Счастливого Рождества, Хан Джисон.

По лобовому стеклу медленно скатывались капли дождя. Он смотрит в окно, попутно вырисовывает контуры звёзд указательным пальцем. Был вечер, из-за чего магазинные вывески светились ярче и, словно, теплее. Таксист слегка снижает громкость радио, по которому идёт очередная праздничная передача, затем резко тормозит на светофоре, тихо ругаясь. Подарочные коробки рядом с парнем съезжают от толчка. Сегодня канун Рождества. День, когда все наряжают ель, готовят имбирное печенье, дарят друг другу свитера, гадают и пересматривают фильмы. Но он, как исключение из правила. Хан Джисон, который сидит на заднем сидении такси в большом шерстяном красно-черном шарфе в клетку, сейчас очень хочет приехать домой и лечь спать, но перед этим должен заскочить к друзьям, чтобы подарить пару безделушек в красивой обёртке. В квартире Джисона ни одной гирлянды или запаха ёлки. И впринципе место обитания выглядит пустым. Надежду на что-то живое подаёт только питомец хомяк, по имени Квокка. Резкие сигналы машин отдаются в голове. Рождественская пробка. Как обычно. Водитель достаёт сигарету и по салону разносится едкий дым. — Какого черта? Выбросите эту дрянь, дышать невозможно. Мужчина оглядывается на пассажира и явно не ожидая упрёка, недовольно выгинает бровь. — Как со старшими разговариваешь, малец? Это не комфорт плюс, не нервничай, видишь какая пробище. — Высадите меня здесь. Подобрав все коробки, Джисон вылез из машины и, раскрывая зонт, уже успел намочиться дождём. «Всё это скоро закончится, терпи» Он пробирался сквозь кучу стоящих машин. До дома Хенджина оставалось пройти пару улиц, да, все же расклад не самый лучший. Помимо столпления машин, на улице было также чертовски много народу. Многие уже готовятся запускать фейверки. Будет громко. Хан с неимоверным усилием пробирался сквозь этот поток городских. «Слишком много, слишком шумные, устал». Внезапно что-то сзади начало дёргать его за пуховик, отчего Джисон резко дернулся и коробка из рук полетела прямо в лужу. Он медленно повернулся и обнаружил маленького ребёнка, с засунутой полосатой сладкой тростью в зубах, затем перевёл внимание на промокший подарок для Феликса, который, к тому же, уже успели испинать прохожие. Белоснежные кроссовки, пускай и были в коробке, но уже явно потеряли свой изначальный вид. «Блядство». «Ничего не говори, не реагируй» — А ну отойди от этого дяди, малыш — женщина с зонтом спохватилась о своём чаде — вдруг он тебя обидит. Потрясенный таким заявлением Хан, вылупился на маму ребёнка. «Ты сам уронил коробку, ты сам виноват, не вмешивайся» — Что вы на нас так смотрите, мне полицию вызвать? «Спокойствие». — Ваш сын напугал меня, из-за этого я уронил подарок для своего друга. Выражение лица дамы скривилось так, будто он сейчас всеми матерными словами прошёлся по её родословной. — Нечего винить моего ребёнка в своих промахах, что ты себе позволяешь, а ну убирайся, я позвоню его папе! Вокруг начали собираться любопытные особи и давление постепенно повышалось. Коробку вовсе выпнули на проезжую часть и по ней проехалась уже не одна машина. «Всё пропало». «Уходи». — Счастливого Рождества — Джисон отсалютовал двумя пальцами и вышел из круга, разомкнув его. «Мне так жаль, Ёнбок, ты так много говорил об этих кроссовках, а я так долго копил деньги». Улицы тянулись, людей было также много, а чувство безысходности только возрастало. В голове начали всплывать фрагменты прошлого. Вот они с мамой нарезают овощи для салатов, кот пытается съесть дождик, навешанный на ёлку, приходит папа. И опрокидывает ёлку, разбивает посуду, кричит. На работе опять понизили зарплату, большой риск увольнения. Семилетний Джисон прячется в ветвях упавшей ели, затыкая уши. Больше не слышно криков, но звон становится громче и громче. Этот звон снова в его голове, кажется, сейчас он сойдёт с ума. Сворачивает в сторону парка и падает на скамейку, затыкая уши руками. Проходит пару минут и его отпускает. — Ты в порядке? Приятный низкий голос доносится откуда-то справа. Черт, даже не заметил этого парня. — Да, прошу прощения за беспокойство — он поднимает лицо и встречается с глазами собеседника. В детстве Хан довольно сильно увлекался космосом и астрономией. Конечно, все это было в детских энциклопедиях, но он внимательно читал каждую страницу, рассматривал каждую звезду и планету. Это было его искрой. И сейчас, глядя в глаза этого юноши, он почувствовал, как остывшая искра на секунду вспыхнула, как при попытке зажечь зажигалку, в которой почти не осталось газа. — Что-то ты не такой уж счастливый в канун Рождества — парень поерзал и немного откинул голову на спинку скамейки, уставившись в небо. — Я ненавижу рождество. «Впервые кому-то об этом говорю». — Мм? Почему же? — В этот день мне вечно не везёт, да и пробки. — Вот как. Я тоже не в восторге от этой суматохи, но мне нравится есть вкусную еду и наряжать своих котов в новогоднюю одежду. Хан удивлённо спросил: — Разве этого достаточно, чтобы праздновать Рождество? — Да, а почему бы и нет? Я не особо задумываюсь об этом всем. — Я должен был заехать к друзьям и подарить им подарки, но застрял в пробке, затем ко мне прикопался ребёнок и его ненормальная мамаша и я испортил дорогой подарок другу. Парень какое-то время просто смотрел на Джисона, а затем ладонью коснулся его щеки и слегка похлопал. — Не расстраивайся, ты знаешь, что следующий год будет кармическим? Это значит, всех этих отбросов постигнет та же учесть. Главное, ты сам не тухни. Хан молча слушал и чувствовал тепло руки на щеке. Успокаивает. Странное чувство, будто все тело замерло и сконцентрированно лишь на этом незнакомце с безумно красивыми глазами. — Как тебя зовут? Незнакомец наконец убрал руку и облакотил на неё скулу. — Ли Минхо. А тебя? Случайно не какой-нибудь «пакненавижурождествохван»? — Меня зовут Хан Джисон. — Приятно познакомиться, меня зовут Ли Минхо, а тебя? С губ сорвалась такая чуждая телу усмешка. — Чего смеёшься, может уже назовешься? — Ты придурок что-ли — вроде не смешно, а смех так и вырывается наружу. — Что ты сказал? Извини, у меня сели протезы в ушах, теперь я плохо слышу. — Ты глухой? Я не заметил, извини. — Меня зовут Ли Минхо, как твоё имя? — Меня зовут конченный пасечник, услышал что-то? Минхо кивнул и с серьёзным выражением лица произнёс: — Понял тебя, конченный пасечник. — Ты точно придурок. — А тебе не нравится? Любишь неженок и зануд? Вибрация раздалась по всему телу. Телефон. Хенджин. — Кажется, я засиделся тут с тобой. — Да брось, останься, все равно у тебя нет подарка, на кой ты им нужен. — Они мои друзья, они ждут меня и я им нужен даже без подарка. Глаза Минхо загорелись. — Вот, видишь, как работает противовес и разряжение обстановки. — Что? — Ты пару минут назад не хотел идти, потому что подарок испортился, а сейчас говоришь абсолютно иные вещи. Джисон замешкался. Человек рядом заставляет его чувствовать волнение. Телефон вновь завибрировал. — Что ж, мне пора. Спасибо за компанию — улыбка больше не налезала на лицо. — Удачи. Хан направился обратно, в сторону главной дороги, но тело затормозило. Захотелось обернуться и посмотреть, не исчез ли Ли Минхо, сидит ли он по прежнему на скамейке и смотрит ли в небо. «Так хорошо и так больно одновременно». Нужно идти. И он пошёл, только в обратном направлении. — Ты пришёл сюда, потому что тебе идти некуда? — О, нет, нет. — Так в чем же дело? — Ну, даже не знаю, как лучше спросить. — Не ходи вокруг, да около, а спроси. — А это не слишком сложно? Ли слегка приподнял бровь. — Сложно спросить? — Можно взять твой номер. — Да. *** Рождество — праздник, когда случаются чудеса. Дети ждут Санта Клауса, а взрослые в суматохе обходят все магазины в поисках хотелок ребёнка. На праздничном столе стоит утка, а в доме пахнет мандаринами. Хан Джисон не любитель Рождества, но сейчас, он поднимается по лестничной клетке с оставшимися пакетами подарков. — Ну наконец-то — гостя встречает Бан Чан в свитере с оленями. — Где тебя носило? — Хенджин с огромной жареной курицей направлялся в зал. — Долгая история. Хан быстро разделся и прошёл внутрь большой комнаты с Ёлкой и праздничным столом. — Если честно, пока я добирался, подарок для Феликса испортился. Мне очень жаль, я больше ничего не купил. — Джисон начал вручать пакеты в руки мемберам. Светловолосый парень подбежал сзади и крепко обнял Хана. — Всё в порядке, главное, что ты пришёл. Джисон замер. — Спасибо вам всем. И вот пакеты с подарками кончились. На душе стало немного легче. — А это для кого? — Хенджин кивком головы указал на запакованную коробку в углу. — Невозможно. Хан резко подорвался с места и вцепился в подарок. Подарок для Феликса в идеальном состоянии сейчас в его руках. Белоснежные дорогие кроссовки. — Как такое возможно? «Мне все приснилось»? «Я сошёл с ума» — Что такое? — Чан присел рядом с Ханом. — Подарок для Феликса, откуда он здесь. — Не знаю, может, рождественское чудо? — Но ведь чудес не бывает. — Ох, кажется, у меня горит картошка, обсудим это позже. Телефон в кармане завибрировал. Ли Минхо {23:45} Счастливого Рождества, Хан Джисон. Больше не грусти. В голове что-то щёлкнуло Хан Джисон {23:47} Это ведь ты? Ли Минхо {23:50} Мм?) Хан Джисон {23:53} Как ты это сделал? Ли Минхо {23:55} Однажды детям рассказывают про то, что санты не существует и те теряют смысл жить. Хан Джисон {23:57} Ты чертовски странный. Ли Минхо {00:00} Я знаю)