***
Брайан: Сегодня был важный день. Возможно, мы его запомним надолго, может быть, на всю жизнь. Мы – это я, Роджер и наш новый друг Фредди. Сегодня мы приняли решение собрать группу. Настоящую, чтобы всё по-взрослому: будем свои песни писать, будем записываться в студии, ну и концерты… Потому что клёво тут в подвальчике собираться и творить, но надо уже двигаться вперед! Дело было вот как. Приходят сегодня на репетицию Роджер с Фредди, а я один в студии: гитару свою разобрал, пытаюсь усовершенствовать – не нравится мне, как она верхи берёт. Сначала на усилок грешил, но потом понял, что всё дело в гитаре… Роджер первым делом предложил разыграться на троих. Я ему объяснил: – Гитара, – говорю, – не строила, я её разобрал. – Возьми другую, – продолжает Родж, – есть же гитара ещё у нас. – Не хочу я другую, – я ему, – мне моя нужна! – Может, мне своё пианино принести? – вдруг спрашивает Фредди. Я посмотрел на него – чего это он, издеваться вздумал? И тут этот парень подходит к инструменту, садится, поднимает крышку и пробегает пальцами по клавишам: – Не, я пошутил, нормальное пианино, можно играть. Давайте попробуем вместе? Мы с Роджером переглянулись, и Родж такой: – С чего начнем? Я промолчал – не хотел брать гитару Тима. И тут Фредди решил прервать молчание: – Я песню сочинил… Ну, то есть слова написал, мелодия тоже есть… Но я не совсем уверен… Давайте я наиграю, а вы поможете, идет? Родж запрыгнул за ударную установку и приготовился слушать. На всякий случай и палочки взял – думаю, решил поддержать. Я так и остался сидеть перед своей разобранной гитарой. А Фредди начал играть: сначала лирическое такое вступление, потом обрисовал мелодию – несколько повторяющихся аккордов, потом начал сначала и запел… Это было здорово! Реально круто, совсем новый стиль, вообще ни на кого не похоже… В одном месте мне показалось, что он завалил мелодию – повторение одних и тех же аккордов не давало нужного эффекта, как будто пластинку заело. Мне стало жаль, что так лихо начатая тема вдруг стала пробуксовывать, я схватил гитару Тима Стаффела и сказал Фредди: – Стоп! Давай последний куплет еще раз, только сначала прогони разок вступление. Фредди кивнул и начал заново. Я подключился, Родж начал отбивать ритм… И понеслось! Через час мы прогнали песню сначала. Она была готова, хоть сейчас записывай! – Фредди, а ты силён! – сказал я парню. – Хоть и мелодия у тебя поначалу хромала… – Хромала? – усмехнулся он. Фредди достал из кармана сложенный вчетверо листок с нотами и протянул мне. Я разворачиваю, разбираю его каракули… дошел до того места, смотрю, а там всё идеально! – Ты же тут… – я тычу перед ним пальцем в ноты, – ты же тут не знал, как продолжить! Фредди расхохотался, у меня аж мурашки по коже – демонический такой смех. – Это я специально тут застрял, чтобы тебя расшевелить. А то ты так и сидел бы перед своей разобранной гитарой и страдал, – сказал он, просмеявшись. – Ах ты хитрец, – оценил я его «нечестный» приёмчик, – ну ты и прохиндей! – Я вообще ужасный человек, – серьезно заявил Фредди. – Но у меня рождаются иногда стоящие идеи. Вот, например, как вам такая: а давайте уже создадим группу и порвём всех нашей гениальной музыкой! Роджер прям просиял – я знал, он давно хотел уже чего-то такого. А я… я, наверное, тоже. Мне кажется, я что-то совсем закопался в экспериментах с музыкой и гитарами… – А как мы группу назовём? – спросил Роджер. – Queen! – выкрикнул Фредди. Он уже представлял, как это будет звучать в будущем, и как они достигнут успеха, и будут раздавать автографы. – Королева? – переспросил я. Идея мне показалась чертовски неудачной: причем здесь "королева" вообще? И почему "королева", когда участники мужики? «Король» тогда уже, а лучше «Короли»… Но тоже как-то слишком помпезно. И вспомнилась фамилия американского писателя – Кинг. Негритянская фамилия, если честно. У афроамериканцев такие сплошь и рядом… – Давайте «Smile», – предложил я. – Ладно, подумаем ещё, – подытожил Фредди.***
Пару месяцев назад. Роджер: Мы возвращались с вечеринки от каких-то старых приятелей Фредди. Мне там откровенно не понравилось… Нет, нормальные ребята, наверное, но бывает такое – не перестаешь чувствовать себя чужаком в компании незнакомцев. И я упросил Фредди уйти. Не знаю, почему я так поступил – у меня не было никакого права вытаскивать Фредди от его друзей. Не нравится – уходи сам, такое правило действует везде. И мне надо было так поступить: типа вспомнить, что у меня дела, сказать всем «приятно было познакомиться» и свалить. А я как пристал к Фредди: – Пойдём отсюда! Мне скучно! Я хочу прогуляться на свежем воздухе… – всякую хрень нёс. Да и выпивший я был изрядно – это тоже эффект веселья в не своей компании: от скуки напиваешься, и сам не замечаешь, как. Фредди, к моему удивлению, как-то быстро повёлся: – Ладно, – говорит, – пойдём. Мы вышли и пошли по бульвару к дальней станции метро – обоим не хотелось сразу в подземку, хотелось пройтись, подышать. Помню, я споткнулся, и Фредди поймал меня, схватив за руку. – Хватайся за меня, пьянчужка, – сказал он. Взял меня под руку, как нетрезвую дамочку, и повёл. Ну я и повис на нем, на его сильной руке. Мы шли и болтали о всякой ерунде. И вдруг Фредди спросил: – А почему ты ко мне в баре тогда подсел? – Ни почему, – сказал я, – там и других мест не было, только рядом с тобой. А ты что, теперь жалеешь? – Наоборот, – Фредди улыбнулся. Его лицо было совсем рядом с моим. – Наоборот, хотел сейчас узнать, чему это я обязан своему счастью. Я икнул и спросил: – Какому счастью? Тащить пьяного барабанщика к метро? – Счастью, что ты рядом, – ответил Фредди. Я смотрел в его тёмные глаза, они приближались… Я не понял, как это произошло. Наверное, он просто меня поцеловал. Это как раз не удивительно. Я никогда не удивляюсь поступкам других людей… Ну, то есть, стараюсь особо не удивляться (иногда всё-таки приходится офигеть, когда кто-нибудь что-нибудь уж сильно мощно учудит), – потому что убеждён: люди поступают так, как им нужно. Захотел поцеловать кого-то – ну и целуй. Если тому человеку этого не хочется, он как-нибудь даст тебе это понять… Удивляет меня другое – это мое собственное поведение. Вот что я не понял, как произошло: я пришел в себя, то есть снова начал осознавать, что я делаю, когда уже вовсю целовался с Фредди. Да, я ответил на его поцелуй! И еще как ответил! И алкоголь был тут ни при чем. Ну почти ни причем – не в усмерть же я был пьян и помню всё хорошо. Вот так у нас всё и началось: поздно вечером на бульваре, при свете тусклых фонарей…***
Фредди: Мне не понравилось название группы, которое предложил Брайан. Что за смайл? Причем здесь улыбка? Двусмысленное название, двусмысленная улыбка. Какое-то беззубое название… Вот-вот, беззубая улыбка! То ли дело Queen! Королева! Наша группа будет королевой рока… Не только рока – всех направлений, которые только можно вообразить. Группа Queen – королева музыки! Безумная королева, прекрасная королева… Эх. Ну, мы еще посмотрим. А теперь нам нужен басист. Пока решили так: Брайан соло-гитара, Роджер на барабанах, понятное дело, я, как обычно, клавишник… Но, предположительно, еще и солист. Ну, это если наш новый басист не окажется внезапно еще и солистом, а пока Брайан и Роджи согласились, что петь буду я. Так вот, а басиста нет, так что мы устраиваем прослушивание на вакансию басиста группы. За последний месяц мы прослушали несколько басистов. Самых разных, они были по шкале от «полный отстой» до «очень даже ничего». Не буду называть всех, не буду давать им оценку, но парочку всё-таки назову: очень даже ничего был Майк Гроуз. А Барри Митчел даже вырывался за верхнюю планку нашей шкалы – он был очень и очень даже ничего. Но так сложилось, что басисты держались у нас недолго: то уровень мастерства не тот, то характерами не сойдемся… Время шло, мы даже давали концерты уже, но не оставляли мысли о подходящем басисте. И так продолжалось до тех пор, пока не пришёл он – наш Дикки. Ребята подцепили его на дискотеке. Я тогда слёг с простудой и остался дома. Роджи хотел остаться со мной, но я его выпроводил – иди, говорю, с Брайаном, нечего тебе тут сидеть, сопли мне вытирать. Ночью Роджи вернулся и сказал, что их в клубе познакомили с парнем по имени Джон со странной фамилией – Дьякон. Я даже не понял сначала, что это его фамилия. – Дьякон Джон, – спрашиваю. – Он что, служит в церкви и по вечерам на басу играет? – Не, это фамилия такая, – усмехнулся Роджи. – Джон Дикон он, просто Джон Дикон, ни какой не дьякон. – А, ну ладно. И вот, когда я уже поправился, Джон Дикон пришел к нам на прослушивание. Ему заранее дали наши записи, Брайан даже ноты ему дал, чтобы на прослушивании тот сразу включился и поиграл с нами. И Джон справился. Более того, он еще и в электронике неплохо разбирался – перед тем, как играть, он что-то поколдовал с усилителем, и тот, наконец, выдал нужную мощность на низких частотах. Класс. Мы сыграли одну композицию, вторую, третью… Джонни ни разу не облажался – он всё схватывал на лету вообще. – Слушай, а где ты уже играл? – спросил я его. – Да играл кое-где, – пожал плечами Джонни. – У нас даже группа была… Он был очень скромным парнем. Никогда не понтовался, внимательно выслушивал, что от него требовалось, и потом старался изо всех сил. При этом был жутко талантливым и креативным. Позже я узнал, что первую свою группу он сам собрал, так что и с лидерскими способностями у него всё в порядке было. Ну и вот, мы такие после прослушивания уже всё поняли. – Это дело нужно отметить, – сказал Роджи. Я всё понял – ему понравился Джонни, и он решил, что его надо брать. Мы посмотрели на Брайана. А тот – хитрый лис – стрелки на меня перевёл: – Что скажешь, Фред? – Я скажу, что парень то, что надо, – а что я мог еще сказать? Всё равно будущее покажет, сойдёмся мы или нет. Так-то играет он здорово, а как дальше пойдёт, один Бог знает. – Ну тогда предложение Роджера в тему, – кивнул Брайан, и мы отправились в ближайший паб. Роджер: Мы приняли Джона Дикона в наш коллектив и на радостях решили это дело обмыть. Заходим такие в паб, а вечер уже в разгаре, народу тьма… Но хозяин паба – хороший знакомый Брайана и любитель музыки. Брайан ему несколько раз билеты доставал на концерты, так что устроились мы хорошо – нам выделили столик у дальней стены от барной стойки, там не так шумно и никто не норовит упасть прямо на стол с кружками. Фредди ничего не заметил, а я сразу просёк – у барной стойки с какими-то парнями тусовалась Вивьен, его бывшая. Блин, жалко, что мы уже уселись за стол… По-хорошему бы нам сразу свалить, но теперь уже поздняк. Заказали пива, и понеслась. Джонни и выпить был не дурак – пока Фредди с Брайаном цедили свою пинту, мы с Джонни по две успевали осушить. Музычка в этом пабе норм всегда была – хозяин втыкал в своем магнитофоне Битлов, особенно ему нравились песни Джона Леннона. Джонни признался, что Битлы его и вдохновили музыкой заняться. Что ж, неплохой вкус. Я, правда, фанатом не был, но не возражал, что эта ливерпульская четвёрка чертовски хороша. Официанты уже не справлялись, и очередное пиво приходилось ждать долго. Я захотел в туалет и захватил с собой Фредди. Брайан с Джонни, не дожидаясь, пока у них в кружках опустеет, сами двинули к барной стойке взять на всех пивка. Это было ошибкой… В туалет выстроилась очередь, когда мы с Фредди её отстояли, я уже понял, что никакой романтики нам тут сегодня не светит – слишком много народу. Поэтому мы отлили и вернулись к столу. Джонни сказал тост – поблагодарил нас, что мы взяли его в банду. – Тебе спасибо, что пришел к нам, – поднял Фредди свою недопитую кружку. Мы выпили, поболтали еще немного… Смотрю – Фредди как-то напрягся. – Чего ты? – спрашиваю. – Да так, что-то живот скрутило, – говорит. – Пойдем в туалет, – вздохнул я. – Да ладно, не парься, я сам сбегаю, – сказал Фредди, но встал и схватился за живот, согнувшись чуть ли не пополам. – Что с тобой, дружище? – забеспокоился Брайан. – Я с ним схожу, – сказал я. – Там очередина в туалет, а Фредди же не может без очереди пролезть. Пойдём. Я подхватил Фредди под руку и повел к туалету. Там я всех растолкал, извиняясь: – Простите, мужики, – я, как бульдозер, пёр сквозь толпу, – простите, человеку плохо. – Ну всё, – проговорил кто-то из толпы: – сейчас засрёт весь туалет… – Или заблюёт, – поддакнул другой. – Да пропустите вы его, а то он прям здесь блеванёт! – сказал третий. Так мы и пролезли к туалетным кабинкам. Фредди заперся в одной из них, и я услышал, как его вырвало. Потом минут пять тишины, и Фредди вышел… Вернее сказать, вылез. Он был похож на мертвеца, на ходячего мертвеца из фильма Джорджа Ромеро «Ночь живых мертвецов». Я повел его обратно к нашему столику. По дороге я его не удержал, и Фредди упал на пол. Подбежали Джонни с Брайаном, помогли мне его поднять и усадить на стул. – Плохо дело, – сказал Брайан и метнулся к бармену. Через минуту он вернулся: – Сейчас приедет скорая, потерпи, Фредди. А Фредди уже глаза закатывал, на губах у него выступила розовая пена… Фредди: Я пришел в себя в постели. В вену была воткнута иголка, от нее вверх шла прозрачная трубка… Я поднял глаза – капельница. Я посмотрел по сторонам и застонал – жутко болела голова. Это больница, – догадался я. – А это кто там спит в кресле? Я сфокусировал взгляд – это был мой Роджи. Наверное, он всю ночь просидел рядом со мной, а сейчас, утром, вырубился от усталости. Я посмотрел на часы на стене – три часа. Нет, сейчас не утро, сейчас день, понял я. Попытавшись сесть в кровати, я снова застонал – кроме головы еще и болела спина. Кажется, отлежал спину или что-то в этом роде. Сколько же времени я уже тут? От моего стона проснулся Роджер. – О, Фредди, ты очнулся! – воскликнул он, встал со своего кресла и чуть не упал – нога затекла, наверное. – Да что, блин, случилось? – спросил я его. – Тебя отравили, – сказал Роджер. Я попробовал присвистнуть, но не получилось – губу пересохли. Получилось, что я сделал губы трубочкой и подул в воздух. – Кто? Зачем? Когда? – Вивьен, – Роджер опустил глаза. – Она была там, прости. – За что прости? – не понял я. – Это же не ты её привёл. – Я видел, что она там была, а тебе не сказал. – Ну ладно, – вздохнул я. Хотелось еще расспросить Роджера, но я почувствовал, что не могу больше говорить – навалилась тяжеленная усталость. – Дай воды, – прошептал я. – Сейчас, – Роджер налил в стакан из графина, который стоял тут же, на столике перед моей кроватью, и протянул мне. Увидев, что я не могу поднять руку, чтобы взять стакан, Роджер сел ко мне на кровать, приподнял мою голову и напоил водой. – Ты и ложечкой кормить меня будешь? – спросил я. После нескольких глотков воды мне стало чуть лучше, по крайней мере, можно было говорить. – Буду, если надо, – просто ответил Роджер. – Как это мило… – сказал я и почувствовал, как снова наваливается усталость. Я закрыл глаза, думая полежать минуточку, а потом еще поговорить с Роджи, но только я их прикрыл, как почувствовал, что проваливаюсь в какую-то тёмную бездну. Мне очень не хотелось туда, я пробовал сопротивляться, но не смог. Когда я открыл глаза в следующий раз, часы снова показывали три часа. – Эти чёртовы часы стоят, – сказал я, ни к кому не обращаясь, просто чтобы попробовать свой голос. – Часы в порядке, – услышал я голос Роджи, – это ты вырубился ровно на сутки. Я повернул голову – там стоял Роджер, а рядом с ним Брайан и Джонни. – О, сколько у меня гостей… – сказал я. – Что? – переспросил Брайан, а Роджи на него зашипел: – Не заставляй его повторять для тебя, если ты оглох, дубина! – Ребята, вот давайте вы не будете ругаться из-за меня, – сказал я. – И не стойте там, выходите сюда, мне оборачиваться больно. Мои посетители подошли и встали перед моими глазами. У Джонни в руках был большой пакет. – Я тебе принес тут кое-что, – сказал он и начал выкладывать на стол: фрукты, печеньки, шоколадки… – Сейчас меня стошнит, – простонал я. – Это от голода, – невозмутимо сказал Джонни. – Вот, сперва попей этот персиковый сок с мякотью, а потом можешь съесть печеньку и соком запей… Я услышал за своей кроватью женский голос: – А ну-ка все вышли! – видимо, это была медсестра или врач. – Я же сказала: не больше одного посетителя за раз. – Давайте, ребята, – Роджер начал выпроваживать Брайана и Джонни. Медсестра тоже ушла, мы с Роджи остались вдвоем. Он сел ко мне на кровать и погладил по волосам: – Джонни прав, тебе надо что-то съесть. Начни с сока. Я вздохнул и подчинился. На удивление, меня не стошнило. Наоборот – разыгрался аппетит, и я даже смог съесть две печеньки. Роджер: Фредди быстро шел на поправку. Он уже вставал с кровати и мог ходить по своей палате. Но домой его еще не отпускали – врачи хотели понаблюдать за ним. И нужно было сдать несколько анализов. Но Фредди вошел во вкус: как только я приходил, он ложился в кровать и жаловался на недомогание, на то, что устал лежать, на то, что ему трудно ходить… – Не могу уже лежать, – кривился он. – По-моему, у меня пролежни начинаются, посмотри, – и он задирал рубашку, предлагая мне осмотреть его спину. – Ты же только что перед моим приходом бродил тут по палате, – возразил я. – Когда я пришел, ты в окно вообще пялился. – Но мне трудно стоять, – вздохнул Фредди. – Поэтому я постоянно лежу. А завтра меня уже выписывают. Максимум – послезавтра. – Ну и хорошо, – сказал я. – Пора бы уже. – Думаешь, я выздоровел? – с сомнением посмотрел на меня Фредди. – Что-то мне кажется, что у меня внутренние органы отказывают. – Какие? – поинтересовался я. – Спина, например, – задумчиво проговорил Фредди. – С каких это пор спина – внутренний орган? – Всегда была, – возразил Фредди. – В спине что главное и что болит обычно? Правильно – позвоночник. А позвоночник – это внутренний орган. – Позвоночник это вообще не орган, – рассмеялся я. Фредди иногда бывает таким странным… А ведь он вовсе не ипохондрик, между прочим. – Неважно, – ответил Фредди. – Сделай мне массаж, пожалуйста. – Массаж внутренних органов? – издевался я над ним. – Спины, дурень, – забавно сердился Фредди. – Ладно, – сдался я, – ложись на живот. Я взобрался к нему на кровать, сел ему на ноги верхом, задрал больничную рубашку и начал массажировать спину – сначала разогрел её растирающими движениями, потом начал мять сильнее, потом еще сильнее… И Фредди сладострастно застонал под моими руками. Я вошел в азарт: ритмично двумя руками разминал его спину, сдавливал и отпускал, пробегал по ней пальцами, стучал ребрами ладоней. Фредди уже извивался на кровати, что, честно говоря, меня сильно возбуждало… Не знаю, чем бы закончился этот крайне эротичный массаж, если бы в палату не ворвалась медсестра. Она наорала на меня и выгнала за дверь. – Его завтра к вечеру выпишут, – сказала она. – А вас чтобы я больше здесь не видела! Вам понятно?