О супружеской неверности

- А королева вам неверна! - тоном ябедничающего мальчишки сообщил королю Артуру сэр Агравейн. - Сэр Агравейн! Вы, между прочим, говорите бездоказательно! – возмутился король. Сэр Агравейн развёл руками. - Так извольте сами пойти в сад и убедиться. Там только и речей о том, как прекрасен некий Ланселот. - Некий Ланселот, - бормотал Артур, спускаясь по крутым ступенькам потайной лестницы в так лелеемый Гиневрой сад. – Некий, видите ли, Ланселот! Рыцарь он или кто? К чести сказать, всех своих и приезжих рыцарей король знал поимённо. Значит, этот неведомый Ланселот не рыцарь? Кто же тогда? Ах, и вообще, с чего он поверил самому первостатейному камелотскому сплетнику? Король осторожно отворил потайную дверь и очутился там, где полновластно царствовала королева. Как он был король в своём праве, окружённый доблестными рыцарями за Круглым столом, так и тут, в саду, владычицей всего цветущего, произрастающего, всходящего была Гиневра. Вместе со своими верными помощницами она целыми днями что-то подрезала, вскапывала, подкармливала и бог знает что ещё. - Говорю же, такого красавца будет ещё поискать, - услышал он слова жены. - Ой, прям даже ни с кем не сравнить? – хохотнули в ответ служанки. – Краше короля Артура, вашего дражайшего супруга? Гиневра ничего не ответила, но жест, которым она прижала к груди секатор и мечтательный взор – кажется, на него она так никогда не смотрела! – сказали королю Артуру всё, что он хотел узнать. «А королева вам неверна!», - противным комариным писком звучало в голове короля, когда, незамеченный болтавшими дамами, он тихо крался обратно. Вот вроде и безделица, и подсылать соглядатаев – или самим этим соглядатаем быть – ниже его достоинства, а услышанное печалило и раздражало короля. Сэр Агравейн, чтоб его удавил собственный воротник, разнёс сплетню по всему Камелоту. И теперь все судачили – опуская глаза и смущённо смолкая, когда король показывался рядом, кто же такой этот Ланселот. Так ли пригож собой, что вот прямо лучше короля? Храбр? Кто такой, наконец? Слухи взбурлили так, что однажды, откашлявшись и отведя его в сторонку, о том, кто такой Ланселот, спросил его и Кэй. Раз уж и Кэй, которому полагалось как управителю дворца знать всё на свете, не знал, кто этот паршивец, хлыщ, этот злостный похититель чужих жён, значит дело обстояло серьёзно. Это вам не какая-то там зверь искомая, тут уже затронута королевская честь! - Милая, а кто же такой этот Ланселот? – как-то вечером, когда Гиневра расчёсывала свои прекрасные золотистые волосы и счастливо намурлыкивала модную в этом месяце мелодию, спросил Артур, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком ревниво. Гиневра обернулась и улыбнулась ему весьма дразняще. - На рождение Иоанна Крестителя за Круглым столом соберутся все рыцари. И вот тогда я познакомлю вас. Прозвучало это зловеще – или так показалось Артуру? Что же, может, этот Ланселот – искусный чернокнижник? Как бы то ни было, а ведь до сей поры никто этого Ланселота не видел! Утешившись тем, что на рождение Иоанна Крестителя в Камелоте в самом деле соберутся все рыцари – вооружённые, между прочим, рыцари – и если что, помогут Артуру навести справедливость и изрубить коварного обольстителя на куски, Артур приготовился ждать. Это было недолго. - Говорят, приедет сам сэр Ланселот! - …из Озёрного края! - …несравненный победитель турниров… - Хорош собой. Слухи достигли своего апогея. Говорили уже не стесняясь при короле, а королева ходила счастливая как влюблённая девушка, коварно и открыто пересмеиваясь со своими помощницами – не иначе, пособницами в разврате! Многомудрый Мерлин говорил ему в своё время никогда не рубить с плеча – и это было единственной причиной, по которой король Артур не заковал ещё неверную свою жену в кандалы или не удушил собственной косой. Эффектно и показательно будет сделать это именно здесь, в тронном зале. При всех рыцарях и честном народе. Неведомого сэра Ланселота ждали с таким нетерпением, что к подаваемым блюдам особо и не притронулись. На всех лицах читалось одно нетерпеливое выражение: ну когда же? Не пропустили ли они прибытия храброго воина – и тайной страсти (хотя, какое там уже тайной!) королевы? Наконец, видя, что насытились они или нет, а только вряд ли будут есть что-то ещё, королева Гиневра встала со своего места. Выглядела она, как новобрачная, ожидающая прибытия своего возлюбленного – ишь, щёки так и зарделись! Артур поймал себя на том, что любуется собственной женой, с которой они весьма неплохо прожили десять лет. И что же – если теперь эта бесстыдница представит ему своего воздыхателя, ему придётся наказать её по всей строгости? Король было запечалился, но тут королева сказала: - С гордостью и радостью представляю вам, - тут она хихикнула как девчонка, - Ланселота! Рыцари, слуги, простые люди завертели головами, стараясь не пропустить момента, когда в главные двери войдёт доблестный рыцарь - гроза сердец и врагов, услада взоров. Но в зал вошла стайка прелестных девушек, в которых Артур опознал помощниц Гиневры. У каждой девы в руках было большое серебряное блюдо, наполненное молодым горошком, которым они тут же стали обносить присутствующих. Одно из блюд королева торжественно поставила прямо перед Артуром. - Что это? – изумился король. - Ультраскороспелый горошек мозговых сортов, - поведала ему Гиневра. Голос её звучал нежно и влюблённо. – Стручки ланцетовидной формы, горошины сладкие и сочные. Я назвала этот сорт «Ланселот». Попробуй же, мой дорогой! Гиневра взяла с блюда горошину, похожую на нежно-зелёную крупную жемчужину, и скормила мужу как Ева яблоко. В немом молчании присутствовавшие поедали горошек, таращась на короля и королеву с видом полного ошеломления. - А разговоров-то было! – подал голос разобиженный сэр Агравейн. - Вот! Ну разве он не прекрасен? – прильнув к Артуру, умилённо сказала Гиневра, взирая на побеги гороха с почти материнской гордостью. - Такого красавца ещё поискать, - честно ответил король. В самом деле – уж таких-то роскошных усов, как у этого Ланселота, у него никогда не было. Видимо, с этим соперником ему придётся просто смириться. Если Гиневра, не один год изобретающая новые сорта гороха, даже дала этому имя, значит всё очень серьёзно. Кроме того, Артур признавал, что Ланселот ему и в самом деле понравился. Из всех пришельцев, когда-либо появлявшихся так или иначе за Круглым столом, Ланселот определённо был самым лучшим. В рыцари его, правда, не произведёшь ни за какие заслуги. Но Гиневра сказала, что этот малый должен быть очень хорош во всех видах: свежим, сушёным, тушёным, отварным. - Что ж, - сказал король Артур. – У меня только одно замечание: давай назовём его «Сэр Ланселот». И Гиневра счастливо улыбнулась ему в ответ. Оставалось лишь надеяться, что менестрели не переврут эту историю с «Сэром Ланселотом» для грядущих поколений.