Turkish airlines уведомляют

** — Господи, — смеется Олеся, неверяще глядя в телефон, — Максим! Он перестает печатать очередную свою длинную заметку и смотрит на нее поверх солнечных очков. В такие моменты она кажется себе ребенком — именно в такие, а не тогда, когда оного ребенка она старательно изображает. Она тоже больше любит писать, чем говорить, но ей никогда не сравниться с той глубиной темного психодела, которую, точно играючи, выдает Максим. И — да, ей нравится полная форма его имени. И — да, она не всегда понимает, что именно его зацепило в ней, но потом она видит его ласковый восторженный взгляд, его заботу в мелочах, о которых никто бы другой и не догадался — и это не только постиранные вовремя шнурки — и тревоги рассеиваются. (Они заглянут снова, когда утром она будет наносить плотный слой тональника на щеки, но тогда она прогонит их пинками уже сама, потому что, наконец, научилась это делать). — Что там? — Оказывается, с нами уже и Арсения Попова нашли. Гляди! Максим послушно смотрит кружочек Саши, но так и не понимает, чего от него хотят — там же просто слышна серегина шутка на фоне, и она, по его мнению, среднего качества. Пока Олеся пытается донести до него весь юмор ситуации, мимо их лежаков проходят Антон с Ирой. В отпуске все тусят, с одной стороны, вместе, а с другой, их приехало слишком много, чтобы понимать, что происходит у каждого в отдельности — вот и сейчас Олеся не знает, пришли они с завтрака или их не было в отеле со вчера. Хотя куда бы они могли бы деться? Все тут как на ладони. Бали — одна маленькая деревня. По крайней мере, они встретили тут уже четверых знакомых, а завтра перед поездкой на катере к ним должен подъехать Сережа Матвиенко. Олеся обдумывает, не пошутить ли на тему массовых слуховых галлюцинаций с Антоном. Максим предупреждающе мотает головой, как делает иногда, когда она начинает слишком часто снимать Шастуна на видео, но у Олеси нет ощущения, что самому Антону дискомфортно. Тем более, она спрашивала в самом начале отпуска, ок ли снимать, и ей было сказано, что ок. Иру Олеся пока не очень понимает. Она и так-то не очень наблюдательна, а Ира ведет себя в их компании довольно сдержанно, и ничего интересного в ней навскидку не проступает. Это не слишком хорошо вяжется с понятием женской солидарности, но при взгляде на нее у Олеси пока в голове только бегущей строкой «слабый Марс, слабый Марс» Антона, потому что его поведение с Ирой — живое этой строке подтверждение. С другой стороны, накидываются они оба с удовольствием и шушукаются друг с другом потом очень даже весело. — Пишут, что мой рейс перенесли, — взволнованно говорит, тем временем Ира, устроившись на лежаке и глядя в свой телефон. Олеся открывает рот, чтобы переспросить, но, подумав, закрывает его обратно. — А, ну не ужас, на двадцать минут всего. — Заяц, — зовет Антон, — ты пиво вон у той стойки брал? Там есть кто-то? Быстро он перевел тему. — Да, там просто низенькая девчонка стоит, не видно отсюда. Антох, возьми мне тоже еще. Безотказный Шастун, кряхтя, поднимается с лежака, утопая своими длинными ступнями в нагретом песке. Зашипев от того, как им стало горячо, он поспешно нащупывает сланцы и нелепой цаплей в шортах ковыляет в сторону красной стойки с логотипом местного пива. — Максим, — спрашивает Олеся потише, — а мы обратно все вместе летим? — она не покупала билетов и почти не видела их, помнит только, что возвращаются они через десять дней. — Там с обратными путаница какая-то была. Антон в итоге брал себе отдельно. А что? — Ничего, — она тянется за солнцезащитным кремом и принимается размазывать по ногам уже третий, кажется слой — если она обгорит, это будет пиздец до самого конца отдыха, — просто спросила. Отпуск-то то у всех три недели. Может, нам всем надо было еще на недельку задержаться. — Да лан, мы с тобой еще на сноубордах погоняем зато, — она морщится, — ну малыш, чего ты, а как же настоящий новый год встретить? Со снегом. Ты же хотела? — Посмотрим, — уклончиво отвечает Олеся. Настоящий новый год — это много красиво упакованных подарков, гирлянды и оливье с хорошей колбасой, а снег за шиворот пусть Максим без нее себе напихивает, — то есть Ира с нами возвращается? А Антон нет? И сильно он тут задержится? — Я понятия не имею, малыш. — Спрашивать у него не стоит? — она опускает собственные солнечные очки и смотрит на него так же, как он смотрел на нее до этого. Максим улыбается ей краем рта, становясь красивым, как кинозвезда. Пипец, она утонула в нем, конечно, сильнее, чем рассчитывала. Он качает головой: — Не стоит. Олеся со вздохом кивает и открывает свой телефон, где остановилась на каком-то смешном посте с хэштегом «где арсений попов сейчас», и думает — никогда вы этого в точности не узнаете, ребятки. Fin