Глаза(прилипли)

      Зима. Суровая Российская зима. Всё покрыто белоснежным покрывалом, небольшой лёд образовался в последствии потепления, которое явно никто не ждал. Томаш не любил зиму. Точнее, он любил смотреть на то, как падает снег, как выглядят в свете фонарных столбов панельки, детские площадки. В этом была своя эстетика. Но то похолодание, которое не давало выйти на улицу по любому пустяку, та пора, что заставляла вставать в темноте и выходить со школы в такую же темень. Полной же противоположностью ему был Куай Лян. Он любил зиму больше, чем другие времена года. Он никогда не мог объяснить, почему его так манит к снегу, льду на замёрзших реках. Он сам никогда не понимал.       Кивнув охраннику в знак благодарности, Томаш и Куай Лян вышли из школы, пройдя пару метров зашли за угол. Там была местная "курилка", как её все называли. Самому охраннику было глубоко всё равно, кто курит, он никогда не говорил заучу, кто и почему мог выйти из школы. Сам Куай Лян никогда не курил. Не любил запах сигарет и эту привычку. Томаш же наоборот выкуривал по сигарете раз в три перемены. Ему нравился этот странный, даже может, неприятный привкус. Выдыхать дым куда-то в небо, присев на корточки и откинувшись на стенку учебного заведения.       И Куай Лян всегда шёл за своим другом, продолжая слушать его рассказы, иногда вставляя пару слов на тот или иной счёт. И Томаш часто его спрашивал, зачем он идёт с ним, если в любой момент может выйти завуч и отправить их в свой кабинет чтобы "мило" побеседовать на тему курения и вызвать родителей. Томаш на этот счёт не беспокоился, его родители знали об этой привычке и не имели ничего "за" и "против", а если бы узнали родители его друга о такой привычке, то точно бы запретили им общаться. Они были против таких друзей и привычек в несовершеннолетнем возрасте.       Томаш смотрел в голубо-серые глаза друга, вслушиваясь в его голос. О нет, он бы никогда слух не сказал, что тонет в этих прекрасных глазах, что обожает этот голос больше всего на свете. И он бы точно не сказал, в какой раз его серые глаза вновь прилипают к брюнету. Он сам сбился со счёта.       --Эй, Томаш, ты меня слушаешь?-перед его глазами пару раз щёлкнули, обращая на себя внимание.- Ты сейчас себе пальцы обожжёшь, туши её и пойдем.       Пальцем Куай Лян указал на сигарету, не отрывая взгляда от парня, крашеного в седой. Никто не знал, почему он решил покраситься именно в этот цвет, но было бы глупо отрицать, что ему идёт.       Проморгавшись, Томаш перевёл взгляд на друга, а после на сигарету. И в правду, уже начал гореть фильтр в опасной близости к пальцам. Кинув окурок на снег и примяв носком кроссовка, сероглазый встал с корточек, немного пошатнувшись. Переведя взгляд обратно на брюнета, он смущённо улыбнулся.       --Извини, я немного задумался. О чём ты говорил? Куай Лян закатил глаза и улыбнулся, после же взглянул на экран телефона, смотря сколько осталось до звонка перед последним уроком.       --Я сказал, что Би Ханя и родителей не будет дома три дня. Они уезжают по каким-то делам, в которые меня не хотят даже посвятить. Если хочешь, то можешь остаться сегодня у меня. Как раз закончим проект по истории. Его голубо-серые глаза немного блестели, улыбка не спадала с лица.       --Да, конечно, только своих предупрежу. Они не будут против. Куай развернулся и направился в сторону главного входа медленным шагом. До звонка ещё пять минут, за это время можно и списать домашку, как говорил Томаш. Вышеупомянутый направился за другом, немного ускоряя шаг, чтобы идти вровень с ним.       --После истории тогда зайдём в магазин и ко мне, ага? Мне бы ещё Муську покормить, а то она дверь съест окончательно к приходу мамы. Дымок, как его любил называть Куай Лян за цвет глаз, волос и привычку, заулыбался шире при упоминании своей кошки и случая, когда она разодрала дверь на кухню.       --Конечно. Сто лет не видел твою пушистую любимицу, кроме как в кружках.             "Мои глаза прилипли, твои — блестят       И всё понятно становится резко..."       Урок истории был как и всегда скучным. Учительница объясняла какую-то тему и отвечала на вопросы учеников. Учебники открыты на названии параграфа, но ни один из них не слушал. Они играли в какую-то игру на телефоне Томаша. Она была.. странной, от того и смешной, ибо создавалось впечатление, что её создавали под какими-то достаточно сильными веществами. Нужно было воевать за курочек против непонятных существ, похожих лишь отдалённо на людей. И вот, закончив уровень, Томаш передвинул телефон Куай Ляну. Переведя взгляд буквально на секунду на учительницу, Томаш поймал её взгляд на себе и легонько толкнул соседа по парте, чтобы он немного поднял взгляд. Не особо хотелось, чтобы их отчитали за то, что они не слушают материал, который в последующем понадобится для понятия общей картины.       --Врбада, встань, пожалуйста, и ответь на один вопрос. О чём я сейчас говорила?       Немного испугавшись, седовласый кинул взгляд на Куай Ляна и встал, скрестив пальцы в замок. Его очень редко спрашивали на уроках, в особенности на истории. Оценки же, чаще всего, он получал на контрольных и самостоятельных, стихи же отвечал до урока литературы или английского, чтобы другие, кроме учителя и иногда брюнета, не слышали. Не любил он отвечать при всём классе.       --Вы говорили про причины массового голода в 1946 и 1947 года. Одними из таких причин стали засухи, уменьшение мужского трудоспособного населения и массовый экспорт зерна за рубеж.       Эту тему он впервые читал с интересом. Ему не нравилась тема политики и экономики в истории. Они были слишком скучные для него. Но вот узнавать то, как жили простые люди.. Да. За это он и любил читать параграфы и углубляться больше в эту тему, иногда подходя после урока к учительнице и спрашивая то, что его интересовало.       --Ладно, садись.       Куай Лян кивнул сероглазому, говоря взглядом "молодец", на что тот лишь показал палец вверх около учебника и заправил мешающиеся волосы за уши.       Мама предлагала отстричь волосы, ибо понимала, как это может быть неудобно, особенно парню. Не все принимают таких людей в обществе, могут даже осуждать. Но Томашу было все равно. Уж больно нравилось собирать их в простые причёски из пинтереста, которые так любили делать некоторые девушки из класса. Нравилось смотреть на себя в зеркале после минут двадцати мучений с гордостью о том, что он закончил. Нравилось ощущать его руки на волосах.       Куай Лян же часто трепал его по волосам и давал резинку, когда Томаш по чистой случайности забывал её, придя домой к парню. Из-за того, что у Би Ханя и их матери были длинные волосы, то проблем с ними никогда не было. По вечерам, когда они сидели вдвоём в комнате за включённой консолей с файтингом, Куай Лянг предлагал заплести Томашу волосы. Ему нравилось прикасаться к мягким волнистым волосам, которые на концах всегда закручивались, аккуратно, дабы не причинить боль, расчёсывать и собирать в небольшой пучок или же в что-то из тик тока.       Седовласый вернул взгляд в свой телефон, наблюдая за его действиями. До конца уровня оставалось немного, поэтому он решил не просить отдать ему свой телефон, а дать довести дело до конца. Последние пару ходов и уровень окончен. Ему вернули телефон и спросили, сколько время. Томаш махнул вниз по экрану и показал экран заставки. две минуты до конца урока. можно уже спокойно выдохнуть и расслабиться.       --Времени у нас мало,-учительница вздохнула и кинула кроткий взгляд на настенные часы, чтобы сориентироваться по времени,-тогда закончим, на следующем уроке начнём записывать самые основные моменты. И те, у кого проекты, не забывайте, я жду их до среды.       Класс в свою очередь стал покидать кабинет, кто-то ждал свою небольшую компанию. Накинув рюкзак на плечо, Дымок и Саб Зиро попрощались с учительницей. Но почему именно такое прозвище досталось Куай Ляну? Всё достаточно просто. Его руки всегда были ледяными, да любовь к зиме, льду. Ещё так звали персонажа из их любимого файтинга, за которого он достаточно часто играл. И ничего более.       Зайдя в квартиру, Томаш сразу посмотрел на дверь на кухню. С ней всё в порядке. На встречу вышла кошка с белой пушистой шерсткой, элегантно переступая с лапы на лапу.       Хозяин кошки, не разувшись даже, присел на корточки и протянул руки в варежках к кошке с намерением погладить её. Она сразу приластилась к рукам, издавая громкое урчание. Куай Лян со стороны наблюдал за ними, попутно снимая с себя куртку и ботинки.       --Куай, возьми её к себе и иди на кухню, я пока разберусь со всем.       Упомянутый подошёл ближе к кошке и взял её на руки, удобнее прижимая к себе и пошёл в сторону кухни. Томаш же направился в противоположную сторону. Зайдя в комнату и кинув школьный рюкзак на пол, он взял другой, что стоял также рядом. Достав телефон из кармана, он набрал номер матери, попутно кладя в рюкзак нужные вещи из шкафа.       Трубку почти сразу взяли и засыпали вопросами, ибо звонил он только "по праздникам", как называл это отец. Отчитавшись перед женщиной на другом конце, седоволосый задал два вопроса.       --У тебя как, всё хорошо? И могу я пойти к Куаю с ночёвкой? Его родители не против. Мать ответила, что всё в порядке и что скоро её отпустят домой.       --Да, конечно, иди. Только Мусю покорми. Если что-позвонишь. Давай, люблю.       Кинув "люблю", он сбросил трубку, складывая вещи. Ему много и не надо, посему сбор занял от силы минуты три. Закинув рюкзак на плечо, Томаш осмотрел себя с ног до головы. Поправил чёрную толстовку с китайскими иероглифами, взял черные заколки и зацепил ими волосы, отводя их за ухо. Дунув на чёлку, что упала на глаза, он покинул комнату, закрывая за собой дверь.       --Блять, Куай, я забыл флэшку ещё в тот раз у тебя. Я и забыл о ней. Зайдя на кухню, его взгляд сразу приковался к его другу. Брюнет откинулся на спинку стула, кошку устроил на своей груди и медленно поглаживал по голове. Услышав чужой голос, он сразу перевёл взгляд на собеседника, не продолжая гладить любимицу Томаша.       --А, точно. Я хотел её отдать, а сам забыл о ней. Томаш наблюдал за пальцами Куая, сотни мыслей заполонили его мозг. Хотелось также ощущать эту ладонь на своей макушке, подставляться под неё и...       --Дымок, ты снова в своих мыслях. Раз-раз, Земля на связи. Саб невольно улыбнулся, смотря на растерянность его друга. Он не ожидал, что зависнет и залипнет на секунд двадцать без действий. Но этим он только вызвал обратную реакцию, взгляд поспешно отвели, щёки покраснели. О нет, он бы не сказал, что залип на его руки в который раз и не сказал бы, сколько всего за полгода он успел себе нафантазировать. Ни за что.- Может расскажешь мне?       --Да нет, ничего такого. Просто не выспался, вот и всё. Давай Муську сюда. Врбада протянул руки чтобы взять кошку, но его схватили и притянули к себе, заставляя смотреть в глаза. Щёки залились ещё большей краской, серые глаза метались, не зная, куда себя деть. Куай Лян же в свою очередь взял его за подбородок, заставляя смотреть в свои глаза.       --С тобой уже не первый день такое. Может объяснишь уже нормально? Тихий и низкий голос пробил чужое тело на дрожь. Томаш не знал, куда ему деться и что ему делать или отвечать. Вот не может и всё. Нервно выдохнув, он вернул взгляд обратно на Куай Ляна.       --Блять, Куай..Сейчас я не хочу рассказывать об этом. Давай я тебе позже расскажу. Его сразу же отпустили и перевели взгляд на запястье, на котором была стальная хватка. Небольшой след остался, но он скоро пройдёт. Он виновато улыбнулся, отдавая Муську в руки хозяина. Томаш сразу же взял её и немного отошёл, ставя её на пол около миски. Достав корм из ящика, он присел рядом на корточки и насыпал его, после закрыл упаковку и поставил на место.       --Ладно, пойдём, Муська сама разберётся, когда ей есть, когда нет. Скучать точно не будет.       Заходя в квартиру, Куай Лян поставил пакет из магазина на пол, сразу разувшись. Никого уже не было дома, как и ожидалось. Обув домашние тапки, Куай поставил ещё одну рядом с ковриком для Томаша.       --Ну так вот, Джейд ему говорит что-то по типу: Как ты вообще можешь говорить такое, когда ты сам-то такой подонок, лишь бы обсудить кого. А он ей на это выдаёт: Сукам слово не давали. Ты бы видел, как Джейд разозлилась. До драки конечно не дошло, но ставлю ставки, что она уложила бы Шан Цунга. Он только трепаться и умеет. Саб Зиро усмехнулся, согласно кивая. Повесив свою и чужую куртку, он взял пакет с пола и пошёл в сторону комнаты, продолжая слушать рассказ Томаша.       --Вот, ты же тогда на олимпиаде сидел, после этой словесной перепалки между ними пришёл на обж мужик из полиции, рассказывал о чём-то. Усмехнувшись, Куай Лян спросил:       "И ты, конечно же, его не слушал?" Поставив пакет около стола, хозяин комнаты сел на стул, в то время как Томаш положил рюкзак около кровати и сел на её край. Посмеявшись, он согласно кивнул. Он никогда не слушал на уроках обж. Он предпочитал в это время поспать или же сыграть с Ляном в какие-нибудь крестики-нолики.       --А ты как думаешь? Конечно, полицай, все дела, но я как будто не знаю, что наркотики-плохо, за руль пьяным нельзя и вообще жить опасно, судя по людям в нашей стране,- Дымок встал и начал потихоньку приближаться к другу,- Вдруг тебя как схватит кто-то в подворотне и всё. На слове "схватит" серовласый положил свои руки на чужие плечи и немного потряс его, заставляя посмеяться.       --О нет, меня похитили, что же мне делать? Через смех выдавил Куай Лян, наблюдая за реакцией друга. Он в свою очередь залился звонким смехом, чуть наклонившись вперёд, пытаясь успокоиться. Перестав смеяться, Томаш попытался говорить серьёзно.       --Теперь тебя будут держать здесь и ты никогда не покинешь меня. На последнем слове вся серьёзность закончилась, обоих просто начало смешить чуть-ли ни любое последующее слово. Успокоившись, Куай Лян решил сказать какую-то "глупость".       --Знаешь, я и не против не покидать тебя. Томаш не полностью услышал, что сказал собеседник, посему прикрыл рот ладонью и спросил.       --Что ты сказал? улыбнувшись, Куай щёлкнул его по носу совсем легонько, не причиняя дискомфорта.       --Я говорю переодевайся, проект сделаем и фильм будем смотреть. Закатив глаза, Томаш решил не переспрашивать, что он до этого сказал. Видимо, ответа не будет. Отойдя от Куай Ляна, он взял из рюкзака футболку, что больше него раза в три и домашние шорты. Сняв толстовку, он почувствовал на себе чужой взгляд. Развернувшись и посмотрев на брюнета, он взглядом спросил "что-то не так?", на что получил неожиданный ответ.       --С последней посиделки ты стал больше похож на скелета. Я тебя скоро насильно буду кормить. И в правду. Томаш последнее время толком ничего не ел. Всё его внимание было на уроках, оценках и на нём. Но спасибо матери, которая часто заставляла его сначала поесть, а потом уже заниматься своими делами. Закатив на это глаза, он решил ничего не отвечать, а просто переодеться. Глянув на себя в зеркале, он щёлкнул пальцами, вспомнив о важной детали.       --Куай, дай резинку, я свою забыл. Услышав "лови", он развернулся и поймал чёрную резинку. Благодарно кивнув, Врбада развернулся обратно к зеркалу и собрал небольшой низкий хвост. Теперь точно как дома. Брюнет за это время сам переоделся и ждал, пока закончит седовласый, чтобы месте пойти на кухню и поставить чайник.       --Ты не закончил рассказывать про обж. Идя на кухню, брюнет решил ему напомнить изначальную тему их разговора.       --Точно. Так вот, он что-то рассказывает и тут заходит обж-шник с автоматом. Ясное дело, что с муляжом, но это так смешно выглядело. Ты наверное, видел ту фотку в группе.       --Ты это говоришь человеку, который заходит в группу раз в сто лет? Томаш сел за стол, смотря в серо-голубые глаза. И в правду. Увидеть сообщение от него на тему домашнего задания было чудом света.       --Дай свой телефон, я покажу. Куай Лян положил свой телефон на стол, сам же пошёл налить воду в чайник и поставить его кипятиться. Только он зажёг огонь, как тут же его окликнули.       --Вот, смотри.       На фотографии стоял учитель обж и что-то рассказывал, в то время как полицейский рядом был явно недоволен тем, что его пригласили провести урок. Улыбнувшись на это, Куай Лян поставил чайник и сел рядом с другом, который уже открыл тик ток. Ничего нового, небольшая традиция.       --Боже, почему они просто не могли нормально сказать друг другу: "Я тебя люблю" и всё. Тут же очевидно, что они не ровно дышат друг к другу, ну. От Томаша послышалась недовольная оценка фильма. Они включили случайную комедию. Время близилось к девяти, проект закончен. Можно провести остаток вечера в приятной компании за просмотром каких-то фильмов.       --Ну серьёзно, им уже даже родители сказали, так скажите, что вы друг друга любите и всё, так нет, нужно устраивать драму на ровне с Пушкиным.       --Слушай, ты сейчас сам так говоришь, а со стороны на свои поступки смотрел? Лицо залилось краской. Серые глаза столкнулись с серо-голубыми.       --Извини, но что ты сказал? Голос немного пошатнулся.       --Я тебе сказал, что ты бы на себя со стороны посмотрел. Ты не делаешь действий напрямую, ты это пытаешься скрыть, но это настолько отлично получается, что я ещё пару месяцев назад всё понял. Куай Лян сократил дистанцию между ними, не отводя взгляда. Дымок не знал куда себя деть. Хотелось провалиться сквозь землю. Он был не в силах что-то сказать.       --Давай, Томаш. Скажи это мне в лицо. Я не кусаюсь. Он чувствовал себя как провинившийся ребёнок. Судорожно выдохнув и закрыв глаза, седовласый положил свои руки на чужие плечи.       --Я люблю тебя. Больше, чем дру- Не успев договорить, его заткнули поцелуем. Мягким, не напористым. Он не переходил рамки дозволенного в данный момент. Холодные руки переместились на талию, крепко обнимая, прижимая к себе. Куай Лян осторожно уложил Томаша на кровать, чуть придавливая его сверху. Отстранившись, брюнет осмотрел лицо парня, что лежал под ним. Но долго любоваться не дали, тот сразу накрыл своё лицо ладонями.       --Взаимно.                         "..Я готова за тобой хоть куда             Ради этого странного блеска.       Мои глаза опять к тебе прилипли."