Дым и зеркала

      Пальцы Кхаотана перебирают ему волосы. На очередной фотосессии в этом месяце, пока фотограф настраивает камеру и распоряжается насчет дым-машины.       — Уже скоро, Фёст. Потерпи, мой дорогой. Ты так хорош сегодня, так меня радуешь.       Пальцы Кхаотана опускаются до его загривка и Фёст слушает мягкий шепот, в котором растворена гордость и нежность. Это приятно, это успокаивает. И ему кажется, что слова Кхаотана прячут его за дымчатой вуалью от всех незнакомцев в этой студии.       Фёст садится у ног Кхаотана. И вздрагивает всем телом, когда маленькая игрушка давит при этом движении ему на простату. Это не вибратор, не шарики… Сегодня его любимый выбрал нечто иное для того, «Чтобы тебя расслабить перед незнакомцами».       — Могу я попросить сделать кое-что для меня, Фыр? — Кхаотан утром так остро улыбается за завтраком. Так предвкушающе и оценивающе смотрит на Фёста, что тот не может ни в чём ему отказать.       Поцеловать его перед камерами так, чтобы сразу было понятно, что все между ними серьёзно серьёзно? Согласиться на шелковую рубашку, чтобы ткань терлась о соски и вызывала мучительный стояк? Вставить в себя анальную пробку и прийти так на важную фотосессию?       Да. Да. И боги, да!       Пальцы Кхаотана перебирают ему волосы, и зрение тускнеет, заволакивается дымом возбуждения.       — Она все еще в тебе?       Фёст кивает и чуть сдвигает бедра, надеясь, что металл не станет так сильно задевать простату. И давит резкий стон, чувствуя, как пробка внутри распирает и толкается в чувствительный комок нервов при любом его движении. Ему кажется, что даже при дыхании он ее чувствует.       Его эрекция наверняка уже насквозь промочила трусы.       — Когда мы тут закончим, я возьму тебя в гримерке, Фыр. Мне даже не нужно будет тебя растягивать и смазывать. Ты уже будешь готов к моему члену. — Шепот Кхаотана наполнен таким дьявольским искусом, что Фёст снова вздрагивает всем телом и давит скулящий стон. Только позволяет себе вжаться затылком в ласкающую его руку.       Дым вокруг скрывает его мутный взгляд, румянец на щеках и эрекцию. Он открывает рот, пытаясь унять жар внутри. Шелк трется о его соски, и Фёст балансирует уже на грани обморока. Он смутно слышит разрешение уйти. Но понимает, что его ноги слишком сильно дрожат и настолько явно подгибаются, что это наверняка вызовет подозрения у окружающих их людей. Хорошо, что рядом с ним его Тан. Который шутит о неудобной позе, о затекших ногах и ведет его в гримерку, поддерживая за талию.       — Пожалуйста, — Фёст умоляет и всхлипывает от облегчения, когда его наклоняют перед гримерным зеркалом и сдергивают штаны.       — Хочешь кончить так или на моём члене? — Кхаотан играет с пробкой, то вытаскивая ее, то загоняя внутрь. Фёст слышит влажные и непристойные звуки и сглатывает тягучую слюну.       — Член. Пожалуйста, Тан. Мне… нужно. Пожалуйста…       — Шшш, — Тан обнимает его, целует загривок и проводит большим пальцем по абсолютно мокрой головке. — Такой нуждающийся, да?       — Да, — Фёста пробивает от макушки до колен от удовольствия. Он не стонет, вообще не может издать хоть какой-то звук, когда в него наконец то входит член. Дыхания хватает только делать судорожные вдохи и не падать в обморок от гипоксии.       Кхаотан двигается в нем медленно, толчки плавные. Он раскачивается вперед и назад, и Фёста гипнотизирует этот ритм. Крупные ладони Тана гладят его, зубы прихватывают шею, внутри становится влажно. И всего этого, и снаружи, и внутри, становится так много, что Фёст горит и сгорает в пепел. В ничто. Его зрение вспыхивает алым, когда он распадается на осколки…       Фёст эгоистично желает, чтобы так было всегда.       — Хороший мальчик. — Голос его личного демона искусителя приводит его в чувство. И Фёст погружается в его ровное дыхание, как в единственную константу в его жизни.       — Фыр? — Он поворачивается и смотрит на Кхаотана. Тот улыбается, но в темных глазах вопрос: — Это было хорошо? Как ты?       — Хорошо. Устал. Хочу домой. — Фёст отвечает честно и видит, как в глазах Кхаотана зажигается лукавство. И это тоже хорошо.       Фёст улыбается, чувствуя, как расправляются его плечи. Возможно, идею с зеркалом и дымом можно будет повторить у них дома.       Наедине.