Осколки Лжи

      –Вечера доброго, друг! – поприветствовал меня Коби, не успел я закрыть за собой дверь.       –И вам того же, – ответил я другу.       Он заканчивается работу раньше, чем я, поэтому к моему приходу он уже давно дома отдыхает. Он работает торговым представителем в той самой единственной компании, которая позволяет Модестину быть в статусе «не деревня, но и не мегаполис» – «ЧокоДестин». Его главная задача – заключать сделки о поставках товара как со старыми клиентами, работающих с компанией уже давно, так и привлекать новых клиентов, и все это на территории всего штата Нью-Йорк.       Обычно мы ужинаем по пути домой, но иногда он берет на себя инициативу приготовления ужина. Этот вечер стал одним из тех случаев. В квартире стоял аппетитный запах тертого пармезана. Мой нюх всегда был заточен на сыр, ибо в детстве я его любил не меньше мороженого мистера Коэна. В воздухе витало еще много разных запахов, но пармезан меня не отпускал. Однако буду честен, я не особо хотел кушать. Случай у бара меня выбил ненадолго из колеи и аппетит весь пропал.       Помыв руки, я прошел на кухню, где не смотря на открытое окно, было душно от жара сковородки, пара и множества запахов. Увидев, что он готовит, мои итальянские корни закричали в моем животе голодными и жадными голосами.       –Ужин? – спросил меня Коби, накладывая себе в тарелку пасту.       –Пахнет супер, но нет аппетита, – немного подумав, ответил я. – Может позже.       –Как знаешь, – пожал он плечами.       Перед тем, как сесть за стол ужинать, он сначала насыпал корма Юпитеру. Котик сию же секунду прибежал к миске и начал грызть любимое лакомство, сопровождая свою трапезу довольным мурчанием.       –Как день прошел? – решил я начать разговор с банального.       –Ну как-как?! Как обычно. Ничего нового. Заключил договор ещё с двумя точками, на следующей неделе буду им обеспечивать «сладкую жизнь».       –Правда? Мои поздравления, – постарался я выдавить эмоции.       –Да брось, – отмахнулся тот. – Хотя один из тех, с кем подписал, был такой нахал если честно. Любитель позлить людей. Держит табачку рядом с Южным Полицейским Участком. Рогом упирался, что ему видите ли шоколад не сдался, копам табак только и нужен, зачем ему еще шоколадом закупаться лишний раз, который якобы никто покупать не будет?!       –Вот засранец.       –И не говори, Гленн. Я ему рассказываю, что вот, у меня точка в двух кварталах отсюда, у меня там владелец на договоре, я ему не успеваю подписывать новые поставки шоколада, южные копы все скупают, магазин постоянно пустой. Он задумался сначала, а потом такой: «Ай, хер с тобой, где подписывать?».       –Молодец конечно, но я правильно понимаю, что ты сейчас у одной своей точки забрал прибыль в пользу новой? Сам себе в ногу выстрелил?       –Если бы. Только та точка, о которой я рассказал, это точка Фреда.       –Ну ты и говнюк, – рассмеялся я.       –А что? Этот гад на западе подписал договор с тем, кто моего клиента по соседству перекрывает. В итоге я лишился части прибыли, а ему премию выписали месяц назад. На войне все средства хороши, сам знаешь, – я ничего не смог ответить, лишь кивнул. – Ну у меня короче не слишком интересно, давай ты рассказывай, какое дело дали, что сегодня получилось?       –Собака, – тихо сказал я.       Мне было неловко ему говорить это, ведь каждое утро он в меня верит, старается зарядить на хорошее и интересное дело, а в конце дня я прихожу и рассказываю о поисках лабрадора в лесу. Простите, курцхаара.       –Собака? А, стой, подожди, – он пытается вспомнить, что он мне перечислял утром. – Пропажа собаки Блудмит?       –Угадал, друг.       –Ну так ничего себе! Это же знакомство с такой известной личностью. Я ею не особо увлекаюсь, но я тебе завидую, если честно.       –Да брось, чему завидовать? Хотя я совру, если скажу, что дело не интересное.       –Почему?       –Ну она не просто убежала, как делают некоторые псины. Её очевидно украли.       –Да ну? Как ты понял?       –Ну… – я не хочу ему рассказывать то, что я уже перечислял с десяток раз за весь день как Нику, так и самому себе. – Просто есть интересные улики, которые указывают на это. Но собаку еще не нашли.       –Действительно интересно. Я слышал, что за одно утро у Блудмит и собака пропала, и бар разгромили.       –Бар дали другим людям.       –Странно, заявка то от одного человека. Да и не кажется тебе подозрительным, что два происшествия за одно утро?       –Я задумывался над этим, но опять же…       –Будто на неё устроили какую то охоту. Кто-то потихоньку решил разбирать её жизнь по кусочкам.       –Коб, ты чего в полицию не пошел, а?       –Да брось, если бы я ещё хотел. Но ты зря не скатался в бар. Я думаю, что там может быть что-то интересное. Пообщайся с тем, кто этим делом занимается.       –Дельный совет.       Я в действительности не придавал значения тем мыслям, что это может быть взаимосвязано.       Быть может Джейкоб прав?              Было уже около девяти вечера, когда я наконец присел за стол. Не прошло и минуты, как сытый и довольный Юпитер, прилег на мои ноги, согревая их своей теплой пушистой шерсткой и громко мурлыча. Коби уже лежал у себя в кровати и зависал в телефоне. После тяжелого рабочего дня он любит расслабляться в бескрайнем интернете.       Он с детства грезил о том, что станет психологом и будет помогать людям бороться со своими страхами, комплексами, внутренними и внешними конфликтами, но как только он отучился на эту специальность и вошел во взрослую жизнь, понял, что таких же, как он, на рынке пруд пруди. Он пытался начать свое дело психолога, но конкуренция из уже состоявшихся профессионалов, которых знает весь город уже с десяток лет, не давала ему дышать, а те единицы клиентов, что к нему приходили, и то через сарафанное радио, не сделали ему погоды. Он хоть парень и доброй души, но с головой и спустя год ведения деятельности осознал, что ему делать там нечего. Так он и стал заниматься тем, чем никогда в жизни не планировал – заключать контракты на поставку шоколада. Своеобразная у него получилась судьба.       А что на счет моей судьбы? Я вчера записывал свои мысли в тетрадь, как мне и советовал мой друг с работы. Помогло ли это мне? Ну меня изрядно помучил ночной кошмар, так что ответ очевиден. Только вот я писал просто свои рассуждения о прошлом, превращая свою личную историю в солянку из мыслей, из чего кошмар и вышел, хотя друг мне советовал попробовать писать именно о тех событиях, что меня волнуют. Меня в первый раз занесло и, как итог, первый блин оказался комом.       Юпитер встал с моих ног, немного потоптался на месте и улегся вновь на моих ногах клубком в другую сторону. Я открыл свою тетрадь на новом чистом листе, взял ручку и задумался:       «Что-же меня тревожит?»       «… умоляю, не надо!!!»       «… 29 погибших…»       «… я так сильно тебя люблю…»       «… это не моя проблема…»       «Нет! Не снова!»       Я старался не давать своим воспоминаниям вновь завладеть моим разумом. Сейчас это было ни к чему. Моя цель – отпустить минувшее, принять неминуемое и жить настоящим.       Так с чего же начать?       Не зная, где найти ответ на мой вопрос, я повернулся назад и взглянул на Джейкоба, словно его лицо должно было дать мне ответ. Он был до сих пор увлечен своим телефоном. Казалось бы, ничего не может его отвлечь сейчас, но он быстро заметил мой взгляд и поднял глаза на меня.       –Что такое, Гленн? – спросил он меня.       Я немного призадумался над тем, что ему ответить.       –Ничего, друг.       –Что, совет Оливера тебе не помогает? – он очень быстро подмечает все, что со мной происходит.       –Ну как тебе сказать? Я даже не знаю, с чего начать. Все в голове перемешивается.       –Слушай, ну мы же с тобой с детства дружим, к тому же ты знаешь, что я психолог. Почему ты не можешь сначала хотя бы мне рассказать, что тебя терзает?       Он не знает о случившимся в зелёной комнате с торшером, он не знает о моей вине в пожаре полицейского участка в Нью-Йорке, и он не знает, почему мы с Линой расстались. Даже не смотрят на то, что мы с ним лучшие друзья и он едва ли не единственный, с кем я могу действительно поделиться чем угодно, я никак не мог себя переступить, чтобы рассказать о том, что происходило со мной последний год.       –Не могу, Коби, прости меня пожалуйста, – я правда чувствовал вину за то, что не могу поделиться своими переживаниями со своим лучшим другом.       –Может тебя тревожит расставание с Линой?       Не смотря на то, что я его люблю как друга, уважаю как человека, ценю его заботу, волнение за меня и мое состояние, я никогда не любил в нему эту черту, когда ему говорят «Нет», а он начинает лезть с вопросами, пытаясь «понять меня». Да, он делает это из добрых намерений, но человек должен понимать слово «нет».       –Коб, я же говорю, что не надо, – постарался мягко я ответить.       –Ты именно после расставания с ней стал таким. Задумчивый, немного рассеянный, хмурый, апатичный…       –Не из-за неё, – перебил я его. – Ну как, из-за неё, да, но не только, – это я зря сказал. Этим я привлек его внимание ещё больше.       –Не только. Значит что-то еще тебя гложет, друг.       –Да, конечно гложет. Меня тревожит, что ты забыл с утра покормить Юпитера, – самый лучший способ сменить тему, ответить сарказмом.       –Да? Извини меня, дорогой Юпитер, – наклонил он голову в сторону лежачего кота, после чего вернулся взглядом ко мне. – А ты не подумал скататься в разгромленный бар Блудмит, – он всегда очень внимательно слушает мои истории с работы.       –Не забыл, а просто это уже было дело других моих коллег. И вообще, я твою работу не критикую, если ты не заметил.       –Гленн, ты пойми, – он уже окончательно отложил свой телефон и повернулся всем телом в мою сторону. – Я хочу помочь. Я могу помочь. Мне важно знать, что у моего лучшего друга на душе. Может тебя беспокоят погибшие товарищи из участка в Нью-Йорке?       «Ох и зря ты пытаешься разворотить это гнездо, Джейкоб Коэн!»       «… виновник этой трагедии до сих пор не найден…»       –Не надо о Нью-Йорке, прошу! – меня это уже начинает раздражать. – Ты же знаешь, что не надо, зачем ты опять начинаешь об этом?       Я на секунду дал слабину и волю своим негативным эмоциям. Мне стало тут же стыдно за то, что я так разговариваю с тем человеком, который не желает мне никакого зла. Даже Юпитер встал и ушел с моих ног.       Джейкоб поначалу замолчал, задумчивым взглядом прожигая пол, но потом он поднял свои выразительные глаза и задал мне вопрос.       –Что произошло там?       «… черно-красно-белая фотография…»       «… поезжай в Модестин, а я тут разберусь, дружище…»       «… в Соединенных Штатах Америки двадцать второе октября две тысяча двадцать второго года объявлен днем траура…»       Меня словно выбило из колеи. Меня бросило в дрожь от этого вопроса. Столько мыслей в голове пролетело, столько событий. Убийство. Пожар.       «Я не виноват в пожаре! НЕТ! – кричал мой голос в голове».       «Если бы не ты, ничего бы не случилось! – в ответ мне кричал хриплый голос».       Сердце ускорилось, руки затряслись, под сплетением словно вакуум, а в горле застрял большой комок, не позволяющий вздохнуть.       «Он не должен знать ни о чем, что тогда произошло со мной, – думал я. – На кой черт тебе эта информация? Зачем ты лезешь в это болото?»       Я резко отодвинулся от стола и встал, но ноги все дрожали и мне пришлось упереться о стол, чтобы не упасть.       –Джейкоб, ради бога, – я так хотел сказать слово «Заткнись», но какая то моя часть души останавливала меня, напоминая о том, как он ко мне добр и не заслуживает того дерьма, что копится у меня внутри. – Не надо в это лезть.       –Ладно, – он, явно заметив мою реакцию и не пожелав усугублять ситуацию, проявил безразличие и взял обратно в руки телефон. – Извини, что лезу в это, но что бы ты не скрывал…       –Джейкоб, по-жа-луй-ста, – мои нервы не сдавали.       –Хорошо, друг, – в его голосе звучали нотки разочарования.       «Ну ты и мразь, Гленн, – вновь начали скрипеть эти мысли по моему разуму. – Он хочет помочь, а ты его отталкиваешь. Поздравляю, ты на верном пути к одиночеству, ублюдок».       «Ублюдок!»       «Ублюдок!»       «Ублюдок!»       «УБЛЮДОК!»       –Я спать, Коб, – даже не извинившись за свое поведение, я направился к постели.       –Ну… Спокойной ночи, друг, – пожелал он мне, не отрываясь от телефона.       –Спокойной.       Я рухнул на постель.       Меня немного мучила совесть за то, что я стал таким агрессивным по отношению к тому человеку, которому на меня не наплевать. Что я за человек такой? Не могу даже довериться ему, не могу раскрыть свои переживания и страхи. Он искренне ко мне добр, а я веду себя как полный идиот и придурок. Позор. Стыд и позор. Что меня останавливает?       Я боюсь, что он сможет обо мне подумать. Как он поменяет ко мне отношение после этого. Будет ли он вообще меня поддерживать после этого? Очень сомневаюсь. Обычно, после того, как люди узнают такую правду о своем друге, то прекращают общение с ним. Я этого не хочу. Джейкоб мне действительно дорог как друг. Я боюсь, что он заслуженно отвернется от меня. А… этого ли я боюсь на самом деле?       Он – единственный человек, который обо мне знает практически все. Единственный человек, который меня поддерживает, помогает мне, даже ухаживает за мной в трудное для меня время. Да, у меня есть еще Ник, но это скорее коллега по работе, с которым я нашел общий язык и с ним не грех посмеяться. У него есть своя семья, свои заботы, он не будет со мной напополам снимать квартиру, не будет помогать мне, не будет заботиться обо мне. Стоит мне или ему уйти с работы или переехать в другой город, то мы даже списываться не будем.       Так чего я боюсь? Одиночества? Боюсь, что меня оставят одного? Я же не останусь один. Наверное. Я человек на самом деле довольно гибкий и могу найти общий язык с разными людьми. Но вот в чем загвоздка – я могу найти собеседника, могу найти собутыльника, но мне очень тяжело найти друга.       «И что же для тебя друг? – спросил меня хриплый голос в голове».       Действительно. Что для меня это значит? Когда вокруг меня бегают, волнуются, ухаживают, боятся за меня? Это для меня друг? А если этого человек делать не будет, как тот же Ник к примеру. Он не будет для меня другом? Можно ли считать, что я просто хочу держать Джейкоба рядом с собой только потому, что я…       «Эгоистичная лицемерная мразь».       … нуждаюсь во внимании? Когда я был с Линой, я был окружен вниманием с ног до головы. И я в итоге все разрушил.       Я так скучаю по ней. Я так гадко поступил с ней тогда. Я её оставил в тот самый момент, когда я ей нужен был больше всего на свете. Я не должен был этого делать. Как бы я сейчас жил, будь я полгода назад немного умнее? Я бы наверное сейчас сидел бы с ней за одним диваном, как и раньше. Мы бы смотрели какой-нибудь старый сериал, она бы вечно смеялась с нелепых шуток, а я всегда подхватывал бы её чарующий смех. Я тогда всегда отвлекался на её огненные волосы, постоянно любил их трогать, баловаться с ними, как котенок с гирляндой на рождественской ёлке. Как же я…       «Облажался!»       … скучаю по тем временам. Так мне хочется вернуться назад, в прошлое, и не дать себе совершить тех ошибок, что натворил.       Я укрылся покрывалом. Мне в голову начали приходить отрывки из нашей сегодняшней внезапной встрече в доме Блудмит.       «Доброе утро?»       Её невинный взгляд, её карие глаза, просто завораживали меня. В них я видел тот самый космос, тот самый мир, который когда-то поглотил меня на добрых полгода. В них я всегда видел теплоту и любовь, что Лина дарила мне каждый день, я видел веру в то, что я смогу защитить её от всех проблем и невзгод, надежду на то, что у нас сложится самое лучшее будущее.       «Вы тоже довольно милый молодой человек».       В тот момент я почувствовал, как её улыбка освещает мою жизнь и мою душу. Когда то она это уже сделала, когда мы встретились незадолго после того, как я сел в ту самую электричку. Когда она улыбнулась мне в самый первый раз, меня словно унесло в самое безопасное и теплое место в этом мире. Тогда в первый раз после долгого времени мне было действительно хорошо. Сейчас все вновь повторяется.       Юпитер снова выбрал меня. Он запрыгнул ко мне на кровать, с довольным мурчащим видом он помял мой матрас и клубком лег у моего живота так, что его пятно оказалось в центре этой пушистой планеты.       Быть может это действительно мой шанс на то, чтобы начать все заново. В этот раз я его не упущу. Ни в коем случае.       Я увидел, как Джейкоб выключил свет в комнате и лег спать. Через мгновение в окне промелькнула желтая полоска от фар проезжающей мимо машины. Это последнее, что я увидел перед тем, как мой мозг окончательно пропал в сонном царстве.              ×××              В баре «Кактус Боррачо» в это время только начинала закипать ночная жизнь, что дышала сигаретным дымом и перекачивала литры крови из мексиканского алкоголя от мескаля до текилы. Простые вечерние любители уже начинали убывать, вспоминая о предстоящем рабочем дне и сдавая пост гуляющим совам.       В этом баре ночью всегда происходит что-нибудь интересное. Драки, скандалы, слезы, разборки, секс и интриги среди постоянных клиентов, и не редко во всем этом принимают участие даккаровцы – короли бандитской части города.       «Даккар» – старая группировка и, по совместительству, раковая опухоль этого города. Эти люди держат на себе всю черную экономику города, от наркоты и оружия, до полностью коррумпированной власти и полиции. У них столько денег, что им не сложно подкупить любое лицо в этом городе, будь то кассир в супермаркете или шеф полиции. Разница в цене.       Глава этой банды может подкупить всех и вся, но лучше подкупа у него выходят угрозы. Стоит полиции наткнуться на даккаровца в очередном расследовании, то копам приходится тут же закругляться и писать отчет о закрытии дела. В противном случае все полицейские рискуют оказаться в той же ситуации, в которой оказались все четыре участка города полгода назад.       Тогда произошла «война» между полицией и «Даккаром» в Модестине. Шеф Северного участка не пошел на уступки главе банды, решив, что пора прекращать прогибаться под криминал. В ответ на это даккаровцы устроили разбой участка. Джек Слэй – шеф Восточного участка, одним из первых отправил подкрепление, после присоединились остальные участки, но все попали под удар в ответ на то, что осмелились поднять на эту банду руку. Около недели город был погружен в постоянные погони, перестрелки, порой даже звучали взрывы. Было немало погибших с обоих сторон. 8 со стороны полиции и 38 со стороны «Даккара». Десятки пострадавших. Более пятидесяти участников банды было задержано и ушло за решетку. «Даккар» отступил на время.       Их деятельность работает и по сей день, случаи подкупа полиции продолжают появляться, но никому уже нет дела до этого. Очевидно никому не нужна еще одна такая война.       Главарь их привык по вечерам залетать на всю ночь в мексиканский бар «Кактус Боррачо». Однако в этот раз глава «Даккара» решил там не задерживаться.       Он сидел за барной стойкой, что была частично освещена тусклыми лампами сверху. Рядом стояли две опустошенные рюмки мескаля и одна заполненная, а также тарелка с острыми перцами чили в качестве закуски.       Свет от ламп освещал его лицо лишь на половину. Свет позволял разглядеть на лице брутальные шрамы, проходящие от лба до самого подбородка. Что интересно, так это то, что именно шрамы были посыпаны белым порошком, который на темной стороне раскрывал свои неоновые свойства, окрашивая оставшиеся шрамы в ярко-голубой цвет.       Лидер этим вечером был довольно уставшим, потому он уже принял решение поскорее покинуть свой излюбленный бар. Он посмотрел время на своих наручных часах. 21:14.       –Эй! – крикнул он, повернувшись в зал. – Закругляйтесь!       Решив дать еще несколько минут своим подопечным, чтобы те успели добить всю оставшуюся выпивку и заплатить за неё, он сам вернулся к своей последней рюмке. Он сделал маленький глоток, оставив половину. По горлу прошелся огненный ручей с насыщенным вкусом сока агавы, а в нос ударил терпкий запах лесного ореха, голова на долю секунды пошла кругом.       –Где ты достал это чудо, Рико? – поинтересовался он у бармена, что тихо стоял и протирал бокалы до пустынной сухости.       –Конкретно то, что ты пьешь, мне прислали друзья из Хуареса. У меня от него еще двенадцать литров осталось.       –Столько литров алкоголя запрещено ввозить. Это незаконно.       –Тебе ли говорить что-то о законах?       Лидер, услышав это, раскрыл свою широкую, известную на весь Модестин, улыбку, внушающую людям страх и ужас.       –Значит ты прекрасно знаешь, что я с тобой сделаю, если продолжишь так дерзить, Рико. Верно? – улыбка стала ещё более зловещей в темноте, где её очертания видны только благодаря неоновым шрамам.       Бармен стих, услышав угрозу от столь криминальной личности. Было понятно, что в ответе на вопрос о выпивке тот уже не нуждался.       –Босс, а че мы так рано? – прошепелявил один из подошедших подопечных, не желающих покидать бар.       –Значит я так хочу, не понятно? – огрызнулся тот, запив свою агрессию последней каплей алкоголя и закусив жгучим перцем. – Иди и собери остальных.       Когда подчинённый ушел, оставив вновь своего главного наедине с барменом, Рико не упустил шанса завязать разговор снова.       –И то правда, Неон. На тебя это не похоже, чтобы так рано уходить.       –А тебе дохрена интересно, я смотрю?! – вновь он раскрыл свою улыбку, оголяя желтоватые зубы. – Хочешь как тот бедолага закончить, что у тебя сейчас на улице у мусорки лежит?       Бармен снова замолчал, продолжая протирать бокал за бокалом.       –Завтра тебя кто сменяет? – внезапно нарушил молчание Неон.       –Кастель.       –Отлично. На счет того парня, – указал он на дверь служебного выхода. – С утра, перед тем, как Кастель сменит тебя посмотришь, живой он там вообще или нет. Если он продолжит там лежать, позвонишь копам. Про нас ни слова. Понял?       Рико послушно кивнул. Неон достал толстую пачку купюр, вытащил оттуда три сотни и положил их на стойку. После он соскочил со стула и направился к выходу, где ждали его трое человек, двое из которых с трудом стояли на ногах.       –Крейг, за руль, – достал он из кармана и кинул ключи самому трезвому из их четверки. Тот словил, кивнул и первым вышел из бара.       Усевшись вчетвером в Джип Гранд Чероки, Неон дал указание водителю:       –Едем сейчас к Кастелю. Этот нарик по-любому сейчас не спит.       –Понял, босс.       Заведя машину, они поехали уже по пустынной главной дороге Модестина. Если пешеходов было ещё много, то вот автомобилистов не осталось на дорогах от слова совсем. Оно и не мудрено. Те, кто жил в центре, спокойно могли пешком прогуляться по местным кафе и аллеям, а те, кто живут за пределами центра, уже все давно добрались до дома, либо их разбросало по барам, вроде «Кактуса».       Два пьяных тела на задних сидениях постоянно шутили, ну или точнее старались шутить в силу их опьянения, рыгали и смеялись в голос с каждого шороха. Все окна в машине заметно запотели так, что ничего не было видно за ними.       –Крейг, дай подышать, – спросил Неон.       –В бардачке, – указал водитель, не спуская глаз с дороги.       Там Глава нашёл то, что хотел. Доминиканская сигарилла и металлическая откидная зажигалка.       Он зажег сигариллу, затянул дым в легкие. Подержав никотин внутри себя, он стал медленно выдыхать. По всему телу сначала прошла небольшая дрожь, а потом расслабляющая волна. Табак начал стремительно распространяться по крови, достигая пальцев ног, а как только это ощущение дошло до головы, Неон откинул голову и застонал от удовольствия.       –Крейг, я твою матушку обожаю, какой же это кайф!       –Полегче, босс, – засмеялся водитель.       –Я многое тебе прощаю за эти шикарные сигариллы, – сделал тот ещё одну тяжку.       Тут он увидел двухэтажное многоквартирное здание бежевого цвета, находящееся по пересечению Сент-Дестин стрит и Линкольн стрит. Практически во всех окнах горел свет, но Неона интересовало лишь одно окно.       –Помедленнее, Крейг, – приказал он водителю.       Лидер «Даккара» вглядывался в окно Гленна, словно там он увидел нечто интересное, но ничего кроме тускло освещенного потолка он не увидел.       –Уже лежит и отдыхает, упырь.       Голова его наполнилась мыслями и воспоминаниями о том, что происходило полгода назад. Шум, крики, выстрелы, взрывы, убийства. Все эти звуки перемешались между собой и приумножались в голове того, чьи шрамы на лице светились голубым неоновым цветом. Парад воспоминаний оглушил его разум.       –Трусливый кусок дерьма, – прошептал Неон, расплываясь в своей зловещей улыбке и сгорая от злости, что его охватила. Глубокая затяг не заставил долго ждать. – Скоро ты за все заплатишь, урод! Ты даже не представляешь, что тебя ждет…       Машина проехала прямо под окном именно в тот момент, когда свет в окне Гленна погас.       –Ты так церемонишься с ним, Босс, – произнес Крейг, внимательно смотря на дорогу.       –И что? – проворчал он в ответ.       –Почему бы нам не завалиться к нему на квартиру и не избить его до полусмерти, как мы это делаем обычно?! Мы знаем где он работает, на кого работает, где и с кем живет. Что мешает в этот раз?       –Крейг, мы это делаем с должниками и лжецами, что решили пойти против нас. Здесь случай особый. Каждое действие, что мы совершаем, несет определённые последствия. Это закон жизни. Перкель даже представить себе не может, какую цепочку событий он повлек за своими действиями. У нас с ним будет долгое и очень интересное знакомство. Избиение и смерть для него слишком простое наказание.       В машине все замолчали. Даже шутники на задних сидениях направили свои пустые пьяные взгляды в пустоту.       –Столько наших полегло… – продолжил злобно шептать Неон. – И сколько еще сейчас сидят в тюрьме по его вине? – он повысил свой тон. Теперь его отчетливо слышит любой в салоне. – А мой отец… Ох, Перкель, сегодня мы встретились с тобой в первый раз, но далеко не последний. Молись, что бы ты умер раньше, чем ты доберешься до меня. – он ещё раз глубоко затянулся. - Молись, Перкель!