Цефеида

Бархатный голос окутывает с ног до головы, заставляет тело покрываться мурашками, а сердце биться чаще. Он проникает под кожу и пробирается в самую душу, пленяет и зачаровывает. Но помимо голоса завораживает чувственное лицо. На нём отображается столько неподдельных эмоций, передавая все переживания, что испытывает парень исполняя песню. Тусклый свет лампы освещает небольшую сцену. Возле нее были расположены простые деревянные столики. Поодаль стояла барная стойка, за которой бармен профессионально мешал коктейли, а в свободное время протирал стаканы. Из окна видно небольшой каменный мост, соединяющий берега канала. Черная вода блестит под лунным светом, отражая на себе голубовато-серый диск луны. Людей в баре было много. Все до единого столики были заняты также, как и места у барной стойки. Все пришли посмотреть на парня с прекрасным голосом, о котором ходят разговоры. Когда пение перестало разноситься и последняя нота была сыграна, зал поглотила полная тишина, но уже через секунду стали раздаваться аплодисменты. К певцу подошёл мужчина бальзаковского возраста, он был одет в строгий тёмный костюм-тройка, а его затянутые в кожаные перчатки пальцы крепко сжимали цветы. По сверкающим глазам и мягкой улыбке на лице парня, можно было сказать, что он действительно рад видеть этого мужчину. — Ты, как всегда прекрасен, моя цефеида.- сказал мужчина протягивая букет. По его лицу расплылась нежная улыбка, когда он заметил горящие от смущения щеки возлюбленного, которые он безуспешно пытался скрыть за цветами. — Спасибо, Гу. — промолвил парень, не отрывая взгляд от букета. — Собирайся, я подожду тебя на улице. — послышался низкий с лёгкой хрипотцой голос. Сигарета была выкурена до середины, когда из бара стали доноситься странные звуки, а вслед за этим в спешке выбегать люди. Неприятное ощущение и непонимание происходящего туманило разум. Как только все выбежали, мужчина зашёл внутрь и замер. Перед глазами предстала леденящая кровь картина. Рыжеволосый мужчина одной рукой крепко держал певца, прижимая спиной к своей груди, а второй направлял дуло револьвера к его виску. — Вот мы и встретились. — сказал рыжеволосый, растягивая губы в вызывающую отвращение ухмылку. — Отпусти парня. — голос звучал спокойно, не выдавая настоящую бурю чувств внутри. — Нет-нет-нет — рука крепче сжалась на талии молодого человека, сильнее прижимая к груди рыжеволосого. — Он ни в чем не виноват, отпусти его и мы с тобой лично разберемся. — надеясь на каплю благодушия, не свойственного таким людям, произнёс мужчина. — Не все так просто.- тихо сказал рыжеволосый. В его глазах промелькнула боль, которая тут же сменилась на ярость. — Моя жена тоже была не виновата, так же, как и ребенок в её животе. Они просто вышли на прогулку, когда ты решил устроить перестрелку средь бела дня. — Ты ошибаешься. Я помню тот день и помню, что это твои шестерки начали стрельбу. Возможно, даже по твоему приказу. Так что не надо винить других в собственной глупости. Хотел быть выше по иерархии улицы и не заметил, как собственными руками убил семью. — перед тем как кто-нибудь успел понять, что происходит, мужчина достаёт револьвер и выпускает пулю в руку, держащую оружие. От резкой боли и неожиданности рыжеволосый роняет револьвер и одновременно отпускает парня. Молодой человек бросается к возлюбленному, попадая в крепкие объятья. — Беги, моя цефеида. — шепчет в самое ухо — беги. По залу разносятся два выстрела и звук падающего тела. Рыжеволосый лежит на полу, пустой взгляд направлен в стену, а на его рубашке расползается багровое пятно. Попал аккурат в самое сердце. В это время другой мужчина оседает на пол. Возлюбленный падает на колени рядом, зажимая его рану руками пытаясь замедлить потерю крови. — Кто-нибудь помогите, позовите врача — отчаянно кричит парень. — Тише, Тэ, тише — разносится мягкий шепот — не стоит плакать — с нежностью проводит рукой по щеке вытирая слезы — спой мне, любовь моя. Прошу спой мне в последний раз. Чонгук умирал. Последние секунды жизни наслаждаясь ангельским голосом своего парня. Тэхен продолжал петь, когда его сердце остановилось. В полной тишине, отскакивая от холодных стен, голос разносился по залу, пока тело понемногу начинало остывать. С того момента больше никто не слышал прекрасное пение молодого человека, кроме могильных плит, когда он в очередной раз приходил, чтобы порадовать своего возлюбленного. Тэхен стал его маяком, не заметив того, что Чонгук стал его вселенной.