Бурная метель, теплое дыхание

      “Иногда, чтобы ценить маленькое, приходиться потерять большое или может, хотя бы, рисковать, чтобы потерять. Тогда, теплый вечер у камина, становится чем-то таким теплым, таким большим, что другое и вовсе не требуется”.       “Снежная буря островов” - феномен, что является на Кипящие острова отнюдь не часто, однако рождает такие сильные метели, что гибнут сотни ведьм, не найдя теплого укрытия. Да и выйти на улицу в такую погоду настоящая самоказнь, ведь даже амулеты в такую бурю не летают.       Рейн сидели в холле на деревянном стуле, попивая теплое какао. Они, в предшествии Рождества, решили зайти к своему давнему другу, Дариусу. В конце концов, в сочельник, было много работы и ещё одни свободные руки, что могли бы помочь все украсить, Деамонн бы точно не помешали. Уисперс поправили рукава теплого бордового свитера и отхлебнув какао с кружки, в очередной раз окинули дом взглядом.       Сам коттедж у Дариуса был нескромный, но и не напичкан всякой глупостью. Все по делу и только: особо интересными казались большая люстра и мягкий длинный диван. У стенки тут стоял громоздкий кирпичный камин, в котором уютно трещали поленья, а красная ель, что стояла по центру, была украшена многочисленными шариками, гирляндами и дождиками. Рейн добро вздохнули, тут приятно пахло яблоками и корицей.       Вот здесь и царила своя жизнь. Хантер, смышленый паренек, уж давно жил с Деамонн и вместе ютились душа в душу, славно и крепко. Иногда Рейн все подкалывали Хантера: и в самом деле, как только удается ему найти язык с этаким мистером прихотливостью! В ответ паренёк лишь забавно хлопал глазами, а затем смущенно улыбался.       Тем временем, в холле, Дариус начал вешать гирлянду, в то время как Рейн, держали ее, подавая. – Поссорились с Идой, говоришь? – продолжая диалог, спросил Дариус. – Угу, – угрюмо смахнули они – Чутка совсем и то...по ерунде!       Рейн нервно сжали гирлянду в руках, вспоминая вчерашний вечер. Найти общего компромисса не удавалось, а на уступки никто так и не хотел идти: по итогу, они попросту ушли, хлопнув дверью. Они инстинктивно сьежились, вспоминая какой сильный мороз был вчера вечером, хоть пожалуй, самая большая неприязнь, была именно в сердце.       Дариус чутка усмехнулся. – Ну Уисперс, вижу, как всегда, никак не найдешь покоя. – все разглольствовал Дариус – Хантер! Принеси-ка мне, пожалуйста, ещё ёлочных игрушек!       Паренёк послушно кивнул и удалился, пока Рейн продолжали суетливо жать гирлянду, вдаваясь в личные раздумья. Возможно они действительно были слишком грубы и нетерпеливы, может стоило найти простое решение, а не так ругаться на пустой почве. Деамонн, увидев их тревожность, тотчас решил действовать. Оставлять Уисперс наедине с мыслями однозначно очень плохая идея. Он осторожно, ненавязчиво спросил: – Мириться то собираетесь? Совсем скоро уж Рождество, я конечно не верю во все эти приметы, но ты поняли,       Друг улыбнулся, стараясь приободрить их. – Конечно собираюсь...тем более, мы давно пообещали друг-другу, что проведем его вместе! – Ну вот, миритесь тогда обязательно, – смягчающе заключил он.       И действительно, что только за черт их за ногу взял, поссориться перед их первым совместным Рождеством? Неужто все пройденные трудности были ради нечто такого глупого? Идалин ведь так хотелось этого праздника, она с нетерпением отсчитывала дни и постоянно рассказывала Рейн о их семейных традициях. Все нужно было срочно исправлять!       Кстати говоря о семье и семейных традициях, Дариус явно изменился: глядеть только на себя больше не получалось, так что Хантер послужил ему на пользу. Теперь Деамонн, хоть и яро отрицал это, был более заботливый, осторожный и менее прихотливый. – Что-же ты такой добрый? Неужто паренёк в тебе пробудил инстинкты доброго папаши? – в очередной раз усмехнулись Рейн, разбавляя обстановку. – Ох нет, Рейн, зная тебя, мне придется выслушивать после все твои вопли, – заворковал он. – Ох ну-ну!...И всё же, ты стал добрее! – окончательно заверили Уисперс.       В ответ Деамонн лишь закатил глаза, не желая спорить. Гирлянда наконец была повешена, так что теперь Рейн довешивали оставшиеся елочные игрушки на елку. В голову никак не приходили идеи своего извинения. Просто извиниться на пороге дома? Идалин наверня-ка сначала поворчит, затем слегка подобреет, но все же будет поблескивать глазами. – Дариус! Дариус! – внезапно завопил голос Хантера, выбегающего в холл.       Ведьмы тут же оглянулись в сторону коридора, откуда слышались быстрые приближающиеся шаги. Парнишка бежал со всех ног, словно испугавшись чего-то. – Что там такое? – настороженно спросил Дариус, видя его взволнованное лицо.       Выбежав, ему понадобилось пару секунд, дабы отдышаться. – Там на улице!...Там та-акое! Метель ужасная! Я такую за всю жизнь ни разу не видел! – Сильная метель говоришь...– серьезно протянул Деамонн и сложил елочный шарик на стол.       Он взял телефонный свиток, листая срочную новостную ленту. Пурпурные брови поднялись в удивлении, читая последние события, явно не ожидая увидеть такое. Рейн осторожно подошли к другу со спины, глядя на новости. – "Снежная буря островов"?! – внезапно воскликнули они – Да нет! Нет! – Что это такое? – обеспокоенно спросил Хантер – Нам грозит опасность? – Пока мы находимся дома, нам ничего не грозит, – успокоил его Дариус – Но вот за его пределами, ждёт верная смерть. Ничего страшного, такие феномены происходят раз в пятьдесят, а то и вовсе сто лет, – Ну вот почему, раз в пятьдесят лет и настолько повезло этому дню выпасть именно сегодня! – сложили руки на груди Рейн, после чего обидчиво нахмурили брови. – Посидишь у нас, а завтра к Иде вернёшься, – Нет, нет! Это...Это же было так важно для нее! Как же я...Не брошу же...– они отчаянно глянули на него.       За ними и без того висела огромная ошибка прошлого. Неужели они в этот раз снова подведут, струсив? И ведь они вновь будут одиноки, сидеть в своих четырех стенах, разбираясь в дотошных документах и медленно сгнивая изнутри. – Ты не поняли? Там метель смертельная, – Дариус сомнительно выгнул бровь, не веря, что ему приходится обьяснять нечто столь банальное. – Она только поднялась! Я справлюсь, она ещё не так сильна!       Рейн быстро ринулись к выходу, потянулись за курткой и стали натягивать шапку, как Деамонн их резко отдернул: – Ты спятили совсем?! Я не отпущу тебя никуда! Прекрати этот цирк сейчас же, Рейн! – Да отпусти! Я справлюсь, говорю тебе! – Ты сейчас даже не понимаешь о чем говоришь! Столько ведьм гибнут под этой метелью! Я не могу просто пустить тебя умирать! – он, крепко схватив, держал запястье Уисперс. – Ты не можешь мне ничего запретить, – ответили они, освобождая руку.       Дариус не мог удержать их насильно, поскольку не хотел причинять боли. Ему всего лишь хотелось защитить, но Рейн явно не собирались слушать. – Ты не в себе явно. – друг отчаянно смотрит на них – Я считаю, что могу, если вижу, что ты окончательно без осознания, что только творишь. Это будет только на благо, поверь. Когда фиолетовая жижа стала медленно охватывать ноги Рейн, они тут же издали громкий свист. Дариус мгновенно отлетел, чуть ли не в самый холл, не ожидая такой сильный удар. Хантер тут же подбежал к нему, осматривая, все ли с ним в порядке. – Прости, – напоследок сказали Рейн, провернув ключ в двери. – Рейн! – пытался докричаться Дариус, но услышав захлопнувшуюся дверь, лишь нервно закусили губу – Хантер, через полчаса звони Идалин, если нет там Рейн, то...гх, неважно. * * *       Улица была шумна и бушующей. Ветер с такой скоростью мел снег, что Рейн тут же обомлели увидев с чем им только предстоит бороться. Хлопья летели во все стороны, а мороз тут же защипал лицо. Уисперс прикрыли рот шарфом, поправили куртку с шапкой и твердым шагом отправились вперёд. Идти нужно было быстро, а главное уверенно. Дорога предстояла не длинная, но отнюдь не короткая, от силы полчаса и проходила через густой лес.       На улице уже давно было темно и небо было застлано толстыми облаками, так что и луны не было видно. В руках Рейн была маленькая керосиновая лампочка, которая однако не освещала и трети пути впереди.       Стоя перед лесом, Уисперс остановились, раздумывая, стоит ли и вовсе брести в такую глушь. Темно, ничего не видать, лишь ветер досадливо гудел. Они абсолютно одни, вблизи никаких фонарей, домов. Следы быстро заметались, а видимость с каждой секундой только ухудшалась.       "Ты справишься. Другого пути нет, Уисперс" – тихо прошептали они.       Лес принял дружелюбно. По крайней мере, Рейн шли, зная куда идут. Дороги замело, нужно было идти ориентируясь на собственную память. Везде мгла, хоть глаз выколи, особенно в таком плотном лесу. Ветви замерзших деревьев иногда скрипели от ветра. Щеки и глаза бодро резал мороз, а очки постоянно запотевали.       Оставалось только надеется, что дорога пройдет как можно быстро и они отогреются у Идалин дома около теплого камина, попивая ванильное кофе. На половину пути лампа вдруг резко стала подводить и фонарик внутри невозвратно угасал. Рейн заметно занервничали, но старались не поддаваться панике. Ветер все усиливался и ветер метался с такой силой, что Рейн буквально сбивало с ног. Снег уже был по колено, но они все упрямо шли вперёд.       "Вот, два дуба, отсюда до большого красного дерева..." – шептали они про себя.       Время все шло и Уисперс, сквозь последние силы, двигались вперёд. Хотелось хоть каплю передохнуть, но они знали, что их сильно заметет снегом, даже если остановятся на минуту.       "Где же это дерево..." – начали нервничать Рейн.       Красного дерева нигде не было, вернее сказать, оно нигде не появлялось. Уисперс встречали лишь какие-то новые и весьма сомнительные пейзажи. Снег стал сильнее биться о лицо, а видимость стала почти нулевая. Уисперс, уставшие, все одиноко брели по бескрайнему снегу средь одинаковых деревьев.       "Что это за поляна?.."– Рейн отчаянно подняли брови, освещая дорогу впереди – "Где я вообще...Куда меня только занесло!..”       Они попятились назад и не увидели резкий овраг. Не успев и пискнуть, Уисперс тотчас полетели кубарем вниз.       Спустя пару минут лежания на земле они все-таки очнулись. В ногах уж не было никаких сил, их все сильнее засыпало снегом, который, ко всему, забирался даже под одежду. Ветер гудел все сильнее, отчего уже хотелось закрыть уши и больше его никогда не слышать. Они осознали, что потеряли очки, когда еле увидели вдали керосиновую лампу на снегу. Уисперс отчаянно искали ее руками, стараясь схватить хоть как-нибудь на ощупь. Найти очки они и вовсе не пытались, знали, что бесполезно.       Кое-как поднявшись на ноги, они в очередной раз прокляли себя и всю свою инфантильность за совершенный поступок. Нога была подвернута, отчего неприятно болела и отдавалась колкой болью. Метель поднималась и становилась все напряженней с каждой секундой. Они одни в лесу, без понятия где, без очков, с еле горящей лампадкой, что вот-вот перестанет гореть. На глазах Рейн невольно наворачивались слезы, что мгновенно превращались в холодные льдинки.       Они шли на ощупь, трогая каждое дерево, в надежде найти то самое красное.       "Пожалуйста... Пожалуйста… Лишь бы выйти отсюда..."       В голове мелькает картина теплого дома. Вот камин, а в нем трещат поленья. Рядом красиво украшенная елка и большой рождественский стол.       Температура падала и лицо Рейн белело от холода. Промокшая одежда, от растаявшего снега, словно перестала согревать и пропускала любой мороз. Нога больно пульсировала и словно опухла, но они старались не придавать этому никакого значения, пока в один момент, лампадка просто не потухла.       "Нет нет нет!!" - в ужасе зашептали они.       Лампадка тщетно не работала. Рейн, потеряв всякие надежды включить ее, старались пройти вперёд, надеясь, хоть как-нибудь дойти. Теперь они шли на ощупь в кромешной темноте, слушая доставучий ветер и хруст снега под ногами. Метель не переставала расти, словно не желая пощадить их. Холод брал вверх. У Уисперс давно онемели руки и ноги, везде безумно кололо и даже малейшее движение причиняло дикую боль. В глазах внезапно начало темнеть. Голова закружилась, а в ушах все зазвенело и Рейн свалились без сознания на снег.       В полусознании, у них не оставалось сил на волнения, лишь на свои тихие мысли. Мысли о том, что вся ссора произошедшая вчера вечером была сущей ерундой и что она не стоила и грамма такой ругани. Ох, как прекрасно было бы все изменить. Абсолютно все. Как жаль, что такое осознание приходило только когда они лежали на холодном снегу, верно помирая от обморожения.       В глазах все потемнело. *** – Они очнулись! Они очнулись! – радостно кричал знакомый девичий голос.       Рейн медленно открывали глаза. Все вокруг кружилось, но они были удивлены, что очутились в мягкой, теплой постели у камина. На носу уже были новые очки, а нога плотно перемотана.       Рядом сидела озабоченная Лилит с многочисленными пузырьками зелий в руках. Около стояла Луз, на плече которой сидел Кинг. Все они словно облегченно вздохнули, когда увидели, что они приходят в себя. – Ух, – смахнула Лилит. – Откачали, все-таки. Ты как, Рейн?       Она тут же отложила пузырьки на тумбочку, после чего глянула на них: – Не буду я морали тебе читать, тебе их и без того почитает кое-кто другой, но считай чудо, что ты тут, – заметила она с явной укоризной – И-ида! Поди-ка сюда! Очнулись они! Я ж сказала, никуда не денутся!       Когда в комнату вошла Идалин, она пустынно глянула на Уисперс и не обронила ни слова. Молча стояла в дверном проходе и лишь хлопала глазами. Никогда прежде не доводилось видеть ее такой серьезной. Сестра быстро сообразила: – Луз, Кинг, пойдёмте-ка подготовим все к рождественскому столу! – сказала она и выпроводила всех с комнаты.       Рейн виновато сидели на кровати, желая только провалиться сквозь землю. Как же им было стыдно. Глаза Иды словно пожирали насквозь, она все стояла не обронив ни слова. В комнате теперь стало совсем тихо, только метель бушевала за окном, да и поленья трещали в огне. Обстановка все накалялась. – Есть тебе, что сказать? – потиху спросила Идалин, глядя вниз.       У нее не было сил поднять стеклянный взгляд на них. Она несомненно испугалась, когда ей пришел звонок от Дариуса, а Рейн не было дома в такую ужасную метель. Клаторн не знала, чтобы делала, если бы она с Лилит, не нашли их тут неподалеку. Так сильно она уже давно не нервничала, да и нервы уже давно не те, чтобы спокойно ко всему относится. – Я...Мне хотелось извиниться, – Уисперс заикаясь, повесили голову, суетливо теребя руки – Я знали, как для тебя был важен этот праздник и я… – Ты!...Ты!...– внезапно выдала она – Ты такой идиот Рейн! Ты даже не представляешь! Я так зла на тебя! Какого только титана тебя дёрнуло в метель островов выходить на улицу?!       Она не сдержалась, когда с ее глаз внезапно потекли слезы. Ее тон значительно снизился и теперь было видно все ее внутреннее беспокойство, что хранилось в себе все это время. – Ты хоть представляешь как ты меня напугали? Т-ты все белые были! – Прости...– приглушенно произнесли Рейн, сильнее вжимаясь в одеяло. – Ты могли бы умереть там от холода! Думаешь, я такого рождества бы хотела?...– Клаторн вытерла слезы рукавом свитера – То, что ты тут, это чудо, Рейн...Просто чудо...       Они попытались слегка приподняться, однако Идалин тут же завозражала: – Нетушки, лежи тут уже и никуда тебя не отпущу, – Я никуда и не собирались бежать...– Рейн виновато прижали уши – Мне хотелось просто обнять тебя...       Тогда она вздыхает и подойдя, крепко обнимает их, прижимаясь крепко-крепко. В конце концов, сами Рейн, в том числе, были до ужаса напуганы и все так и не отогрелись. – Прости Ида, я были неправы тогда, – сказали Уисперс, крепче прижимаясь к ней. – Я не хочу больше с тобой никогда ссориться… Идалин тепло улыбнулась: – Это такая ерунда, Рейн…Така-а-ая ерунда!       Она разлучила объятия и положив руки на их щеки, ласково продолжила: – Такие мелочи так меркнут, когда происходит такое…Ты же знаешь как я люблю тебя Рейн. Знаешь, да?       Рейн молча кивнули, пока их глаза заливались слезами. Идалин нежно убрала бирюзовые пряди волос и мягко поцеловала их в лоб, успокаивая. – Я так боялись, что больше тебя никогда не увижу, – прошептали Рейн. – Я тоже,       Клаторн прижалась к ним сильнее, а Уисперс, лишь таяли в этих горячих объятиях. В камине уютно трещали поленья, но ее теплое дыхание согревало лучше всяких дров. И Рейн было хорошо, как никогда.       Несомненно, это Рождество будет самым светлым.