Кофе с двумя кубиками сахара

      Небольшая квартирка-студия в центре густонаселённого города сегодня непривычно пустовала. Обычно её хозяин приходил из университета часов в шесть и сразу же садился за недоделанные проекты. Только на выходных он позволял себе расслабиться и сходить в бар с лучшим другом. Иногда он ходил один, но это было чревато последствиями в виде амнезии наутро или вообще пробуждения непонятно где и непонятно с кем. Кавеха — хозяина квартиры — такой образ жизни не устраивал, но и контролировал он себя с трудом. Поэтому Тигнари, хотел он этого или нет, приходилось освобождать себе выходные, когда другу хотелось выпить.       Сегодня он вернулся поздно, но не из-за того, что вёл безобразный образ жизни, а потому, что после университета ему пришлось посетить пять фирм, которые предлагали трудоустройство. В последнее время цены росли, как дети десятых годов. А на днях подорожала ещё и квартплата. Кавех уже с трудом мог позволить себе некоторые излишества, которые раньше были частью его жизни благодаря щедрой стипендии, небольшим проектам от университета и помощи со стороны мамы и отчима. Но полгода назад он решил отказаться от последнего, и жить стало заметно сложнее. Нужно было искать работу. Разве это проблема для человека, уверенно идущего на красный диплом?       Оказалось, что ещё какая.       Из пяти мест, которые он посетил, его устроило два. Но обе эти фирмы отказались брать человека, который учится на последнем курсе, потому что им нужны были работники на полный рабочий день прямо здесь и сейчас. Кавех успел раз десять выругаться на них, когда варил кофе. Что за принципиальность?! Зачем Кавеху, будучи дизайнером, сидеть в офисе по восемь часов? Дизайнеру, который придёт вместо него, явно не повезёт, потому что его нагрузят непонятной дополнительной работой. Хотя… тут уж как посмотреть. Зарплата-то действительно хороша. А что касается других трёх мест? Не для них Кавех себя такого замечательного берёг. Не собирается он портить свою трудовую книжку такими низкосортными компаниями. Хотя дело даже не в их «низкосортности», а в низкосортности начальства этих компаний. Кавех мог бы и в забегаловке поработать, если бы коллектив был комфортным. А там всё сразу было очевидно. Особенно в той, на третьей улице. У Кавеха снова побежали по коже мурашки, когда он вспомнил блуждающий по его телу взгляд одного из директоров. Это что ещё за приколы?       Да, Кавех одевался со вкусом. Да, у него были красивое лицо и тело. Но это не значит, что он ради работы собирается спать с начальством. Это уму непостижимо. Кавех заслужил уважительного отношения к себе, а не слюнопускания в свою сторону. И вообще, давно в этом городе появилось столько геев и бисексуалов? Либо их слишком много, либо все они сконцентрировались вокруг Кавеха. Нет, он и сам был бисексуалом, считавшим, что любовь спасёт мир, какой бы она ни была, пока это в рамках адекватной морали. Но его всё равно пугало такое количество совпадений. Раньше такого не было. А может и было, просто раньше Кавех настолько был увлечён учёбой, что ничего вокруг не замечал.       Налив кофе в чашку, он потряс головой и включил телевизор. Пора было выкинуть эти глупые мысли из своей головы. В любом случае, он больше не был заинтересован в случайных связях, которые преследовали его последние полтора года. Ему просто хотелось спокойных, уравновешенных и длительных отношений. Но для начала найти работу. Спокойную, уравновешенную и длительную работу.       Через час Кавех почти уснул, но вибрация телефона быстро привела его в чувства. Экран уведомлял о том, что с ним хочет связаться какой-то незнакомец. Если это очередные мошенники, то у Кавеха была для них заготовленная речь. Но только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как с другой стороны донёсся знакомый голос: — Я слышал, что ты ищешь работу.       Кавех мгновенно соотнёс голос с человеком, которому он принадлежал, и чуть не поперхнулся слюной. Это определённо не тот человек, которого он ожидал услышать. Два года Кавех узнавал о нём только через небольшие вбросы Сайно. Кавех не пытался связаться с ним сам, ему это было не нужно. Но иногда он ловил себя на мысли, что ему нужно убедиться, что этот человек всё ещё жив. В конце концов первые курсы они были действительно дружны. Даже не так. Они были лучшими друзьями, пока в жизни Кавеха не начали происходить одно плохое событие за другим. Тогда-то он и понял, что им с ним не по пути. — Аль-Хайтам… — спустя продолжительные десять секунд молчания произнёс он. — Откуда у тебя эта информация? — Не у меня. Мой директор хотел бы нанять тебя. Дизайнером. На твоих условиях, — аль-Хайтам говорил без лишней воды. Только по делу. Кавех не знал, радует его это или расстраивает. — Звучит слишком хорошо. С чего бы это? — Кавех хмыкнул. Хоть его голос и сквозил безразличием, но палец, которым он нервно карябал стол, выдавал его настоящие эмоции. — Приди и сам всё выясни. Ты знаешь, где я работаю. Завтра в шесть часов. Не забудь захватить флешку со своими проектами. — Я и сам прекрасно знаю, что с собой взять, — в его голосе послышались нотки раздражения. Он не мог общаться с аль-Хайтамом нормально больше пяти слов. — Отлично. Напиши, если возникнут проблемы. До связи.       Кавех ещё долго тупо смотрел в экран телефона и пытался осознать, что только что произошло и не было ли у него слуховых галлюцинаций. То, что аль-Хайтам, с которым они так долго не общались, просто взял и позвонил ему, чтобы предложить работу, в голове никак не укладывалось. Да и номер телефона Кавех сменил, откуда он у него?       Не то чтобы номер Кавеха сложно было достать. У них было немало общих знакомых. Кавеха больше удивлял тот факт, что аль-Хайтам согласился сам ему позвонить, а не напряг этим кого-то другого.       Долгое время Кавеху казалось, что их последняя ссора вырастила между ними огромную стену из непробиваемого сплава металлов. Неужели он сам себе это надумал? Или Хайтам действовал исключительно из соображений выгоды? Это на него так похоже. Нет, он не делал всё, что угодно, ради денег. Выгода обычно была другого плана. Кавех, правда, сейчас не мог сообразить, какого именно, но она точно должна была быть.       Он тяжело вздохнул, разгладил пальцем морщинку между бровями и, взяв с собой ещё одну чашку кофе, вышел на балкон. Найдя в телефоне номер лучшего друга, он тут же набрал его. — Кавех? — послышалось полусонное с другого конца связи. — Ты чего не спишь? Сколько времени? — Мне аль-Хайтам только что звонил, — и никаких тебе «привет, Тигнари» или «как дела, Тигнари». Сразу к делу. — И поэтому ты решил поднять человека, которому вставать в шесть утра в… — Тигнари прищурившись, посмотрел на время. — В час ночи? Ты жестокий. Я отменяю нашу дружбу. Спокойной ночи. — Стой, — быстро окликнул его Кавех. — Извини… Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить по этому поводу. А с кем, если не с тобой?       С другой стороны, послышалось молчание, тяжкий вздох, а затем шуршание и шаги. Видимо, Тигнари вышел из комнаты. Судя по звукам, он пошёл на кухню, налил себе воды и сел за стол. — Тебе не кажется, что вам давно стоило поговорить и зарыть топор войны? — Ты же помнишь, из-за чего мы поссорились, — голос Кавеха звучал тише обычного. Тигнари знал этот тон. Он означал, что Кавех сам в себе не уверен. —Я до сих пор уверен, что произошло недопонимание, — Тигнари снова вздохнул, а затем опомнился. — Погоди, а зачем он звонил? — Он сказал, что его директор заинтересован во мне. Предложил завтра прийти к ним, чтобы… Я так понимаю, пройти собеседование. В принципе, я уверен, что предложение неплохое, учитывая, что компания, в которой работает аль-Хайтам, далеко не последняя в городе, можно даже сказать, что одна из ведущих. Но я был на нескольких мероприятиях этой компании. Разве у них есть нехватка дизайнеров? Да, соглашусь, что я бы мог сделать интереснее, но… Ты так внимательно меня слушаешь или заснул? — Нет, я тебя слушаю, продолжай, — зевнув, произнёс Тигнари, катая по столу кубик сахара. — Так вот, — Кавех прочистил горло, хлебнул кофе и продолжил. — Но действительно ли директор просто нашёл мои работы в интернете и решил, что я так сильно нужен их компании? Притом ещё и на моих условиях. — Именно той компании, в которой работает аль-Хайтам. Действительно, вот это совпадение, — Тигнари усмехнулся, поднялся со стула и посмотрел в окно, услышав звук знакомой машины. После чего включил чайник. — Ладно, если без шуток, то ты очень хороший специалист. Не нужно удивляться. Возможно, это действительно совпадение. — Или он решил усложнить мне жизнь, — проворчал Кавех. Почувствовав прохладный ветер на своей коже, он вздрогнул и вернулся в квартиру, плотно закрыв балконную дверь. — Ему заняться больше нечем? Не говори глупостей. У тебя мания преследования? Просто сходи завтра и сам на всё посмотри. Может, он действительно позвонил тебе по приказу начальства. Вполне вероятно, его директор где-то наткнулся на твои проекты и, возможно, узнал, что аль-Хайтам с тобой знаком. Вот и поручил это дело ему, — пока Тигнари это говорил, он вынул из холодильника ужин и засунул его в микроволновку, после чего снова сел за стол. Позади него послышался звон ключей, а затем открывающаяся входная дверь. Тигнари включил громкую связь. — Тигнари? Ты чего не спишь? — послышался из коридора голос. — Сайно вернулся? — спросил Кавех. — Сайно, привет! — О, Кавех? — Сайно снял ботинки, куртку и пришёл на кухню. Чмокнув Тигнари в макушку, он сел рядом. — Сегодня утром аль-Хайтам попросил у меня твой номер. — А, так вот, кто его дал, — Кавех не был удивлён. — Он написал мне в шесть утра об этом. Я тогда собирался на работу и не сразу обратил внимание на его просьбу. Но когда заметил, то был очень удивлён. Колебался, давать ли номер. Но… Подумал, что что-то срочное, раз он попросил его у меня в такое время, — Сайно улыбнулся Тигнари, который поставил перед ним тарелку с разогретым ужином и чашку чая. — Попытался выпытать у него, что и как. Но все мы знаем, что даже моих способностей блюстителя закона не хватит на то, чтобы при допросе достать что-то из этого человека. Он тебе звонил? — Да, — выслушав длинную тираду от Сайно, Кавех приземлился на кровать, раскинув руки. — Я уже рассказал Тигнари. Он работу предложил. — Соглашайся. — Вот так сразу? — Кавех удивлённо выгнул бровь. — Эту компанию проверяли не раз. Идеальное место для работы, где уважают труд и отдых сотрудников. Тебе там понравится. Да, придётся потерпеть аль-Хайтама, но оно того стоит. К тому же, аль-Хайтам… — он заметил, как Тигнари пригрозил ему пальцем. — Неважно. Сходи на собеседование.       Они ещё некоторое время пообщались, но, когда голос Тигнари стал совсем уж сонным, решили, что пора заканчивать разговор. Кавех умылся, выключил свет и ещё час проворочался, пытаясь улечься удобнее, но сна не было ни в одном глазу. В голову то и дело закрадывались воспоминания, связанные с аль-Хайтамом. Кавех не мог понять, почему к нему упорно пристают только неприятные воспоминания. Разве с аль-Хайтамом не связано ничего хорошего?       Их ссора заставила Кавеха вычеркнуть этого человека из своей жизни. И это далось ему с огромным трудом. Аль-Хайтам давно вошёл в привычку. Они виделись почти каждый день. Может, Кавех в конце концов попробовал бы восстановить их дружбу со временем, если бы они дальше продолжали видеться. Но после той истерики… аль-Хайтам словно нарочно стал избегать встречи с ним. Не сразу. Это произошло примерно через две недели. Словно он что-то обдумал и принял решение выкинуть Кавеха из своей жизни совсем.       Кавех решил, что так тому и быть. Они слишком разные, им изначально было не по пути. Он не был уверен, что даже после примирения смог бы чистосердечно простить аль-Хайтаму те обмораживающие душу слова, то поведение, те действия. А ведь когда-то он был глупым подростком, который думал, что аль-Хайтам единственный человек в мире, который его понимает.       Молча уставившись в потолок, Кавех пробудил в себе воспоминания, отложенные в дальний ящик. То, как они общались на первых курсах. Это были интересные и увлекательные беседы. А как они ходили на выставки? Они часто спорили, какой экспонат лучше, но это были исключительно дружеские споры. Когда-то аль-Хайтам даже выручал его. Не один раз. И беспокоился о нём, когда тот болел. Их взаимоотношения действительно можно было сравнить с теми, что бывают между лучшими друзьями. Подшучивают, но ценят друг друга. Но что произошло потом? Почему тогда, когда они начали тот злосчастный проект, аль-Хайтам стал меняться? Почему он оскорбил не только Кавеха в лицо, но и его мать?       Он поджал губы и накрылся одеялом с головой. Он уже взрослый для того, чтобы плакать из-за таких воспоминаний, поэтому Кавех только стиснул зубы и нахмурился. Какого чёрта этот человек вообще вызывает в нём какие-либо эмоции? Теперь они просто дальние знакомые. И завтра… Он вздохнул. Завтра они вежливо поздороваются друг с другом, возможно, станут коллегами. И на этом всё.       Эта мысль была последней, прежде чем он заснул.       Чуть ранее, в другом доме, когда Сайно и Тигнари укладывались спать, Сайно тяжело вздохнул. — Иногда я думаю, что в том, что произошло, есть и моя вина, — он с силой потёр переносицу. — Они должны сами между собой всё разрулить. Если захотят, конечно, — Тигнари понял, что его драгоценный полицейский собирается всю ночь заниматься самобичеванием, поэтому повернулся к нему, лёг поближе и уткнулся носом в его руку. — Ну и скажи мне, в чём ты виноват? — Я знал, что аль-Хайтам влюблён в Кавеха. — И? — И не сказал об этом Кавеху. — А теперь вспомни, почему ты об этом ему не сказал.       Сайно долго смотрел на него, прежде чем произнести: — Потому что ровно за день до того, как я об этом узнал… Кавех вступил в отношения с однокурсницей. — Ты мог бы рассказать, но аль-Хайтам сам тебе запретил. Он желал, чтобы Кавех был счастлив, и в будущем у него были жена и дети, о которых он грезил в подростковом возрасте. Он хотел стать примерным отцом. Аль-Хайтам не хотел ему помешать. — Вот только через месяц мы с аль-Хайтамом эту мадам поймали на мошенничестве. И Кавех до сих пор об этом не знает. Если бы Кавех знал… — В то время Кавех был очень раним из-за того, что произошло с его семьёй. Ему было проще осознавать, что она уехала в другую страну и поэтому закончила с ним отношения. Аль-Хайтам пытался оградить его от подобных людей, но не умел правильно выражаться. И произошло то, что произошло. Даже если бы ты потом попытался всё объяснить, обрадовался бы этому аль-Хайтам? Ещё раз напоминаю, что он был уверен, что в будущем у Кавеха должны быть жена и дети, а сам он может оставаться только другом…. Ну… Или сторонним наблюдателем, если Кавех не пожелает его видеть, — Тигнари скользнул рукой по его талии и обнял. — На самом деле… Прошло уже два года. Остались ли у него те чувства? Почему он попросил его номер в шесть утра? Такое ощущение, что он обдумывал всю ночь, стоит ли его просить. Неужели… — Если у них всё наладится, я куплю бутылку дорогого вина, — Сайно выключил ночник. — Было бы чудесно, — голос Тигнари растворился в тишине ночи. ***       Сайно был прав. Эта компания действительно оказалась тем, что доктор прописал. И директор Нёвиллет такой приятный в общении человек. Говорит почти без акцента, несмотря на то, что француз. Кавех задумался о том, что в его жизни слишком много Франции. Не намёк ли это?       В общем, собеседование прошло просто замечательно. И теперь после учёбы, которая, к счастью, хоть и была нестабильной, но в три часа, как правило, заканчивалась, Кавех посещал работу.       Ему выделили вполне себе уютное и просторное рабочее пространство и сразу же снабдили задачами, что не могло его не радовать. Всё касалось его профессии. Не придраться. На этаже ещё и кухня имелась с хорошей кофемашиной. Не работа, а рай какой-то. Первая неделя прошла очень гладко. Он даже успел установить приятные взаимоотношения с некоторыми коллегами, которые работали близко к нему.       Вот только на аль-Хайтама он так ни разу и не наткнулся. Не то чтобы это его волновало. Разве оно не к лучшему? Но не было ли это странно? Разве он не заместитель директора? Кавех частенько видел его печать в разных документах. — О чём задумался? — Кавех услышал знакомый бархатистый голос и вынырнул из своих мыслей, перестав помешивать сахар в кофе, находясь на кухне в офисе. — Директор Нёвиллет… — он прочистил горло. — Могу я поинтересоваться? — Можешь, конечно, — кивнул мужчина, вытаскивая из местного холодильника бутылку минералки и домашний онигири. Необычный перекус для директора компании, которая зарабатывает миллионы. Но Кавех уже не раз его за этим замечал на работе. Он знает, что по выходным Нёвиллет приглашает хорошо отличившихся сотрудников на ужин в дорогой ресторан и каждый день уезжает на дорогой машине, поэтому находит этот его перекус просто милой прихотью или чьей-то заботой. — Заместитель директора работает на дому? — спросил он почти прямо. — Почему ты так решил? А, вы же с ним не пересекались, — припомнил Нёвиллет. — На той неделе он был в разъездах по рабочим вопросам, но приходил каждое утро, чтобы разобрать документы. С этой недели его расписание войдёт в нормальный режим, и он будет здесь полный рабочий день. Утром он был. Ты пришёл сегодня раньше, он в обед отправился в книжный магазин, чтобы забрать заказ. Скоро вернётся. Вы ведь знакомы, верно? Вы из одного университета. — Да… — Кавех кивнул и задумчиво поскрёб ногтем по кружке. — Вы говорили, что нашли мои работы в интернете. — Всё верно. Аль-Хайтам… — он о чём-то вспомнил и покачал головой. — Я не нашёл твои номер телефона или почту. Поэтому попросил его заняться этим вопросом. — Спасибо за ответ, — Кавех отвесил ему вежливый поклон и проследил, как тот возвращается в свой кабинет. Кавеху показалось, что директор Нёвиллет хотел ещё что-то ему сказать, но промолчал. Любопытство, конечно, частенько брало верх над ним, но директору докучать не хотелось. Возможно, когда-нибудь на корпоративе. Но не сейчас.       Он сел за небольшой столик, на который ранее положил свою коробку с обедом. После университета он не успел поесть, поэтому решил сделать это сейчас и приступить к работе. Сегодня ему нужно было начать разрабатывать оформление для одного из магазинов, принадлежавшего компании. Но когда он начал есть, его мысли занял недавний разговор с директором. Он сказал, что сегодня они, вероятно, пересекутся с аль-Хайтамом. Кавех думал, что готов к этому. Но на деле оказалось, что он слишком сильно сжимает палочки для еды, а это уже говорило само за себя. Он переживает. — Кавех.       Сначала Кавех подумал, что ему почудилось, что этот голос звучал знакомым, но в то же время не принадлежавшим ни одному из знакомых ему коллег. Но затем Кавех обернулся и увидел, кому он принадлежал.       Это был высокий мужчина крепкого телосложения, одетый в строгий серый костюм, единственной выделяющейся чертой которого был зелёный галстук. Волосы его были не слишком короткими и зализанными назад. Они были серыми под стать костюму. А вот глаза хоть и были зелёными, что уже встречалось в описании его внешности, но они были ярче галстука и внутри были украшены небольшим золотым ободком. Эта черта его внешности не раз привлекала к себе внимание девушек. Мужчина казался идеальным, имеющим облик актёра из какой-нибудь популярной дорамы. Вот только очаровательной улыбкой не обладал. Его лицо было холодным, а скулы острыми. Он был полной противоположностью тёплой внешности Кавеха, от которой так и сквозило чем-то солнечным и уютным. Аль-Хайтам выглядел так, словно вылит из холодного металла.       Кавех молча смотрел на него несколько секунд, пытаясь узнать в нём друга своих подростковых лет. Тогда он был ниже Кавеха, но сейчас явно выше. Примерно на полголовы, если ориентироваться на глаз. Он возмужал ещё больше, чем когда они виделись в последний раз. Но больше всего Кавеха поразило то, что он сейчас стоял и смотрел прямо на него. Его взгляд даже показался ему изучающим. — Аль-Хайтам… — он прокашлялся в кулак и поднялся с места. — Зам. Директора. Приятно познакомиться. Надеюсь на плодотворную совместную работу.       Кавеху показалось, что его слова заставили аль-Хайтама замешкаться, руша образ ледяной неприступной крепости. Нет, ему точно не показалось, потому что он ясно увидел, как его прямые брови дёрнулись, губы слегка приоткрылись, закрылись. А взгляд скользнул в сторону и вновь вернулся к Кавеху. Но голос его, когда он говорил дальнейшие слова, был непоколебимым. — Приятно познакомиться, надеюсь, что у нас в компании вы будете работать с комфортом.       После чего он кивнул ему, развернулся и ушёл в свой рабочий кабинет. Его шаги были ровными, но Кавеху почудилось, что он шёл чуть быстрее, чем должен. Словно пытался сбежать от его взгляда. Это было интересным открытием. Но пока Кавех доедал свой обед, ему в голову пришла мысль, что это просто его воображение.       Сегодня вечером они договорились встретиться с Тигнари в кофейне. К девяти часам они уже сделали заказ и сели за отдалённый столик, мимо которого никто не ходил, что создавало ощущение приватности.       Тигнари попросил Кавеха повременить с беседой и попить пока кофе, закусывая пирожным. Сегодня в аптеке случился завал в связи с недавними праздниками, поэтому он всё ещё просматривал заявки с рецептами. Закончив с этим через двадцать минут, он заказал себе эспрессо, выпил его залпом, а затем заказал привычный фруктовый чай. — Всё так плохо? — поинтересовался Кавех, который редко видел в руках Тигнари кофе. Да ещё и такой крепкий. — Обычные послепраздничные, — развёл руками фармацевт. — Лучше расскажи, как тебе на новом месте. Ты писал недавно, но я не стал беспокоить тебя расспросами. Ты казался уставшим. — Как и сказал Сайно, место очень хорошее. Кстати, не знал, что госпожа Фарузан, уволившись из университета, ушла работать в эту компанию. Приятная неожиданность, — Кавех давно знаком с этой невероятной женщиной, которую частенько студенты принимали за свою в виду её хорошо сохранившейся внешности. А ведь ей уже было за сорок. Она раньше частенько помогала Кавеху рассчитывать расходы проектов. А теперь она главный бухгалтер. — О, правда неожиданно, — Тигнари тепло улыбнулся, вспоминая эту приятную, но в то же время строгую женщину. — А что там с аль-Хайтамом. Виделись? — Кхм, — Кавех посмотрел на свой латте, после чего поставил чашку на тарелочку. — Сегодня впервые встретились. Выглядит солидно. — Пообщались? — Не особо, — почти перебил его Кавех. Несколько секунд он обдумывал ту ситуацию, а затем сказал, — Кажется, он не особо был рад встрече со мной. Ну, можно сказать, что мы словно заново познакомились. Хотя… Это я первый ляпнул «приятно познакомиться». — Оу… — Тигнари почувствовал необъяснимое угрызение совести. Он представил, что в этот момент мог почувствовать аль-Хайтам. — Тебе не кажется, что лучше было сказать «давно не виделись»? — Возможно, ты прав, — он опустил взгляд, наблюдая за тем, как расползается пенка в кофе. — С другой стороны, это же аль-Хайтам. Не думаю, что такая мелочь могла его задеть. Я не уверен, что его вообще что-то может задеть. — Ох, — Тигнари обдумывал, как правильно подобрать слова. Ему неожиданно стало очень жалко аль-Хайтама. Он знал, что Кавех слеп из-за того, что закрыл своё сердце на тысячи замков, пытаясь пережить горе, но всё равно. Как же с ними было сложно. — Кавех, аль-Хайтам не машина, а человек. Даже если он этого не показывает, ему могло быть неприятно от того, что человек, которого он раньше мог назвать другом, притворяется незнакомцем. Ладно, я не буду читать тебе лекции. Просто… поговори с ним. По возможности. Вы уже оба взрослые. Может, ваши отношения наладятся, — Тигнари пододвинул к Кавеху свой кусок пирога. — Попробуешь? — Попробую… — задумчиво ответил Кавех и только потом понял, что он про пирог. ***       Пускай слова Тигнари имели для Кавеха вес, но на протяжении двух следующих недель общение Кавеха с аль-Хайтамом ограничивалось приветами и отчётами на планёрках. В какой-то момент Кавех даже перестал об этом думать, решив, что аль-Хайтаму этот разговор не нужен. Зачем же тогда ему переживать? У него и так проблем достаточно.       И пусть он так себе говорил, но каждый раз, когда их взгляды пересекались, Кавех чувствовал, как его сердце пропускает удар. Хоть к врачу записывайся. — Кавех-Кавех, — окликнула его девушка из отдела рекламы. Она поймала его в коридоре, когда он собирался вернуться в кабинет. — Шарлотта? — Кавех приветливо улыбнулся ей. Среди серьёзных ребят из рекламного отдела она была лучиком света, а также главной сплетницей. Именно благодаря этой девице Кавех узнал о многих тонкостях работы в коллективе. С кем и как лучше общаться, к кому обращаться, если возникнет та или иная проблема. — Какие-то срочные новости? Ты выглядишь взбудораженной. — Так и есть, — она оглянулась и подозвала его поближе к себе, говоря заговорщическим шёпотом. — Видел чёрный Ferrari на стоянке? — Разве это удивительно? — он непонимающе выгнул бровь. — Разумеется! — воскликнула она, но тут же понизила громкость. — Эта машина капитана Ризли. Он вернулся из другого города, — заметив, что Кавеху это ни о чём не говорит, она стукнула себя по лбу. — Я тебе не рассказывала о нём? — Нет. — Вот же дурья башка, — она ещё несколько раз хлопнула себя по лбу. — Это же муж нашего директора. — Погоди… Муж?       У Кавеха Вселенная схлопнулась. Нет, это точно ненормально. Каким образом ему удаётся окружать себя людьми нетрадиционной ориентации? Что за заговор Вселенной? У него было максимум пять или шесть знакомых натуралов. Пускай Кавех не был против них и даже сам являлся би, но это просто было невероятно странно.       За полтора года он три раза состоял в отношениях с мужчинами, но все они длились не больше месяца. Как и с девушками. Не всегда даже до секса дело доходило. Обычно они состояли просто из тёплого общения и свиданий, чтобы приятно провести время. Кавех только полгода назад осознал, что это всё не совсем нормально, и пора завязывать с краткосрочными связями. Они душу не залечат. Ничем не лучше алкоголя. Если не постоянные отношения, то лучше вообще ничего или крепкая дружба. Кавех уже не особо задумывался о создании семьи с детьми. Ему просто хотелось быть уверенным в своём партнёре. Да и опыт показывал, что детей ему лучше не заводить. По крайней мере, пока он продолжает два раза в неделю посещать онлайн психолога. Проблемы детства так и не удалось проработать. О каких детях речь?       Так что сейчас ему было без разницы, будет ли его партнёр женщиной или мужчиной. Но поражаться своему окружению он всё равно не переставал. Он до сих пор помнил, в каком был шоке, когда Тигнари совершил перед ним каминг-аут. Из всех тех, кто когда-то был ему близок из сверстников, он знал только двоих гетеро – Нилу и аль-Хайтама. Хотя второму вообще никто не нравился, поэтому он не в счёт. — Разве Фурина не его дочь? — после продолжительного молчания уточнил Кавех. — Ты это с чего взял? Она его младшая сестра. А дочь зовут Сиджвин. Ей десять лет. Они её удочерили, — Шарлотта нахмурилась. Она не могла не донести до Кавеха эту информацию. Затем её брови поползли наверх, и она воскликнула. — А! Я же тебе рассказывала об этом, когда мы были в баре на выходных. У тебя реально память отключает, когда пьян? Я запомню. — Ой… — щёки Кавеха слегка покраснели. Ему стало неловко. Он действительно не умел пить, но делал это уверенно и часто. — Лучше забудь об этом. — Ладно, я к чему это вообще! Сегодня наш директор будет в прекрасном настроении, поэтому можно свалить пораньше, — Шарлотта подмигнула ему. — Предлагаю собрать наших коллег и сходить отдохнуть куда-нибудь. Есть очень уютный и неплохой клуб на пятой улице. Что думаешь?       Кавех сначала хотел ей отказать, но, немного подумав, кивнул.       Закончив с работой, он вернулся домой, чтобы принять душ. Недавно они с Шарлоттой и ещё несколькими коллегами уже посещали другой бар. Но это было ненадолго и только в качестве знакомства. Сейчас же они могли повеселиться. Тем более завтра выходной. Он надел рубашку с глубоким вырезом, накинул на плечи пиджак, а на ноги напялил обтягивающие джинсы. Посмотрев на свой образ в зеркало, он несколько раз пшикнул на запястья одеколоном, поправил пряди волос и отправился в указанное на гугл картах Шарлоттой место.       За забронированным столиком оказались те коллеги, с которыми он был знаком, так что он позволил себе немного расслабиться. Настолько, насколько Кавех мог. Для него это означало надеть не десять масок, а три. Травмирующее прошлое никак не могло его отпустить, поэтому откладывать фальшивые улыбки в ящик он пока не научился. Он мог веселиться «от души», но на самом деле души в этом не было.       После третьего бокала вина его язык немного развязался. — Шарлотта, слушай, а ты чего мне про всех и каждого, а про нашего зама нет? — что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. — Аль-Хайтам? — она весело посмотрела в карминовые глаза и потрясла бокалом с игристым. Убедившись, что глаза перед ней пьяные, она усмехнулась. — Он просил меня не обсуждать его с тобой. А кто я такая, чтобы ослушаться начальство? — Он просил? — Кавех откинулся на спинку дивана, несколько раз свёл брови к переносице и почесал голову. — Зачем ему это? — Понятия не имею, — у Шарлотты были отменный ум и уши повсюду. Разумеется, она знала, что они раньше дружили. А ещё она была знакома с Сайно и даже несколько раз пила с ним в одной компании. В целом картина была для неё ясна. Но вмешиваться она не собиралась. Однако сейчас Кавех был пьян, а значит завтра он не вспомнит об этом разговоре. — Может, он боится, что я чего лишнего ляпну. — У него есть секреты? Всегда думал, что он прямой, как рельса, и ничего не скрывает, — фыркнул Кавех, хватая со стола ещё один бокал. — Или ты смотришь на него под тупым углом. — Я не тупой. — А никто и не говорит, что ты тупой. Да и кто бы осмелился назвать таковым человека, который в школьные годы занял первое место по стране в соревновании юных изобретателей? Мехрак — удивительное изобретение, — она вновь продемонстрировала ему свою космическую осведомлённость. — Я имею в виду, что ты смотришь на него тупо под одним углом. А нужно со всех сторон обойти, чтобы понять, что он за человек. Хочешь расскажу о моих наблюдениях? — Давай. — Аль-Хайтам внешне действительно очень холодный тип, с которым даже не каждый официант решится заговорить. Но я уверена, что в этом виновата его борьба внешнего с внутренним. Я не знаю, из-за чего он выстроил вокруг себя снежные стены, но я, как журналист, должна уметь подмечать мелочи. Например, недавно я перепила и мне было крайне хреново на работе. И как ты думаешь? Я обнаружила на своём рабочем столе бутылку минералки. Проведя расследование, я узнала, что это дело рук нашего зама. И не только мне он таким образом помогал. Делая вывод, хочу сказать, что он из того типажа крутых дорамских парней, которые холодные снаружи, но мягкие и тёплые внутри. Да, он явно не спит среди плюшевых игрушек, но по-своему заботится об окружающих. Поэтому я не могу относиться к нему плохо, пусть он и слишком строг, когда дело касается работы, — закончив свой монолог, девушка, удовлетворённая тем, что её собеседник сидит с широкими глазами, взяла кусок сыра и положила его себе в рот. — Раньше я тоже так думал, — кивнул Кавех, серьёзно посмотрел на бокал вина и отставил его в сторону. — А потом в нашей дружбе произошёл раскол. Знаешь, он случился не в самое лучшее время. Мой отец умер, когда мне было восемь лет. Тогда моя семья состояла только из меня и мамы. Но мама… Её сильно подкосила гибель отца, поэтому она находилась в жёсткой депрессии. Я долгое время ухаживал за ней, а потом она уехала во Францию. Когда я учился на третьем курсе, я встретил девушку, похожую на маму. Она перевелась к нам из-за границы. Мы начали встречаться. А потом… она уехала, и мы решили расстаться. В тот же момент моя мама вышла замуж, и проект, в котором состояли я, аль-Хайтам и ещё несколько человек, подвергся критике. В то время я был… Психологически неустойчив, наверное. Не знаю. Я мог разрыдаться из-за любой мелочи, а ещё очень боялся кого-либо подвести. Двое ребят из нашего проекта хотели слиться из-за давления. Тогда я уговорил их остаться, но решил всё делать за них. Аль-Хайтам стал раздражительным ещё за месяц до этого, но в то время его невыносимость достигла своего апогея. Я до сих пор помню, как сильная усталость вызвала у меня приступ истерики. И именно в этот момент аль-Хайтам начал высказываться по поводу того, что я идиот, который не может быть лидером проекта, и по поводу некомпетентности моей матери. Это стало для меня красным сигналом. Больше мы не общались. — Да, он резок, — кивнула Шарлотта. — Но… Ты не думал, что таким образом он мог показывать своё переживание? Я знаю о том, что случилось с твоим отцом. Он был хорошим профессором, мягких ему облаков. И знаю о том, что случилось с твоей мамой. Какое-то время она была на слуху. Тебе пришлось невероятно тяжело. Уверена, что аль-Хайтам об этом знал. Тебе не кажется, что он мог пытаться тебя встряхнуть? Я не хочу плохо говорить о твоей маме, но разве она не бросила подростка с психологическими проблемами одного? Ладно, прости, я уже лишнее говорю. Забудь. Давай поговорим о чём-то приятном.       Шарлотта любила сплетни, но она знала, когда нужно заткнуться. Она вспомнила разговор с Сайно. Они тогда случайно разговорились об аль-Хайтаме. Полицейский около часа объяснял ей, что под ледяной кожей и скверным характером хранится покалеченная душа, нуждающаяся в заботе, но никогда об этом не распространяющаяся. И про влюблённость университетскую Сайно тогда с дуру ляпнул. Ну прямо сборник интересных историй, а не полицейский. Как удачно, что по совместительству он близкий друг одного из её начальников. Уголки губ Шарлотты невольно дёрнулись, когда она вспомнила ворчливого фармацевта, утаскивающего Сайно из бара. С ним ей бы тоже однажды хотелось пообщаться. К тому же внешность у него была запоминающаяся. Она не часто сталкивалась с юношами с каре. ***       Вернувшись домой, Кавех навестил «белого друга» с весточкой о том, что он выпил лишнего (всего четыре бокала, но этого хватило). После чего умылся и сел пить чай, пытаясь прийти в себя. Он хорошо запомнил их дневной разговор с Шарлоттой, поэтому, чтобы не выставить себя дураком, когда пришёл в бар, включил диктофон на телефоне. Дабы потом прослушать, чего он мог ненароком ляпнуть. И вообще надо с ней поменьше пить. Она же ходячая газета.       Сначала разговоры были ни о чём, и Кавех даже почти уснул, когда их слушал. Но затем он услышал то самое имя и взбодрился. Он заранее понял, что явно зря начал этот разговор. Но слово не воробей. Поздно песни петь. И множество других поговорок промелькнули в его голове.       Прослушав этот небольшой диалог до конца, он понял, что ничего интереснее не услышит, и выключил запись, а затем удалил её и откинулся на спинку стула. Просидев так некоторое время, он перестал сверлить взглядом секундную стрелку настенных часов и хлопнул ладонями по столу. С аль-Хайтамом ему всё же стоило поговорить. И он сделает это завтра! Ну не может он притворяться, что они познакомились пару недель назад. Что это за бред? Если ты взрослый, то и вести себя нужно по-взрослому.       На следующий день Кавех вновь освободился пораньше, поэтому шёл на работу неспеша. У входа в здание он остановился, зацепившись взглядом за рекламу на большом экране, где говорилось про новую выставку экспонатов из Камбоджи. Подумав, что нужно выкроить для неё время, он достал телефон и нашёл пустое местечко в своём расписании. В этот же момент боковым зрением он заметил паркующуюся машину аль-Хайтама. Убрав телефон в карман, он всё ещё раз обдумал и двинулся в сторону парковки, чтобы в здании не отвлекаться от работы.       Аль-Хайтам заметил его не сразу, но как только вышел из машины и поставил её на сигнализацию, он замер, осознав, что Кавех точно не мимо проходит. Вход в здание чуть дальше. — Привет, — это было не ежедневное брошенное в воздух приветствие между делом. А конкретное обращение, заставившее аль-Хайтама внутренне изумиться, но внешне остаться беспристрастным монахом. — Здравствуй. — Слушай… Кхм… Мы можем с тобой побеседовать сегодня? — Кавех нервно хрустнул пальцами, держа руки за спиной. — У тебя вопросы по работе? Ты можешь озвучить их сейчас, я пока не сильно занят, — он вынул из кармана ежедневник, чтобы уточнить расписание. — Нет, я не о работе, — эти слова заставили сурового заместителя директора замереть на месте, глупо уставившись в план работы. Кавех не обратил на это внимание, потому что ему было до странного неловко. — Я бы хотел поговорить с тобой во внерабочее время. Если ты против, то ничего страшного. — Я не против, — почти выпалил аль-Хайтам, словно испугался, что момент будет упущен. Этим самым он заставил Кавеха с интересом уставиться на него. — Если ты желаешь поговорить, то в шесть часов спускайся вниз. Беседа в кофейне тебя устроит? — Вполне. — Тогда встречаемся в восемнадцать десять внизу.       Он немного подождал, пока Кавех войдёт в здание, а затем уже отправился сам. Не хотелось бы ехать в одном лифте. Это бы повесило странное молчание между ними. Перед тем, как войти в здание, аль-Хайтам о чём-то задумался и вместо того, чтобы отправиться на свой этаж, пошёл в курилку, где с сигаретой в руке просидел минут двадцать. И только окурки знают, о чём он в этот момент думал.       Кавех же первое время был доволен тем, что решился на разговор. Но чем ближе стрелки часов приближались к назначенному часу, тем нервознее он становился. В половину шестого он и вовсе задумался о том, чтобы сбежать. Но совесть и достоинство не позволили ему этого сделать. Поэтому в восемнадцать десять он уже спустился вниз. — Возникли некоторые трудности, — сообщил аль-Хайтам, выйдя из здания через пять минут. После чего вынул из кармана сигнализацию, и его машина несколько раз мигнула фарами. — Поехали. — На машине? Кофейня далеко? — Кавех был уверен, что она неподалёку, но, когда понял, что придётся ехать с аль-Хайтамом в одном авто, отчего-то прибавил в количестве нервозности в организме. — Мы можем пойти в кофейню через дорогу, но в пяти минутах езды есть вариант получше. Там хорошо варят кофе, вкусные десерты, приятные цены и обстановка, — аль-Хайтам был самим спокойствием. И это заставило Кавеха, как настоящего эмпата, подхватить его настроение. — Ладно, поехали, — вздохнув, ответил он и без приглашения двинулся к машине.       Всю дорогу они промолчали.       Так же молча они покинули автомобиль и вошли в кафе. Оба понимали, что разговор предстоит не из лёгких, поэтому не перебивали мысли друг друга. Нужно было сосредоточиться. Да и могли ли они разговаривать на отстранённые темы после двухлетнего молчания? Это не была встреча близких друзей после длительной вынужденной разлуки. Это была встреча людей, которых разлучила ссора. Кавех чувствовал, что помимо ссоры было что-то ещё, но не мог понять, что конкретно. Он всегда злился, когда чего-то не понимал. Но сейчас старался держать магму внутри себя.       Сделав заказ, они всё ещё не сразу решились начать разговор. Но располагающая к задушевной беседе атмосфера кофейни, в которой почти никого не было, помогла Кавеху. Стоило отдать должное аль-Хайтаму, он выбрал нужное место и в нужное время. Свет здесь был приглушённый, тёплый. Играла ненавязчивая спокойная музыка, слышался приятный запах кофе с корицей. Удобные кресла с пледами. А ещё вокруг были полки с книгами, что создавало домашнюю атмосферу. Самое то, чтобы вечером посидеть в приятной компании. Вот только Кавех не знал, приятную ли компанию он себе выбрал. — Ты часто здесь бываешь? — начать издалека тоже было неплохо. — Да, — аль-Хайтам кивнул, кинул кубик сахара в кофе и стал неспеша помешивать. — Здесь удобно читать. — Разве дом в этом плане не лучший выбор? — Кавех повторил действия за аль-Хайтамом и сразу сделал несколько глотков, подмечая, что у людей здесь действительно руки растут откуда нужно. — Дома есть… Отвлекающие излишества, — он поправил свой галстук, слегка ослабляя его. Этот жест привлёк внимание Кавеха, но больше его привлекли слова аль-Хайтама. Эту тему он решил не развивать, но для себя сделал соответствующие выводы, замолчав, пока аль-Хайтам сам не подал голос. — О чём ты хотел поговорить? — Мне всегда казалось, что ты обо всём знаешь наперёд, — намекнул Кавех на то, что этот вопрос прозвучал весьма глупо. — А, так мы всё же знакомы? — в уголках рта аль-Хайтама появился лёгкий намёк на улыбку. — А я было подумал, что обознался, когда услышал «приятно познакомиться». — Я был не прав, окей? — Кавех отмахнулся от этого обвинения, а затем вспомнил слова Шарлотты. Неужели аль-Хайтам и правда зацепился за неосторожно брошенную фразу? Кавех должен был бы упомянуть об этом, но в его голову влезла навязчивая мысль, что аль-Хайтам запомнил это только для того, чтобы поиздеваться над ним.       В это же время аль-Хайтам изучающим взглядом смотрел на кружку, словно хотел разобрать её на атомы. И чего в ней такого интересного? Кавех ни за что бы не догадался, что аль-Хайтам на самом деле был поражён тем, что Кавех признал свою неправоту вот так просто. Они не общались слишком долгое время. Аль-Хайтам почувствовал, что перед ним уже другой человек, а не тот, в кого он… — Кавех, ты хотел что-то обсудить, — он бросил неподобающие мысли в костёр. — Теперь мы работаем в одной организации. Мы коллеги. Это место мне очень нравится, и я должен быть благодарен твоему звонку. Так уж и быть, я благодарен. Но… — Но есть между нами проблемы, верно? — продолжил за него аль-Хайтам, желая как можно быстрее начать этот разговор, который он воспроизводил в голове сотни тысяч раз, не веря, что он вообще может произойти. Но вероятность всегда существовала, и он должен был быть готов. — Психолог не раз говорил мне, что если проблема есть, то на неё нельзя забивать. Её нужно проработать. И эту давно пора, но раньше я не думал, что оно того стоит.       Кавех не знал, что последние его слова заставили на пару мгновений дыхание аль-Хайтама остановиться, а сердце болезненно удариться о грудную клетку, едва не рухнув. «Не думал, что оно того стоит». Такая фраза не может ранить разве что машину. А аль-Хайтам был человеком, состоящим из костей, плоти, органов и самого ценного — души.       Аль-Хайтам вспомнил, как когда-то верил в то, что Кавех единственный, кто способен разглядеть его душу и вселить в неё своё нежное и драгоценное тепло. Кавех был единственным человеком в его жизни, которому он искренне доверял. В котором был уверен. А ещё он был единственным существом, способным пробудить в нём чувство любви и обожания, которые когда-то затерялись в глубинах его сердца вместе со смертью родителей в автокатастрофе, где он был единственным выжившим.       Но в то же время тогда Кавех был раненным котёнком в неумелых руках, которые хотели защитить, но по неосторожности уронили его на голый бетон. Мог ли он после этого доверять этим рукам? Смог бы, если бы мальчик, что уронил его, не испугался и не решил доверить это существо кому-нибудь другому. У кого будет больше эмпатии, опыта. Кто будет надёжнее. Он был уверен, что раз не получилось справиться сейчас, то и дальше не выйдет. Только навредит ещё больше. Наступит случайно на хвост, забывшись нальёт прокисшее молоко.       Так удивительно ли теперь слышать от него, что он сомневался, стоит ли приближаться снова к этим рукам? Тем более что он даже не знал, кто постоянно в тайне приносил ему корм и вызывал ветеринаров. В нём стойко закрепились лишь те воспоминания, которые мальчик словно хотел в нём закрепить. Глупый мальчик. — И что ты думаешь сделать? — аль-Хайтам контролировал каждый сантиметр своего тела. — Давай попробуем? — Что? — самоконтроль оказался под угрозой. Аль-Хайтам поднял взгляд, зацепившись им за поразительной глубины глаза Кавеха, напоминающие пламенное Солнце, которое своими лучами согревает тех, кто застрял в непроходимых сугробах. — Ну, по крайней мере не игнорировать существование друг друга. Наверняка Сайно и Тигнари уже задолбались делить встречи между нами. Можем встретиться вчетвером где-нибудь… Не знаю… — Кавех, забив на причёску, нервно потрепал волосы. Этот жест пробудил внутри аль-Хайтама волны тепла. Он частенько так делал, когда выполнял домашние задания. Всего один жест, и аль-Хайтам уверовал в то, что перед ним тот самый Кавех, а не кто-то, нагло укравший его внешность. Невероятно привлекательную внешность. — Я не против, — он бы согласился на всё, что предложит ему Кавех. Аль-Хайтам понимал, что сильно скучал по нему. Но только сейчас осознал, насколько сильно. Настолько, что хотелось вскочить с места, уронив стол, и крепко сжать в своих объятиях, стараясь втереть его себе под кожу. Прошло два года, а аль-Хайтам так и не смог избавиться от этих чувств. Не смог найти себе кого-то другого, как и не смог полностью очиститься от этого яда.       Они просидели в кафе ещё полчаса, не поднимая темы, которые бы стоило поднять. Вместо этого они обсудили работу, поговорили про диплом Кавеха. А после этого Кавех заказал такси и уехал, несмотря на предложение аль-Хайтама подвезти его. Кавех почувствовал, что не сможет ехать с ним в одной машине.       Разглядев аль-Хайтама получше, он с ужасом осознал, что тот имел такой тип внешности, который определённо в его вкусе. Несколько раз обругав физиологические потребности своего тела, Кавех принял взрослое и взвешенное решение удариться головой об стену, когда окажется дома, чтобы выкинуть даже намёк на подобные мысли из своей головы. Он уже решил, что никаких отношений-однодневок в его жизни больше не будет. Тем более с аль-Хайтамом.       Кавех был уверен, что сегодня будет спать крепко, так как, наконец, избавился от одной из своих жизненных проблем. Но не тут-то было. У него появилось стойкое ощущение, что сегодняшний разговор ничего не стоил. Словно они так ни о чём и не поговорили. А ведь так оно и было. Кавех не спросил его, что конкретно привело их к ссоре. Почему аль-Хайтам тогда был таким раздражительным и почему не попытался помириться.       Как же это всё бесит!       Он будто снова вернулся в прошлое, в котором частенько бесился на аль-Хайтама с причиной и без. Это были поистине уникальные взаимоотношения. Кавех попытался соотнести их со своими партнёрами, но понял, что все его романтические отношения обычно были приятным общением, лёгкими объятиями и ненавязчивыми поцелуями, иногда перерастающими в секс. Но никогда не перерастали в то, что могло бы зацепить его. И какого чёрта его вообще понесло в такие мысли? Аль-Хайтама стоило сравнивать с Тигнари, Сайно, Нилу, Шарлоттой в конце концов. То есть с людьми, с которыми он дружил-общался, а не строил иного рода отношения.       Решив, что так продолжаться не может, он принял снотворное и через двадцать минут уснул. ***       Полмесяца пролетели незаметно. Не сказать, что между аль-Хайтамом и Кавехом что-то сильно изменилось. Разве что во время обеда они теперь могли обменяться несколькими фразами, которые не касались работы. Что-то вроде «погода неплохая» или «как дела в университете?».       Зато в последние дни Кавех стал замечать, что кто-то ставит на его стол стакан с кофе ровно за пять минут до того, как он приходит на работу. И этот кофе всегда был очень кстати, потому что бодрил после учёбы. Сначала он подумал, что это директор, но передумал, вспоминая, как тот ругал горячие напитки. А также недавний разговор с капитаном Ризли, который со смехом рассказывал, как директор ругал его, когда тот подсунул ему горячую чашку с чаем. Объяснял он это тем, что высокие температуры убивают полезные микроорганизмы. В общем, что-то на странном.       Кавехом было принято решение обратиться к эксперту, и он быстро выяснил, кто является его тайным спасителем. Это был уважаемый заместитель директора. Когда Шарлотта доносила эту информацию Кавеху, её лицо не переставало светиться улыбкой. Словно она хотела произнести: «а я же тебе говорила». Но вслух она этого не сказала, потому что думала, что Кавех забыл тот разговор.       Но Кавех не забыл, поэтому не воспринял этот жест, как что-то из рамок вон. Видимо такова была воля повзрослевшего аль-Хайтама. Стоило бы удивиться, если бы за эти два года он вообще не изменился.       Решив, что не нужно говорить аль-Хайтаму слов благодарности, раз он делает это в тайне, Кавех принял кофе как должное. Как заботу о сотруднике. Вот только ещё через несколько дней к кофе прибавился ежедневный чизкейк. А ещё через несколько к кофе и чизкейку добавился круассан с сыром и ветчиной. По расчётам Кавеха, такими темпами через пару недель на его столе можно будет открывать буфет для всех желающих. Аль-Хайтам кормит его на убой? Думает, что Кавех не может позволить себе перекус? Он-то должен знать, что Кавех получает приличные деньги. Или это способ подружиться? Тогда почему он не делает это в открытую?       Шарлотта на это лишь разводила руками и весело смеялась. Наверняка об этом странном жертвоприношении уже знают все вокруг, но тактично молчат, чтобы не словить на себе суровый взгляд зама.       В конце концов Кавех не выдержал этого напора и поставил перед собой ещё одну задачу, добавляя её к списку своих дел: поблагодарить аль-Хайтама. Просто подойти и сказать «спасибо» было бы слишком легко для такого творческого человека, как Кавех. Поэтому он вспомнил их разговор в кафе и создал общий чат, куда добавил Сайно, Тигнари и, собственно, аль-Хайтама: Сайно: ого, какой повод? Кавех: с какой скоростью ты печатаешь? Я ещё не успел написать причину. Сайно: ахаха. Мне просто скучно. Кавех: с каких пор в БОБ скучно? Сайно: мы же не каждый день с мигалками по всему городу гоняем. Так что за повод? Кавех: давайте соберёмся все? Посидим, поболтаем. Сайно: я не против! Сегодня буду дома в девять часов. Давайте к нам? Аль-Хайтам: у меня конференция. Могу завтра. Сайно: окей, но завтра чуть позже. В десять. Как раз затем выходной. Удачно взял на праздник. Кавех: у нашей организации тоже послезавтра выходной. Замётано. А Тигнари как? Тигнари: + Сайно: он занят на работе Сайно: а, не занят? Сайно: тогда почему на мои сообщения не отвечаешь? Тигнари: я занят Сайно: это тоже самое, что на вопрос: «ты спишь?» ответить: «сплю»! Тигнари: сейчас отвечу в лс. Сайно: отлично, люблю! Кавех: идите в ЛС! Аль-Хайтам: завтра в десять буду у вас. Сайно: понял-принял, Кавех тоже? Кавех: да, я буду Сайно: отлично! Кстати, у меня есть новые стикеры, зацените.       После этого сообщения Кавех закрыл чат, убрал телефон и занялся работой, иначе от Сайно бы ему не удалось отделаться. Это он только во время важной работы серьёзный и непоколебимый коп, а в жизни… Кавех тяжело вздохнул, но улыбнулся. Как хорошо было иметь друзей, которые любую твою идею примут без лишних вопросов.       Он также был удивлён, что аль-Хайтам с его загруженностью так просто взял и согласился. Раньше он бы мог вообще проигнорировать этот чат. Неужели он настолько вырос? Вот что творит работа заместителем директора? Может, они теперь и общаться нормально смогут? По крайней мере за последние несколько недель аль-Хайтам ни разу не вывел Кавеха из себя.       У Кавеха поднялось настроение, поэтому за этот и следующий день он сделал в два раза больше работы, чем должен был. К семи вечера он вернулся домой, чтобы собраться в гости. Раскрыв шкаф, он выбрал уютный белый свитер и свободные штаны. Он идёт в гости к друзьям, а не на какую-нибудь тусовку, чтобы наряжаться. Завязав волосы в небрежный пучок, он взял из домашнего бара бутылку хорошего вина, достал из холодильника припасённые со вчерашнего дня фрукты и вызвал такси. Пока он ехал, то успел через приложение на адрес Сайно и Тигнари заказать две пиццы, после чего задремал. Он умудрился попасть в пробку, поэтому был рад, что выехал заранее. Когда он доехал, было уже без пяти десять.       Кавех вышел со слегка заспанным лицом, волосы немного растрепались, но его это не заботило. Поднявшись на десятый этаж с помощью лифта, он бесцеремонно открыл нужную дверь, которая сразу же поддалась. Он знал, что хозяева оставят её открытой, если ждут гостей. — Тигнари, Сайно, это я! — окликнул их Кавех, снимая ботинки, куртку и проходя на кухню. — О, аль-Хайтам, ты уже здесь. Привет, хотя мы виделись на работе. Как там с отчётом дела? — Всё в порядке, — кивнул ему аль-Хайтам.       В отличие от Кавеха, он всё ещё выглядел так, словно пришёл на важную встречу. Костюм, аккуратная причёска, дорогие часы, тяжёлый взгляд. Кавех же только на работу старался одеваться соответствующе. Сейчас он был синонимом слову «домашний». Это не могло не привлечь внимания аль-Хайтама и заставить его ослабить внутренние пружины, смягчить взгляд. — Пиццу уже доставили? — Угу, — Тигнари указал на стоящие на столе коробки. — Но я надеюсь, что вы поедите нормальной еды. Сегодня я освободился в четыре часа, поэтому приготовил курицу с овощами, рагу, пасту с мясом. Берите, что душе угодно. — Предлагаю выпить. Давно мы вчетвером не собирались, — Сайно ещё что-то хотел сказать, но передумал, молча наполняя бокалы игристым. — Я на машине, — покачал головой аль-Хайтам. — Ты прекрасно знал, что тут наливают, и приехал на машине? Ты кофе тут пить собрался? — Сайно явно был недоволен его заявлением. — У меня были проблемы со здоровьем из-за алкоголя, — напомнил ему аль-Хайтам. — Я воздержусь. А вот от стряпни Тигнари грех отказываться. — Ты и сам хорошо готовишь, — улыбнулся ему Тигнари. — Я бы принёс что-то из своего, но приехал сразу после работы, — извинился таким образом аль-Хайтам. — Но я вчера заказал хороший кофе для вашей кофемашины, — он протянул им крафтовый пакет. — О, это тот самый? Наварю себе целый термос на работу послезавтра, — обрадовался Сайно, забыв о том, что ему отказали в совместной выпивке. — Так ты не будешь пить? — Кавех поставил на стол вино, которое принёс с собой. — Очень жаль. Ну, ничего не поделаешь.       Попытка поблагодарить так некстати провалилась. А ведь он принёс то самое вино, которое (по крайней мере раньше) больше всего любил аль-Хайтам. Ну, время отблагодарить у него ещё будет. А сейчас он с удовольствием бы перекусил и выпил. Главное не переборщить и не начать нести чушь. Хвала Богам, рядом сидит Тигнари, который служит хорошим предохранителем от всех глупостей, вылетающих из его рта.       Выпив первый бокал, Кавех вспомнил недавние слова аль-Хайтама. Что за проблемы у него были из-за алкоголя? Нужно будет потом спросить у Сайно, он точно знает. На крайняк у Шарлотты, но это прямо на крайняк. Кавех был уверен, что аль-Хайтам не из тех людей, кто способен перепить. Он и пьянел-то с великим трудом. Может, отравился некачественным алкоголем? Тоже вряд ли. Он не брал в рот ничего сомнительного. Особенно странного происхождения алкоголь. В общем, пока для Кавеха это тайна, покрытая мраком.       За разговорами о разном, прошёл час. К этому времени они успели жестоко разобраться с пиццами и рагу, которое Тигнари готовил как Бог. Бутылок вина и шампанского тоже не стало. Кавех и аль-Хайтам не заметили, как были втянуты Сайно в игру в карты. Хорош полицейский, играющий в азартные игры. Но, благо, играли они чисто на интерес. Обыграть Сайно — слишком непосильная задача, поэтому оба быстро смирились с поражениями, и вскоре Тигнари отобрал карты, чтобы Сайно перестал хвастать перед всеми своими великими способностями заядлого картёжника. За это, что Кавех, что аль-Хайтам, готовы были воздвигнуть Тигнари памятник при жизни. — Так вот, — когда у Сайно отобрали карты, ему стало скучно. Он не был сильно пьян, но стал до невозможного болтливым. Аль-Хайтаму больше нравилось, когда он был серьёзным и молчаливым. — Вы двое, — он указал на Кавеха и аль-Хайтама. — Два года прошло. Вы, наконец, помирились?       Этот вопрос давно должен был прозвучать. Даже было странно, что ни Тигнари, ни Сайно не задали его раньше. Вот только неважно, когда бы он прозвучал, потому что всем, чем могли ответить на это Кавех и аль-Хайтам — это молчанием.       Тишина заставила Сайно и Тигнари переглянуться. — Не понял, — Сайно упёрся локтем в стол и уронил подбородок на ладонь, взором «плохого полицейского» изучая подозреваемых, пока его не осенило. — Вы не поговорили! Какого чёрта? — Сайно, — предостерёг его Тигнари, понимая, что разговор зашёл не в то русло.       После слов Сайно Кавех почувствовал, что ему поплохело. Сейчас он был не готов это обсуждать даже в состоянии опьянения. А когда он вообще будет готов? Если алкоголь ему не помог, то что поможет закрыть этот гештальт? Сайно был прав, когда пытался вытащить из них этот разговор. Жаль, что ничего не вышло.       Кавех встал с места. — Я устал, поеду домой. Извините, увидимся в другой день, — он едва не споткнулся, выходя в коридор, но потом его действия стали на удивление чёткими, он схватил куртку и надел ботинки. — Стой, я вызову такси, — постарался придержать его Тигнари. — Не нужно, — Кавех быстро вошёл в приложение такси и, выбрав пунктом назначения дом, попрощался со всеми. После чего вышел в подъезд.       Повисло продолжительное молчание, которое было прервано резко вставшим из-за стола аль-Хайтамом. — Я тоже пойду. — Быстрее давай иди, — недовольно фыркнул на него Тигнари, скрестив руки на груди. — Куда мне торопиться, прогоняете? — Не принимай нас за дураков. Пиздуй отсюда. Если не поговорите, то оба не показывайтесь нам на глаза, — Тигнари устал держать всё в себе, поэтому вручил аль-Хайтаму завёрнутую в бумажный пакет курицу и выставил за дверь. — А говорят, что я злодей, — усмехнулся Сайно, наблюдая за тем, как Тигнари с чувством убирает продукты в холодильник. — Признаю. Я мог держаться раньше, но, когда эти двое сидят тут и устраивают какое-то несмешное комедийное шоу… Тошно стало, — он приземлился на стул рядом с Сайно и уронил голову ему на плечо. — Такая дурацкая ситуация, а длится уже два года. Пора завязывать. Когда мы учились в университете, я был уверен, что эти двое идеально подходят друг другу. Но кто я такой, чтобы лезть? — Ну, они уже говорят. Это прогресс, — Сайно весело чмокнул его в макушку. — Того глядишь, сейчас что-нибудь изменится. А если нет, предлагаю всё же вмешаться с холодным оружием. — Согласен. ***       Аль-Хайтам понимал, что глупость сморозил перед друзьями. Они же не тупые, чтобы не понять, что он так быстро ретировался для того, чтобы задержать Кавеха. Вот только… Что он ему скажет? И стоит ли говорить, когда Кавех пьян? Он всё равно не запомнит. Может, поэтому и стоит? Если аль-Хайтам скажет что-то не то, то потом сможет исправиться, ещё раз обдумав план действий.       Выйдя из подъезда, он заметил Кавеха, стоявшего прислонившись спиной к стене и ворчащего на телефон: — Да где эти чёртовы таксисты… — Тебя подбросить до дома? — предложение аль-Хайтама, заставило Кавеха вздрогнуть и устремить на него взор. — Я сам до… — Я подброшу тебя. Садись, — настоял аль-Хайтам, включая машину. — Мне в ту же сторону. — Откуда ты знаешь, где я живу? — хоть Кавех и посмотрел на него с подозрением, но от стены всё же оттолкнулся в сторону машины и отменил поиск такси. — Все документы проходят через мои руки, — аль-Хайтам сел на водительское кресло, кинул на заднее сидение подарок Тигнари, пристегнулся и дождался, пока Кавех усядется на пассажирское сбоку от него. — Пристегнись. — Пф, — высказал своё возмущение Кавех, пытаясь застегнуть ремень. После минуты ужасных мучений дизайнера, который должен был даже в пьяном состоянии справиться с такой задачей, потому что работал руками, аль-Хайтам не выдержал и сам застегнул его ремень. Тогда Кавех обиделся непонятно на кого, надулся и расплылся по удобному креслу, словно был водой или котом.       Сначала они ехали в тишине. Дороги опустели, поэтому тормозили они только на светофорах. В машине было тепло и хорошо пахло. Кавех думал, что сможет задремать, но как только он попытался закрыть глаза, аль-Хайтам заговорил: — То, о чём сказал Сайно… — М? — сон как рукой сняло. Кавех открыл глаза и обратил внимание на водителя, не отвлекающегося от дороги. Профиль аль-Хайтама выглядел красиво, особенно на фоне свечения дорожного освещения. Этот свет будто слегка сглаживал его углы. — Я тогда сказал много резких вещей, которые не стоило озвучивать, — его голос был твёрдым, как камень. В нём не было ни капли сомнения. Словно он репетировал это тысячи раз. — Ты… — Я договорю. Просто послушай, а потом хорошо обдумай и ответь, — не дал ему вставить свою лепту аль-Хайтам. — Я был не прав, Кавех.       Эти слова стрелой пронзили всё тело Кавеха. Он вдруг понял, что правда соскучился. И был готов его простить, даже если он просто скажет эту фразу и замолчит. Главное то, как он её скажет. Сейчас Кавех почувствовал искренность, исходящую от его слов. Этого правда было достаточно, чтобы вызвать лёгкую улыбку на его губах. Но она мгновенно пропала, когда аль-Хайтам продолжил. — В то время мой мозг отказывался думать наперёд. Я говорил то, что было у меня на душе. Я правда ненавидел тех двух из нашего общего проекта. Я ненавидел то, что ты ради них разрываешь себя. И я… Ненавидел госпожу Фаранак. Во мне было слишком много ненависти и слишком мало логики, — честно признался аль-Хайтам. — Выглядело это так… — Кавех шумно выдохнул, прислонился боком к окну и стал следить за пролетающими мимо фонарями. — Будто постепенно ты осознаёшь, что не понимаешь меня, отдаляешься, ненавидишь. Не кого-то другого, а конкретно меня. Именно поэтому ты сказал мне это всё, когда я был склонен к истерике. Тогда я думал, что у тебя нет сердца. — Н… — аль-Хайтам запнулся, что было на него не похоже.       Некоторое время они вновь ехали в тишине. Кавех испугался, что этот разговор вновь оборвётся вот так. Пусть он был пьян, но мыслил, как ему казалось, ясно. Будет неприятно, если так всё и закончится, когда могло наладиться.       Но аль-Хайтам, видимо, тоже этого боялся, поэтому продолжил: — Я никогда тебя не ненавидел, — его голос стал тише, но оставался на том уровне, чтобы Кавех точно его услышал, — я мог ненавидеть кого угодно, но не тебя. Почти всё твоё окружение вызывало во мне негатив. Я признаю, что, наверное, не должен был делать того, что делал. Но… Если бы мне пришлось ещё раз пережить то время, то я повторил бы все те действия. Разве что с тобой был бы помягче. — Чем тебя не устроила моя мама? С чего ты решил, что можешь оскорбить её при мне? — голос Кавеха наоборот становился громче. — Знаешь, сколько раз я просил её не уезжать?! — внезапно выпалил аль-Хайтам и тут же пожалел об этом. Он устал держать всё в себе. — Ты что? — Кавех впервые об этом слышал. — Повтори. — Я не раз говорил с ней о том, что она не может бросить тебя одного. Какая мать бросит своего ребёнка, особенно ребёнка с поломанной психикой? Но она не слушала меня. Попросила о тебе позаботиться и улетела. Я могу понять её, как человек. Но я не могу принять её поступок. Как я мог тебе помочь? Что за бред? — он остановил машину возле подъезда Кавеха, но не замолчал, словно дамбу прорвало. — Потом появилась эта девушка Анит. — А она-то тут при чём? — Кавех еле выдавил из себя эти слова. Он ещё не переварил предыдущую информацию. — Мы с Сайно ничего не рассказали тебе. Она была поймана на мошенничестве. Она пользовалась тобой, чтобы украсть данные из Университета. Ей удалось подкинуть своё досье и притвориться студенткой. Это далеко не первое её дело, у них вся семья была замешана. Её отправили в тюрьму, но перед этим я заставил её по-человечески с тобой расстаться. — Что ты несёшь? — в такую историю тяжело было поверить. — Писала ли она тебе хоть раз? — Нет… — Кавех припомнил все странности, которые происходили в те дни. Если сопоставить всё, то аль-Хайтам прав. Но потом он всё равно уточнит всё у Сайно. — И те двое, которые получали деньги от проекта, а все свои дела сбросили на тебя. Мог ли я не выйти из себя? Ты с улыбкой помогал им, а сам валился с ног. Зачем? С какой целью? Нас двоих было бы достаточно. Они были балластом, который отравлял твою и без того непростую жизнь. А потом я… — он в чувствах стукнул по рулю. Глубоко вдохнул и выдохнул. — Я понятия не имел, что и как мне делать. В итоге я ранил тебя, испугался собственной силы и…       Салон машины вновь погрузился в тишину. Минут пять Кавех пытался разложить всё по полочкам, сетуя на то, что, походу, два этих года жил во лжи. — Это… Это было неожиданно, — он нервно усмехнулся. — Ты ведь умный и сообразительный. Почему не подошёл ко мне через пару недель. Знаешь же, что я бы скорее всего простил. — А потом ситуация бы с большой вероятностью повторилась. Хотя меня больше волновало другое, — Он отстегнул ремень, наклонил спинку кресла и практически лёг на него, запрокидывая голову. — Что? — Кавех разглядывал его силуэт в полутьме, будто смотрел на незнакомца. — Я решил, что эта ссора хороший повод, чтобы отдалиться от тебя. Если что, то тебе бы помогли Тигнари и Сайно. Я бы помогал. Только если тебе это действительно понадобится. Но, скорее всего, ты бы и без меня справился. — Ты хотел отдалиться от меня? — теперь он старался говорить тише, машинально пытаясь успокоить собеседника. — … — он отрицательно покачал головой. — Но должен был. — Почему? — Потому что у меня тоже есть сердце.       Кавех промолчал. — Оно каждый раз доводило меня до самокопаний, когда я видел кого-то флиртующего с тобой.       Это признание?       Кавех сам не понял, что с ним произошло, но через пару секунд после сказанных аль-Хайтамом слов, он отстегнул ремень безопасности, потянулся к водительскому креслу и, не спрашивая разрешения, накрыл чужие губы своими.       Аль-Хайтам замер, уставившись на него зелёными глазами, которые почти светились в темноте от очарования тем, что они видели перед собой. Когда Кавех заправил прядь своих волос за ухо, аль-Хайтам решил, что заслужил сегодня отключить разум. Он опустил ладонь на его затылок, зарываясь пальцами в мягкие золотые волосы, к которым мечтал прикоснуться уже несколько лет. Это сработало, как самый мощный афродизиак. Он слегка надавил на чужую голову, шумно вдыхая носом чужой запах, смешанный с алкоголем. Аль-Хайтам чувствовал, что одного этого запаха достаточно, чтобы он опьянел. Его губы скользнули по чужим, ощущая их мягкость и влажность.       Закрыв глаза, аль-Хайтам полностью отдался ощущениям. Свободную руку он положил на талию Кавеха, ощупывая её сквозь мягкую белую кофту. Судорожное дыхание любимого человека ощущалось невыносимо близко. А затем Кавех провёл кончиком языка по его губам, окончательно снося крышу. Аль-Хайтам углубил их поцелуй, немного настойчивее надавил на затылок. Будто это был один единственный раз, и второго уже не будет. Он чувствовал, что пользуется опьянением Кавеха, но не мог остановиться.       Пришёл в себя он только тогда, когда его рука скользнула под кофту Кавеха, заставив его вздрогнуть от холода пальцев. Аль-Хайтам распахнул глаза и нехотя отстранился от поцелуя. — Этого достаточно, — прохрипел он. — Ты мог просто сказать мне, что я тебе нравлюсь, — Кавех тоже осознал происходящее, коснулся своих губ, а затем сел на место и привёл себя в порядок. Хотя учащённое сердцебиение не удалось притормозить. — Ты хотел, чтобы у тебя были жена и дети. Я не соответствовал человеку, который должен быть рядом с тобой, — он поправил спинку своего кресла. — Погоди, — наложив события друг на друга, Кавех довольно быстро составил полную картину мира, что привело его в состояние шока. — Так ты всё это время был влюблён в меня? Желал мне счастья и всего такого, поэтому решил вычеркнуть «плохого» себя из моей жизни, — он притормозил, внимательно взглянув на аль-Хайтама и убедившись, что так и обстояли дела. — Я всё ещё считаю, что тебя ждёт хорошее будущее. Можешь идти домой, спасибо за разговор, — он потянул свой ремень безопасности, чтобы снова его застегнуть. — Стоять! — громко выпалил Кавех. — Может ты перестанешь решать, что мне нужно? Я вроде как взрослый и самодостаточный мужчина. Ты думаешь, что я тебя сейчас из жалости поцеловал? А ну выходи из машины! — Зачем? — Ты идёшь ко мне пить чай и много разговаривать. Здесь неудобно. И только попробуй сбежать, — на этих словах он яростно вскочил, открыл дверь и жестоко хлопнул ею. Любой другой автомобилист руки бы ему за такое оторвал. Но аль-Хайтам был сейчас на такое не способен. Всё, что он мог, послушно выйти из машины, взять курицу с заднего сидения и отправиться в чужую квартиру. ***       Аль-Хайтам сидел за столом в квартире Кавеха, наблюдая за тем, как тот заваривает чай, а затем разливает его по чашкам. Он знал, что Кавех выпил, но почему-то выглядел тот трезвым. Хотя после таких откровений любой бы протрезвел.       Закончив свою суету, Кавех сел напротив аль-Хайтама и, перед тем как заговорить, выпил половину чашки горячего чая так, словно это была водка. — Итак… Ты в меня влюблён, — вбивая себе эту мысль в голову, уточнил Кавех. — Да. — Давно? — Я не могу назвать точной даты, — он задумчиво покрутил чашку. — Думаю, примерно через полгода после нашего знакомства. — Пожалуй, давно, — он прищурился, осматривая идеальное лицо, а затем уронил свою голову на стол. — Ааа! Ты невыносим! Сказал бы сразу, и не было бы никаких проблем. Ты что учинил? Что за спектакль? — Ты хотел… — Мало ли, чего я хотел? — яростно прервал его Кавех. — А о себе ты подумать не хотел? Будто у меня одного проблемы. У тебя их не меньше было. Разве нам не нужно было доверять друг другу и держаться вместе? Такие, как мы, должны быть рядом. Да какие ещё жена и дети? Ну ляпнул пару раз. А ты сразу руки опустил! Трус несчастный, — Кавех не понимал, что несёт, но продолжал словесный поток. — А я ещё думал, что он камень, которому чужды человеческие эмоции. А он… он! Я даже слов подобрать не могу. Ну почему ты такой тупой?       Аль-Хайтама частенько за глаза называли грубым, каменным, скупым на эмоции. Но «тупым»? Это что-то новенькое. — Да, я о тебе говорю, — уточнил Кавех. — Я с девушкой начал встречаться не потому, что был до жути в неё влюблён, а потому что не понимал, какого чёрта мой самый близкий и дорогой человек — мужчина. Ладно, я тоже умным не был. Тут мы квиты, — он вдохнул побольше воздуха, чтобы продолжить. — Мне Вселенная уже заебалась знаки подкидывать, что где-то какой-то гей в меня влюблён. Знаешь, я-то думаю, а чего вокруг меня одни гомосексуалы, что за знаки Вселенной? А вот оно что? Поди ещё сталкерил за мной эти два года, чтобы я в неприятности не попал, да?       Аль-Хайтам кивнул, находясь в смешанных чувствах и медленно хлебая чай. — Я сдам тебя в полицию. Прямо утром позвоню Сайно, понял? — дождавшись ещё одного кивка, Кавех подумал, что этого мало, поэтому продолжил. — Да вы посмотрите, какой он весь замечательный, красивый, высокий, крепкий, умный, добрый герой, а? Тьфу на тебя! Никакой ты не герой. Бросил меня на два года. Как ты мог? А потом, когда я нуждался в работе, просто взял и заявился, чтобы я тут с голоду не помер. Да я тебе до конца жизни теперь обязан. Ты Сайно в шесть утра написал, потому что всю ночь тебя терзали сомнения, стоит ли тревожить собой мою жизнь? Не кивай, я знаю, что так и было. А ещё вон тот разговор про алкоголь? Поди забухал, когда порвал со мной дружеские отношения, и отравился, да? Как же мне хочется врезать по этой симпатичной мордашке! — Ты закончил? — на всякий случай, спросил аль-Хайтам. — Да! Нет! — Кавех вскочил, схватил его за галстук, притянул к себе и снова впился в его губы поцелуем. Но в этот раз яростно, на несколько секунд и сразу отстранился. — Фух… аж полегчало, — он улыбнулся сам себе и добавил уже спокойно. — После того как ты стал меня избегать, сам не зная зачем, я начал менять партнёра за партнёром. Ну, ты скорее всего об этом знаешь. Ни в одном из них я не мог найти того, что пробуждало бы во мне разные эмоции. С ними было приятно, но на этом всё. Пустота. Никого из них я не мог подпустить к себе ближе. Есть лишь три человека, которым я могу довериться. И только один, кому я был готов всю душу отдать. И это был ты, до того, как начал тот спектакль. Да, мы ссорились и раньше. Но я никогда не чувствовал в этих ссорах желание обидеть меня. Да и… ты ведь постоянно мне помогал. Иногда я не понимал, что это ты, а иногда у тебя не получалось провернуть всё тайно. Это бесценные моменты, которые ты заставил меня выкинуть из головы. Подлец. А теперь ты стал высоким красавцем и всё ещё думаешь о том, чтобы я нашёл себе какую-нибудь заурядную жену и начал растить ребёнка? Да с моими проблемами с головой только ребёнка растить, ага. Терпи сам мои выходки, не нужно спихивать меня на бедных женщин. — Кави, — аль-Хайтам нечасто называл его так. За всё их знакомство всего пару раз. Один, когда он болел, а второй, когда он спал. Оба раза Кавех не запомнил, поэтому вздрогнул, когда услышал это ласковое обращение. — Ты примешь мои чувства? — Да куда я денусь теперь? — он прикусил губу и протянул свои руки к нему. — Я давно ищу отношений, которые смогут остаться со мной на всю жизнь. Только с тобой я могу не носить маски. Мой выбор очевиден. —… — аль-Хайтам положил свои ладони на его, легонько сжав их, чувствуя, как чужое тепло передаётся ему и заполняет его ледяной дворец горячими цветами жизни. — Прости меня. — Прощу, если будешь рядом.       Аль-Хайтам поднялся с места, не выпуская его рук из своих, наклонился и поцеловал его в лоб, затем в нос, щёки подбородок, уголки губ. Будто не хотел оставить без своей любви ни миллиметра его тела. Они не заметили, как из-за стола перебрались на кровать, задыхаясь от желания обладать друг другом, стать частью друг друга и больше никогда не разлучаться.       Волосы Кавеха веером раскинулись по пледу, которым была укрыта кровать. Аль-Хайтам замер, разглядывая лёгкий румянец на его щеках. Когда Кавех назвал аль-Хайтама красивым, он подумал о том, что ни за что не сможет сравниться с Кавехом. И готов одержать победу в этом споре. Кавех сочетал себе всё то, что делало его для аль-Хайтама идеальным человеком. — Я должен тебя предупредить, что, к сожалению, уже не девственник, — Кавех решил перенять от своего партнёра желание быть прямым, как рельса. — Я знаю, — он склонился и поцеловал его в шею. — Погоди, только не говори, что ты и за этим следил, — лёгкий румянец на его щеках превратился в пожар. — Нет, у меня остались задатки совести. Но я хоть и «тупой», но не настолько, чтобы не догадаться, что в отель на ночь ходят после свиданий для… — Замолчи. Мне стыдно, — он закрыл лицо ладонями и выдохнул в них. — А что насчёт тебя? — Я всё это время был влюблён в тебя. Так что… Но не беспокойся на мой счёт, в плане теории я всё знаю на пять с плюсом, — губы аль-Хайтама украсила улыбка, когда он прошептал эту непотребщину прямо в ухо Кавеха, обдавая его своим разгорячённым дыханием. — По правде говоря, — у Кавеха мурашки по коже пробежались от его шёпота, но он всё равно улыбался. — Признаюсь, я немного обманул тебя. Я не девственник, но занимался этим только с девушками. С мужчинами не доходило. Так что у тебя ещё есть шанс, — на трезвую голову он ни за что бы такого не сказал. Но остатки алкоголя всё ещё тревожили его голову. — Так ты мне уступаешь? — улыбка аль-Хайтама стала шире, он нежно укусил его за шею, скользнул руками под кофту и медленно стянул её, открывая себе вид на красивое тело без каких-либо изъянов. — Сегодня да. Я до сих пор не отблагодарил тебя за те перекусы.       Руки Кавеха блуждали по чужому телу, изучая его сначала через рубашку, а затем, стянув одежду, стали ощупывать мышцы, которые аль-Хайтам умудрялся поддерживать, несмотря на офисную работу. — Тебе нравится? — аль-Хайтам вновь вернулся к его губам, говоря эти слова почти касаясь их. — Кому такое не понравится? Ты себя вообще в зеркало видел, Аполлон? — Кавех игриво чмокнул его в губы. — Да и не только твоё тело мне нравится. — Я… — аль-Хайтам уткнулся своим лбом в его. — давно должен был сказать, что люблю тебя. — Не забудь повторить мне это завтра утром, хорошо? Тогда, может, я отвечу тебе взаимностью, — Кавех вновь затянул его в длительный поцелуй.       Среди ночи Кавех подумал о том, как хорошо, что арендную плату за его квартиру подняли. Да и вообще, пусть цены и дальше растут, если они способны соединить вместе разделённые когда-то родственные души! ***       Утром он еле как разлепил глаза. Слава Богу, что был выходной, потому что Кавех с первых секунд пробуждения пообещал себе, что ни шагу не ступит из квартиры сегодня. Всё его тело ныло от лёгкой, но на удивление приятной боли. А вот голова просто болела. Типичное утро после попойки, вот только тело всё-таки болеть не должно.       Он недовольно простонал и уткнулся носом в подушку, раскинув руки и ноги по кровати.       Дышать стало сложно, поэтому он повернул голову набок и сразу почувствовал запах свежего кофе и какой-то выпечки. Предыдущий день стал возвращаться к нему вспышками в памяти. От чего его глаза едва не полезли на лоб. Вот это он, конечно, сходил в гости. Ничего не скажешь. Одним глазом он уставился на спину аль-Хайтама, который стоял с туркой у плиты. Хорошо, что у Кавеха квартира-студия, иначе он бы упустил такое зрелище. — Я давно не варил кофе в турке. Дома стоит кофемашина, — он наполнил чашку сначала молоком, а затем добавил в неё кофе, после чего поставил на прикроватную тумбочку около Кавеха. — Это кофе в постель? Романтично, — он хотел произнести это с усмешкой, но вышло слишком хрипло. — Будет кощунством заставлять тебя вставать, когда ты в таком состоянии. Я… немного перестарался. — Немного? — Кавех задумался над тем, насколько же сильно аль-Хайтам его хотел, если это для него «немного»? Он сдерживался? Пора пересмотреть приоритеты, пока Кавех ещё в живых.       Он еле как уселся, опираясь на подушку, взял чашку в руки и просто наслаждался запахом. — Ты помнишь обо всём, что было вчера? — уточнил аль-Хайтам. Он больше не собирался от него бегать. Но если Кавех о чём-то забыл, он был готов повторить. — Вроде всё помню… Надо будет извиниться перед Тигнари и Сайно. Расскажем им? — он смерил аль-Хайтама взглядом. — Я представляю, как мы их бесили. Так что расскажем, конечно, — аль-Хайтам подумал о том, что стоит подарить им что-нибудь дорогое. — Постой… Сайно и Тигнари… Кофе… Кофемашина… Твой дом… — вспоминал Кавех. — Про твой дом! — Что с ним? — Ты говорил, что там есть что-то, что отвлекает тебя. Я подумал… — он подумал, что это девушка аль-Хайтама, когда ещё смел предполагать, что этот подлый гей, законопослушный член общества, а не тот, из-за кого Вселенной пришлось окружить Кавеха другими представителями лгбт-сообщества. — Ну, мне стоило дольше подумать. Расскажешь, что это? — А, это котёнок. Он слишком шкодливый, — он присел рядом с Кавехом, когда наполнил свою чашку. — Ты завёл кота? Я думал, что тебе не нравятся животные. — Он был похож на тебя, вот я и забрал его, — честно ответил аль-Хайтам. — Ладно, господин романтик, вы меня пугаете. Где аль-Хайтам? — рассмеялся Кавех, хотя надолго его и его охрипшего горла не хватило. — Погоди, ты оставил его дома одного? С ним всё в порядке? — Я догадывался, что меня не будет всю ночь, поэтому попросил соседку за ним присмотреть, — успокоил его аль-Хайтам. — А как его зовут? — Кави. — … — Кавех ещё вчера понял, что аль-Хайтам безумнее, чем кажется. Но чтобы настолько? Он нервно хлебнул кофе и поморщился. — Дай сахар. — Сколько кубиков? — аль-Хайтам взял с кухни ложку и потянулся за сахаром. — …Два, — подумав ответил Кавех. — Разве ты не с одним пьёшь? — Я подумал о том, что одному кубику будет одиноко в моём кофе. Так что давай два, — он снова улыбнулся аль-Хайтаму.       И в этот момент аль-Хайтам ещё раз вспомнил о том, почему влюблён в этого человека. Он добавил в его кофе два кубика сахара, подумал и добавил столько же в свой.