Чудо за поворотом

Предновогодняя Миррория пестрила огнями самых ядовитых оттенков, пытаясь то ли сымитировать гирлянду на ёлке, то ли ослепить Хагарда, и, надо сказать, с последним она почти справилась. Кажется где-то у него завалялись солнцезащитные очки... Пошарив в рюкзаке, парень с облегчением достал и тут же нацепил на лицо спасительный аксессуар, выигранный в автомате. А ведь сперва эти глупые цветные очки, размалёванные в стиле фееричного знакомства годовалого малыша с красками, вызвали у него чувство разочарования и досады на самого себя за выброшенную на ветер миру. Новогоднее настроение всё никак не желало посещать Исполнителя Хайкроса. Саки Фува на днях сказала ему: "В Миррории сюрприз может подстерегать тебя за любым поворотом - дай ей шанс, и она тебя точно удивит!" И откуда только в серьёзном, прагматичном, вечно сконцентрированном на работе капитане спецназа взялось подобное ребячество? Но фраза почему-то засела в памяти, и сегодня, сам себе удивляясь, Хагард весь вечер без дела слонялся по развлекательному кварталу. Время близилось к полуночи, сюрприз так и не выскочил из-за угла, зато в животе уже урчало, а миры в кармане осталось в лучшем случае на бургер с колой. Со стороны "Оазиса" доносился весёлый смех на фоне какого-то хита Фенрир. Фенрир! Всю предновогоднюю неделю звёздный диджей устраивала бесплатные концерты в местном клубе - может, и бесплатные выпивка с закуской там найдутся? "Оазис" встретил его ярко-розовым неоном и оглушающими басами ремикса на "Белый шоколад". Миновав танцевальную зону, плотно забитую изрядно захмелевшими и хаотично дёргающимися уже не в такт музыке телами, он прошмыгнул к стене, устроившись за пустым столиком и сняв, наконец, дурацкие очки. Где-то здесь же должен быть бар? Взгляд напряжённо метался по сторонам в поиске хотя бы одного посетителя, достаточно вменяемого, чтобы ответить на этот вопрос, и вдруг задержался на светящемся голубым круге главного танцпола. Да чёрт с ним, с танцполом! Что это за чудо с серебристыми волосами до пояса двигалось в идеальном ритме с игрой диджея, словно сама Фенрир нашёптывала ему приказы?! Впрочем, может, и нашёптывала. Хагард примерно знал, что танцпол "Оазиса" был оснащён нейросетью-симулятором, подсказывающей тебе движения. Но выбор подходящего, как и мастерство исполнения, зависели только от тебя. Небо, как же потрясающе двигался этот парень! Легко, плавно, самозабвенно, он словно растворился в музыке, всецело доверив ей гибкое тело, позволив нести его по изломанным волнам электронного блюза. Хагарду вдруг нестерпимо захотелось ощутить такое же чувство единения с музыкой. Но ещё ему хотелось увидеть лицо, спрятанное за завесой густых серебристых волос, сполна насладиться видом длинных, невероятно стройных ног, так некстати укрытых развевающимися полами чёрного плаща... Хагард не знал, какое из двух желаний было сильнее, но в какой-то момент ему стало плевать на мотивы - поддавшись наитию, он вышел из-за стола и направился на танцпол. Встать рядом с объектом интереса оказалось на удивление просто, будто это место по правую руку от него с самого начала предназначалось Хагарду. В мозг сразу загрузились подсказки нейросети, и он с непривычки едва не смахнул возникшего перед глазами полупрозрачного пляшущего человечка. Честно говоря, особой помощи от такого симулятора Хагард не почувствовал - только сильнее запутался и окончательно растерялся. Вздохнув, он с восхищением и долей зависти посмотрел на таинственного незнакомца: исполняя очередное эффектное движение, тот изящно повернул голову вправо, встречаясь глазами с Хагардом... и в этот момент Исполнитель понял, что пропал. Ну разве был у него шанс не утонуть в чистейшей лазурной синеве, манящей на глубину обещанием тёмных запретных удовольствий, не попасться в паутину длинных чёрных ресниц, не сойти с ума от вида соблазняющих сладостью чувственных губ? - Ангел... - вырвалось как-то само. Ангел нахмурил прекрасное лицо и, вновь позволив музыке увлечь себя в головокружительный виток танца, резко отвернулся, мазнув по воздуху серебристым шёлком. Но не успел Хагард опомниться, как незнакомец снова удостоил его вниманием, в этот раз усмехнувшись одним лишь уголком губ. - Ты вышел сюда постоять? От звука низкого бархатистого голоса вниз по позвоночнику поползли мурашки. Хагард вдруг легко вообразил, как этот голос зовёт его по имени, срываясь с пика наслаждения на вдохе до обессиленного ломкого шёпота на выдохе... Нет, пора уже с этим что-то делать! Парень ударил себя по залившимся краской щекам, приводя в чувство. Чёрт, он же что-то сказал? Ты вышел сюда постоять? Точно, это же было самым настоящим приглашением! Ещё никогда Хагард не чувствовал себя таким счастливым. Таким глупым, неопытным, неуклюжим и безумно счастливым. Он совершенно не поспевал за восхитительным незнакомцем, даже не попадал в такт, но его это нисколько не тревожило:  лёгкость струилась по венам, вознося тело к этому ужасному искусственному небу Миррории, которое не шло ни в какое сравнение с дивной небесной синью украдкой следящих за ним глаз. С небес на землю его опустили нарастающий свист, хохот и пьяные выкрики из зала, становящиеся всё грязнее и развязнее. - Снимай плащ! - Покажи нам своё тело! - Эй, седовласка, сколько за ночь? Что-то мерзкое, скользкое и холодное, будто грёбаный маскировщик со Зловонного болота, подползло к горлу, перебирая щупальцами, противно щекоча стенки. Хагард не выдержал и кашлянул. Вне себя от злости и стыда за этих недоумков, он повернулся к парню, собираясь сказать что-то, вроде "не обращай внимания на идиотов", и замер на месте, увидев его застывший бледный профиль и крепко сжатые кулаки. А потом из толпы до Хагарда донеслось нечто настолько отвратительное, настолько откровенно непристойное, что его выдержка дала сбой. - Парни, да это же наша сучка Кинг! - Эй, псинка, кто выпустил тебя из клетки? - Сдаётся мне, нам сегодня знатно отсосут! Сорвавшись с места, Хагард кинулся выбивать дурь из гнусно хохочущих подонков. - Кому-то не помешает урок хороших манер, - процедил он сквозь зубы, посылая кулак в челюсть одного из юмористов. Крики и свист тут же перешли в довольное скандирование обступившей их публики, требующей крови и зрелищ, но, к его удивлению, бойкая тройка остряков сразу сдулась, потупив взгляды. А потом один из них, тушуясь и постоянно опуская глаза, вышел вперёд с вытянутыми перед собой ладонями, сложенными в умоляющем жесте. - Уважаемый Старший Исполнитель, простите нас! Мы из девятого округа и не сразу Вас узнали... Пожалуйста, не наказывайте нас! Так эти клоуны ещё и Исполнители! Прекрасно. При случае он обязательно поговорит с Элриком на тему морального облика его подчинённых. Но сейчас Хагарду было не до них. - Проваливайте, - махнул он рукой, и троица, расталкивая толпу и друг друга, рванула к выходу. Хагард обернулся на танцпол, и его сердце упало. Прекрасный незнакомец исчез... В ужасе он выбежал на улицу, ища глазами врезавшийся в память дивный образ, а мысли против воли возвращались к пошлым шуткам Исполнителей. Они назвали его Кингом. Было ли это его именем? Или одним из прозвищ? Откуда они его знают? Что за клетка? Как ни старался сконцентрироваться на поисках, Хагард не мог выкинуть из головы эти мысли и ненавидел себя за них. Перед глазами снова возникло красивое лицо, в миг лишившееся красок, остекленевший взгляд и руки в чёрных перчатках, сжатые с такой силой, что раскрошилась и осыпалась сверкающей пылью серебряная защита на пальцах. Всё-таки зря он отпустил их. Нужно было притащить всех троих к ногам "Кинга" и заставить их вымаливать у него прощение! Как только Хагард найдёт его... Он просто обязан был его найти! Серебристые волосы мелькнули за поворотом, и Хагард помчался следом, готовый то ли смеяться, то ли плакать от счастья. - Постой! - крикнул он, срывая голос, видя, как на правой руке парня засветилась голубым циферблатом навигационная панель телепорта, - пожалуйста, не уходи... Тот замер на секунду, и Хагарду показалось, что в эту самую долгую в его жизни секунду решалась его судьба... а потом циферблат погас, и рука медленно опустилась, вызвав у Исполнителя вздох облегчения. - Меня зовут Хагард! - выпалил он, словно боясь, что великолепный незнакомец исчезнет, так и не дав им узнать друг друга, - а ты... Они назвали тебя Кингом, но я не уверен... - Да, это моё имя, - Кинг повернулся с каким-то отчаянным вызовом в потемневших глазах, чуть вскинув голову, сложил руки на груди, будто защищаясь или отгораживаясь, - они много как меня называли - тебя все прозвища интересуют? От того, как холодно и жёстко прозвучал этот уже ставший родным голос, сердце сдавленно заныло. Всё шло совсем не так, как ему хотелось, как он представлял. Неужели по его вине? - Прости, я не хотел тебя обидеть... - пробормотал Хагард, с мольбой и надеждой вглядываясь в бездонную синеву. Пожалуй, этот взгляд был лучшим в арсенале Хагарда, он был способен разжалобить даже абиссанта, но Кинг его стоически выдержал. Правда потом устало вздохнул, медленно прошёл к стене и прислонился к ней спиной, опустив голову. - Ты не виноват, - тихо произнёс он, - это я должен извиниться за то, что отвык от общения с нормальными людьми. Хагарду вдруг до зуда в пальцах захотелось прикоснуться к нему, обнять, прижать к себе, вытравить из души Кинга эту его тёмную тягучую печаль, а ещё убить всех, кто в ней повинен... Он двинулся к седовласому парню, нерешительно останавливаясь почти на каждом шагу, боясь спугнуть и причинить боль, но всё же продолжая медленно и верно приближаться, пока не оказался настолько близко, что мог ощущать жар его тела. - Ты мне очень нравишься, Кинг... Он сказал это, хотя хотел сказать совсем другое. Я люблю тебя! Со мной такое впервые, но я ещё никогда и ни в чём не был так уверен. Мы знакомы час, а мне кажется, будто всю мою жизнь. Всю мою тупую, никчёмную, пустую и бессмысленную жизнь я искал тебя и даже не знал об этом, а найдя, понял, что и не жил раньше. И если теперь я тебя потеряю, мне будет незачем жить. Но сказал то, что сказал, потому что сам ни за что не поверил бы, скажи ему кто-то подобное в первую встречу, а меньше всего Хагарду хотелось увидеть недоверие в глазах Кинга. И всё же оно там было. Недоверие, страх, боль. Но ещё надежда, тоненьким ручейком просочившаяся сквозь каменную стену защитной крепости. Хагард видел, как этот ручеёк становился сильнее, увереннее, он рос, наполнялся, превращаясь в бушующий поток, пока, наконец, не хлынул вперёд, разбивая стену в щебень, и длинные тёмные ресницы дрогнули, обнажая прозрачную уязвимую гладь чистых голубых озёр. Когда пальцы Хагарда коснулись его лица, Кинг не отстранился - он позволил пальцам невесомо провести по его скулам, ласково огладить бархатистую щёку, скользнуть к подбородку, позволил большому пальцу задержаться на нежных губах, чуть приоткрыл их, приглашая... Это было не просто много - это было больше, чем Хагард мог мечтать. Но жажда, родившаяся в тот миг на танцполе, всё это время росла, ширилась и давно превзошла все мыслимые размеры - её больше нельзя было сдерживать. И Хагард не сдерживался, он зарывался пальцами в густые волосы, надавливал сзади на шею, притягивая к себе божественное лицо, жадно впивался в мягкие губы, кусая и зализывая оставленные им ранки, вторгался ненасытным языком в обжигающе горячий рот. А Кинг открывался ему всё сильнее, откровеннее, отчаяннее, принимал его язык, благодарно и чутко обволакивая влажным теплом. Он жался к Хагарду всем телом, обнимая с невообразимой изнывающей тоской, даже через перчатки обжигая пальцами спину, он отдавал себя целиком и без остатка, с безумным исступлённым самоотречением - будто от этого мгновения их внезапной близости зависела его жизнь... - Пойдём ко мне... умоляю! - Хагард выдохнул в измученный им рот и, словно испугавшись отказа, крепче сжал в ладонях любимое лицо, зашедшееся лёгким румянцем. В отчаянии уповая на милость Ангела, Хагард заглянул в его полуприкрытые, затуманенные вожделением глаза. И с ужасом увидел, как медленно эти глаза прояснились, вырываясь из сладкого плена дурмана, как в них отчётливо проступили страх, стыд и вина. - Прости, я не могу... я должен идти... Кинг болезненно дёрнулся в его руках, горячие пальцы соскользнули со спины Хагарда, переместились на его грудь, и, упёршись в неё, мягко оттолкнули. Хагард не знал, почему это сделал. Возможно, то было помутнение разума, не выдержавшего напряжения этого странного, безрассудного, волшебного - такого счастливого часа. Возможно, во всём был виноват Кинг, позволивший слишком много и так жестоко отвергнувший его. Хагард не знал, почему он грубо схватил парня за локоть, дёрнул на себя и произнёс тёмным, властным, не своим голосом, чеканя каждое слово: - Даже. Не вздумай. Двигаться. Кинг вдруг разом обмяк, лишившись сил, плечи безвольно поникли, голова покорно склонилась перед Хагардом, и тот ощутил пальцами, сжимавшими руку Кинга, как чудовищно быстро тепло покинуло ещё совсем недавно обжигающе горячее тело, оставив его мелко дрожать от холода. Очнувшись, Хагард в ужасе отдёрнул руку и отшатнулся от него, словно от мертвеца. А потом услышал слабый надломленный голос: - Исполнитель... значит, ты Исполнитель... как они... Кинг с трудом приподнял голову, устремив на Хагарда пылающий смертельной злобой взгляд синих глаз, ослепительно ярких на бледном, без единой кровинки, лице. - Ненавижу вас, твари. Это не могло происходить в реальности! Нет, это была просто чья-то жестокая шутка. Не мог же Хагард собственными руками разрушить едва обретённое счастье! Это просто сон. Он изо всех сил зажмурил глаза, но, открыв их, увидел всё так же покорно застывшего Кинга, глядящего на него исподлобья всё с той же ненавистью, и чувство вины, смешавшись с отвращением к себе, заставило Хагарда упасть на колени перед его Ангелом. - Я не понимаю... это я с тобой сделал?.. Что с твоим телом? Как это исправить? Скажи, умоляю... В голубых глазах мелькнула искра удивления, но секундное замешательство тут же смыло волной негодования. - Может, хватит ломать комедию? Ты же Исполнитель, - это слово в устах Кинга прозвучало как оскорбление, и Хагарду почему-то впервые стало стыдно за свой статус, - думаешь я поверю, что ты никогда не пользовался властью над симулякром? Хагард на несколько мгновений лишился способности соображать. Шокирующая новость просто не укладывалась в его голове. - Ты... симулякр? Но твоё тело... - Органическое, - закончил за него Кинг, издевательски усмехнувшись. - Что, на продвинутой Вере таких нет? Тогда понятно, откуда эта падкость на экзотику. - Перестань, пожалуйста! Терпеть это становилось просто невыносимо. В Хайкросе всегда уважали и ценили Исполнителей-симулякров, их права ничем не отличались от прав людей, Хагард дружил с Саки Фувой, Линь, Тян Ланом, да почти со всеми! Чем он мог заслужить ненависть симулякра, которого даже не знал до встречи на танцполе? Танцпол... Хагарда прошиб холодный пот. ...наша сучка... кто выпустил тебя из клетки?.. нам сегодня знатно отсосут... Желудок скрутило спазмом, и, зажав рот руками, он едва успел подавить поднявшуюся к горлу тошноту. С трудом отдышавшись, Хагард потянулся дрожащими пальцами к безвольно висящим рукам Кинга и замер, осознав, что не имеет права касаться его без разрешения. - Они... эти подонки... они тебя... - Хагард запнулся, не в силах заставить себя продолжить ненавистную фразу. Небо, как же хотелось найти всех до единого, долго, с упоением выбивать из них дерьмо, а потом притащить к Кингу и с садистским наслаждением смотреть на то, как он их убивает... Но стоя на коленях перед Кингом, Хагард вдруг понял, что не может даже поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза, потому что... потому что и сам ничем не лучше тех Исполнителей. Пусть он не владел собой в тот момент, когда отдавал ему приказ не двигаться, пусть он не хотел причинять ему боль - в глазах Кинга и своих собственных Хагард был таким же подонком, посягнувшим на чужую свободу. - Ты не должен никому подчиняться! Ни мне, ни им, никому! - яростно выпалил он, зажмурив глаза до боли в веках, - человек или симулякр - не важно! Ты свободен, и никто не имеет права так с тобой обращаться! Они все будут наказаны, обещаю! - Хагард, - устало выдохнул Кинг. В его голосе больше не было ненависти - только тихая печаль, которую Хагарду так хотелось принять за нежность, но, чёрт возьми, разве он её заслуживал? - Моё время почти вышло, и если ты не собираешься... - Нет! - выкрикнул Хагард, вскакивая на ноги. Послав всё в бездну, он взял Кинга за руки, поднёс их к своим губам, начал целовать, заливая непонятно откуда взявшимися слезами, и только спустя минуту понял, что руки Кинга снова были обжигающе горячими. Обрадовавшись, словно ребёнок, он поднял голову, встречаясь со смущённо-растерянным и - хвала всем богам на Аиде! - потеплевшим взглядом голубых глаз. - Ты не должен возвращаться на Эспирию! - решительно заявил Хагард, ясно представив себе план по спасению Кинга, - мы пойдём к Ларсену, всё ему расскажем, на Вере уважают права симулякров, ты можешь не бояться... - Хагард, - сила в голосе Кинга заставила его умолкнуть, - не лезь в это, - симулякр вздохнул и продолжил с грустной улыбкой, от которой у Хагарда защемило сердце и на глаза снова навернулись слёзы, - разворошив осиное гнездо, ты сделаешь только хуже себе и мне. Если правда хочешь помочь, поищи информацию в файлах системы, но не привлекая к себе внимания. - Я могу помочь уже сейчас... - возмутился было Хагард, но внезапно Кинг, притянув его к себе, крепко обнял, окутывая сводящим с ума диким, необузданным и одновременно нежным, заботливым теплом, и Хагард просто забыл, как дышать... - Я ошибся в тебе, ты не такой, как они, - горячее дыхание Кинга опалило шею, спутав все мысли, подхватив ослабевшую душу, готовую упасть к его ногам, и вознесло её, недостойную, к вершинам блаженства. - Ты даже лучше большинства людей с этими твоими добротой, благородством и наивностью... не смей терять голову и рисковать собой. Я не хочу потерять тебя. Кинг отстранился, выпуская его из объятий, и Хагард, вздрогнув от внезапного холода, инстинктивно снова потянулся к нему, но седовласый Ангел отрицательно покачал головой, и Хагард, грустно вздохнув, сдался. - Мы ведь ещё увидимся?.. Ты же разрешишь мне вызвать тебя на миссию? - "Коса Ворона не рекомендована для командных миссий", - процитировал Кинг с иронией, - но я думаю, с тобой мы сработаемся, - и, уже активировав ручной телепорт, добавил с озорной ухмылкой: - Конечно, при условии, что сражаешься ты лучше, чем танцуешь. - Эй! - только и успел выкрикнуть Хагард, прежде чем его необыкновенное новогоднее чудо, рассыпавшись на тысячи сверкающих голубых пикселей, растаяло в воздухе.