черенкова загудели и засияли, как новогодняя ёлка. — А вообще, я передумала, стреляй… Он его убьёт! Стрела пролетела через руины и рассыпалась, угодив в невидимый купол Черенкова. Он её даже не заметил или сделал вид, что не заметил. Прогремел взрыв. Наташа рванула по крыше, Клинт за ней. Обтянув неподвижное, будто тряпичное изуродованное тело Зимнего солдата лапой, Черенков вырвал ему левую руку и ухмыльнулся: — Как с вами просто. Я ведь не использовал и половины мощности своего оружия. Есть ещё желающие умереть?! Наташа и Клинт нырнули за дом. От пятнадцати этажей, остался всего один, увенчанный горящим вертолетом. Поддержка с воздуха оказалась бесполезной. — На нет и суда нет, — хохотнул Черенков. Бросил тело Баки на тело Хлыста и насвистывая «Катюшу», прогулочным шагом, расчищая себе дорогу механическими лапами, ушел. Клинт и Наташа бросились к Зимнему солдату. Тот дышал, но сердце билось медленно и останавливалось. — Проклятье, он умирает, — Соколиный глаз отстранился от его груди, зыркнул на Наташу, — вызови вертолет Старка.***
Тони мерил шагами комнату. Вот уже второй человек нуждался в его технологиях, чтобы выкарабкаться и выжить. — Какого рожна он вообще решил, что справится? — недоумевал Капитан Америка. — Потому что никто из нас не привык отступать, — Питер спрыгнул с подоконника. За месяц он приноровился и к слепоте, и к протезам, и к непослушной координации. Почти приноровился. Питер покачнулся, но Тони его поймал и помог встать нормально. — Потому что Роман Черенков человек, а не непобедимый Бог. Тор угрюмо хмыкнул: — Не сегодня завтра он провозгласит себя Богом и никто с ним не поспорит. Что тогда скажешь? — Я скажу, — из тени, на двух манипуляторах, неуклюже вышел Отто Октавиус, — если мы его не остановим сегодня, завтра для нас не наступит. — Мы, что, теперь за одно? — Клинт недоверчиво оглядел Доктора Осьминога. Тот снял круглые, черные очки, раскрыл рот, но ответил Брюс. — Для этого я их и пригласил. — Их? — Питер прислушался. В углу сопел Мерзость и шелестели бинты. Неподалеку выкашливал песок Флинт Марко. У окна, где он сидел на подоконнике слышалось фырчанье — как он не заметил Носорога?! — Как только оклемается Хлыст, жду вас всех в мастерской, — Тони взял за руку таращившегося на Носорога Питера. — Пойдем со мной. Они спустились в подземелье. Для чего Тони его позвал, было пока не понятно. Как только прошли в мастерскую, Старк взялся за работу. — Осталось чуть-чуть, — спустя полчаса заговорил он, — рука для Зимнего солдата готова, но он не пойдет с нами. И ты не пойдешь. — Не пойду, куда? — Питер по-детски улыбнулся, но внутри всё сжалось. Конечно, от него мало толку. За ним всё ещё надо приглядывать, однако… — К Черенкову. Октавиус прав. Завтра наступит либо для нас, либо для Черенкова. — И вы доверяете… Октавиусу, Хлысту, Мерзости? — Нет. Как только всё закончится… Если закончится, — поправил себя Старк, — эти ребята разбегутся и у Мстителей опять появится работа. Но с ними мы справимся, глядишь, и тебя с собой возьмем. Тони лгал. Лгал, чтобы Питеру не было так обидно и больно. — Но я хочу вам помочь. Черенков многое у меня отнял, а вы отнимайте шанс отомстить ему. Питер почувствовал на своем лице ладони Тони. — Успокойся, мститель. Ещё не было случая, чтобы месть приводила к чему-нибудь хорошему. Нижняя губа Питера задрожала, но он совладал с чувствами. — Я пойду с вами и точка. — Запятая, — мягко обронил Тони, — это не твой бой, Питер. Питер отпрянул, в голову стрельнуло и его опять, будь проклято равновесие, потянуло в сторону. — Это мой бой! — лицо горело адским пламенем. Тони, утешая, гладил по спине. — Черенков… Я его ненавижу… Я должен… — Если я тебя отпущу, то кто-нибудь погибнет. Ты… Или я. — Но это несправедливо, — голос Питера рухнул. Тони прижал его к себе. Обнял. — Мне очень жаль, малыш.***
В мастерской царил жуткий беспорядок. Мерзости удалось вывести из себя Брюса. Перевоплотившись в Халка, Брюс схватил обидчика за грудки и принялся колотить стену Мерзостью, едва не раздавив Наташу. Тор и Капитан Америка старались успокоить Брюса, а Клинт, Песочный человек и Хлыст ни с того ни с сего набросились друг на друга. Разнимал последних как ни странно Доктор Осьминог. Тише всех вел себя Носорог. Лишившись рога, Алексей как будто потерял себя или, по крайней мере, частичку себя и просто сидел на полу, дыша через рот. Питер стоял с ним рядом и периодически чувствовал его взгляд на себе. — Халк! Мерзость! А ну прекратили дурачиться! Поберегите силы для Черенкова, — рявкнул Тони и гиганты успокоились. — Начнем, пожалуй, с Доктора Осьминога. У меня тут завалялись кое-какие штучки… Полагаю, вы знаете, что с этим делать, док. Отто восхищенно ахнул. Питер предположил, что Октавиусу достались старые парные «клешни». Метровые, с сотней миниатюрных, но мощных пушек. Когда-то Старк их смастерил на «черный день». Такой день, к сожалению, наступил. — Верну, — пообещал Доктор, но Питер ему не поверил. Тони, вероятно, тоже, потому как иронически хмыкнул. — Наташа, это тебе, — Старк протянул Черной Вдове два пистолета, — береги заряды, их только пять. Клинт, — Тони кинул Соколиному глазу колчан со стрелами, — аналогично, экономь. В нашем арсенале мало оружия, но его хватит, чтобы пробить щит Черенкова. Так, Халк, Мерзость, Марко это вам. — Халк крушить, Халк не стрелять из базуки. — Придется, — фыркнул Тони, — нам всем придется, иначе… Мы погибнем. В общем, первостепенная наша задача пробить защиту. Это почти нереально, но если мы все направим оружие в одну точку, появится трещина. У Черенкова нет бесконечного источника энергии, чтобы поддерживать идеальный баланс. Носорог. Алексей не пошевелился. — Подойди сюда. И для тебя у меня есть подарок. Носорог неуклюже поднялся, все, кроме Питера, смотрели как Тони снимает со стола покрывало. — Бионический рог, — взяв в обе руки рог, рассказал Старк, — энергия накапливается постепенно. Когда индикатор, ты его потом не будешь видеть, но почувствуешь жжение, станет красным, тогда можно атаковать. Хлыст! — Он всех наших врагов снабдит мощным оружием? — громким шепотом спросил Клинт. — Хлыст, вот тебе твой новый хлыст и экзоскелет, — Тони бросил на Клинта сердитый взгляд, — Тор, Стив, пока к вам не вернулись ваши молот и щит, держите временную замену, — и он передал им идентичные оригиналам потерянные вещи. Покрутив новый молот, Тор шутливо замахнулся на Капитана, тот инстинктивно выставил щит. Оба остались довольны. — Итак, господа, — Тони влез в свой костюм, — нас связывает одна цель. Уничтожить Романа Черенкова. Забудем вражду, объединимся и как следует запомним… Одна ошибка и Черенков нас победит. Следуем строго плану, никаких импровизаций. И…удачи. Она нам понадобится. Питер отвернулся. Как бы и ему хотелось поучаствовать в этой миссии. Но он останется тут. Один на один со тьмой, полной насмешливых звуков. Один на один с беспомощностью, которую ему подарил Черенков. И правда, хуже смерти.***
У Черенкова не было постоянного логова. Порой Тони думалось, что Роман что-то ищет. Долго, упорно, скитается от места к месту, в поисках «того самого», а не найдя, приходит в ярость и разрушает город. Это объясняло конечную цель. Черенкову не нужны были деньги, его изобретения не нуждались больше в доработках. Ни наука, ни богатства. Но, что мог искать ученый в Нью-Йорке? Что-то, безусловно, ценное. Нечто, о существовании которого никто, помимо Черенкова, не знал. Нечто, что скрыто глубоко под землёй. — Ну и где он? — Клинт шумно выдохнул. Кроме огромного кратера, где раньше стояли дома, герои и злодеи никого не обнаружили. — В последний раз Черенкова видели здесь… — Он не нашел, — скорее к самому себе обратился Тони. Его услышал Доктор Осьминог. — Что он не нашел? — Я не знаю, — Старк просканировал местность. Пустота. Ни людей, ни птиц. Руины и котлован. Черенков как крот рыл землю, копал глубоко. Неужели, правда искал что-то? — В любом случае, Роман не мог уйти далеко, — Октавиус щелкнул клешнями и указал на ямы, — пойдем по его следам. Тони поднялся в воздух. С высоты ста, двести, триста метров был виден целый город. Разрушенный, перерытый. Мрачное, ночное небо будто чувствовало настроение Нью-Йорка. Как он раньше не замечал, что за разрушениями скрывается ещё что-то? Ответ очевиден. Питер. Тони так сильно переживал за него, что упустил главную деталь паззла. У всех злодеев есть цель. Понять бы теперь, что так рьяно ищет ученый. Старк посмотрел вниз. Слаженная, дружная команда двигалась к центру города. Халк и Мерзость с перекинутыми на плечи базуками соревновались чей прыжок окажется длиннее. Марко принял форму песка и наперегонки с Носорогом возглавлял шествие. Соколиный глаз, Наташа, Доктор Осьминог: команда мечты. Они были сильны как-никогда. Но чего-то не хватало. Кого-то. Тони сглотнул. Питер заплатил слишком высокую цену, за то что испортил план Черенкову. Возможно, помешал обрести то самое нечто. Центр города кричал. Лапы Черенкова вонзались то в одного гражданина, то в другого. Люди были для него назойливыми муравьями, дома преградами. Асфальт покрывался трещинами, здания просаживались и рушились. Мерзость поймал булыжник, не дав тому раздавить пытающихся сбежать людей. Щит Капитана защищал от осколков. Тони спустился, выстрелил в лапу Черенкова и завис над Мстителями. — Ба-а, кого я вижу! Все в сборе? А нет, не все… Как поживает Паучок? — Черенков усмехнулся, обвел присутствующих взглядом. — У детишек новые игрушки. Замечательно. — Огонь на поражение, — прошипел Тони. Приказ исполнили безоговорочно. Со всех сторон на Черенкова посыпались снаряды. Сердце Романа стало фиолетовым. Это был его предел. До сих пор им не удавалось увидеть этот предел и все задавались вопросом: существует ли он. Существует. Стрелы закончились, Наташа выбросила разряженные пистолеты. Халк, Мерзость и Песочный человек отложили базуки. Голова Черенкова поникла, а сердце закрутилось в обратную сторону. — Он накапливает энергию! Все в атаку! Доктор Октавиус, Носорог набросились на лапы ученого. Черенков встрепенулся, фат Хлыста пришелся ему по лицу. Тони навел пушку на сердце ученого. Точный удар и впервые враг отлетел и не смог увернуться. Две лапы Черенкова оторвались, а трещины в земле стали шире. — Халк! Мерзость! Займитесь остальными лапами. Черенков ожил. Сердце практически восстановило потраченную энергию, но ему нужно было выбрать, на что её потратить: оборону или атаку. Черенков выбрал второе. Индикаторы Тони предупреждающе замигали. Три залпа из пушек Черенкова угодили в грудь. Экран перед глазами Тони покраснел, системы отказывали. Старк приказал им прекратить мигать и отключаться. Только не сейчас, когда они так близки к успеху. Похоже, Черенков думал так же. Вопреки здравому смыслу, ещё три ракеты он запустил не во врагов, а в землю. Поднялась пыль: башни падали, сердце Черенкова раскалилось до красна, сканер-глаз фокусировался лишь на одной цели. Четыре, оставшихся на разорванном брюхе лапы остервенело рыли землю и проваливались. Земля утягивала Черенкова, но он жадно копал. Системы Тони восстановились. Вместе с Носорогом они ринулись в бой. — Нет-нет-нет, герои, — Черенков уклонился от рога Носорога и бросил завывшего от боли злодея в Старка. Тони поймал его и аккуратно, на сколько позволяла туша Носорога, уложил на землю. — Столько месяцев поиска… Я не дам вам всё испортить… Тони посмотрел на Алексея. Лапа, точно кол прошла насквозь живота, но Носорог чудом ещё дышал. — Пора заканчивать. Отправляйся в ад, Роман. Удар. Удар. Удар. Тони выпустил остатки снарядов, пронзил лучом прямо в сердце ученого. Халк и Мерзость, одновременно вырвали две жуткие лапы, Доктор Осьминог вонзил клешню в грудь Романа и отпрыгнул. Сердце потухло, Черенков безжизненно обмяк. Песочный человек прекратил осыпать его песком. Клинт убрал последнюю стрелу в колчан. Наташа опустила пистолет. Сканер-глаз потух. В следующую секунду, земля задрожала, образуя воронку и утащила бездыханное туловище Черенкова.***
— Приятно было с вами сотрудничать, — Октавиус изобразил поклон, — мальчишке привет. — Ты ничего не забыл мне вернуть? — Тони нахмурился. Горячая кровь заливала ему лицо, усталость накрывала глаза. — Не забыл, Adieu. Тони не стал его останавливать, как и всех остальных. Носорог исчез, Хлыст ещё раньше сбежал. Песочный человек сразу после Октавиуса. Один Мерзость немного затупил, однако поняв, что остался только он, убежал. — Ну и хрен бы с ними, — зевнул Клинт, — надо бы вытащить тело Романа и убедиться, что он мертв. — Черенков мёртв, — категорически заявил Старк, — энергия сердца питала его мозг, его лапы. Пусть правительство занимается его похоронами, а мне домой пора. — Домой или в Старк индастриз? — Клинт выразительно глянул на Наташу. — В Старк индастриз, а что? — Да так, — усмехнулся Соколиный глаз. Все разошлись. Тони несколько минут постоял у могилы Черенкова и задал навигатору курс в Старк индастриз. Пора возвращаться. Столько всего ещё надо сделать: вернуть преступников в тюрьму, помочь Питеру научиться жить в новом мире, восстановить всё что разрушил Черенков. Ноги оторвались от земли, но Тони всё смотрел вниз. Город дымился, пах гарью, выли сирены. Победа далась с трудом, Черенков пал. И всё-таки Старка что-то тревожило.Эпилог
— Вы победили? Питер лежал на кровати. Тони заглянул к нему, убедиться, что с ним всё в порядке и, что Питер, как и положено, отдыхает. — Черенков мёртв. Ты рад? Питер промолчал. Старк присел на край его постели, дотронулся до ноги. Юноша вздрогнул и привстал. — Я рад. А вы, мистер Старк? — Безусловно. — Мистер Старк? — Да, Питер. — Раз всё закончилось, — робкая пауза, Питер глотнул воздуха, набираясь храбрости и выпалил, — я благодарен вам за всё, что вы для меня сделали, продолжаете делаете… Но я больше не могу молчать и рискуя всё испортить, всё равно скажу… Вы мне нравитесь. Больше чем друг или наставник. И мне кажется, что это не взаимно. Вы когда-нибудь думали обо мне… В другом плане? Вы понимаете о чем я. — Нет. Уж лучше бы Черенков отрубил ему обе руки, было бы не так больно. Питер не смог сдержать слёзы. Отвернулся. Рука Тони зависла над его спиной, но так и не опустилась. Словами было не выразить, как ему жаль и Тони просто ушел. Питер повалился на подушки и накрылся одеялом. Ну за что? За что ему всё это? Сплошные страдания. Мир, погруженный в вечную тьму. Походка как будто он пьян. Первая любовь без взаимности. Зато он не сможет увидеть его лица и ему не будет больно всякий раз, когда Тони рядом. А ещё можно отключить слуховой аппарат и больше никогда не слышать этот голос. Это «нет».***
Рыхлая земля погребала мёртвое тело всё глубже и глубже в свои червонные владения. Но вот, земля закончилась, тело упало и медленно насадилось на торчащий из почвы светящийся осколок: древний, как сама Вселенная и появившийся на планете со времен её рождения. Осколок прошёл сердце и замерцал. Цель сама настигла Черенкова. Пальцы ученого дрогнули, сердце охватило сияние, а глаз-сканер зажегся во тьме.